Лингвофорум

Schwesterchen rief — глагол в единственном числе, так что сестричка только одна.

Цитата: Andrey Lukyanov от августа 30, 2022, 19:11Schwesterchen rief — глагол в единственном числе, так что сестричка только одна.

Да, спс, а то у меня окончание "-en" автоматом как множественное число проиндентифицировалось.

Заменил "тысячу сто приветов" на "много тысяч приветов", ибо по-русски так без разницы, а к оригиналу ближе.

Wir saßen am Fischerhause, Und schauten nach der See; Die Abendnebel kamen, Und stiegen in die Höh'. Im Leuchtthurm wurden die Lichter Allmählig angesteckt, Und in der weiten Ferne Ward noch ein Schiff entdeckt. Wir sprachen von Sturm und Schiffbruch, Vom Seemann, und wie er lebt, Und zwischen Himmel und Wasser, Und Angst und Freude schwebt. Wir sprachen von fernen Küsten, Vom Süden und vom Nord, Und von den seltsamen Menschen Und seltsamen Sitten dort. Am Ganges duftet's und leuchtet's, Und Riesenbäume blüh'n, Und schöne, stille Menschen Vor Lotosblumen knie'n. In Lappland sind schmutzige Leute, Plattköpfig, breitmäulig und klein; Sie kauern um's Feuer, und backen Sich Fische, und quäken und schrei'n. Die Mädchen horchten ernsthaft, Und endlich sprach Niemand mehr; Der Mast war nicht mehr sichtbar, Es dunkelte gar zu sehr.

Сидели в рыбачьем домике, Смотрели на море притом, Туман надвигался медленно И вверх поднимался потом. На маяке постепенно Яркий фонарь зажгли, И появился в дымке Новый корабль вдали. Шла речь о кораблекрушеньях, О штормах и моряках, Что между водой и небом Висят за радость и страх. О берегах далеких – За тысячи миль морских, А также  о странных народах И странных обычаях их. На Ганге благоухает Всё, баобабы растут, Прекрасные тихие люди Цветы там лотоса чтут. В Лапландии – грязные люди, Хвастливы, недобрый взгляд, Теснятся к огню и, жаря В нем рыбу, орут и визжат. Девицы серьезно слушали, Но вот тишина повисла; Уже мачта стала невидимой, Темнело достаточно быстро.

Hast du die Lippen mir wund geküßt, So küsse sie wieder heil, Und wenn du bis Abend nicht fertig bist, So hat es auch keine Eil. Du hast mich ja noch die ganze Nacht, Du Herzallerliebste mein! Man kann in solch einer ganzen Nacht Viel küssen und selig seyn.

Искусавши мне губы до крови, Поцелуями их залечи, Если к вечеру не успеешь – Ничего, не спеши, не мчи. Еще целая ночь пред тобою, О, возлюбленная моя! Целоваться всю ночь нам можно, Счастье с радостью не тая.

Ich lieb' eine Blume, doch weiß ich nicht welche; Das macht mir Schmerz. Ich schau' in alle Blumenkelche, Und such' ein Herz. Es duften die Blumen im Abendscheine, Die Nachtigall schlägt. Ich such' ein Herz so schön wie das meine, So schön bewegt. Die Nachtigall schlägt, und ich verstehe Den süßen Gesang; Uns beiden ist so bang und wehe, So weh' und bang.

Люблю цветок, но не знаю который И тем грущу, Гляжу на каждый и сердце тщетно Я в нем ищу. Благоухают цветы под вечер, И соловей. Ищу я сердце, что мне подобно Или нежней. Песнь соловья я чуть понимаю, Она сладка; Мы оба робки и боязливы, У нас тоска.

Der Schmetterling ist in die Rose verliebt, Umflattert sie tausendmahl, Ihn selber aber goldig zart, Umflattert der liebende Sonnenstrahl. Jedoch, in wen ist die Rose verliebt? Das wüßt' ich gar zu gern. Ist es die singende Nachtigall? Ist es der schweigende Abendstern? Ich weiß nicht, in wen die Rose verliebt; Ich aber lieb' Euch all: Rose, Schmetterling, Sonnenstrahl, Abendstern und Nachtigall.

