Казань

[VFKH]

как видим тут было просто дано разрешение обучаться и распространять ислам и религиозные книги срели мускльманского населения ни о какой-то гос. политике и речи быть не может.

Да? Печатание Коранов в государственных типографиях и распространение их среди населения, введение полностью указного (государственного) духовенства и муфтията, что такое по-вашему?
То, что вы не приемлете истину говорит о том, что ваше сознание находится в плену пропаганды, где благородные мусульмане бесконечно борятся против злых и коварных православных имперцев, которые мечтают уничтожить ислам. Эта пропаганда имела место с давних пор: у Знаменского описано как татары отказывались участвовать в русско-турецкой войне, мотивируя это тем, что не могут воевать против единоверцев, забывая при этом о том, что полностью обязаны своим мусульманским настоящим Российской империи.

Откровенный бред. Даже комментировать не буду.

[VFKH]

я же вижу какие факты вы приводите

В чем я соврал? В том, что Российская империя печатала Кораны и другую религиозную литературу для мусульман? В том, что ОМДС был подконтрольным Российскому государству? Это общеизвестные факты, в отличие от вашей наивной веры в то, что в один прекрасный день почитатели могил святых решили "а давай-ка с сегодняшнего дня мы станем ханифитами, обзаведемся Коранами и настроим себе мечетей и медресе назло зловредной России" 

Российская империя их и не печатала. Их печатали мусульмане за свои деньги, и медресе, и мечети за свои деньги, газеты издавали за свои деньги... А чувашам это все было не нужно в приципе, потому что не были мусульманами.

[VFKH]

и што

Как что? Как это у вас согласуется с вашими представлениями, что Российская империя угнетала мусульман и препятствовало их вере? Вообще-то утверждение в должности высшего духовного лица какой-либо религии высшим правительственным органом государства, и принятие этого факта всеми последователями данной религии в этом государстве означает, что данная религии в этом государстве является государственной. То есть, ислам однозначно был одной из государственных религий Российской империи со второй половины 18-го века, и этот факт неоспорим никак.

Элементарно же. Если не можешь сдержать, запретить или контролировать, возглавь.

[VFKH]

... Ведь  они,  по вашим словам, «мечтают уничтожить ислам».

Точно! Печатая Коран и духовную литературу в государственных типографиях 

То есть, лучше было "не пущать и запрещать", вызывая антроссийские настроения внутри российского исламского сообщества? Вы не путаете политику государства с институтом благородных девиц?

[VFKH]

В ханстве имелось разветвленное сословие мусульманского духовенства во главе с верховным сеидом. Кроме самого верховного сеида и других сеидов из его рода
(все они считались сеидами), в государстве
отмечены следующие группы духовных лиц
(в скобках даны написания, характерные для
русскоязычных источников): шейхи (шихи),
шейхзаде (шихзоде, шизоты), муллы (молны), мулло-заде (моллозоде), казии (кады),
мавали (мамы) или данишменды (долышманы), хаджии (азии), хафизы (афызы, афазы), дервиши (дербыши) [ПСРЛ, 8, 1859,
с.266; ПСРЛ, 13, 1965, с.25, 33, 333, 148,
167, 169, 202, 218, 239; Вахидов, 1925а, с.33,
Вахидов, 1925, с.85]. Не исключено, что к
этому перечню еще следует добавить суфиев, которые отмечаются в «Зафер-нама-и
вилаяти Казан» вместе с дервишами («яшь
дəрвишлəрне һəмсуфыйларны туплап») [Кол
Шəриф, 1997, 80 б.]. Требуется и небольшой
комментарий к данному перечню. Термин
«казый» (в форме «кады») в русских летописях встречается лишь однажды. Но в ярлыке
хана Сахиб-Гирея (1523) это понятие присутствует в виде выражения «кузате ~ казати ислам» [Борынгы, 1963, 354 б.; Вахидов,
1925а, с.33; Вахидов, 1925, с.85]. Ясно, что
присутствие казыя в перечне духовных лиц
ханства свидетельствует о существовании их
судебной ветви. Лишь однажды встречается
в источниках и слово «данишменды» в написании «долышманы». С.Г.Вахидов полагал,
что встречающиеся в ярлыке Сахиб-Гирея
выражение «ва мавали-завиль ихтирам» в
русских летописях передавалось как «малы»
или «мамы», применяясь по отношению к
духовенству, означая «почетных хозяев».
Похоже, что два понятия – «данишменды» и
«мавали», обозначали одну и ту же группу –
учителей (наставников).

