Лингвофорум

王粲 (177 – 217)

《登樓賦》

登茲樓以四望兮，聊暇日以銷憂。覽斯宇之所處兮，實顯敞而寡仇。挾清漳之通浦兮， 倚曲沮之長洲。背墳衍之廣陸兮，臨皋隰之沃流。北彌陶牧，西接昭邱。華實蔽野，黍稷盈 疇。雖信美而非吾土兮，曾何足以少留！遭紛濁而遷逝兮，漫逾紀以迄今。情眷眷而懷歸兮，孰憂思之可任？憑軒檻以遙望兮， 向北風而開襟。平原遠而極目兮，蔽荊山之高岑。路逶迤而修迥兮，川既漾而濟深。悲舊鄉 之壅隔兮，涕橫墜而弗禁。昔尼父之在陳兮，有歸歟之嘆音。鍾儀幽而楚奏兮，莊舄顯而越 吟。人情同於懷土兮，豈窮達而異心！惟日月之逾邁兮，俟河清其未極。冀王道之一平兮，假高衢而騁力。懼匏瓜之徒懸兮， 畏井渫之莫食。步棲遲以徙倚兮，白日忽其將匿。風蕭瑟而並興兮，天慘慘而無色。獸狂顧 以求群兮，鳥相鳴而舉翼，原野闃其無人兮，征夫行而未息。心悽愴以感發兮，意忉怛而慘惻。循階除而下降兮，氣交憤於胸臆。夜參半而不寐兮，悵盤桓以反側。

ВАН ЦАНЬ (177 – 217)

ПОДНЯЛСЯ НА ВЫСОКУЮ БАШНЮ

Поднялся на эту башню, посмотреть по четырём сторонам, пока есть свободное время, чтобы рассеять тоску-печаль. Смотрю я на эти просторы, что окружают башню, поистине, обширны они, и ни с чем не сравнимы. Сливаются здесь воды чистой реки Чжан[шуй], к островам протяжённым примыкая на реке Цзюй[шуй], что излучинами петляет.
За спиною, [на севере] – высокая-ровная и широкая равнина, а прямо предо мной, [на юге] – водой орошаемый луг заливной. На севере – Тао [Чжун-гу́на] пасутся несметные стада, на западе – тянется равнина к усыпальнице [чу́ского] Чжао-[вана]. Цветы и плоды покрывают равнину, просом и гаоляном засеяны поля. Пускай пленён я этой красотой, но если бы она то́й, в стороне моей родной, хотя б немного уступала, зачем бы я тогда здесь задержался, хоть и на малый срок!

Столкнувшись с беспорядками и грязью, сюда я перебрался, и долго, больше уж двенадцати годов, живу здесь и поныне, эх. Душой стремлюсь я неустанно, и думаю о возвращенье, да, но кто способен справиться с такой печальной думой? Стою сейчас, к перилам прислонившись, да вдаль свой устремляю взор, а ветер северный полы халата развевает.
Равнина распростёрлась так далёко, насколько у меня хватает взгляда, и только горы́ Цзинша́нь высокие отроги заслоняют её от меня. Доро́ги петляют и вьются – так они дли́нны, да, потоки уже полноводны – переправы чрез них глубоки́. Горюю, что от края родного, отгородили меня они, и слёзы бегут ручьями, и невозможно мне удержать их.
Так батюшка Конфуций переживал в уделе Чэнь, о возвращенье всё воздыхал и охал. И то́ же чувствовал Чжун И, который прятался, да был пленён, но продолжал играть родные, чу́ские, напевы; и то́ же чувствовал Чжуа́н Си, тот тоже славил свой родной удел в мелодиях Юэ́ – все чувства их слилися с воспоминаньями об их родной земле: неужто можно, будучи в плену, прославиться коварным сердцем!

Но как задумаюсь над тем, что годы и луны минуют-проходят, а воды Реки прозрачными всё не стали! И чаю душой, чтоб правителя Путь оказался бы ровным, а сам я, по дороге, тогда поскакал бы во весь опор. Но беспокоюсь, что черпак из тыквы-горлянки напрасно подвешу, опасаюсь, что чистой воды из колодца не смогу зачерпнуть.
И вот, слоняюсь без дела, блуждаю-брожу всё, а белый день вдруг уже скроется где-то скоро. Ветер шумит сяо-сэ, и к тому ж, всё сильнее, небеса уж темнеют-темнеют, и скоро погаснут совсем. Дикие звери, растерянно озираясь, ищут стаю свою, птицы, перекликаясь друг с другом, крылья свои поднимают, равнина пуста – людей в ней прохожих не видно, и только отряды солдат, что походом идут, всё движутся не отдыхая.
Печалится сердце, что растрогано этим видом, в думах – скорбь и тоска. Иду вниз по ступеням, спускаясь на землю, и дух мой в смятенье – та́м, в глубине са́мой сердца. Ночи уже прошла половина, а я всё не сплю, огорчённый, всё мешкаю-медлю, а потом всё ворочаюсь с боку на бок...


Перевёл с китайского Владимир Самошин.

А хорошо получилось...

Спасибо! Сейчас перевожу, что называется, "с листа", в буквальном смысле on-line, и сразу же размещаю на форуме, поскольку ноут удаляет файлы после того, как я его выключаю. В этом большое неудобство, так как нет возможности исправить шероховатости, которые обычно замечаешь в переводе только спустя некоторое время...

Цитата: Вл. Самошин от августа 27, 2021, 19:17
поскольку ноут удаляет файлы после того, как я его выключаю.

Похоже, менять надо ноут...

Цитата: Вл. Самошин от августа 27, 2021, 19:17
В этом большое неудобство, так как нет возможности исправить шероховатости, которые обычно замечаешь в переводе только спустя некоторое время...

Можно сохранить в облако (например на Гугле).

Как говорили в одной старой рекламе, "есть способ лучше!" - завязать с переводами. :) А если серьёзно, то, конечно, надо менять: э́тот у меня работает уже пять лет. И насчёт облака - спасибо, попробую.

Цитата: Вл. Самошин от августа 27, 2021, 19:27
Как говорили в одной старой рекламе, "есть способ лучше!" - завязать с переводами.

А вот этого делать не надо. Да и не получится.

Что поделаешь, коль прав был классик, говоря: "привычка свыше нам дана - замена счастию она"!..

Цитата: Вл. Самошин от августа 27, 2021, 19:27
И насчёт облака - спасибо, попробую.

Я все свои тексты сохраняю в облаке. На всякий случай. Раньше сохранял на флешку, но это не так удобно.

Цитата: Вл. Самошин от августа 27, 2021, 19:37
Что поделаешь, коль прав был классик, говоря: "привычка свыше нам дана - замена счастию она"!..

Это не привычка. Это аддикция ;)

"В моём доме – попрошу не выражаться!" :) Серьёзно, я и слова-то такого не знаю. Посмотрел в Википедии – нет, это не ко мне, я вполне могу не переводить. С другой стороны, так и чтение книг можно назвать аддикцией, и работу. Ведь вы работаете? Это у вас аддикция! :) А переводы... Я перевожу не потому, что не могу не переводить (процесс этот, кстати сказать, бывает весьма утомительным), а потому, что мне  и н т е р е с н о  то́, что я перевожу. А перевожу я исключительно (или, лучше сказать, почти исключительно) то́, что находит больший или меньший отклик в моей душе.

