Кружок китайской поэзии

[Вл. Самошин]

杜牧 (803 – 853)

《寄遠》

前山極遠碧雲合，清夜一聲白雪微。
欲寄相思千里月，溪邊殘照雨霏霏。

ДУ МУ (803 – 853)

ПОСЫЛАЮ ВДАЛЬ

Го́ры, самые дальние, облаками лазурными скрыты,
Тихою ночью едва слышна мелодия "Белого снега".
Луне, за тысячи ли, хотел послать заветные мысли,
Но у ручья, заката лучи дождь, моросящий, завесил.


Перевёл с китайского Владимир Самошин.

[Вл. Самошин]

劉得仁 (唐) 

《池上宿》

事事不求奢，長吟省歎嗟。
無才堪世棄，有句向誰誇。
老樹呈秋色，空池浸月華。
涼風白露夕，此境屬詩家。

ЛЮ ДЭ-ЖЭНЬ (дин. Тан)

ПРОВОЖУ НОЧЬ НА ПРУДУ

Делами заниматься я не стремлюсь особо,
Протяжно пою, от горя вздыхать избегаю.
Талантов нет, так скрыться от мира можно,
Хоть строфы и есть, да кто́ их похвалит?

На дереве старом появились осени краски,
В пустынном пруду, лунный цветок тонет.
Белые ро́сы под вечер, ветер прохладный –
Все эти красо́ты принадлежат стихотворцу!


Перевёл с китайского Владимир Самошин.


Протяжно пою – т.е., декламирую нараспев стихи.
Лунный цветок – образно о луне.

[Вл. Самошин]

楊萬里 (1127 – 1206)

《霜曉》

荒荒瘦日作秋暉，稍稍微暄破曉霏。
只有江楓偏得意，夜挼霜水染紅衣。

ЯН ВАН-ЛИ (1127 – 1206)

ИНЕЙ НА РАССВЕТЕ

Пасмурный-хмурый, осенний луч тощего солнца,
Чуть-чуть согрел рассветный туман, мало-помалу.
Только клён у реки, единственный, кто догадался,
Ночью взял в инее воду – выкрасить в алое платье.


Перевёл с китайского Владимир Самошин.

[Вл. Самошин]

孔平仲 (宋)

《新霜》

皎皎寒月白，清晨霜滿林。
萌芽至今日，肅殺爾何心。
入水成冰暈，迷天作雪陰。
自茲開火閣，卻坐小窗深。

КУН ПИН-ЧЖУН (дин. Сун)

СВЕЖЕВЫПАВШИЙ ИНЕЙ

Сияет-блестит белизна луны морозной,
Иней рощу засыпал этим ранним утром,
Новая поросль, что появилась сегодня,
В лютый холод, каковы твои чувства?

Сядет на воду – льдом станет блестящим,
Небо застелет – окутает снежною мглою.
В такое время, покои тёплые открываю,
Сижу, укрывшись, у маленького оконца.


Перевёл с китайского Владимир Самошин.

[l-d-p]

Добрый день! Не могу найти оригинала прекрасного стиха "Дождь кончился, И в дымке голубой Открылось небо Дивной чистоты"... Может быть, он здесь разбирался? (Я не всё просмотрел).
Спасибо заранее!

[Вл. Самошин]

День добрый! Нет, здесь это стихотворение Ли Бо не разбиралось. А оригинал его вот:

李白 (701 – 762)

《落日憶山中》

雨後煙景綠，晴天散餘霞。
東風隨春歸，發我枝上花。
花落時欲暮，見此令人嗟。
願遊名山去，學道飛丹砂。

[Вл. Самошин]

Приведу здесь и перевод процитированного в предыдущем ответе стихотворения, выполненный Александром Гитовичем – просто, что называется, "чтобы было".  Думаю, излишне подробно разбирать эти фантазии, замечу лишь, что Шаньчжун в названии стихотворения – вовсе не топоним, как может показаться, а просто некая местность, расположенная между горами, межгорье.

Ли Бо (701-762)

На закате солнца вспоминаю Шаньчжун

Дождь кончился,
И в дымке голубой
Открылось небо
Дивной чистоты.
Восточный ветер
Обнялся с весной
И раскрывает
Юные цветы.
Но опадут цветы
Уйдет весна.
И человек
Начнет вздыхать опять.
Хотел бы я
Все испытать сполна
И философский камень
Отыскать.

