Попытка перевода Гейне

[zwh]

Wie kannst du ruhig schlafen, Und weißt, ich lebe noch? Der alte Zorn kommt wieder, Und dann zerbrech' ich mein Joch. Kennst du das alte Liedchen: Wie einst ein todter Knab' Um Mitternacht die Geliebte Zu sich geholt in's Grab? Glaub' mir, du wunderschönes, Du wunderholdes Kind, Ich lebe und bin noch stärker Als alle Todten sind!

Как можешь спать спокойно И знать, что я всё жив? Ко мне вернулась ярость – Ярмо сорвал, строптив! А помнишь в песне старой, Где мертвый паренек Любимую в могилу В полночный час увлек? Так знай же, красотуля Любимая моя – Живее и сильнее Всех мертвых в мире я!

[zwh]

Ich stand in dunkeln Träumen Und starrte ihr Bildniß an, Und das geliebte Antlitz Heimlich zu leben begann. Um ihre Lippen zog sich Ein Lächeln wunderbar, Und wie von Wehmuthsthränen Erglänzte ihr Augenpaar. Auch meine Thränen flossen Mir von den Wangen herab – Und ach, ich kann es nicht glauben, Daß ich Dich verloren hab'!

В каком-то темном сне я Глядел на образ твой, Что чудом оживился, Любимый и родной. Вот растянул смех губы, Вот растворился страх, И будто б слезы грусти Блеснули чуть в глазах. Рыдаю, слезы градом Текут, меня слепя, – Я не могу поверить, Что потерял тебя!

К сожалению, в последнем куплете не удалось вставить оригинальное -- что слезы текли по щекам, -- т.к. качественная рифма на "тебя" нашлась только в виде слова "слепя".

[zwh]

Вариант, что чуть поближе к оригиналу:

Все щеки мóкры, слёзы
Бегут, меня слепя, –
Поверить не могу я,
Что потерял тебя!

[zwh]

Das ist ein schlechtes Wetter, Es regnet und stürmt und schnei't; Ich sitze am Fenster und schaue Hinaus in die Dunkelheit. Da schimmert ein einsames Lichtchen, Das wandelt langsam fort; Ein Mütterchen mit dem Laternchen Wankt über die Straße dort. Ich glaube, Mehl und Eier Und Butter kaufte sie ein; Sie will einen Kuchen backen Für's große Töchterlein. Die liegt zu Haus im Lehnstuhl, Und blinzelt schläfrig in's Licht; Die goldnen Locken wallen Ueber das süße Gesicht.

Ненастна погода нынче – То снег там, то дождь, то гром; Сижу у окна я, глядя На ту темноту за окном. А там огонек мерцает И тихо ползет вперед С ручным фонарем там мамаша По улице вдоль идет. Несет молоко и яйца И масло купила она; Пирог испечет старушка Для дочки, что так юна. Сидит эта дева в кресле И щурится сонно на свет,            , И локон златой ниспадает, Изъяна в лице ее нет.

Пытался еще сделать последнюю строчку чуть ближе к оригиналу -- в виде "Вкруг милого всем лица", но тода вторая в последнем четверостишии получалась довольно далекой от оригинала: "Лежит перед ней маца" или "Пред нею пол-огурца" или даже "Не молвит она ни словца", так что от этого пришлось отказаться. В принципе для последней строчки было бы идеально по смыслу "И нет в ней изъяна, нет", но это опять-таки дальше от ориганала, чем тот вариант, на котором я остановился.

[zwh]

Seraphine I Wandl' ich in dem Wald des Abends, In dem träumerischen Wald, Immer wandelt mir zur Seite Deine zärtliche Gestalt. Ist es nicht dein weißer Schleyer? Nicht dein sanftes Angesicht? Oder ist es nur der Mondschein, Der durch Tannendunkel bricht? Sind es meine eignen Thränen, Die ich leise rinnen hör'? Oder gehst du, Liebste, wirklich Weinend neben mir einher?