[VFKH]

Остановимся на руководителе духовного
сословия Казанского ханства, бывшего одним из представителей рода сеййидов. Того,
кто возглавлял мусульманское духовенство
ханства, источники выделяют особыми
эпитетами. Например, С.Герберштейн, рассказывающий о событиях весны 1524 г.,
называет занимавшего эту должность сеида, «верховным жрецом татар» [Герберштейн, 1988, с.176]. А.Курбский в 1552 г.
главу мусульманского духовенства ханства
определяет как «великого бискупа» [Курбский, 1914, с.198]. Очевидно, существовали
мусульманские термины, аналогом которого выступали отмеченные понятия. Действительно, Ш.Марджани того, кто являлся
старшим из сеидов, характеризует эпитетом442 Раздел III. Татарский мир в XV–XVIII вв.
«нəкыйбел əшраф» [Мəрҗани, 1989, 200 б.],
т.е. «руководитель великих». Хотя источник
Ш.Марджани в данном случае неизвестен,
его информация заслуживает внимания.
Дело в том, что перевод на русский язык
аналогичного понятия известен из крымского «дефтера» 1524 г., где о крымских сеидах
сказано: «а се величество учителей великих» [Исхаков, 1997а, с.45]. Кроме того, в
грамоте казанского хана Сахиб-Гирея 1523 г.
присутствует понятие «судат гызам» ~ «садати гозам», означающее «великий сеид»
[Там же, с.40]. В свете этих данных сообщение Ш.Марджани о титуле верховного сеййида в Казанском ханстве, несмотря на то,
что его источники неизвестны, не выглядит
уникальным. За этим понятием явно скрываются термины «накиб» и «шериф», восходящие по меньшей мере к эпохе Улуса Джучи
[Исхаков, 2011, с.73–77]. Когда А.Курбский,
говоря о «великом бискупе» Казанского ханства, отмечает, что по татарским представлениям занимавшего эту должность именуют
«великим анарыи, або Амиром» [Курбский,
1914, с.198] – он явно имеет в виду приведенные эпитеты. Скорее всего, «анарый» в
данном случае, это латинское hоnоr (честь,
почесть, почет) или honorus (почетный, уважаемый), а «амир» с арабского переводится
как «повелитель» или «руководитель». Эти
пышные эпитеты были связаны с возведением рода казанских сеййидов к пророку Мухаммеду, о чем весьма ценные сведения сохранились в «Зафер-нама-и вилаяти Казан».
Там сеййид Кул-Мухаммед, ставший верховным сеййидом, представляется так: «внук
Кутби-ль-актаба Сейид Ата из рода господа
Пророка» [Хаджитархани, 1995, с.90; Кол
Шəриф, 1997, 80 б.]

[VFKH]

Отметим и сохранившиеся в источниках
имена казанских сеидов (анализ источников
по этому вопросу см.: [Исхаков, 1997а, с.75–
77]). Первое упоминание имен двух сеидов
(Тевеккеля и Касима), относится в 1487 г. Не
исключено, что Тевеккель являлся до 1487 г.
верховным сеидом. Затем в источниках появляется имя сеида Бораша (1491), который
до 1524 г. явно являлся верховным сеидом.
Другой представитель рода казанских сеидов – Шаусеин (Шах-Хусаин?), упоминаемый в 1512–1523 гг., скорее всего, не был
верховным сеидом. После верховного сеида
Бораша, в 1524 г. казненного ханом СафаГиреем за промосковскую ориентацию, его
место, скорее всего, занял Буюрган-сеид.
Правда, его имя в источниках появляется
только в 1546 г. После его бегства по политическим причинам в Ногайскую Орду (он
там был до 1549 г., затем оттуда ушел в Бухару), верховным сеидом в ханстве стал КулМухаммед, сын сеида Мансура (про последнего сохранились сведения, что он в 1545 г.
пришел в Казань «из Астрахани», куда он в
том же году удалился вместе с ханом СафаГиреем). Кул-Мухаммед-сеид, пребывавший на этой должности до 1551 г., когда
он, по-видимому, был казнен ханом ШахГали за «ссылку в Нагаи», т.е. обращение в
Ногайскую Орду, и за то, что он, наряду с
другими, хотел «царя (хана. – Д.И.) убить».
После него должность главы духовенства
Казанского ханства перешла к уже известному нам сеиду Кул-Шарифу, бывшему, возможно, сыном упомянутого выше сейида
Мансура, т.е. он приходился братом убитому верховному сеиду Кул-Мухаммеду. Как
уже отмечалось, Кул-Шариф был убит при
взятии Казани русскими в 1552 г. [ПСРЛ, 13,
1965, с.218; Казанская история, 1954, с.160]
В последний раз человек с титулом «сеид»
на территории Казанского хана отмечается в
1554 г., когда после упорного сопротивления
русским завоевателям «за всю Арскую сторону и Побережную» пришли к воеводам и
«добили челом... Усеин-сеит, да Таокмыш
шихъзяда, да Сарый Богатырь...» [ПСРЛ,
13, 1965, с.183]. Был ли упоминаемый в источниках Усеин верховным сейидом, не известно. Это летописное сообщение лишь
показывает, что оставшиеся в живых после штурма Казани религиозные деятели
принимали активное участие в движении
сопротивления.
Вопреки ожиданиям, в источниках какиелибо сведения о выборности верховного
сеййида в Казанском ханстве обнаружить не
удалось, хотя известно, что одновременно в
этом государстве имелись несколько лиц из
рода, восходящего к Пророку. Поэтому этот
вопрос пока остается открытым.