Бабочка в розу сейчас влюблена, Порхая вокруг нее часто, По факту ж ласкает саму себя, В луче солнца нежась страстно. В кого же та роза сейчас влюблена? Пока это мной не замечено... Быть может, в поющего соловья? В звезду ль, светящую вечером? Не знаю, в кого роза та влюблена, Люблю я вас всех, друзья: Ту розу, бабочку, солнечный луч, Звезду в небесах, соловья.

Die schlanke Wasserlilje Schaut träumend empor aus dem See; Da grüßt der Mond herunter Mit lichtem Liebesweh. Verschämt senkt sie das Köpfchen Wieder hinab zu den Well'n – Da sieht sie zu ihren Füßen Den armen blassen Gesell'n.

Вот изящная водная лилия Смотрит сонно вверх на визави, На нее склонившийся месяц Смотрит с легкой грустью любви. Опускает стыдливо головку Снова к бледным она волнам – Ее бедным спутникам вечным, Бесприютным таким пацанам.

Цитата: zwh от сентября  2, 2022, 12:52

Ihn selber aber goldig zart, Umflattert der liebende Sonnenstrahl.

По факту ж ласкает саму себя, В луче солнца нежась страстно.

Вокруг неё самой золотонежно порхает любящий луч солнца.

Цитата: Andrey Lukyanov от сентября  2, 2022, 13:29

Цитата: zwh от сентября  2, 2022, 12:52

Ihn selber aber goldig zart, Umflattert der liebende Sonnenstrahl.

По факту ж ласкает саму себя, В луче солнца нежась страстно.

Вокруг неё самой золотонежно порхает любящий луч солнца.

Я понял эти две строчки как два разных предложения (тотому между ними и запятая).

А она себя нежно ласкает,
Вокруг (нее) порхает солнечный луч.

Die armen Weber Im düstern Auge keine Thräne, Sie sitzen am Webstuhl und fletschen die Zähne: ,,Altdeutschland, wir weben dein Leichentuch, Wir weben hinein den dreifachen Fluch!           Wir weben! Wir weben! ,,Ein Fluch dem Gotte, dem blinden, dem tauben, Zu dem wir gebetet mit kindlichem Glauben; Wir haben vergebens gehofft und geharrt, Er hat uns geäfft und gefoppt und genarrt.          Wir weben! Wir weben! ,,Ein Fluch dem König', dem König' der Reichen, Den unser Elend nicht konnte erweichen, Der uns den letzten Groschen erpreßt, Und uns wie Hunde erschießen läßt!           Wir weben! Wir weben! ,,Ein Fluch dem falschen Vaterlande, Wo nur gedeihen Lüg' und Schande, Wo nur Verwesung und Todtengeruch – Altdeutschland, wir weben dein Leichentuch!           Wir weben! Wir weben!

Бедные ткачи В мрачных глазах ни одной слезы, Сидят за станком они ткацким, злы: «Германия старая, ткем тебе саван В проклятьях, будь трижды тот саван дырявым!           Мы ткем его, ткем! Проклятие Богу слепому, глухому, Кому мы молились, как дети большому, Надеялись тщетно мы, тратя свой пыл, А Он обманул нас, надул, подшутил.           Мы ткем саван, ткем! Проклятие и королю, что не может Нужду нам облегчить и беды все тоже, Гроши вымогает у нас, у трудяг, Стрелять разрешает он нас, как собак!           Мы ткем саван, ткем! Проклятье и Родине, что столь фальшива, Столь лжива, позорна и нечестива, Где всё запах смерти, гниенья, отравы... Германия старая, ткем тебе саван!           Мы ткем его, ткем!»

Цитата: zwh от августа 30, 2022, 14:22

Цитата: Andrey Lukyanov от августа 30, 2022, 13:43

Цитата: zwh от августа 30, 2022, 13:27

Du birgst in deinem Himmel Das Haupt, mein liebster Stern!

В своем чистом небе прячешь Ты главное – нашу звезду.

Возможное толкование:

В своём небе (т. е. во мне) ты прячешь
голову, моя любимая звезда.

Ну-у, можно, навернгое... но как-то это неромантично звучало бы, особенно для выражения в стихе.