潘岳 (247 – 300)

《閒居賦》

岳讀《汲黯傳》至司馬安四至九卿，而良史書之，題以巧宦之目，未曾不慨然廢書而嘆也。曰：嗟乎！巧誠爲之，拙亦宜然。顧常以爲士之生也，非至聖無軌微妙玄通者，則必立功立事，效當年之用。是以資忠履信以進德，修辭立誠以居業。僕少竊鄉曲之譽，忝司空太尉之命，所奉之主，即太宰魯武公其人也。舉秀才爲郎。逮事世祖武皇帝，爲河陽、懷令，尚書郎，廷尉平。今天子諒闇之際，領太傅主簿，府主誅，除名爲民。俄而復官，除長安令。遷博士，未召拜，親疾，輒去官免。閱自弱冠涉於知命之年，八徙官而一進階，再免，一除名，一不拜職，遷者三而已矣。雖通塞有遇，抑亦拙之效也。昔通人和長輿之論餘也。固曰： "拙於用多。"稱多者，吾豈敢；言拙，則信而有徵。方今俊乂在官，百工惟時，拙者可以絕意乎寵榮之事矣。太夫人在堂，有羸老之疾，尚何能違膝下色養，而屑屑從斗筲之役乎？於是覽止足之分，庶浮雲之志，築室種樹，逍遙自得。池沼足以漁釣，舂稅足以代耕。灌園鬻蔬，供朝夕之膳；牧羊酤酪，俟伏臘之費。孝乎惟孝，友于兄弟，此亦拙者之爲政也。乃作《閒居賦》以歌事遂情焉。其辭曰：

ПАНЬ ЮЭ́ (247 – 300)

О ЖИЗНИ ПРАЗДНОЙ

Читал однажды как-то, я́, Юэ́, «Цзи Аня жизнеописанье», дойдя до слов о том, как Сы́ма Ань, добился четвёртого из девяти высоких рангов, о чём наш добросовестный историк в свой книге говорит: способный льстить, добился цели, се прочитав, не смог не отложить ту книгу и, вздохнув с печалью, та́к воскликнуть: «Увы! И умный занимает пост, но и глупец, выходит, тоже!» Оглядываясь же назад, на прожито́е, всегда считал я, что жизнь чиновника, коль не достиг он мудрости, следов не оставляя, в учение о сокровенном вникнуть, обязан помогать в делах династии, которой служит, все силы отдавать для этих дел, чтоб в сердце искренности накопив, идти дорогой правды, приблизиться стараясь к достиженью душевной чистоты. Вот почему, стиль совершенствую я свой, и к искренности устремляюсь, чтобы добиться средств к существованью. Слуга правителю, я с малых лет, не по заслугам, себе известность приобрёл в родном селе, а позже, уж и при дворе, на должности сыку́на и тайвэ́я я назначенья получал. А тот, кто был начальником моим, то луский был У-гу́н – министр, которому посмертно присвоили Князь-воин имя.

Позднее, я, сюца́й, был выдвинут на должность ла́на – телохранителя в покоях государя – служа У-хуанди́, что положил династии начало новой. И должности правителя я исправлял в двух областях – Хэя́н, Хуа́й, а также должность занимал чиновника в Палате документов. Был также я секретарём палаты Верховной по делам судейским. А ныне, когда в покоях траурных наш император, я удостоился высокой должности наставника двора. Но после, когда начальник мой казнён был, и я́ был вычеркнут из списков, и стал простолюдином. Однако, вскоре вновь меня вернули к службе – назначен был правителем Чанъа́ни, и, с повышеньем, переведён был на другое место. Но не успел я призван быть на назначенье, как матушка моя вдруг тяжко заболела, и я немедленно покинул двор. Всего ж, с того момента, когда, двадцатилетнему, надели шапку мне, и до того, когда, уж в пятьдесят, познал я волю Неба, я восемь раз перемещаем был по службе, то поднимаясь со ступени на ступень, то снова отрешаемый от службы. И вычеркнут бывал из списков, и снова назначаем – всего ж, по службе, повышали трижды. При всём при этом, встречался я с успехами иль неудачами, всегда склонял я голову пред высшим, пусть неумело, но служа с усердьем.

Однажды, Хэ Чжан-юй, умнейший человек, сказал мне так: «Ты не искусен в примененье своих достоинств, коих много у тебя». Сказал, что много, но разве, могу я согласиться с этим? Сказал, что не искусен, это верно, и есть свидетельства тому. Вот ныне, талантливые люди служат при дворе, чиновники – все, как один – способнейшие люди. Так, те, кто не искусен, могут ведь и думать перестать искать расположенье государя. Вот ныне матушка моя слаба и ста́ра, и занедужила – могу ли я, колени преклонив, не послужить ей с довольным и послушным видом, а вместо этого здесь заниматься столь мелкими и столь ничтожными делами?

А посему, предел свой зная, я вовремя решил остановиться, оставить мысли о сонме облаков, что проплывают мимо, построить дом, деревья посадить – свободно так блуждать по далям, в том удовольствие для сердца находя. Пруд небольшой округлой формы сгодится мне, чтоб рыбу в нём я на крючок ловил, а вспахивая поле за других, смогу я получать доход с продажи риса – мне этого довольно будет. И стану поливать я огород, да овощами торговать, чтоб обеспечивать себя едой и утро каждое, и каждый вечер; и стану я овец пасти, вино курить и сыр готовить, чтоб щедро расточать их в праздник жертвоприношенья.
К своим родителям почтенье проявлять, и другом быть для братьев старших, младших – вот в э́том заключается обязанность того, кто не искусен в службе! Вот почему сложил я эту оду – «О жизни праздной» – пою в ней о делах, и выражаю чувства. Её слова во́т каковы:


Перевёл с китайского Владимир Самошин.

(Продолжение следует)

Цитата: Вл. Самошин от августа 30, 2021, 08:28
жизнь чиновника, коль не достиг он мудрости, следов не оставляя, в учение о сокровенном вникнуть, обязан помогать в делах династии, которой служит,

Как-то не слишком осмысленно получилось.

"Жизнь" в смысле назначение. Иными словами, если ты не сумел  с а м о с т о я т е л ь н о,  не прибегая к помощи учителей, и тем самым оставляя свои следы на духовной дороге к ним, постичь суть сокровенного учения, "так, поди же"... послужи!

Цитата: Вл. Самошин от августа 31, 2021, 08:27
"Жизнь" в смысле назначение. Иными словами, если ты не сумел  с а м о с т о я т е л ь н о,  не прибегая к помощи учителей, и тем самым оставляя свои следы на духовной дороге к ним, постичь суть сокровенного учения, "так, поди же"... послужи!

Я скорее о синтаксисе. Он здесь откровенно кривой. Перечитайте внимательно.

А-а, во́т вы о чём... Да, когда, после вашего замечания, перечитал то́ предложение, то понял, что его следовало бы исправить. К сожалению, на этом форуме нет возможности редактировать свои сообщения после выхода из него, поэтому приходится оставлять, как есть. Но сейчас можно и исправить: "Оглядываясь же назад, на прожито́е, всегда считал я, что чиновник, коль не достиг он мудрости, следов не оставляя, в учение о сокровенном вникнуть, обязан помогать в делах династии, которой служит, все силы отдавать для этих дел, чтоб в сердце искренности накопив, идти дорогой правды, приблизиться стараясь к достиженью душевной чистоты".