[VFKH]

С подачи императрицы формируется
и новое отношение власти к мусульманскому духовенству, также основанное на прагматизме. На протяжении долгого времени
именно муллы генерировали антиправительственные настроения в татарском обществе. Провал христианизаторской кампании 1740–1750-х гг. в отношении татар был
во многом обусловлен влиянием и противодействием мусульманских духовных лиц.
Во время посещения Казани 30 мая 1767 г.
губернатор А.Н.Квашнин-Самарин представил императрице «старой слободы абызы
татары и их жены» [Ибнеева, 2006, с.115].
В ходе этой встречи произошло признание
верховной властью реального статуса неофициального мусульманского духовенства
и той роли, которую оно играет в жизни
татарской общины, возникло осознание необходимости сотрудничества с ним. Через
священнослужителей самодержавие могло
не только нейтрализовать оппозиционные
проявления среди татарского населения, но
и воздействовать на его настроения, а фактически – контролировать и управлять им.
Достижение лояльности татарских мулл
становится приоритетом религиозной политики последующих лет. Екатерина II активно искала пути сближения с мусульманскими священнослужителями, в том числе
через привлечение их на государственную
службу. Из 17 законодательных актов 1780–
1790-х гг., касающихся ислама и мусульман,
в 13 рассматриваются вопросы, связанные
с назначением на должности, деятельностью, обязанностями и привилегиями мусульманских духовных лиц.
Значительную роль в реализации планов
правительства сыграл именной указ «О дозволении подданным магометанского закона
избирать самим у себя ахунов», изданный
28 января 1783 г. [ПСЗ–1, т.21, №15653]. Он
был направлен на пресечение сложившейся
у татар практики приглашения мулл из среднеазиатских государств. По замыслу Екатерины II, это не только устраняло влияние
тамошних мусульман на их единоверцев
во внутренней России, но и позволяло выдвигать на духовные посты верных людей,
которых можно было использовать в своих
интересах.
Значительной вехой в истории российского ислама стал именной указ от 22 сентября 1788 г. [ПСЗ–1, т.22, №16710] об
учреждении в Уфе Оренбургского магометанского духовного собрания. С его принятием царская администрация получила
полный контроль над назначением и деятельностью мусульманских священнослужителей. Когда в том или ином приходе появлялась вакансия имама, претенденты на
это место должны были пройти испытание
на «благонадежность», после чего их кандидатуры подлежали утверждению генералгубернатором. Оренбургское духовное собрание, власть которого распространялась
на мусульманское духовенство всей империи, за исключением Крыма, представляло
собой одно из ведомств российского бюрократического аппарата со всеми присущими
ему атрибутами. Указом от 20 апреля 1789 г.
Собранию ассигновали 900 рублей на содержание секретаря, канцелярских и прочих
служителей [ПСЗ–1, т.23, №16759], а указ
от 15 июня 1792 г. повелел сделать пятницу днем свободным от присутствия, так
как «по магометанскому закону пятничный
день есть праздничный» [там же, №17053].
Муллы, заседавшие в собрании, должны
были сменяться каждые три года. Принимая
данное решение, Сенат, как следует из его
указа от 17 августа 1793 г., руководствовался «предписаниями для средних судебных
мест..., с которыми сравнено во всем сие
Духовное собрание» [там же, №17146]. Таким образом, становится понятным и место
вновь созданного органа в бюрократической иерархии Российской империи.
При образовании Оренбургского магометанского духовного собрания Екатерина II
преследовала и внешнеполитические цели.