Это единственно возможное толкование: поэт - небо, девушка - звезда. Она прячет свое лицо на груди поэта. Как раз очень романтично)

Цитата: zwh от сентября  2, 2022, 16:44

Цитата: Andrey Lukyanov от сентября  2, 2022, 13:29

Цитата: zwh от сентября  2, 2022, 12:52

Ihn selber aber goldig zart, Umflattert der liebende Sonnenstrahl.

По факту ж ласкает саму себя, В луче солнца нежась страстно.

Вокруг неё самой золотонежно порхает любящий луч солнца.

Я понял эти две строчки как два разных предложения (тотому между ними и запятая).

А она себя нежно ласкает,
Вокруг (нее) порхает солнечный луч.

Там одно подлежащее (der liebende Sonnenstrahl), одно сказуемое (umflattert), одно дополнение (ihn selber). Вроде двум предложениям взяться неоткуда.

Тут тяжеловато звучит, т.к. слога не хватает, посему вставляю его:

Проклятье и Родине, что столь фальшива,
Столь лжива, позорна и столь нечестива,
Где всё запах смерти, гниенья, отравы...
Германия старая, ткем тебе саван!
          Мы ткем его, ткем!»

Цитата: Andrey Lukyanov от сентября  2, 2022, 22:14

Цитата: zwh от сентября  2, 2022, 16:44

Цитата: Andrey Lukyanov от сентября  2, 2022, 13:29

Цитата: zwh от сентября  2, 2022, 12:52

Ihn selber aber goldig zart, Umflattert der liebende Sonnenstrahl.

По факту ж ласкает саму себя, В луче солнца нежась страстно.

Вокруг неё самой золотонежно порхает любящий луч солнца.

Я понял эти две строчки как два разных предложения (тотому между ними и запятая).

А она себя нежно ласкает,
Вокруг (нее) порхает солнечный луч.

Там одно подлежащее (der liebende Sonnenstrahl), одно сказуемое (umflattert), одно дополнение (ihn selber). Вроде двум предложениям взяться неоткуда.

А запятая тогда что значит?

Цитата: Rachtyrgin от сентября  2, 2022, 17:11

Цитата: zwh от августа 30, 2022, 14:22

Цитата: Andrey Lukyanov от августа 30, 2022, 13:43

Цитата: zwh от августа 30, 2022, 13:27

Du birgst in deinem Himmel Das Haupt, mein liebster Stern!

В своем чистом небе прячешь Ты главное – нашу звезду.

Возможное толкование:

В своём небе (т. е. во мне) ты прячешь
голову, моя любимая звезда.

Ну-у, можно, навернгое... но как-то это неромантично звучало бы, особенно для выражения в стихе.

Это единственно возможное толкование: поэт - небо, девушка - звезда. Она прячет свое лицо на груди поэта. Как раз очень романтично)

Ну-у, если домыслить про грудь поэта, то да, но не факт, что именно она имелась в виду, т.к. напрямую этот образ никак не выражен. Можно, конечно, додумать его и выразить в переводе явно, но это будет уже привнесением левых сущностей ИМХО. А если явно про голову на груди ничего не сказать, то обычному читателю ничего не понятно будет.

Цитата: zwh от сентября  2, 2022, 22:30А запятая тогда что значит?

Насчёт запятой не знаю. Хотя у Гейне и в других местах встречаются непонятные запятые (причём в некоторых изданиях их может и не быть).

Цитата: Andrey Lukyanov от сентября  2, 2022, 23:11

Цитата: zwh от сентября  2, 2022, 22:30А запятая тогда что значит?

Насчёт запятой не знаю. Хотя у Гейне и в других местах встречаются непонятные запятые (причём в некоторых изданиях их может и не быть).

Да, тогда ваш вариант дословного перевода корректен, но возникает другой вопрос: может ли солнечный луч порхать вокруг бабочки? Ведь солнечный луч (или там звезды какой-нибудь) -- это ИМХО понятие неподвижное в пространстве; единственно, что он может начаться (солнце взошло или тучка отъехала) либо кончиться (тучка вернулась или солнце село), а порхать -- это солнечный зайчик, отражение в воде... ну, ладно, пробиваясь сквозь листву, он как-то там попорхать еще может, но не вокруг бабочки же ж! (которая сама архипорхабельна)


ЗЫ. Ну, вот, ести так уж хотите:

Луч солнца порхает вокруг нее,
Любя ее нежно-страстно.