(Перевод Александра Гитовича)

[Вл. Самошин]

И свой перевод этого же стихотворения - заодно...

李白 (701 – 762)

《落日憶山中》

雨後煙景綠，晴天散餘霞。
東風隨春歸，發我枝上花。
花落時欲暮，見此令人嗟。
願遊名山去，學道飛丹砂。

ЛИ БО (701 – 762)

НА ЗАКАТЕ ДНЯ РАЗМЫШЛЯЮ О ЖИЗНИ СРЕДИ ГОР

После дождя – в дымке пейзаж зеленеет,
Небо прояснило, рассеяв остатки тумана.
Вслед за весной, вернулся восточный ветер,
На ветках цветы, раскрыл все для меня он.

Но цветы опадут – наступит уж скоро вечер,
И глядя на это, начнёт человек вздыхать.
Хотелось бы мне в знаменитые горы уехать,
Даосские снадобья бессмертия там изучать!


Перевёл с китайского Владимир Самошин.

[Damaskin]

Думаю, излишне подробно разбирать эти фантазии, замечу лишь, что Шаньчжун в названии стихотворения – вовсе не топоним, как может показаться, а просто некая местность, расположенная между горами, межгорье.

Вы же понимаете, что за передачу названия отвечает не Гитович, а тот китаист, который делал ему подстрочники. Здесь вмешательство поэта не требуется.
Впрочем, я не уверен, что этот китаист ошибся...

[Damaskin]

А вообще хорошо об этом написал Чуковский в книге "Высокое искусство":

"Как бы ни были порой губительны отдельные словарные ошибки, даже они далеко не всегда наносят переводу такую тяжелую травму, какую наносит ему искажение стиля.
Каковы бы ни были подобные промахи, перевод может считаться отличным, заслуживающим всяких похвал, если в нем передано самое главное: художественная индивидуальность переводимого автора во всем своеобразии его стиля .
Конечно, я не говорю о деловых переводах, преследующих чисто информационные цели. Там самое важное – словарная точность.
А в переводе художественном отдельные несоответствия слов, хотя и приводят порой к чудовищному искажению текста, чаще всего играют третьестепенную роль, и те критики, которые пытаются дискредитировать в глазах непосвященных читателей тот или иной перевод при помощи указаний на случайные, мелкие и легко устранимые промахи, пользуются такой демагогией исключительно для дезориентации читательских вкусов".

[Вл. Самошин]

Damaskin, я прекрасно помню, что для вас в переводе неважно то, что написано в оригинале, лишь бы было "красиво". Я считаю, что такой подход к переводу - ошибочен. Такими же ошибочными считаю и процитированные вами слова Корнея Чуковского. Странно читать о передаче "художественной индивидуальности переводимого автора во всем своеобразии его стиля", когда речь идёт о переводах, выполненных человеком, который не знает языка, с которого переводит. Может ли читатель доверять таким переводам? На мой взгляд, нет. Потом, извините меня, но в переводе Александра Гитовича, не "отдельные несоответствия слов", словам оригинала, а беспардонная их подмена, которая, как раз и приводит "к чудовищному искажению текста"!

[Damaskin]

Damaskin, я прекрасно помню, что для вас в переводе неважно то, что написано в оригинале, лишь бы было "красиво".

Нет, это не так.

Потом, извините меня, но в переводе Александра Гитовича, не "отдельные несоответствия слов", словам оригинала, а беспардонная их подмена, которая, как раз и приводит "к чудовищному искажению текста"!

Вы по-английски читаете? Возьмите классические советские переводы английской поэзии и сравните с оригиналом. Я думаю, вы убедитесь, что перевод Гитовича весьма близок к оригиналу.

[Damaskin]

Странно читать о передаче "художественной индивидуальности переводимого автора во всем своеобразии его стиля", когда речь идёт о переводах, выполненных человеком, который не знает языка, с которого переводит. Может ли читатель доверять таким переводам?