[Agabazar]

Вы понятия не имеете носителями какого языка и культуры были "ясачные чуваши",

Ага, не знаю. То ли они говорили на папуасском, то ли на эсперанто. 

[Agabazar]

Вы готовы прожужжать уши любому р-язычными эпитафиями времен Золотой Орды, но стараетесь не замечать, что в Казанском ханстве и позже, во времена "ясачных чуваш", уже нет вообще ни одной р-язычной эпитафии.

Ну  нет, так нет. 
Кто вам сказал, что кто-то чего-то старается не замечать?

Когда  начинают появляться надгробные памятники ещё раз? Что бы там ни было, они не оставлены и не могли быть оставлены ясачными людьми, независимо от того, на каком языке они говорили эти люди. 

[Kamil]

Ислам же развивался за счет собственных внутренних сил, за счет финансов и энтузиазма самих верующих.

Охотно верю. Ни разу не сомневаюсь, что казанские татары до ОМДС сами, за счет финансов и энтузиазма обустраивали свои киремети. Судя по всем источникам, книжного ислама у сельского населения Казанского ханства не было. Та часть ясачных чувашей, потомки которых ныне известны как казанские татары,  были обращены в современный ханифитский масхаб служилыми татарами, наводнившими область после падения Казани, в связке с властями Российской империи. Абсолютно все источники подтверждают это.
Так что не надо нам вашей пропаганды.

[Горец От]

Ислам же развивался за счет собственных внутренних сил, за счет финансов и энтузиазма самих верующих.

Охотно верю. Ни разу не сомневаюсь, что казанские татары до ОМДС сами, за счет финансов и энтузиазма обустраивали свои киремети. Судя по всем источникам, книжного ислама у сельского населения Казанского ханства не было. Та часть ясачных чувашей, потомки которых ныне известны как казанские татары,  были обращены в современный ханифитский масхаб служилыми татарами, наводнившими область после падения Казани, в связке с властями Российской империи. Абсолютно все источники подтверждают это.
Так что не надо нам вашей пропаганды.

[Agabazar]

КРОМЕ ЛЮБВИ К ИСТИНЕ.

Вы не представляете как это фальшиво звучит с ваших уст! Вы просто очень любите чувашские мифы!

Вы понятия не имеете, кто я такой. Даже самых элементарных представлений обо мне у вас нет.
Но при всём при том пытаетесь ещё лезть ко мне, как говорится, в душу. Не хорошо это. Особенно на Лингвофоруме.   Многовато берёте на себя. 

Мифы — это объективная реальность. Ничего плохого в них нет. До тех пор, пока люди относятся к ним как к мифам.
Учёные изучают мифы точно так же, как и любые другие объекты и сущности нашего мира.
Понятно, они не подменяют собой научные истины. 

[Kamil]

Остановимся на руководителе духовного
сословия Казанского ханства, бывшего одним из представителей рода сеййидов. ..

И в чем ценность вашей копипасты? Если проводить исторические аналогии, то Казань - это Спарта, а ясачные чуваши - илоты. Аналогия грубовата, но весьма схоже. Мало ли там что в городе было, это не имеет никакого отношения к деревне, которая  жила своей жизнью. Казахские ханы тоже были окружены мусульманским духовенством, включая сейидов, и что? - чуть ли не все кочевники исповедовали синкретизм.
В Чувашии есть деревня с названием Сиккассы (<Ситкассы), но ее жители - обычные чуваши.

[Agabazar]

....  готовы утопиться за то, что они были именно чувашами.

Вы сами тоже нисколько не отрицаете того, что эти люди чуваши.

Не считаете, что в эти  документы в массовом порядке вкралась каким-то образом  ошибка.  Также вы не полагаете, что какой-то нехороший человек (или группа людей) всё это искусным образом переписал и сфальсифицировал.

Нет, по-вашему, так и следует читать, как там написано — чуваши.

[Kamil]

Обращаюсь к пропагандистам - ваши заблуждения единственно от незнания, поэтому читайте, читайте и еще раз читайте. И тогда вам не придется причесывать историю.

