Пушкин и Маяковский. Кто актуальней?

[jvarg]

Кодер, я надеюсь вы не будет здесь размещать рифмы с полного собрания сочинений Пушкина?

[Марбол]

Здравствуйте!

А если мне нравятся более древние поэты, чем Пушкин, с синхронной точки зрения, это уже болезнь?

Приготовясь скушать мышьяк, счастливо вспоминаю, что Псалтирь не древнейшая книга на земле.

[sasza]

http://slova.org.ru/mayakovskiy/vovesgolos/

Это — гениально.

Обычная грязь под соусом. Не будь там известного имени автора и характерных «ступенек», она именно так бы и воспринималась.

Владимир Маяковский
Во весь голос
Первое вступление в поэму

Уважаемые товарищи потомки! Роясь в сегодняшнем окаменевшем говне, наших дней изучая потемки, вы, возможно, спросите и обо мне. И, возможно, скажет ваш ученый, кроя эрудицией вопросов рой, что жил-де такой певец кипяченой и ярый враг воды сырой. Профессор, снимите очки-велосипед! Я сам расскажу о времени и о себе. Я, ассенизатор и водовоз, революцией мобилизованный и призванный, ушел на фронт из барских садоводств поэзии — бабы капризной. Засадила садик мило, дочка, дачка, водь и гладь — сама садик я садила, сама буду поливать. Кто стихами льет из лейки, кто кропит, набравши в рот — кудреватые Митрейки, мудреватые Кудрейки — кто их к черту разберет! Нет на прорву карантина — мандолинят из-под стен: «Тара-тина, тара-тина, т-эн-н...» Неважная честь, чтоб из этаких роз мои изваяния высились по скверам, где харкает туберкулез, где блядь с хулиганом да сифилис. И мне агитпроп в зубах навяз, и мне бы строчить романсы на вас,- доходней оно и прелестней. Но я себя смирял, становясь на горло собственной песне. Слушайте, товарищи потомки, агитатора, горлана-главаря. Заглуша поэзии потоки, я шагну через лирические томики, как живой с живыми говоря. Я к вам приду в коммунистическое далеко не так, как песенно-есененный провитязь. Мой стих дойдет через хребты веков и через головы поэтов и правительств. Мой стих дойдет, но он дойдет не так,- не как стрела в амурно-лировой охоте, не как доходит к нумизмату стершийся пятак и не как свет умерших звезд доходит. Мой стих трудом громаду лет прорвет и явится весомо, грубо, зримо, как в наши дни вошел водопровод, сработанный еще рабами Рима. В курганах книг, похоронивших стих, железки строк случайно обнаруживая, вы с уважением ощупывайте их, как старое, но грозное оружие. Я ухо словом не привык ласкать; ушку девическому в завиточках волоска с полупохабщины не разалеться тронуту. Парадом развернув моих страниц войска, я прохожу по строчечному фронту. Стихи стоят свинцово-тяжело, готовые и к смерти и к бессмертной славе. Поэмы замерли, к жерлу прижав жерло нацеленных зияющих заглавий. Оружия любимейшего род, готовая рвануться в гике, застыла кавалерия острот, поднявши рифм отточенные пики. И все поверх зубов вооруженные войска, что двадцать лет в победах пролетали, до самого последнего листка я отдаю тебе, планеты пролетарий. Рабочего громады класса враг — он враг и мой, отъявленный и давний. Велели нам идти под красный флаг года труда и дни недоеданий. Мы открывали Маркса каждый том, как в доме собственном мы открываем ставни, но и без чтения мы разбирались в том, в каком идти, в каком сражаться стане. Мы диалектику учили не по Гегелю. Бряцанием боев она врывалась в стих, когда под пулями от нас буржуи бегали, как мы когда-то бегали от них. Пускай за гениями безутешною вдовой плетется слава в похоронном марше — умри, мой стих, умри, как рядовой, как безымянные на штурмах мерли наши! Мне наплевать на бронзы многопудье, мне наплевать на мраморную слизь. Сочтемся славою — ведь мы свои же люди,- пускай нам общим памятником будет построенный в боях социализм. Потомки, словарей проверьте поплавки: из Леты выплывут остатки слов таких, как «проституция», «туберкулез», «блокада». Для вас, которые здоровы и ловки, поэт вылизывал чахоткины плевки шершавым языком плаката. С хвостом годов я становлюсь подобием чудовищ ископаемо-хвостатых. Товарищ жизнь, давай быстрей протопаем, протопаем по пятилетке дней остаток. Мне и рубля не накопили строчки, краснодеревщики не слали мебель на дом. И кроме свежевымытой сорочки, скажу по совести, мне ничего не надо. Явившись в Це Ка Ка идущих светлых лет, над бандой поэтических рвачей и выжиг я подыму, как большевистский партбилет, все сто томов моих партийных книжек.
1929-1930

[злой]

Радищев

Радищев - красавец. Он, видимо, план курил. Его держало и не отпускало.