ЦитироватьПроклятие Богу слепому, глухому,
Кому мы молились, как дети большому,
Надеялись тщетно мы, тратя свой пыл,
А Он обманул нас, надул, подшутил.
          Мы ткем саван, ткем!

Может, лучше не "подшутил", а "обдурил"?

In dem Walde sprießt und grünt es Fast jungfräulich lustbeklommen; Doch die Sonne lacht herunter: Junger Frühling, sey willkommen! Nachtigall! auch dich schon hör' ich, Wie du flötest seligtrübe Schluchzend langgezogne Töne, Und dein Lied ist lauter Liebe!

Всё в лесу растет и всходит По-девичьи скромно-прянно; Только солнце вниз смеется: Эй, весна, ты столь желанна! Соловей! тебя услышу, Как всё радостно-греховно, Как рыдают эти звуки, Песня сколь твоя любовна!

Im nächt'gen Traum hab' ich mich selbst geschaut, Im schwarzen Gallafrack und seidner Weste, Manschetten an der Hand, als ging's zum Feste, Und vor mir stand mein Liebchen, süß und traut. Ich beugte mich und fragte: ,,Sind Sie Braut? Ei! Ei! so gratulir' ich, meine Beste!" Doch fast die Kehle mir zusammenpreste Der langgezog'ne, vornehm kalte Laut. Und bitt're Thränen plötzlich sich ergossen Aus Liebchens Augen, und in Thränenwogen Ist mir das holde Bildniß fast zerflossen. O süße Augen, fromme Liebessterne, Obschon ihr mir im Wachen oft gelogen, Und auch im Traum, glaub' ich euch dennoch gerne!

Во сне ночном я сам себя увидел – Во фраке черном, шелковом жилете (Как будто праздник), на руках манжеты, И тут любимой образ-искуситель. Склонился и спросил: «Так Вы невеста? Ого! Так поздравляю, дорогая!» Но что-то, горло мне почти сжимая, Прорвалось холодом и крика боли вместо. И слезы горькие вдруг хлынули нежданно Из глаз любимой, и их волны властно Размыли образ милый мне, желанный. Глаза прекрасные, как два небесных знака, Хотя вы в мире наяву мне лгали часто, Но в этом сне я верю вам, однако.

Этот стишок процентов на 80 повторяет пред-предыдущий, поэтому я -- дабы не путаться -- пометил всё старое брауном.

Die Schlesischen Weber (Vom Dichter revidirt) Im düstern Auge keine Thräne, Sie sitzen am Webstuhl und fletschen die Zähne: Deutschland, wir weben Dein Leichentuch, Wir weben hinein den dreifachen Fluch –     Wir weben, wir weben! Ein Fluch dem Gotte, zu dem wir gebeten In Winterskälte und Hungersnöthen; Wir haben vergebens gehofft und geharrt, Er hat uns geäfft und gefoppt und genarrt –     Wir weben, wir weben! Ein Fluch dem König, dem König der Reichen, Den unser Elend nicht konnte erweichen, Der den letzten Groschen von uns erpreßt, Und uns wie Hunde erschießen läßt –     Wir weben, wir weben! Ein Fluch dem falschen Vaterlande, Wo nur gedeihen Schmach und Schande, Wo jede Blume früh geknickt, Wo Fäulniß und Moder den Wurm erquickt –     Wir weben, wir weben! Das Schiffchen fliegt, der Webstuhl kracht, Wir weben emsig Tag und Nacht – Altdeutschland, wir weben Dein Leichentuch, Wir weben hinein den dreifachen Fluch,     Wir weben, wir weben!