潘岳 (247 – 300)

《閒居賦》

(續編)

遨墳素之長圃，步先哲之高衢。雖吾顏之雲厚，猶內愧於寧蘧。有道餘不仕，無道吾不愚。何巧智之不足，而拙艱之有餘也！於是退而閒居，於洛之涘。身齊逸民，名綴下士。背京沂伊，面郊後市。浮樑黝以逕度，靈臺傑其高峙。窺天文之祕奧，睹人事之終始。其西則有元戎禁營，玄幕綠徽，溪子鉅黍，異絭同歸，炮石雷駭，激矢蟲虻飛，以先啓行，耀我皇威。其東則有明堂辟雍，清穆敝閒，環林縈映，圓海回泉，聿追孝以嚴父。宗文考以配天，秪聖敬以明順，養更老以崇年。若乃背冬涉春，陰謝陽施，天子有事於柴燎，以郊祖而展義，張鈞天之廣樂，備千乘之萬騎，服棖棖以齊玄，管啾啾而並吹，煌煌乎，隱隱乎，茲禮容之壯觀，而王制之巨麗也。兩學齊列，雙宇如一，右延國胄，左納良逸。祁祁生徒，濟濟儒術，或升之堂，或入之室。教無常師，道在則是。胡髦士投紱，名王懷璽，訓若風行，應猶草靡。此里仁所以爲美，孟母所以三徙也。

(待續)

ПАНЬ ЮЭ́ (247 – 300)

О ЖИЗНИ ПРАЗДНОЙ

(Продолжение)

Бродил по саду древних книг и чертежей я, ступал по тем следам, которыми времён далёких мудрецы ходили по дороге главной. Хотя лицом я толст, как мощные на небе тучи, в душе стыжусь я Нин У-цзы́ и Цюй Бо-ю́я. Когда в правленье следовали дао, я не служил, когда же следовать ему не стали, я не был глуп, чтобы служить. О, как же не хватает мне и гибкости в делах, и не искусен я, и добиваюсь всего с трудом! Поэтому всему, я и оставил службу, чтоб в праздности прожить, на берегу реки́ Лошу́й, сравняться с теми там, кто, так же, как и я, оставил службу, в одном ряду с людьми простыми встать. Осталась за спиной столица, река Ишу́й, передо мной – предместья, сзади – торг.

Плавучий мост чернеет – для переправы он годится, та́м; да́льше – Линта́я мощные высокие хребты, которые взирают на тайные небесные писанья, и наблюдают дела людей – от их начала и до са́мого конца. На западе – там боевые колесницы и войск охранных стан, и чёрные шатры, и стяги зеленеют, и арбалеты, и лу́ки дальнобойные, а также машины для метания камней, что устрашают, словно гром, а также те, что стрелы ядовитые метают – пугают прежде, чем их пустят в дело, и всё – во славу государя моего.
А на востоке – храм предков императора и павильон, где сам он занимается делами – и чистый, и спокойный – а рощи, те, что окружают павильон, те отражаются в воде реки́. И словно совершенства океан к своим истокам возвратился – так следует он, государь, тому, что требует от сына долг почитать отца.

Он, государь наш, изъясняет предков письмена, чтоб наравне быть с небесами, и мудрецов он почитает, чтоб быть почтительным, послушным; на иждивенье у него есть старцы, чтоб к старшим уваженье показать. Когда зима осталась за спиной и уж весны пора приходит, Сын Неба костёр сжигает во время жертвоприношенья Небу, а также жертвоприношенья предкам, как требует того моральный долг. И музыка небес звучать тут начинает, и наготове вся тысяча военных колесниц из тех десятков тысяч, что есть у государя. На всех – трень-трень – позвякивают одежды чёрные для ритуала, и дудки там – цзю-цзю – звучат, к тому же. О, как блестит всё ярко, о, как всё пышно и обильно! О, как великолепен этот вид, но самое прекрасное во всём – правленье то, что государь осуществляет.

Учёные двух школ здесь тоже собрались, как будто бы в одно они объединились: там справа – сыновья и братья младшие сановников и государя, а слева – те, которые талантами особыми отмечен. Как много здесь учеников, последователей их – во множестве конфуцианцы в одном все зале собрались. Но, чтоб учиться, не обязательно учителя иметь – дао само ведь к истине приводит. А потому, тот, кто талантлив, развязывает пояс, на котором подвешена была чиновничья печать, в отставку уходя; князья же, за пазухою прячут печать такую, намереваясь учёность обрести – и за учителем идут как будто бы за ветром, как тра́вы, что под ветром гнутся. Здесь человеколюбие становится прекрасным – то место это, которое искала мать Мэн-цзы: чтобы найти его, переселялась трижды.


Перевёл с китайского Владимир Самошин.

(Продолжение следует)

Цитата: Вл. Самошин от августа 31, 2021, 19:07
Оглядываясь же назад, на прожито́е, всегда считал я, что чиновник, коль не достиг он мудрости, следов не оставляя, в учение о сокровенном вникнуть, обязан помогать в делах династии, которой служит, все силы отдавать для этих дел, чтоб в сердце искренности накопив, идти дорогой правды, приблизиться стараясь к достиженью душевной чистоты".

Смущает меня это "мудрости вникнуть". Мне кажется, здесь все-таки нужно добавить "чтобы". И непонятно, к чему относится "следов не оставляя" - то ли к "не достиг", то ли к "вникнуть".

Так, между "мудрости" и "вникнуть" там целый словесный период! Смысл такой: если чиновник не достиг такой степени мудрости, чтобы, не оставляя следов, (т.е., как я уже говорил, не обращаясь к учителям), вникнуть в учение о сокровенном, тогда ему прямая дорога на службу, а не в мудрецы.

Цитата: Вл. Самошин от августа 31, 2021, 19:37
Так, между "мудрости" и "вникнуть" там целый словесный период!

Да какая разница? Это ведь вопрос грамматики. Если "вникнуть" относится к "достиг", то "не достиг вникнуть" - это тоже по-русски неграмотно. Тогда уж "не смог", "не сумел".

Где вы видите "не достиг вникнуть"?! Он не достиг  м у д р о с т и,  вникнуть в учение.

Цитата: Damaskin от августа 27, 2021, 16:31
А хорошо получилось...

:+1:

Цитата: Вл. Самошин от августа 31, 2021, 19:57
Где вы видите "не достиг вникнуть"?! Он не достиг  м у д р о с т и,  вникнуть в учение.

Так я об этом и пишу - нельзя так по-русски. И мудрость обретают, а не достигают ее, и инфинитив так нельзя. "Не обрел мудрости, чтобы вникнуть в учение" - это еще более-менее.

А вы об эллипсисе никогда не слышали?

Кстати, о мудрости. Есть примеры использования словосочетания достичь мудрости (https://kartaslov.ru/%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%B4%D0%BB%D0%BE%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F-%D1%81%D0%BE-%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%87%D0%B5%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5%D0%BC/%D0%B4%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%87%D1%8C+%D0%BC%D1%83%D0%B4%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8). Так что, Damaskin, вы ошибаетесь относительно того, что мудрость можно лишь обрести...

Цитата: Вл. Самошин от сентября  1, 2021, 15:57
Кстати, о мудрости. Есть примеры использования словосочетания достичь мудрости (https://kartaslov.ru/%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%B4%D0%BB%D0%BE%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F-%D1%81%D0%BE-%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%87%D0%B5%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5%D0%BC/%D0%B4%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%87%D1%8C+%D0%BC%D1%83%D0%B4%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8). Так что, Damaskin, вы ошибаетесь относительно того, что мудрость можно лишь обрести...

Более-менее классических русских авторов я в списке не обнаружил.

Цитата: Вл. Самошин от сентября  1, 2021, 08:27
А вы об эллипсисе никогда не слышали?

Эллипсис должен быть понятен.

День в тёмную ночь влюблён,
В зиму весна влюблена,
Жизнь — в смерть...
А ты?.. Ты в меня!