Серафина I Если я брожу весь вечер В том мечтательном лесу, То ведет меня твой образ – Тот, что я в себе несу. Что там за вуалью белой? Лик твой нежный, может быть? Или свет случайный лунный Темень елей смог пробить? Это звук моей слезинки, Что сползает по щеке? Иль, любимая, ты просто Плачешь здесь невдалеке?

[zwh]

Man glaubt, daß ich mich gräme In bitter'm Liebesleid, Und endlich glaub' ich es selber, So gut wie andre Leut'. Du Kleine mit großen Augen, Ich hab' es dir immer gesagt, Daß ich dich unsäglich liebe, Daß Liebe mein Herz zernagt. Doch nur in einsamer Kammer Sprach ich auf solche Art, Und ach! ich hab' immer geschwiegen In deiner Gegenwart. Da gab es böse Engel, Die hielten mir zu den Mund; Und ach! durch böse Engel Bin ich so elend jetzund.

Известно всем, что я страдаю, Любовным несчастьем томим, И я, наконец, подтверждаю – Не знаю, что делать мне с ним. Малышка с глазами большими, Тебе я всегда говорил: Люблю тебя невыразимо, Мне сердце тот пыл источил! В своей только тесной каморке Об этом могу я сказать, В твоем же присутствии вечно Я вынужден только молчать. Да, есть-таки ангелы злые, Что держат закрытым мой рот; И лишь из-за них я так жалок И выгляжу как идиот.

Должен признаться, что в оригаинале никакого идиота не было, но уж больно он тут по мыслу подходит! Короче, скажите еще спасибо, что я оказался от первого варианта, который звучал еще круче: "И выгляжу словно задрот".

[_Swetlana]

"Люблю тебя невыразимо", по-моему, не попадает в размер.

[zwh]

"Люблю тебя невыразимо", по-моему, не попадает в размер.

Если произносить слово "тебя" как безударное, то вполне всё попадает. Вот как выглядят слоги в строке "Малышка с глазами большими": -/--/--/-, а вот как в "Люблю тебя невыразимо" (при условии, что "тебя" безударное): -/-----/-, но если в длинном слове "невыразимо" мы делаем дополнительное слабое ударение на "не-", то получаем ту же самую картинку, что и для первой строки. Если же Вы произносили "тебя" с ударением, то картинка и в самом деле получалась архидисгармоничная: -/-/---/-.

[Andrey Lukyanov]

Ich glaube, Mehl und Eier Und Butter kaufte sie ein; Sie will einen Kuchen backen Für's große Töchterlein.

Несет молоко и яйца И масло купила она; Пирог испечет старушка Для дочки, что так юна.

Mehl — это мука́, а не молоко (Milch).

[zwh]

Ich glaube, Mehl und Eier Und Butter kaufte sie ein; Sie will einen Kuchen backen Für's große Töchterlein.

Несет молоко и яйца И масло купила она; Пирог испечет старушка Для дочки, что так юна.

Mehl — это мука́, а не молоко (Milch).

Да, что-то тут молоко так подошло, что я даже внимания не обратил... Ну, можно "Несет и муку, и яйца".

[zwh]

Seraphine VI Sie floh vor mir wie 'n Reh so scheu, Und wie ein Reh geschwinde! Sie kletterte von Klipp zu Klipp, Ihr Haar, das flog im Winde. Wo sich zum Meer der Felsen senkt, Da hab ich sie erreichet, Da hab ich sanft mit sanftem Wort Ihr sprödes Herz erweichet. Hier saßen wir so himmelhoch, Und auch so himmelselig; Tief unter uns, ins dunkle Meer, Die Sonne sank allmählich. Tief unter uns, ins dunkle Meer, Versank die schöne Sonne; Die Wogen rauschten drüber hin, Mit ungestümer Wonne. O weine nicht, die Sonne liegt Nicht tot in jenen Fluten; Sie hat sich in mein Herz versteckt Mit allen ihren Gluten.