Как ни странно, может. Например, Натэлла Горская в переводах с санскрита (с подстрочника) точно воспроизвела количество слогов и цезуры оригинала, то есть максимально близко приблизилась к размеру подлинника. С другой стороны, большинство санскритологов обычно переводят произвольным размером, а то верлибром, то есть отходят от оригинала гораздо сильнее.

[Вл. Самошин]

А у меня сложилось именно такое мнение относительно ваших взглядов на перевод: главное, чтобы было "красиво". И справедливость его вы сами лишний раз подтверждаете, говоря о том, что перевод Александра Гитовича "весьма близок к оригиналу". Кстати, Damaskin, давайте не будем уподобляться искателю прописных истин, и не станем в очередной раз повторять друг другу то, что мы уже не раз говорили, поскольку, ни ва́м – меня, ни мне́ – вас не удастся убедить в своей правоте.

Что же касается того, что перевод Александра Гитовича, о котором идёт речь, "весьма близок к оригиналу", то для того, чтобы убедиться в обратном, мне нет необходимости сравнивать с оригиналом советские переводы английской поэзии, поскольку я имею возможность сравнивать с оригиналом переводы поэзии китайской. Увы, такое сравнение показывает, что вышеприведённый перевод Александра Гитовича, не просто далёк от оригинала, а очень далёк.  По существу, это – фантазия на тему оригинала, весьма вольный рифмованный пересказ, а не перевод: какое четверостишие этого "перевода" ни возьми – всюду махровая отсебятина.

Относительно стиля оригинала. В оригинале – рифма ааба, что не передано в переводе Александра Гитовича. (В моём, правда, тоже, но не о моём сейчас речь). В оригинале восемь строк, в упомянутом переводе – шестнадцать. В оригинале цезура делит строку надвое, причём, в доцезурной части строки – два иероглифа (сло́ва), в послецезурной – три. В переводе Александра Гитовича эта особенность стиля оригинала не отражена.

[Damaskin]

Кстати, Damaskin, давайте не будем уподобляться искателю прописных истин, и не станем в очередной раз повторять друг другу то, что мы уже не раз говорили, поскольку, ни ва́м – меня, ни мне́ – вас не удастся убедить в своей правоте.

А я не для вас это все пишу.

Что же касается того, что перевод Александра Гитовича, о котором идёт речь, "весьма близок к оригиналу", то для того, чтобы убедиться в обратном, мне нет необходимости сравнивать с оригиналом советские переводы английской поэзии, поскольку я имею возможность сравнивать с оригиналом переводы поэзии китайской.

Сравнить с английскими переводами поэзии я вам предложил для того, чтобы вы наглядно поняли, что такое поэтический перевод. Пока что вы этого не понимаете, поэтому даете дикую оценку переводам Гитовича.

причём, в доцезурной части строки – два иероглифа (сло́ва), в послецезурной – три. В переводе Александра Гитовича эта особенность стиля оригинала не отражена.

Что поделать, в русском нет иероглифов.

[pomogosha]

Соглашаясь с К.Чуковским, всё же скажу: больше переводов — и более "буквоедских", и более "красивых"!
Пусть здесь будет и это:

Зелень вымыл дождь, чи́сты небеса.
И дунфен с весной — нам цветы неся.
Опадает цвет, вид невесел сей...
Мне б в Миншань — узнать, как "летатьпарить даньша".

Миншань: название означает «знаменитая гора»; оно было дано в честь горы Цзиминшань.

[Вл. Самошин]

А я не для вас это все пишу.

Что ж, продолжайте тогда вводить в заблуждение тех, для кого вы пишете. Удачи!

[klauss]

Ответ помогоше:
Дунфен и даньша круто. Макароническая поэзия?

[pomogosha]

Ответ помогоше:
Дунфен и даньша круто. Макароническая поэзия?

Если угодно, некоторые элементы макаронической поэзии, да.
Не стал сопровождать комментариями, ибо китайская серия баллистических ракет 东风导弹 (Dōngfēng dǎodàn, Дунфэн даодань, ракета «Восточный Ветер») хорошо известна; только несколько изменил написание (вместо «дунфэн» — дунфен (по созвучию «дуть + фен»)
    А что касается "даньша" (丹砂 dānshā, киноварный песок), то навевает "да, анаша"
Любили это дело даосы, особенно адепты «Школы Золота и Киновари Цзиньдань»: считалось, что при соответствующем строгом соблюдении рецепта изготовления эликсира из даньши́ можно получить после девятой возгонки препарат, употребляя который, посвященный получает дар летать и становится бессмертным.   