Здесь все понятно. А у вас нет.

Цитата: Damaskin от сентября  1, 2021, 18:13
Более-менее классических русских авторов я в списке не обнаружил.

Так, по-русски пишут не только более-менее классические русские авторы.

ЦитироватьЭллипсис должен быть понятен.

Если эллипсис непонятен ва́м, то это ва́ша проблема. Мне́ совершенно понятно, что "коль не достиг он мудрости <...> в учение о сокровенном вникнуть...", означает "коль не достиг он [такой степени] мудрости, <...>, [которая позволила бы ему] в учение о сокровенном вникнуть..."

Ну как угодно.

潘岳 (247 – 300)

《閒居賦》

(結尾)

爰定我居，築室穿池，長楊映沼，芳枳樹樆，遊鱗瀺灂，菡萏敷披，竹木蓊藹，靈果參差。張公大谷之梨，溧侯烏椑之柿，周文弱枝之棗，房陵朱仲之李，靡不畢植。三桃表櫻胡之別，二柰耀丹白之色，石榴蒲桃之珍，磊落蔓延乎其側。梅杏鬱棣之屬，繁榮藻麗之飾，華實照爛，言所不能極也。菜則蔥韭蒜芋，青筍紫薑，堇薺甘旨，蓼荾芬芳，蘘荷依陰，時藿向陽，綠葵含露，白薤負霜。於是凜秋暑退，熙春寒往，微雨新晴，六合清朗。太夫人乃御版輿，升輕軒，遠覽王畿，近周家園。體以行和，藥以勞宣，常膳載加，舊痾有痊。於是席長筵，列孫子，柳垂蔭，車潔軌，陸摘紫房，水掛赬鯉，或宴於林，或禊於汜。昆弟斑白，兒童稚齒，稱萬壽以獻觴，鹹一懼而一喜。壽觴舉，慈顏和，浮杯樂飲，綠竹駢羅，頓足起舞，抗音高歌，人生安樂，孰知其他。退求已而自省，信用薄而才劣。奉周任之格言，敢陳力而就列。幾陋身之不保，而奚擬乎明哲，仰衆妙而絕思，終優遊以養拙。


ПАНЬ ЮЭ́ (247 – 300)

О ЖИЗНИ ПРАЗДНОЙ

(Окончание)

Вот здесь я и живу, построив дом и выкопавши пруд, в котором тени тополей высоких отразились. Сад ароматных апельсинов – рядом, и диких горных груш деревья. В пруду резвятся рыбки – то промелькнут, то скроются из глаз, а лотос, тот расцвёл там пышным цветом. Бамбук с деревьями дают густую тень, плоды диковинные там свисают с веток: и груши, и хурма, и финики, и сливы – чего там только нет! Три сорта персиков там есть, есть вишни, есть деревья орехов варварских, два сорта яблонь сияют красно-белыми цветами, граната с виноградом плоды диковинные есть – во множестве к земле склонились с веток. И мэйхуа, и абрикос, и слива, из тех, что за́ морем растут– всё есть: цветущие, роскошные, ка́к украшают они ветви! Плоды с цветами друг дружку озаряют так, что выразить словами невозможно.
А овощи – и лук, чеснок, картофель сладкий, ростки бамбука, побеги имбиря, что цветом фиолетовым сияют, фиалкой скромной и пастушьей сумкой полакомиться можно. И горец перечный, и водяной орех благоухают, и лотос прячется в тени, на солнце же – горох растёт. Все овощи зелёные росой покрыты, а белый лук, тот инеем покрыт.   

И тогда, когда, студёной осенью, жара отступает; и тогда, когда радостная весна приходит, а зима остаётся в прошлом; и тогда, когда сеется мелкий дождик, и тогда, когда небо ясно – всюду-повсюду прохладно и чисто. И матушка моя, сев в лёгкий экипаж, поедет вдаль – любуется владеньями государя, вблизи – сад вокруг дома объезжает, здоровье поправляя, тем более что принимает часто она отвары трав целебных, что состоянье улучшают, и застарелая болезнь уж стала проходить.
И вот расстелем длинную циновку, рядком усядемся – и сыновья, и внуки –повозку в тень плакучих ив поставив: как будто на земле сидим, а кажется, что в императорской опочивальне. Иной же раз, в пруду мы ловим красных карпов, или пируем в роще, иль омываемся в реке. И братья, старшие и младшие, наполовину уж седые, и дети, у которых зубки ещё молодые – все поднимают чарки, желая матушке прожить все десять тысяч лет – кто с робостью, кто, веселясь, всё это возглашают. Чару заздравную поднимают, с лицами любящими и добрыми, "плывущие чарки", радуясь, выпивают.
Меж тем, и музыканты со струнами и дудками уж выстроились в ряд, а мы, ногами притоптывая, пускаемся тут в пляс, и голосами громкими мы песни распеваем: живём спокойной, радостною жизнью – зачем нам знать, что есть другая?

Да, я ушёл от стремлений уже, и углубился сам в себя, увидев, что мало где я мог бы пригодиться, и что способностей-то у меня немного. И поступил я та́к, как Чжоу Жэнь советовал когда-то: "способен если, то служи, [а если нет, то уходи в отставку]". Но если тело бренное своё не сохранить, то, ка́к тогда сравняться со светлыми умами древних мудрецов? Склонился я тогда к ученью сокровенному, глубокому и трудному, чтоб думы все прервать, чтоб до конца, в весёлых странствиях, природную ту простоту души своей питать!


Перевёл с китайского Владимир Самошин.

Хорошо получилось (за исключением отмеченной мной фразы вроде бы придраться и не к чему). Такое и опубликовать было бы не стыдно ;)

Спасибо... Но, честное слово, мне обидно, что вы, с самого первого моего сообщения на форуме, пытаетесь очернить мои переводы. Не понимаю причины...

Цитата: Вл. Самошин от сентября  1, 2021, 19:27
Но, честное слово, мне обидно, что вы, с самого первого моего сообщения на форуме, пытаетесь очернить мои переводы.

Я не очерняю, а критикую. Стараюсь делать это аргументированно. Не понимаю вашей обидчивости.
(Меня самого так прикладывали без всякой аргументации, что вам и не снилось).

Но, критикуя, вы исходите из того, что ваша точка зрения - единственно верная, что и вызывает обиду.

Цитата: Вл. Самошин от сентября  1, 2021, 19:37
Но, критикуя, вы исходите из того, что ваша точка зрения - единственно верная, что и вызывает обиду.

Моя точка зрения - это моя точка зрения. Я ее и высказываю как свою точку зрения. Я же не шизофреник, чтобы иметь плюрализм мнений в голове.

Речь не о "плюрализме мнений в голове", а о том, что вы свою точку зрения считаете  е д и н с т в е н н о  верной.

Цитата: Вл. Самошин от сентября  1, 2021, 19:58
вы свою точку зрения считаете  е д и н с т в е н н о  верной.

Нет, не считаю. Меня вообще довольно легко переубедить, приведя разумные доводы.