Серафина VI Косулей мчалась от меня, Стеснительна, пуглива! На камень скок – а в волосах Лишь ветер дул игриво. И лишь у моря на скале, Где никуда не деться, Догнал и словом чуть смягчил Я каменное сердце. Сидели мы на той скале, Счастливы и блаженны, А солнце в темень вод морских Спускалось постепенно. И в темных водах ниже нас Всё солнце утонуло; Волна стремительно его В блаженстве захлестнула. Но я не плачу – солнца шар В воде не умирает, Он в сердце спрятался моем И жаром там пылает.

Конечно, "каменное сердце" в сочетании со "стеснительна, пуглива" звучит не очень хорошо, идеально было бы "неприступное сердце", но оно никак в строку не влазит (я таки пытался). Поэтому если будут какие-то альтернативные идеи, welcome!

[zwh]

Короче, я вне себя от злости! Оказалось, что этот стишок я два года назад уже переводил! А не смог найти его в переводах потому, что в том варианте (видимо, взятый из прижизненного издания, потому как в старой орфографии) пробел перед апострофом не стоял и названия "Seraphine VI" тоже не было. В общем, теперь получилось два варианта

Sie floh vor mir wie'n Reh so scheu, Und wie ein Reh geschwinde; Sie kletterte von Klipp' zu Klipp', Ihr Haar das flog im Winde. Wo sich zum Meer der Felsen senkt, Da hab' ich sie erreichet, Da hab' ich sanft mit sanftem Wort Ihr sprödes Herz erweichet. Hier saßen wir so himmelhoch, Und auch so himmelselig; Tief unter uns, ins dunkle Meer, Die Sonne sank allmählig. Tief unter uns, ins dunkle Meer, Versank die schöne Sonne; Die Wogen rauschten drüber hin, Mit ungestümer Wonne. O weine nicht, die Sonne liegt Nicht todt in jenen Fluthen; Sie hat sich in mein Herz versteckt Mit allen ihren Gluthen.

Пугливой серной от меня Она сбежала прочь, Скача с утеса на утес, Как никому не смочь. Где с морем сходится скала, Лишь там ее настиг И нежным словом приоткрыл Ее души тайник. Сидели мы с ней высоко В блаженстве неземном; Под нами в темноту воды Садился солнца ком. Под нами в темноту воды Спустился солнца шар, И волны прыгали вокруг, Их чувств был виден жар. Не плачь, что солнце навсегда Погребено волной, Оно здесь в сердце у меня, Где страсть, и жар, и зной.

[zwh]

,,Hat sie sich denn nie geäußert Ueber dein verliebtes Wesen? Konntest du in ihren Augen Niemals Gegenliebe lesen? Konntest du in ihren Augen Niemals bis zur Seele dringen? Und du bist ja sonst kein Esel, Theurer Freund, in solchen Dingen."

«Ничего не говорила О твоем любви безумстве? Не прочел в глазах ее ты Ничего о встречном чувстве? И к ее душе не смог ты Сам пробиться, мой болезный? Ну, хоть больше не осёл ты В этом деле, друг любезный».

[Andrey Lukyanov]

Und du bist ja sonst kein Esel, Theurer Freund, in solchen Dingen."

Ну, хоть больше не осёл ты В этом деле, друг любезный».

Могу предложить такой вариант толкования: А ведь ты не осёл в этом деле. (И как же тогда ты не смог?)

[zwh]

Ну, честно гря, предпоследняя строчка меня поставила в откровенный тупик (в смысле, как ее понимать), но в Инете я нашед сие:

sonst nichts [keiner] бо́льше ничего́ [никто́]

От этого решил и оттолкнуться.

[zwh]

Seraphine X Das Fräulein stand am Meere Und seufzte lang und bang, Es rührte sie so sehre Der Sonnenuntergang. Mein Fräulein! sein Sie munter, Das ist ein altes Stück; Hier vorne geht sie unter Und kehrt von hinten zurück.

Серафина X Раз девушка у моря Вздыхала тяжело Не по себе ей было, Что солнце вдруг зашло. Девица, будь бодрее – Трюк старый тут нас ждет: Вот тут оно заходит, А там опять взойдет.