[Kamil]

НИ ОДНОГО экземпляра Корана, кроме тех, что были отпечатаны в государственных типографиях Российской империи и нескольких неполных списков с них у казанских татар НЕ ОБНАРУЖЕНО. 
Вопросы есть?

[Agabazar]

Я надеюсь, что ни у кого уже не осталось никаких сомнений в том, что начиная с момента учреждения ОМДС в 1788 году ислам являлся такой же официальной государственной религией Российской империи как и православие.

Что значит официальной? Не-преследуемой? Россия лишь решила возглавить и управлять тем, тем что не в состоянии сдержать, запретить и уничтожить.

Официально не означает просто не преследовать.  Это означает прежде всего господдержку.
Не Российская империя придумала ислам. Но она его «взяла  с полочки» и использовала в своих целях:  так, как сама  понимала. Ни у кого на это разрешения не спрашивала.

[VFKH]

Ислам же развивался за счет собственных внутренних сил, за счет финансов и энтузиазма самих верующих.

Охотно верю. Ни разу не сомневаюсь, что казанские татары до ОМДС сами, за счет финансов и энтузиазма обустраивали свои киремети. Судя по всем источникам, книжного ислама у сельского населения Казанского ханства не было. Та часть ясачных чувашей, потомки которых ныне известны как казанские татары,  были обращены в современный ханифитский масхаб служилыми татарами, наводнившими область после падения Казани, в связке с властями Российской империи. Абсолютно все источники подтверждают это.
Так что не надо нам вашей пропаганды.

Задолго до вашего ОМДС:

Немного времени спустя мусульмане
ощутили на себе реальные проявления этого отношения. В 1704–1711 гг. на обширной
территории от Волги до Тобола, от среднего
течения Яика до Казани, Вятки и Кунгура
вспыхнуло восстание башкир, поддержанное татарами, мишарами, марийцами,
мордвой и удмуртами. Причиной восстания
стал указ, объявленный прибыльщиками
(сборщики налогов. – А.Н.) А.Жихаревым
и М.Доховым в августе 1704 г. на собрании башкирских родов. Указ вводил новые
налоги, в том числе на мечети, мулл и на
каждого приходящего в мусульманский молитвенный дом, требовал строить мечети
только по образцу христианских храмов,
устраивать кладбища рядом с мечетями,
фиксировать заключение браков и смерть
прихожан муллами только в присутствии
русского священника и т.д. [МИБ, 1936,
с.110–111]. Все это было воспринято мусульманами как прямой шаг к будущему
полномасштабному насильственному крещению. Не случайно среди руководителей
восстания были представители духовенства
(Исмагил-мулла, Мурза-абыз, Аббас-мулла), а удары повстанцев, помимо учреждений государственной власти, направлялись
против православных храмов, которые рассматривались в качестве опорных точек
при проведении насильственной христианизации [Габдуллин, 2006, с.63]. В 1721 г.,
спустя десять лет после подавления восстания, в ходе следствия о злоупотреблениях
русской администрации, проведенного Сенатом, А.Жихарев показал, что указ 1704 г.
был царский, состоял из 72 статей и действовали они с М.Доховым по указанию
А.Д.Меньшикова [МИБ, 1936, с.110].

[VFKH]