向秀 (約227 – 272)

《思舊賦》並序

餘與嵇康、呂安居止接近，其人並有不羈之才。然嵇志遠而疏，呂心曠而放，其後各以事見法。嵇博綜技藝，於絲竹特妙。臨當就命，顧視日影，索琴而彈之。餘逝將西邁，經其舊廬。於時日薄虞淵，寒冰悽然。鄰人有吹笛者，發音寥亮。追思曩昔遊宴之好，感音而嘆，故作賦云：

將命適於遠京兮，遂旋反而北徂。濟黃河以泛舟兮，經山陽之舊居。瞻曠野之蕭條兮，息餘駕乎城隅。踐二子之遺蹟兮，歷窮巷之空廬。嘆黍離之愍周兮，悲麥秀於殷墟。惟古昔以懷今兮，心徘徊以躊躇。棟宇存而弗毀兮，形神逝其焉如。昔李斯之受罪兮，嘆黃犬而長吟。悼嵇生之永辭兮，顧日影而彈琴。託運遇於領會兮，寄餘命於寸陰。 聽鳴笛之慷慨兮，妙聲絕而復尋。停駕言其將邁兮，遂援翰而寫心。

СЯН СЮ (ок. 227 – 272)

ДУМЫ О ПРОШЛОМ

С Цзи Ка́ном и Люй А́нем поблизости мы жили, по соседству. Те оба талантами и буйным нравом отличались. Так, Цзи душою вдаль стремился, но на дела людские обращал вниманье редко. А Люй широким и открытым по натуре был, но странствовал вдали от суеты мирской. Впоследствии же, по навету, был каждый предан казни. Цзи вообще весьма искусен был, особенно в игре на струнах и на флейтах. Пред тем, как быть подвергнутому казни, он, посмотрев на солнце и на тень, ударил вдруг по струнам ци́ня, и заиграл.
В то время я, идя широким шагом, на запад шёл, а возвращаясь, проехал мимо жилища старого его. В то время солнце было бледно, готовилось на западе уж скрыться, морозно было и печально-грустно. Неподалёку, наигрывал на флейте кто-то, и звуки музыки и чисто так, и ясно так звучали! И вспомнились мне прежние пиры, и вздох невольный вырвался из сердца, сложил поэтому я эту оду...

Отправиться в далёкую столицу пришло мне повеленье, а на пути обратном я повернул на север. На лодке переправился чрез Хуанхэ, дойдя потом до старого жилища, недалеко от гор Шанья́нских. Окинув взглядом унылую и голую широкую равнину, решил я отдохнуть, и спешился у городской стены. Но тех двоих, которые ступали здесь когда-то, следов уж не осталось, да, лишь в переулке бедном – пустые их жилища. Вздохнул я тут, припомнив песню, жалеющую Чжоу, проникся скорбью песни над развалинами Инь. Вот это прошлое тревожит и поныне – душой растроган, брожу туда-сюда без цели, или топчусь на одном месте. Дома́ их всё стоят, не сломаны они и не сгорели, а тело и душа обоих ушла, и как узнать – куда же?

Как некогда Ли Сы́, который перед казнью, вздыхал протяжно о своих охотничьих собаках. скорблю о том, что Цзи, пред тем, как с жизнью распрощался он навеки, взглянул на солнце и на тень, и тронул струны ци́ня. Он вверился судьбе, поняв всю неизбежность, ведь жизнь его была та́к коротка, как этот маленький кусочек тени! Послышались мне тут напевы флейты, горячие и пылкие, но звуки оборва́лись, и где́ услышать их смогу теперь я снова? Коня остановил, но вновь его я понукаю – ведь надо ехать, да, спешить, взяв кисть, излить бумаге всё то́, что в сердце у меня...


Перевёл с китайского Владимир Самошин.


Цзи Кан (223 – 263) – литератор, мыслитель, музыкант эпохи Троецарствия (220 – 280).
Лю Ань (? – 263) – сановник царства Вэй, той же эпохи, друг Цзи Кана.
Чжоу (1122 – 247), Инь (1401 – 1122) – древние китайские династии.
Ли Сы (284 – 208) – политический деятель, литератор и законник эпохи Воюющих царств (476/403 – 221).

Похоже, вы нашли свой жанр  :yes:
(Если бы еще на критику менее болезненно реагировали, было бы вообще замечательно  ;) )

Вернее сказать, вернулся к нему. :) Да, мне нравится переводить ритмическую прозу. У меня есть несколько моих давних (или, как я иногда в шутку говорю, ранних) переводов прозы гувэнь, но их мне как-то неловко вновь приводить. А насчёт критики... Эх, если бы вы были чуть более деликатны...

Цитата: Вл. Самошин от сентября  2, 2021, 19:52
А насчёт критики... Эх, если бы вы были чуть более деликатны...

Я был всегда с вами предельно деликатен. Я даже вас ни разу не обматерил.

張衡 (78 – 139)

《定情賦》

夫何妖女之淑麗，光華艷而秀容，斷當時而呈美，冠朋匹而無雙，嘆曰：大火流兮草蟲鳴，繁霜降兮草木零，秋為期兮時已征，思美人兮愁屏營。其在近也，若神龍采鱗翼將舉，其既遠也，若披雲緣漢見織女，立若碧山亭亭豎，動若翡翠奮其羽，眾色燎照，視之無主，面若明月，輝似朝日，色若蓮葩，肌如凝蜜。

ЧЖАН ХЭН (78 – 139)

УСПОКАИВАЮ ЧУВСТВА

О, сколь же прелестна красивая девушка эта: и лицо сияет-цветёт, и красивая внешность. Скроется, и тут же красоту свою я́вит – украсила б собою с дружком своим па́ру, да одна́ она такая – нет ей равных. Скажу я та́к, вздыхая: когда большой огонь бушует, кузнечики кричат-страдают, когда обильный иней выпадает, тра́вы и деревья увядают. Но осени пора настала, и в военный поход меня уже призывают. Думаю о красавице – и блуждаю-брожу, опечаленный. Когда она близко, то словно украшена чешуёй дракона и перьями феникса, а когда далече, то словно в облаком отороченном одеянье вижу Ткачиху на Пути Млечном. Когда стои́т, то словно это гора высокая-высокая, а движется, как машущие крыльями зимородки, всеми возможными красками переливаясь. Увидишь её, и голову потеряешь: лицо – будто ясная луна – подобно солнцу на рассвете, сияет. красива та́к, словно лотоса цветок, плоть её – словно застывший воск.


Перевёл с китайского Владимир Самошин.


Ткачиха – персонаж древнего мифа о разлучённой со своим возлюбленным Пастухом девушке.

蔡邕 (133 – 192)

《靜情賦》

夫何姝妖之媛女，顏煒燁而含榮，普天壤其無儷，曠千載而特生，餘心悅於淑麗，愛獨結而未並，情罔象而無主，意徙倚而左傾，晝騁情以舒愛，夜託夢以交靈。

ЦАЙ ЮН (133 – 192)

О ЧУВСТВАХ БЕЗМОЛВНЫХ

О, сколь же, прелестна красавица эта: красотой лицо её сияет, везде меж небом и землёй ей не найдётся пары, за тысячи лет – единственная родилась такая. Сердцем своим радуюсь изяществу её и красоте: любовью только связан, но с ней не соединился в пару. Чувства мои бесформенны, и у́держу не знают, мысли – бродят-блуждают, на сторону склоняясь. Днём стесняю свои чувства, любовь выражая, а ночью прошу присниться, чтобы ду́ши наши соединились.


Перевёл с китайского Владимир Самошин.

На сторону склоняясь – в оригинале: "налево склоняясь". Не знаю, что имеется в виду. Быть может это выражение почтения, т.к., левая сторона считалась у китайцев почётной?..