Силезские ткачи (После авторской правки) В мрачных глазах ни одной слезы, Сидят за станком они ткацким, злы: «Германия, слушай, мы ткем тебе саван В проклятьях, будь трижды тот саван дырявым –    Мы ткем его, ткем! Проклятие Богу, Его мы просили Средь холода, глада, нужды и насилья; Надеялись тщетно мы, тратя свой пыл, А Он обманул нас, надул, обдурил –    Мы ткем саван, ткем! Проклятие и королю, что не может Нужду нам облегчить и беды все тоже, Гроши вымогает у нас, у трудяг, Стрелять разрешает он нас, как собак, –    Мы ткем саван, ткем! Проклятье и Родине, что столь фальшива, Столь лжива, позорна и нечестива, Где каждый цветок сразу никнет скорей, А тленье и гниль услаждают червей –    Мы ткем саван, ткем! Летает челнок и грохочет станок, Прилежно мы ткем день и ночь, и итог – Германия старая, ткем тебе саван В проклятьях, будь трижды тот саван дырявым –    Мы ткем его, ткем!»

Hortense III In meinen Tagesträumen, In meinem nächtlichen Wachen, Stets klingt mir in der Seele Dein allerliebstes Lachen. Denkst du noch Montmorencys, Wie du auf dem Esel rittest, Und von dem hohen Sattel Hinab in die Disteln glittest? Der Esel blieb ruhig stehen, Fing an, die Disteln zu fressen - Dein allerliebstes Lachen Werde ich nie vergessen.

Гортензия III В моей полуденной дреме, В моей бессоннице ночью В душе моей раздается Твой смех, мной любимый очень. А помнишь ли Монморанси*? На ослике ты рванула И из седла высокого В репейники соскользнула. А ослик остановился, Репейник стал есть... Но чудо – Твой смех, мной любимый очень, – Едва ли когда забуду. *Монморáнси – муниципалитет во Франции

Вот еще превод этого стихотворения от некоего Фромана (1891—1940):

И в повседневных грёзах,
В бессоннице неизменной
Твой в сердце не умолкает
Смех, для меня бесценный.

Помнишь, как в Монморанси
Верхом на осла ты села
И вдруг, не удержавшись,
В чертополох слетела?

Осёл остался спокоен,
Чертополох вкушая, —
Смех, для меня бесценный,
Мне не забыть, родная.

Отсюда

По-моему, у меня таки помягче звучит. Плюс к тому, сильно сомневаюсь, что осел в здравом уме станет есть чертополох -- у него же листья колючие, а осел не верблюд, который колючки свои жрет! Вот репейник -- дело другое... Хотя, если тут есть знатные осоловоды, то проясните pls ситуацию.

А вот такое творение я бы на месте этого Аркадия Равиковича -- if I were in his shoes, I mean -- просто постеснялся бы куда-то выкладывать:

В дневных моих снах непрестанно
И ночью, когда не до сна,
В душе твой смех раздаётся,
Чудный, словно сама Весна.

Вспоминаешь ты Монморанси*,
Скачку на осле помнишь ты
И полёт не очень удачный
Из седла в осота кусты?

Осёл остался на месте,
Есть колючки начал тогда -
Твой смех, как Весна чудесный,
Не забуду я никогда.

Отсюда

Hortense IV (Sie spricht:) Steht ein Baum im schönen Garten Und ein Apfel hängt daran, Und es ringelt sich am Aste Eine Schlange, und ich kann Von den süßen Schlangenaugen Nimmer wenden meinen Blick, Und das zischelt so verheißend, Und das lockt wie holdes Glück! (Die Andre spricht:) Dieses ist die Frucht des Lebens, Koste ihre Süßigkeit, Daß du nicht so ganz vergebens Lebtest deine Lebenszeit! Schönes Kindchen, fromme Taube, Kost einmal und zittre nicht - Folge meinem Rat und glaube, Was die kluge Muhme spricht.

Гортензия IV (Она:) Дерево в саду прекрасном, Яблоко на нем висит, Вкруг сука змея бесстрастно Обвилась, не отвратит Мне ничто от глазок сладких Никогда мой страстный взор, И шипит, и манит хватко, Счастья мне суля простор. (Другая:) Это – плод от жизни древа, Стóит сладости ее, Чтоб не столь напрасно все вы Провели свое житье! Детка, скромная голубка, Раз попробуй, не дрожи, Мой совет впитай, как губка, – От кумы не жди ты лжи.