[Штудент]

http://slova.org.ru/mayakovskiy/vovesgolos/

Это — гениально.

Обычная грязь под соусом. Не будь там известного имени автора и характерных «ступенек», она именно так бы и воспринималась.

Владимир Маяковский
Во весь голос
Первое вступление в поэму

Уважаемые товарищи потомки! Роясь в сегодняшнем окаменевшем говне, наших дней изучая потемки, вы, возможно, спросите и обо мне. И, возможно, скажет ваш ученый, кроя эрудицией вопросов рой, что жил-де такой певец кипяченой и ярый враг воды сырой. Профессор, снимите очки-велосипед! Я сам расскажу о времени и о себе. Я, ассенизатор и водовоз, революцией мобилизованный и призванный, ушел на фронт из барских садоводств поэзии — бабы капризной. Засадила садик мило, дочка, дачка, водь и гладь — сама садик я садила, сама буду поливать. Кто стихами льет из лейки, кто кропит, набравши в рот — кудреватые Митрейки, мудреватые Кудрейки — кто их к черту разберет! Нет на прорву карантина — мандолинят из-под стен: «Тара-тина, тара-тина, т-эн-н...» Неважная честь, чтоб из этаких роз мои изваяния высились по скверам, где харкает туберкулез, где блядь с хулиганом да сифилис. И мне агитпроп в зубах навяз, и мне бы строчить романсы на вас,- доходней оно и прелестней. Но я себя смирял, становясь на горло собственной песне. Слушайте, товарищи потомки, агитатора, горлана-главаря. Заглуша поэзии потоки, я шагну через лирические томики, как живой с живыми говоря. Я к вам приду в коммунистическое далеко не так, как песенно-есененный провитязь. Мой стих дойдет через хребты веков и через головы поэтов и правительств. Мой стих дойдет, но он дойдет не так,- не как стрела в амурно-лировой охоте, не как доходит к нумизмату стершийся пятак и не как свет умерших звезд доходит. Мой стих трудом громаду лет прорвет и явится весомо, грубо, зримо, как в наши дни вошел водопровод, сработанный еще рабами Рима. В курганах книг, похоронивших стих, железки строк случайно обнаруживая, вы с уважением ощупывайте их, как старое, но грозное оружие. Я ухо словом не привык ласкать; ушку девическому в завиточках волоска с полупохабщины не разалеться тронуту. Парадом развернув моих страниц войска, я прохожу по строчечному фронту. Стихи стоят свинцово-тяжело, готовые и к смерти и к бессмертной славе. Поэмы замерли, к жерлу прижав жерло нацеленных зияющих заглавий. Оружия любимейшего род, готовая рвануться в гике, застыла кавалерия острот, поднявши рифм отточенные пики. И все поверх зубов вооруженные войска, что двадцать лет в победах пролетали, до самого последнего листка я отдаю тебе, планеты пролетарий. Рабочего громады класса враг — он враг и мой, отъявленный и давний. Велели нам идти под красный флаг года труда и дни недоеданий. Мы открывали Маркса каждый том, как в доме собственном мы открываем ставни, но и без чтения мы разбирались в том, в каком идти, в каком сражаться стане. Мы диалектику учили не по Гегелю. Бряцанием боев она врывалась в стих, когда под пулями от нас буржуи бегали, как мы когда-то бегали от них. Пускай за гениями безутешною вдовой плетется слава в похоронном марше — умри, мой стих, умри, как рядовой, как безымянные на штурмах мерли наши! Мне наплевать на бронзы многопудье, мне наплевать на мраморную слизь. Сочтемся славою — ведь мы свои же люди,- пускай нам общим памятником будет построенный в боях социализм. Потомки, словарей проверьте поплавки: из Леты выплывут остатки слов таких, как «проституция», «туберкулез», «блокада». Для вас, которые здоровы и ловки, поэт вылизывал чахоткины плевки шершавым языком плаката. С хвостом годов я становлюсь подобием чудовищ ископаемо-хвостатых. Товарищ жизнь, давай быстрей протопаем, протопаем по пятилетке дней остаток. Мне и рубля не накопили строчки, краснодеревщики не слали мебель на дом. И кроме свежевымытой сорочки, скажу по совести, мне ничего не надо. Явившись в Це Ка Ка идущих светлых лет, над бандой поэтических рвачей и выжиг я подыму, как большевистский партбилет, все сто томов моих партийных книжек.
1929-1930

Полностью согласен с Пютхоном - грязь.

[lehoslav]

Как бы поэзия (и проза) Пушкина сыграла немалую роль в становлении русского литературного языка. А агитпроп Маяковского не повлиял ни на Мясницкую, ни на бабу, ни на что вообще во всероссийском масштабе.

Ичо?

[autolyk]

Радищев - красавец. Он, видимо, план курил. Его держало и не отпускало.

Очень своевременное замечание. Любопытна оценка одним из героев сабжа наиболее известного произведения Александра Николаевича:
http://www.rvb.ru/pushkin/01text/07criticism/02misc/1050.htm

[autolyk]

Ичо?