陶淵明 (365 – 427)

《閒情賦》（並序）

初，張衡作《定情賦》，蔡邕作《靜情賦》，檢逸辭而宗澹泊，始則蕩以思慮，而終歸閒正。將以抑流宕之邪心，諒有助於諷諫。綴文之士，奕代繼作，並因觸類。廣其辭義。餘園閭多暇，復染翰為之。雖文妙不足。庶不謬作者之意乎？
夫何瑰逸之令姿，獨曠世以秀羣；表傾城之豔色，期有德於傳聞。佩鳴玉以比潔，齊幽蘭以爭芬；淡柔情於俗內，負雅志於高雲。悲晨曦之易夕，感人生之長勤。同一盡於百年，何歡寡而愁殷！褰朱幃而正坐，泛清瑟以自欣。送纖指之餘好，攘皓袖之繽紛。瞬美目以流眄，含言笑而不分。曲調將半，景落西軒。悲商叩林，白雲依山。仰睇天路，俯促鳴弦。神儀嫵媚，舉止詳妍。激清音以感餘，願接膝以交言。欲自往以結誓，懼冒禮之為諐，待鳳鳥以致辭，恐他人之我先。意惶惑而靡寧，魂須臾而九遷。

(待續)

ТАО ЮАНЬ-МИН (365 – 427)

НАПРАСНЫЕ ЖЕЛАНИЯ

Сначала Чжан Хэн сложил об "Успокоенье чувств" поэму, затем – Цай Юн "О чувствах безмолвных", оба избегали цветистых предложений, главным считали в желаниях скромность. Поначалу в смятенье от мыслей своих бывали, в конце же к сдержанным чувствам вертались, чтоб подавить дурных мыслей скитанье, чтобы помочь тем, кто страсть обиняком порицает. Мужи́, что собирают сочиненья времён прошедших, поколенье за поколеньем, продолжали сочинять, к тому же ещё и усиливать блеск сочинений, и слова́ многочисленны их и справедливы. У меня, в сельском моём саду, досуга много, и я, кисть в тушь обмакнув, сочинил подобное тоже. Хоть получилось у меня и не так, как у тех, красиво, надеюсь, всё же, что в мыслях своих я не ошибся.

О, сколь необычен-прекрасен облик её, одна́ она, не имеющая в мире равных, собою толпу украшает; ясно видна её прелесть – той, что способна разрушить города и царства, уповаю на то, что будет известна в веках и её добродетель. Только звенящие подвески из яшмы, могут сравниться с её белизной, только укрывшаяся от людей орхидея, может соперничать с ней ароматом; привносит она слабые, нежные чувства в этот грубый мир, несёт высокие устремленья, к облачным высям возносит их.
Но горько мне, что лучи рассветные солнца вечер сменяет скоро, досадую, что человек в своей жизни должен трудиться долго. И за всю эту сотню годов, как ма́ло радости, и как мно́го печали!

А красавица та, подняв алый полог, чинно усевшись, провела рукою по струнам звонкого ци́ня, чтобы порадоваться само́й. Подарив и мне удовольствие своими нежными тонкими пальчиками, и откинув бесчисленные складки белоснежных рукавов. На мгновенье лишь бросит она взгляд прекрасных глаз, затаив улыбку и слова́, которые мне не подарит. Но сыграла мелодии лишь половину, а уж темнеет окно на запад. Кланяется роще скорбная мелодия шан, льнут к горам белые облака. То посмотрит она вверх, на небеса, то вниз, на поющие струны, опустит свой взгляд. Облик, манеры – соблазнительны, очаровательны, поднимется-встанет – всё в ней прекрасно. Звонкими, чистыми звуками чувства во мне вызывает, желал бы сесть с ней друг против друга, коленями соприкоснувшись, чтобы с нею поговорить. Хотел бы и сам к ней подойти, чтобы клятву свою принести, да боюсь, будет это поступком неприличным. Хотел бы феникса попросить, чтоб передал ей мои слова, да боюсь, что другой уж опередил меня. Мысли – в растерянности, в смущении, и нет им покоя, душа за миг, за мгновение девять раз переходит от одного к другому.


Перевёл с китайского Владимир Самошин.

(Продолжение следует)

Цитата: Вл. Самошин от сентября  5, 2021, 15:57
На сторону склоняясь – в оригинале: "налево склоняясь". Не знаю, что имеется в виду. Быть может это выражение почтения, т.к., левая сторона считалась у китайцев почётной?..

Вряд ли здесь связано с "почетной стороной". Здесь, скорее, Цай Юн употребляет "左傾" (zuǒ qīng) по отношению к своим "левацким" мыслям, которые «проявляют нетерпение и слепое стремление всё перевернуть — "уклоняются влево"»... Но точно не могу сказать: 2000 лет тому, может какой-то другой смысл в эти слова мог вкладываться...
     

Цитата: pomogosha от сентября  6, 2021, 22:05
Вряд ли здесь связано с "почетной стороной". Здесь, скорее, Цай Юн употребляет "左傾" (zuǒ qīng) по отношению к своим "левацким" мыслям, которые «проявляют нетерпение и слепое стремление всё перевернуть — "уклоняются влево"»... Но точно не могу сказать: 2000 лет тому, может какой-то другой смысл в эти слова мог вкладываться...

Политическое деление на "левых" и "правых" появилось в конце 18 века, во время французской революции... Так что вряд ли Цай Юн знал о таком значении слова "левый".

Да и странно было бы, если бы человек, любуясь красивой девушкой и вздыхая о её прелестях, думал бы при этом ещё и своих левацких взглядах.  :)

Цитата: Damaskin от сентября  7, 2021, 09:36
Политическое деление на "левых" и "правых" появилось в конце 18 века, во время французской революции... Так что вряд ли Цай Юн знал о таком значении слова "левый".

Цитата: Вл. Самошин от сентября  7, 2021, 12:12
Да и странно было бы, если бы человек, любуясь красивой девушкой и вздыхая о её прелестях, думал бы при этом ещё и своих левацких взглядах.  :)

Так-то оно так, конечно. Но...
Вот как "левый уклон" толкуется в 汉语词典 («Толковый словарь китайского языка»):
左倾 (https://cidian.qianp.com/ci/%E5%B7%A6%E5%80%BE)
.........................
引证解释 (поясняющие цитаты)
⒈  颓丧不振。(о депрессии, "депресняк")
引汉 刘向 《九叹·逢纷》："肠愤悁而含怒兮，志迁蹇而左倾。" Примерно: «Изнутри гнев и ярость ("аж кушать не могу"  ;D), безвольно склоняюсь влево».
汉 蔡邕 《检逸赋》："情罔象而无主，意徙倚而左倾。" «Чувства в смятении и наклоняются все сильнее влево». Т.е. 左倾 с китайского Эпохи Хань следует переводить дословно?

Спасибо, pomogosha, а то я как-то поленился покопаться в словарях. Но переводить "左傾" дословно, конечно, нельзя, иначе будут возникать ненужные ассоциации.