Мусульманское духовенство ханства
участвовало и в военных операциях. В первую очередь это относится к сеййидам. В
частности, в 1491 г. сеййид Бораш (Бураш)
отмечен в составе войск казанского хана,
пришедшего на помощь крымскому хану
Менгли-Гирею во время его борьбы против
Большой Орды совместно с русскими войсками [ПСРЛ, 12, 1965, с.228]. Не исключено, что в ханстве существовало даже особое
воинское подразделение, подчиненное, возможно, верховному сеййиду. Во-всяком случае, в Патриаршей (Никоновской) летописи
сообщается о «Кулшерифе с его полком»
[Там же, с.218], а у А.Курбского это сообщение расшифровывается так: «изыдоша в
сретение наших (т.е. русских. – Д.И.) абазы
их, сеиты, молвы, перед великим бискупом
их...» [Курбский, 1914, с.198]. Таким же образом в 1549 г. при обороне Казани от наступавших русских, одни из ворот города
защищал сеййид Кул-Мухаммед, выступавший во главе молодых дервишей и суфиев
«оседлав коня священной войны (т.е. газа.
– Д.И.), приготовившись к сражению, надев
боевые доспехи» [Кол Шəриф, 1997, 80 б.].
Можно полагать, что и в других случаях
этот «полк» состоял из дервишей и суфиев.
Дипломатическая деятельность и в
целом участие в государственных делах
были сопряжены с прочтением и составлением письменных текстов. Естественно,
от мусульманского духовенства это требовало достаточного уровня грамотности, а
от дипломатов высокого ранга и глубоких
знаний во многих областях. Не случайно,
последний верховный сеййид Казанского
ханства – Кул-Шариф, хорошо разбирался в
астрономии, истории (не только татарской,
но и русской), военных и государственных
делах, к тому же был блестящим писателем и поэтом [Исхаков, 1999а с.46–47; Кол
Шəриф, 1997, 90–91 б.]. Такая образованность во многом приобреталась в местных
медресе. Скажем, Ш.Марджани, опираясь,
видимо, на татарские предания, приводит сведения о последнем бое верховного
сеида Кул-Шарифа внутри и на крыше медресе, находившемся в Казанском Кремле
[Мəрҗани, 1989, 200 б.]. Именно об этом
бое в Патриаршей (Никоновской) летописи
сказано: «...и приближа христиане к мечети к Кулшерифу х Тезитьскому врагу и тут
с Кулшерифом молною многие неверные
совокупившеся и зле биющеся...» [ПСРЛ,
13, 1965, с.218]. Очевидно, это медресе находилось при «мечете Кул-Шарифа» [Там
же]. Уместно будет отметить, что к середине XVI в. в Казани только в Кремле было
не менее 5 мечетей [Курбский, 1914, с.181,
196, 198]. Об этом пишет А.Курбский: «...
от Казани реки гора... на ней же град стоит
и палаты царския и мечети, зело высокия,
мурованныя, иде же их умершие цари клались: числом, памятамися, пять их» [Там
же, с.181]. Затем А.Курбский еще два раза
упоминает эти кремлевские мечети, правда,
не называя их числа [Там же, с.181, 196,
198]. При этих мечетях могли существовать
и другие медресе.

[VFKH]

Обращаюсь к пропагандистам - ваши заблуждения единственно от незнания, поэтому читайте, читайте и еще раз читайте. И тогда вам не придется причесывать историю.

К каким пропагандистам? Что они пропагандируют?

[VFKH]