[Вл. Самошин]

陶淵明 (365 – 427)

《擬古九首》其七

日暮天無雲，春風扇微和。
佳人美清夜，達曙酣且歌。
歌竟長嘆息，持此感人多。
皎皎雲間月，灼灼葉中華。
豈無一時好，不久當如何？

ТАО ЮАНЬ-МИН (365 – 427)

ПОДРАЖАЮ ДРЕВНИМ (VII из IX)

День вечереет, на небе – ни облачка нету,
Ветер весенний чуть веет лёгким теплом.
Красавице нравится этот тихий вечер –
Она до рассвета, пьёт вино и песни поёт.

Песни закончит, и вздыхает протяжно –
Так глубоко́ её этот пейзаж растрогал:
Яркая-яркая, луна меж облаков сияет,
Пы́шны цветы средь листвы зелёной.

Краткого мига, приятного, разве нету?
Пусть он недолог, что́ с этим поделать!


Перевёл с китайского Владимир Самошин.

[Damaskin]

Делами заниматься я не стремлюсь особо,
Протяжно пою, от горя вздыхать избегаю.
Талантов нет, так скрыться от мира можно,
Хоть строфы и есть, да кто́ их похвалит?

Вот я не понимаю, почему нельзя соблюсти размер и ритм? Тут ведь и менять ничего не надо.

Заниматься делами
я не стремлюсь особо.
Протяжно пою,
от горя вздыхать избегаю.
Нету талантов -
так скрыться от мира можно.
Хоть строфы и есть,
да только кто их похвалит?

И вот уже более-менее сносно.

[Вл. Самошин]

Потому что считаю, что и в моём переводе всё "более-менее сносно". Просто я полустишия не оформляю в виде отдельной строки, полагая, что читатель сам "нащупает" цезуру и почувствует ритм. Имеется в виду, конечнго, непредвзятый читатель.

[Damaskin]

Потому что считаю, что и в моём переводе всё "более-менее сносно". Просто я полустишия не оформляю в виде отдельной строки, полагая, что читатель сам "нащупает" цезуру и почувствует ритм. Имеется в виду, конечнго, непредвзятый читатель.

То есть вы просто не чувствуете ритм. Понятно.
С цезурой-то у вас здесь все нормально.

[Вл. Самошин]

Извините, но это вы́ не чувствуете ритм. В моём переводе, в доцезурной его части, ударение в первых словах - всегда на втором их слоге: "дела́ми", "протя́жно", "тала́нтов", "хоть стро́фы", а у вас - в первой строке, в слове "занима́ться", ударение на третьем слоге, во второй строке, в слове "протя́жно" - ударение на втором слоге, в третьей строке в словосочетании "не́ту талантов" - ударение на первом слоге, в четвёртой строке, в словосочетании "да то́лько" - ударение на втором слоге.  Так, кто́ из нас "не чувствует ритм"?

[Damaskin]

Извините, но это вы́ не чувствуете ритм. В моём переводе, в доцезурной его части, ударение в первых словах - всегда на втором их слоге: "дела́ми", "протя́жно", "тала́нтов", "хоть стро́фы"

Вы что, серьезно не видите?

Дела́ми за́нима́ться // я не́ стремлю́сь осо́бо
и
Протя́жно пою́, // от го́ря вздыха́ть избега́ю.

Здесь совершенно разный ритм. В первой строфе шесть ударений, во второй - только пять.

А дальше

Тала́нтов не́т, так скры́ться // от ми́ра мо́жно,

Ритм почти как в первой строке, но число ударений сократилось, после цезуры два ударения вместо трех, поэтому и ритм после нее меняется.

Хоть стро́фы и е́сть, // да кто́ их похва́лит?

Здесь число ударений сократилось до четырех.

Получается разнобой, который трудно выговаривать.

У меня же число ударений не фиксировано на определенных слогах (как, собственно, и у вас, но это нормально, потому как дольник), однако число ударений до цезуры и после всегда одинаково и во всех строфах их пять.