陶淵明 (365 – 427)

《閒情賦》（並序）

(續編)

願在衣而為領，承華首之餘芳；悲羅襟之宵離，怨秋夜之未央。願在裳而為帶，束窈窕之纖身；嗟温涼之異氣，或脱故而服新。願在發而為澤，刷玄鬢於頹肩；悲佳人之屢沐，從白水以枯煎。願在眉而為黛，隨瞻視以閒揚；悲脂粉之尚鮮，或取毀於華妝。願在莞而為席，安弱體於三秋；悲文茵之代御，方經年而見求。願在絲而為履，附素足以周旋；悲行止之有節，空委棄於牀前。願在晝而為影，常依形而西東；悲高樹之多蔭，慨有時而不同。願在夜而為燭，照玉容於兩楹；悲扶桑之舒光，奄滅景而藏明。願在竹而為扇，含悽飆於柔握；悲白露之晨零，顧襟袖以緬邈。願在木而為桐，作膝上之鳴琴；悲樂極以哀來，終推我而輟音。
考所願而必違，徒契契以苦心。擁勞情而罔訴，步容與於南林。棲木蘭之遺露，翳青松之餘陰。儻行行之有覿，交欣懼於中襟。竟寂寞而無見，獨悁想以空尋。斂輕裾以復路，瞻夕陽而流嘆。步徙倚以忘趣，色慘慘而矜顏。葉燮燮以去條，氣悽悽而就寒。日負影以偕沒，月媚景於雲端。鳥悽聲以孤歸，獸索偶而不還。悼當年之晚暮，恨茲歲之慾殫。思宵夢以從之，神飄颻而不安。若憑舟之失棹，譬緣崖而無攀。於時畢昴盈軒，北風悽悽。恫恫不寐，眾念徘徊。起攝帶以伺晨，繁霜粲於素階。雞斂翅而未鳴，笛流遠以清哀。始妙密以閒和，終寥亮而藏摧。意夫人之在茲，託行雲以送懷。行雲逝而無語，時奄冉而就過。徒勤思以自悲，終阻山而帶河。迎清風以祛累，寄弱志於歸波。尤《蔓草》之為會，誦《邵南》之餘歌。坦萬慮以存誠，憩遙情於八遐。


ТАО ЮАНЬ-МИН (365 – 427)

НАПРАСНЫЕ ЖЕЛАНИЯ

(Продолжение)

Хотел бы на платье её быть воротничком, чтоб от её цветущей головки аромат перешёл на меня; но горюю, что расстаётся она по ночам со своим шёлковым платьем, и досадую, что осенняя ночь всё никак не кончается. Хотел бы на юбке её быть пояском, опоясывать прелестный стан её тонкий, но, увы, у тепла и холода неодинаков дух – снимет она старую юбку и наденет новую. Я хотел бы помадою быть в волосах её иссиня-чёрных, что спадают на узкие плечи, но вздыхаю от того, что красавица моется часто, и от белой воды я бы исчез. Хотел бы для бровей её чёрною краскою быть, чтобы вслед взгляду её свободно носиться, но горько мне, что румяна-белила хороши лишь пока они свежи, боюсь, что со временем разрушат они цветущий облик красавицы той. Хотел бы я стать камышом для циновки, чтоб покоить нежное тело её, когда на дворе третье время года настанет – осень, но скорблю, что подстилка из шкуры тигровой заменит её, и только когда пройдёт год, лишь тогда она станет циновку искать ту вновь. Хотел бы тесёмкою быть в обувке её, чтобы белую ножку её обвивать, но скорблю, что ходьбе и покою есть своё время, и снимет она их и бросит их перед своею постелью. Хотел бы днём быть её тенью, но ходит она то на восток, то на запад, скорблю, что высокое дерево отбрасывает много тени, и вздыхаю о том, что какое-то время мы будем не вместе. Хотел бы я ночью быть для неё свечою, озарять её яшмовый лик в тихой опочивальне, но скорблю от того, что фуса́на луч лишь пробьётся, и свечу, ненужную больше, она погасит. Хотел бы бамбуком быть для веера её, чтобы в нём таить ветер прохладный, и быть в нежной ручке её, но скорблю от того, что белые росы на заре застынут едва, она уже смотрит на длинное платье с длинными рукавами, и веер отбросит далеко от себя. Хотел бы я деревом быть, уту́ном, чтоб на коленях её ци́нем певучим лежать, но скорблю от того, что музыка замирает, когда приходит печаль, и оттолкнёт она меня тогда, и музыки звуки перестанут звучать.

Обдумал я то, что желал бы, и понял, что непременно сорвутся мои желанья, лишь заставят сердце страдать понапрасну. Остаётся лишь муки терпеть от желаний своих – некому мне поведать о них – да идти беззаботно бродить в южной роще. Искать приюта под магнолией в остатках росы, иль под зелёной сосной тень свою укрыть. Если б, гуляя-бродя, увидел красавицу ту, то радость и страх переплелись бы в моей душе. Но уныло-печально вокруг, и никого не видать, и одиноко, в думах печальных, напрасно её мне искать.
Подберу полы лёгкого платья, да вернусь на дорогу, взгляну на вечернее солнце, и протяжно вздохну. Шагая, бродил я блуждал, и забыл о том, что радость мне доставляло, вид печальный-расстроенный у меня, и сожаление на лице. Листья, одно за другим, ветки свои покидают, воздух прохладен-прохладен – к холодам время идёт. Солнце бросает тени на землю, перед тем как на нет сойти, у кромки облаков луны пленителен вид. Птица, горюя, кричит – одна возвращается в рощу, зверь ищет пары себе, а без неё не уходит. Скорблю о том, что го́да наступают вечерние сумерки, досадую, что и этот год закончится скоро. Мечтаю, чтобы и ночью, во сне, идти бы за красавицей тою – душа словно по ветру несётся, никак не успокоится: словно, на лодке плывя, потерял я весло, или, словно на скалу взбираясь, за что уцепиться, не знаю.
И вот, созвездья Би и Ма́о заполнили уже окно, ветер северный заунывно-пронзительно свищет. В муках душевных, не могу я заснуть, мысли толпами в голове моей бродят. Встану, оденусь, подпоясав ремнём одежду, жду рассвета, иней густой сверкает на белых ступенях. Петух крылья сложил, не кричит, голос флейты, чистый и грустный, издалека донёсся: сначала звучал тихо-спокойно, чтоб выразить мягкость и утончённость, а под конец – чисто и звонко, и спрятался, наконец, замолкнув.
Мечтаю, чтоб красавица та оказалась бы здесь, прошу проплывающие облака́ желанья мои е́й передать. Но плывущие облака́ уплывают, ничего не сказав мне в ответ, да и время уже торопливо-поспешно уходит. Напрасно лишь мучаюсь мыслями своими, сам себя горевать заставляю, ведь красавица та – за горами, что нас разделяют, шагает, вдоль Реки́ ступает. Ветру свежему иду навстречу, чтоб разогнал он мои душевные муки, слабую волю свою посылаю волне, что бежит обратно. Порицаю тех, о ком поётся в песне "Сорные тра́вы", пою нараспев песню "К югу от Ша́о". Спрячу в себе десять тысяч мыслей своих, чтоб осталась одна – честная, дам отдохнуть чувствам своим на далёких восьми просторах земных.


Перевёл с китайского Владимир Самошин.


Уту́н – дерево, из которого изготавливали некоторые музыкальные инструменты, в частности, цинь.
Фуса́н – зд. иносказательно о солнце.
Созвездья Би и Мао – появляются на небосклоне осенью.
"Сорные тра́вы", "К югу от Ша́о" – стихи из "Книги Песен" (XI – V вв. до н.э.)


P.S. Ода эта – сочинение совершенно нехарактерное для творчества Тао Юань-мина. Читаешь её, и такое ощущение, как если бы "Лолиту" написал, я не знаю... Александр Солженицын, к примеру. Достаточно сказать, что словосочетание 佳人 ("красавица"), помимо этой оды, встречается у Тао Юань-мина лишь в  о д н о м  стихотворении!

Цитата: Вл. Самошин от сентября  7, 2021, 19:25
Ода эта – сочинение совершенно нехарактерное для творчества Тао Юань-мина. Читаешь её, и такое ощущение, как если бы "Лолиту" написал, я не знаю... Александр Солженицын, к примеру. Достаточно сказать, что словосочетание 佳人 ("красавица"), помимо этой оды, встречается у Тао Юань-мина лишь в  о д н о м  стихотворении!