Теперь остановимся на малоразработанном вопросе о принадлежности мусульман
Казанского ханства к конкретному суфийскому ордену (тарикату). Хотя информации на этот счет не так много, она все же
позволяет прийти к конкретному выводу на
этот счет. Некоторые детали, содержащиеся
в послании от 1550 г. Шарифа Хаджитархани, отождествленного мной [Исхаков, 2008,
с.129–136] с казанским верховным сеййидом Кул-Шарифом, к турецкому султану Сулейману Кануни, позволяют говорить о том,
что этот сеййид был связан с тарикатом Ясавийа и происходил от рода Саййида-Ата. В
частности, при описании защиты от русских
войск ворот г. Казани автор послания приводит следующие строки: «…А на других
воротах крепости стоял, став во главе молодых дервишей и суфиев, воссев на коня газа,
закалив [людей] на войну, одев воинские
одежды, готовясь против кяфиров, наблюдая [за ними], внук Кутби-ль-актаба Сеййид
Ата из рода господа Пророка, сын покойного Сеййида, Кул Мухаммед Сеййид – да продолжится его величие» [Кол Шəриф, 1997,
803 б.]. Характеристика Кул-Мухаммеда
как «внука Саййида Ата», происходящего
«из рода Пророка», является показателем
принадлежности этой личности к тарикату Ясавийа. Известный турецкий историк
А.-З.Валиди Тоган, опубликовавший в Турции рукопись сочинения «Зафер-наме-и вилаяте Казан», в комментариях к нему также
привел некоторые документы в пользу того,
что Кул-Мухаммед-сеййид (следовательно,
и его брат Кул-Шариф) имел отношение к
последователям «известного суфия Ахмеда
Ясави из Хорезма» [Velidi Togan, 1966, s.
196]. Впоследствии к этому мнению присоединился и М.И.Ахметзянов [Кол Шəриф,
1997, 907 б.]. Упоминание в «Зафер-наме-и
вилаяте Казан» суфиев и дервишей в Казанском ханстве позволяет согласиться с
этим мнением. Ряд суфийских тенденций
исследователями отмечается и в творчестве
видного татарского поэта Мухаммедъяра,
жившего и творившего в Казанском ханстве
в первой половине XVI в. [Очерки, 2000,
с.72–78]. Далее, важно и участие этого сеййида – тогда верховного сеййида Казанского
ханства – в военных событиях 1549 г. Именно такая традиция наблюдалась у сеййидов
из тариката Ясавийа еще со времен ставшего «накибом» при хане Узбеке СаййидаАта [Исхаков, 2011, с.72–73]. Заслуживают
внимания и отдельные произведения последнего верховного сеййида Казанского
ханства Кул-Шарифа, скорее всего, как уже
отмечалось, бывшего в родстве с названным
выше сеййидом Кул-Мухаммедом. Так вот,
в его «Кыйссаи Хубби Ходжа» упоминаются «радость тысячи шейхов» ходжа Ахмед
Ясави, его «заместитель» Хаким-Ата Сулейман, (т.е. Сулейман Бакыргани), дети
последнего, родившиеся от «бухарской
(или «бугра-хана») ханской дочери», Асхар,
Махмуд (Мухаммад), Султан Хубби. Затем
в данном произведении речь идет о том, что
перед смертью Хаким-Ата Сулейман сообщает двоим своим детям и жене – ГамбарАна, что после его смерти появятся «мужи,
которые скрылись от взгляда», и среди которых будет человек по имени «Занги», которому он завещает свою жену. После своей
женитьбы на Ганбар-Ана, говорится в указанном сочинении, этот человек – «Зангибаба», «пас коров» [Кол Шəриф, 1997,
43–65 б.]. В плане дальнейшего прояснения
вопроса о присутствии в высшем эшелоне
мусульманских деятелей Казанского ханства представителей указанного тариката на
это уже обращал внимание М.И.Ахметзянов
(см.: [Ibid., 90 б.]). Между тем, согласно
традиции среднеазиатских источников, сын
Араслана-Ата Занги-Ата являлся учеником
Хаким-Ата, а тот, в свою очередь, учеником
Ахмада Ясави. Как указывает Девин Де Виз,
по поэме Ходжи Хасана «Нитари» – Бухари
«Мудхакир-и ахбаб» (1566/67 г.), «племена
«улуса Саин хана» были «наследственными
последователями» (мюридами), связанными
линией, идущей от Занги Ата до самого Нитари» [De Weese, 1996, р.179]. По мнению
Девина Де Виза, известные по источникам446 Раздел III. Татарский мир в XV–XVIII вв.
линии тариката Ясавийа связаны с несколькими учениками Занги-Ата, с неясной фигурой Кőк-Ата, но особенно, «наиболее важной для ранней истории традиции Ясавийа,
фигурой Исмагиля-Ата». Последний восходит к Ахмаду Ясави следующим образом:
Исмагиль-Ата ← Ибрагим-Ата (его отец)
← Сÿксÿк-Ата ← Суфи Мухаммед Данишменд ← Ахмад Ясави. По генеалогическим
данным, Исмагиль-Ата жил в конце XIII –
начале XIV в. [Ibid., р.175]. Сюда следует
добавить и прекрасную осведомленность
последнего верховного сеййида Казанского
ханства Кул-Шарифа в дипломатических
делах [Исхаков, 2007, с.42], опять-таки находящую параллель с институтом накибов в
Улусе Джучи, государствах Аштарханидов
и Шибанидов в Средней Азии.