А ничё, про масштаб собсна.

[maristo]

Тут говорили о виртуозности владения языком. Так вот, читая Пушкина я не получаю наслаждения именно от языка его произведений, а вот с Гоголем и Чеховым другое дело, их и читать-то стоит только из-за языка. А у Гоголя вообще сюжеты простейшие, сказочки, зато чисто языковые загогулины доставляют огромное удовольствие.

[Чайник777]

Так вот, читая Пушкина я не получаю наслаждения именно от языка его произведений, а вот с Гоголем и Чеховым другое дело, их и читать-то стоит только из-за языка.

А Моиковского-то вы читали?

[maristo]

Так вот, читая Пушкина я не получаю наслаждения именно от языка его произведений, а вот с Гоголем и Чеховым другое дело, их и читать-то стоит только из-за языка.

А Моиковского-то вы читали?

Да. В этом дис(к)путе я на стороне Маяковского.

[I. G.]

Полностью согласен с Пютхоном - грязь.

Граждане! С каких это пор поэзия - только для фиалок? 

[Python]

Поэзию для фиалок уже лет 50 никто не пишет (а если кто-то и пишет, обычно он гибнет в раннем возрасте от клювов литературных критиков).

[I. G.]

Поэзию для фиалок уже лет 50 никто не пишет.

А не 150?

[Python]

Поэзию для фиалок уже лет 50 никто не пишет.

А не 150?

Точно нет. Маяковский любил гнать на своего современника Есенина...

[I. G.]

Поэзию для фиалок уже лет 50 никто не пишет.

А не 150?

Точно нет. Маяковский любил гнать на своего современника Есенина...

Я к тому, что далеко не Маяковский начал это дело.
И гнал он не без оснований. 

[Poirot]

а засыпал как сурок, как только она начинала напевать "Щорс идет под знаменем,
красный командир" или "Взвейтесь кострами, синие ночи, мы пионеры - дети
рабочих"...

[Conservator]

Средний и поздний Маяковский - отстой, за редкими исключениями. Не понимаю, как вообще можно говорить о Маяковском, как о поэте, после 17-го года? Так, пиарщик при  советской кормушке....

этим он и интересен. средний и поздний Маяковский куда интересней чем ранний. ранний вполне в духе Серебряного века, поздний живее.

Виртуозное владение языком Пушкина не может сравниться с тяжелыми и искусственными модернистскими выкрутасами Маяковского.

+1

блин, Вы сговорились, что ли????? какое еще виртуозное владение?????

3-томник Пушкина прочитала сама, в классе 7,-м

оо, знаете толк в извращениях.....

а вот Маяковского с трудом заставила себя выучить хотя бы 1 стихотворение, что требовалось по школьной программе, пролистав почти весь двухтомник. Не люб совсем.

ПСС проглотил на одном дыхании его киносценарии вообще самое то А в поэзии, "Рассказ Хренова о Кузнецкстрое и о людях Кузнецка" - кто смог живее новый быт описать????? Маяковского надо прочувствовать, он - совершенен!

http://slova.org.ru/mayakovskiy/vovesgolos/

Это — гениально.

[I. G.]

Маяковского надо прочувствовать, он - совершенен!

Это самый сомнительный аргумент. 

[Conservator]

а засыпал как сурок, как только она начинала напевать "Щорс идет под знаменем,
красный командир" или "Взвейтесь кострами, синие ночи, мы пионеры - дети
рабочих"...

А шо, правда!

[Чайник777]

3-томник Пушкина прочитала сама, в классе 7-м

оо, знаете толк в извращениях.....

Я тоже самостоятельно читал Пушкина в детстве 

[Штудент]

Вообще, самый актуальный поэт России - Губерман.

[Conservator]

Я тоже самостоятельно читал Пушкина в детстве 

да я тоже сам прочитал его трехтомник, писал здесь уже, но настолько через силу, он просто уже назад начинал идти, как теплая плохая водка, когда переберешь..... я его трехтомник месяца два в себя втакивал, это не ПСС Маяковского, 13 томов которого за две недели рождественских каникул ушли.

[I. G.]

Я тоже самостоятельно читал Пушкина в детстве 

да я тоже сам прочитал его трехтомник, писал здесь уже, но настолько через силу, он просто уже назад начинал идти, как теплая плохая водка, когда переберешь..... я его трехтомник месяца два в себя втакивал, это не ПСС Маяковского, 13 томов которого за две недели рождественских каникул ушли.

Почему Ваши личные предпочтения должны быть у всех? 

[Python]

Поэзию для фиалок уже лет 50 никто не пишет.

А не 150?

Точно нет. Маяковский любил гнать на своего современника Есенина...

Я к тому, что далеко не Маяковский начал это дело.
И гнал он не без оснований. 

Каких грязных подробностей о Есенине я не знаю? Тоже великий русский поэт, между прочим.