[zwh]

Seraphine XIV Es ragt ins Meer der Runenstein, Da sitz ich mit meinen Träumen. Es pfeift der Wind, die Möwen schrein, Die Wellen, die wandern und schäumen. Ich habe geliebt manch schönes Kind Und manchen guten Gesellen – Wo sind sie hin? Es pfeift der Wind, Es schäumen und wandern die Wellen.

Серафина XIV Вот камень с рунами торчит Из моря; я мечтаю. И ветра свист, и чаек крик, И пена волн пустая. Любил я много и всерьез Девиц, дружил с парнями... Но где они? Всё ветер снес, Лишь пена пузырями.

[zwh]

К сожалению, размер немного плывет, но, я думаю, сойдет.

Seraphine VII Auf diesem Felsen bauen wir Die Kirche von dem dritten, Dem dritten neuen Testament; Das Leid ist ausgelitten. Vernichtet ist das Zweierlei, Das uns so lang betöret; Die dumme Leiberquälerei Hat endlich aufgehöret. Hörst du den Gott im finstern Meer? Mit tausend Stimmen spricht er. Und siehst du über unserm Haupt Die tausend Gotteslichter? Der heilge Gott der ist im Licht Wie in den Finsternissen; Und Gott ist alles was da ist; Er ist in unsern Küssen.

Серафина VII На этом утесе строим мы – Поскольку основа прочная – Мы церковь Завета Третьего; Страдания все закончены! Второй Завет отменили мы, Быв долго им пленены; Мучения тела глупые Отныне прекращены! Ты слышишь Бога и биеньи волн? В нем сонмы Его голосов. А в небо над нашей взгляни головой – Там сонмы Его светляков. А Бог, он святой – и в свете он, И в темноте он даже; Бог – это всё, что есть вокруг, Он в поцелуях наших.

[zwh]

Sie liebten sich beide, doch keiner Wollt' es dem andern gestehn; Sie sahen sich an so feindlich, Und wollten vor Liebe vergehn. Sie trennten sich endlich und sah'n sich Nur noch zuweilen im Traum; Sie waren längst gestorben, Und wußten es selber kaum.

Любили друг друга, но каждый Не мог другого понять; И были друг к другу враждебны, Мечтая любовью страдать. Расстались и видели редко Друг друга только во сне; Давно мертвы они были, Не понимая вполне.

[Andrey Lukyanov]

Wollt' es dem andern gestehn;

Ни один не хотел признаться другому в любви.

[zwh]

Und als ich Euch meine Schmerzen geklagt, Da habt Ihr gegähnt und nichts gesagt; Doch als ich sie zierlich in Verse gebracht, Da habt Ihr mir große Elogen gemacht.

Когда я о боли своей Вам сказал, Зевнули Вы, и Ваш рот промолчал; Когда ж я Вас нежно в стихах описал. Большой комплимент мне тогда от Вас перепал.

Честно говоря, не понял, почему тут у автора «Вы» идет как «Ihr», а не «Sie», но решил исходить из того, что это всё же «Вы», а не что-то другое... А в третьей строчке вообще просто «sie» почему-то! Разгул волюнторизма просто какой-то...

[zwh]

Wollt' es dem andern gestehn;

Ни один не хотел признаться другому в любви.

У меня был первый вариант

Любили друг друга, но каждый
Не видел это в другом

но как-то он у меня не пошел... Может, и стоило над ним подольше подумать...

[zwh]

ИМХО самое близкое к оригиналу будет:

Любили друг друга, но каждый
Не мог это в другом признать;

[Andrey Lukyanov]

А в третьей строчке вообще просто «sie» почему-то!

Там sie = Schmerzen.

То есть автор описал в стихах свои страдания.

[zwh]

А в третьей строчке вообще просто «sie» почему-то!

Там sie = Schmerzen.

То есть автор описал в стихах свои страдания.

Типа "боли", что ли? Тогда будет "Когда ж я Вас всё нежно в стихах описал".