Надо также иметь в виду, что автора
сочинения «Джиддад аль-Ашикин» Маулану Шариф ад-Дина Хусайна Шарифа
И.В.Зайцев отождествляет с мауляна Шарифом, чей сборник сохранился в Средней
Азии. В свою очередь, он считает возможным, что под этими именами был известен
Шариф Хаджитархани [Зайцев, 2004, с.180].
В таком случае вряд ли случайно, что в сочинении Мауляна Шарифа «Джиддад альАшикин» речь идет о Хорезме и Астрахани,
а также о муршиде автора, шейхе Кутб-адДине, умершем в 1551 г. [Там же]. Имея в
виду «астраханский след» Кул-Шарифа и
особую роль улемов столицы Астраханского ханства в мусульманском просвещении
казахов [Фазлаллах ибн Рузбихан Исфахани, 1976, с.106], скорее всего мы опять обнаруживаем следы тариката Ясавийа.
Относительно суфийского характера ислама в Казанском ханстве свидетельствует
не только упоминание в русских источниках
применительно к этому государству суфиев
и дервишей (о последних говорит и топоним
«Дербышки» (Дəрвишлəр бистəсе) в пригороде Казани), но и прежде всего шейхов (с
«шейхзаде»), являвшихся руководителями
тарикатов. К сожалению, о казанских шейхах известно крайне мало. Но имя одного
из них – Касим-шейха, сына Ибрагимахаджи, сохранилось. Судя по сохранившимся данным он до 1552 г. жил в Казани
[Əхмəтҗанов, 2008]. Не исключено, что это
тот самый «Касим-мулла», который вместе с
казанской стороной участвовал в переговорах в августе 1551 г. с русскими воеводами
и ханом Шах-Гали в Свияжской крепости
[ПСРЛ, 13, 1965, с.167]. О Касыйм-шейхе
сохранились разные предания, в том числе и
свидетельствующие о его чудодейственных
возможностях [Əхмəтҗанов, 2008, 14–15,
25 б.]. Согласно же Р. Фахретдинову, шейх
Касыйм б. Ибрагим ал-Казани умер в Средней Азии в г. Кермине в 1589/1591 г. [Ibid.,
14 б.]. Можно полагать, что этот «среднеазиатский» след шейха вовсе не случаен,
что видно из одной татарской рукописи
XIX в., содержащей суфийскую родословную. Обнаруживший данную родословную
Д.Г.Мухаметшин заметил, что прерывающееся на шейхе Касыйме сильсиле через
ряд звеньев восходит к Ахмеду Ясави и к
его ученику Хакиму-Ата [Мөхəммəтшин,
2007]. Показательно также, что сохранившиеся в позднем источнике «Рисали-я Болгария» татарские предания отмечают, что
родственники данного шейха жили во время Тимура в «шахри Булгаре» и в «Биляре»,
в том числе и легендарная «Рабига хаҗия»
[Əхмəтҗанов, 2008, 13, 21 б.]. Другие детали родословной также указывают на ее
связь с тарикатом Ясавийа [Исхаков, 2011,
с.101]. Похоже, что в лице Касыйм-шейха
мы имеем дело с крупным мусульманским
деятелем периода Казанского ханства, возможно, руководителем тариката Ясавийа в
этом государстве.
Приведенные сведения, указывающие на
активное участие мусульманского духовенства Казанского ханства в государственных
делах, а также существования в ханстве исламских институтов (институты сеййидов,
тариката Ясавийя во главе с шейхами, судебной системой во главе с казием), безусловно, являются подтверждениями государственного характера ислама в этом ханстве.
Ярлык хана Сахиб-Гирея (1523), в вводной
части, содержащий обращение к «эмирам,
хакимам, великим сеидам, кадиям, почетным хозяевам» (мавали-завиль ихтирам)
[Вахидов, 1925, с.82–83], свидетельствует
о том же. Хорошей иллюстрацией к сказанному могут быть и наблюдения автора «Казанской истории», который, рассказывая о
штурме русскими Казани в 1552 г., приводит
распоряжение хана Едигер-Мухаммеда: «...и заповеда царь (т.е. хан. – Д. И.) молбы творити..., новому сеиту (Кул-Шарифу. – Д.И.)
казанскому, и муллам и афизам и дербышам,
по всему граду Казани людем всем...» [Казанская история, 1954, с.148–149].

[VFKH]

К вопросу о служилых татарах (касимовцах и мишарях) якобы отатаривших и исламизироваших казанских, приказанских, свияжских и прочих многочисленных мифических "чувашей":

Надо отметить, что несмотря на существование в XVI–XVII вв. определенного
противопоставления в рамках формирующейся этнической общности волго-уральских татар «городецких», т.е. мещерских
и «казанских» татар, на самом деле реальных этнических различий между ними
было не так много. Недаром русский автор
«Казанской истории», рассказывая о хане
Шах-Али, во второй половине XVI в. подчеркивал, что у того с «казанцами» «…род
бе един, варварский (т.е. татарский. – Д.И.),
и язык един, и вера едина» [Казанская история, 1954, с.66].

[Kamil]

Ну, знатно бомбануло, пошли копипасты густо 

[Kamil]

И зачем вы приплели башкирское восстание 1705 года?  Это восстание поднялось не по религиозным причинам, а по тому, что на башкир нагрузили налогов и обязанностей по самое не хочу.