Оно вообще какое-то индийское по духу. 

Правда? Это из-за всех этих "я хотел бы стать" тем-то и тем-то? А меня удивил откровенный эротизм его желаний. Для творчества Тао Юань-мина это что-то, из ряда вон выходящее. Да и в жизни он, если судить по его стихам или по той же "Оде о возвращении к садам и полям" (которую, кстати, я перевёл в своё время), Тао – примерный семьянин, любитель жизни, свободной от службы, и вина. Даже и в том единственном его стихотворении, в котором он упоминает красавицу, нет и намёка на чувственность, а здесь она неприкрытая... Удивительно! Невольно закрадывается сомнение: а Та́о ли сочинил эту оду?..

Цитата: Вл. Самошин от сентября  8, 2021, 07:55
Правда? Это из-за всех этих "я хотел бы стать" тем-то и тем-то? А меня удивил откровенный эротизм его желаний. Для творчества Тао Юань-мина это что-то, из ряда вон выходящее.

Да нет, как раз из-за эротизма. Для индийской поэзии - обычное дело, для китайской странно.

Для сравнения - что-нибудь такое:

"И сегодня я вспоминаю ее, с длинными глазами, с подвижными зрачками, блуждающими от бессонных любовных наслаждений, с локонами, рассыпанными по бледным щекам, дрожащую из-за скрытого греха, обнимающую меня за шею нежными руками...

И сегодня я ни на мгновение не забываю ту, чье тело раскалено жарко пылающим огнем любви, прильнувшую к моему телу, словно мокрая одежда, юную, беззащитную, жалкую, более дорогую, чем жизнь".

(перевод М. А. Русанова).

Цитата: Damaskin от сентября  8, 2021, 08:51
Да нет, как раз из-за эротизма. Для индийской поэзии - обычное дело, для китайской странно.

Есть эротизм и в китайской поэзии, например, у того же Чжан Хэна, которого я переводил, есть весьма откровенное стихотворение:
Но вот в поэзии Тао Юань-мина ничего, даже близко напоминающего эротизм, нет. То единственное стихотворение, в котором он упоминает красавицу, написано в обычном для Тао стиле, и начисто лишено чувственности (его перевод – в рубрике "Кружок китайской поэзии").

Цитата: Вл. Самошин от сентября  8, 2021, 12:05

Цитата: Damaskin от сентября  8, 2021, 08:51
Да нет, как раз из-за эротизма. Для индийской поэзии - обычное дело, для китайской странно.

Есть эротизм и в китайской поэзии, например, у того же Чжан Хэна, которого я переводил, есть весьма откровенное стихотворение:

Spoiler ⇓⇓⇓

張衡 (78 – 139)

《同聲歌》

邂逅承際會。得充君後房。
情好新交接。恐懍若探湯。
不才勉自竭。賤妾職所當。
綢繆主中饋。奉禮助蒸嘗。
思為苑蒻席。在下蔽匡床。
願為羅衾幬。在上衛風霜。
灑掃清枕席。鞮芬以狄香。
重戶結金扃。高下華鐙光。
衣解巾粉御。列圖陳枕張。
素女為我師。儀態盈萬方。
眾夫所希見。天老教軒皇。
樂莫斯夜樂。沒齒焉可忘。


ЧЖАН ХЭН (78 – 139)

ДУША В ДУШУ


Нежданно-случайно удостоилась нашей встречи,
Стала служить вам в укромных покоях ваших.
Страстно сошлись мы в новых с тобой отношеньях,
Только боялась, как водою обжёгшись горячей.

Хоть бесталанна, все силы свои отдам я,
Ничтожная, я, всё, что должно, то буду делать.
В супружестве нашем, в доме буду тебе прислугой,
Помощницей стану, когда жертвы приносишь предкам.

Как хотела бы стать я расшитой мягкой циновкой,
Чтоб, внизу находясь, твоё ложе удобным сделать.
Как хотела бы стать я занавескою иль одеялом,
Чтоб, вверху находясь, защищать от инея с ветром.

Подмету всюду пыль, чтоб постель наша стала чистой,
Башмачки надушу иноземным я ароматом.
Дверь двойную закрою на засов золочёный,
Пусть и сверху, и снизу светильники ярко сияют.

Своё платье сниму я, возьму пудру и полотенце,
Разложу в изголовье ряд нескромных картинок.
Пусть Чистая дева наставницей станет моею,
Пристойных позиций будет больше, чем десять тысяч!

Средь многих мужей, мало тех, кто видел такое,
Ведь Старец Небесный учил тем позам Хуа́н-ди.
И радости нету, кроме радости этой ночи:
Зубов уж не станет, забыть её сможем разве!


Перевёл с китайского Владимир Самошин.

Но вот в поэзии Тао Юань-мина ничего, даже близко напоминающего эротизм, нет. То единственное стихотворение, в котором он упоминает красавицу, написано в обычном для Тао стиле, и начисто лишено чувственности (его перевод – в рубрике "Кружок китайской поэзии").

Доброго всем дня! Очень нужна ваша помощь, Владимир, но в личные сообщения написать не могу - до сих пор не получила письма активации на сайте. Прошу меня простить, что влезла а ваш интереснейший разговор, но как можно с Вами связаться?

Цитата: Вл. Самошин от сентября  7, 2021, 19:25

P.S. Ода эта – сочинение совершенно нехарактерное для творчества Тао Юань-мина. Читаешь её, и такое ощущение, как если бы "Лолиту" написал, я не знаю... Александр Солженицын, к примеру. Достаточно сказать, что словосочетание 佳人 ("красавица"), помимо этой оды, встречается у Тао Юань-мина лишь в  о д н о м  стихотворении!

Спасибо за перевод. Я только знакомлюсь с китайской поэзией, но, насколько могу судить, данная тема для китайских поэтов (средневековых) не является магистральной.
Читала. Владимир, многие Ваши переводы на разных форумах - под большим впечатлением.

Цитата: NataB от сентября  8, 2021, 12:15
Прошу меня простить, что влезла а ваш интереснейший разговор, но как можно с Вами связаться?

Проще всего - по e-mail.

Цитата: Наталья Б от сентября  8, 2021, 13:01
Читала. Владимир, многие Ваши переводы на разных форумах - под большим впечатлением.

「桃李不言，下自成蹊」 :) А если серьёзно, то та́к приятно слышать такие слова! Спасибо Вам!

Наталья, попытался сейчас отправить Вам личное сообщение, а в ответ: "Пользователь Наталья Б. не может получать личные сообщения"! Честно говоря, впервые сталкиваюсь с подобной дискриминацией на форумах! Это просто возмутительно! Что называется, "ни в какие ворота"!

Цитата: Наталья Б от сентября  8, 2021, 13:01
Читала. Владимир, многие Ваши переводы на разных форумах - под большим впечатлением

Наталья, ну разве это переводы? Проза у Владимира получается, но со стихами беда. Конечно, с классиками сравнивать некорректно, но ведь и сейчас умеют переводить. Вот, например:

Старый рыбак отправляется рыбу ловить,
Старая снасть: из бамбука удилище, тонкая нить.
Лодку несет по волнам, но за весла он сядет когда,
Словно взлетает она в пустоту без следа...

Пухом лететь тростниковым – вот все, что в изменчивой жизни дано,
Ну так не лучше ли пить беспрерывно вино?
В ночь над рекой, не стихая, буянили ветер с дождем.
Выпил рыбак и ни звука не слышал потом.

https://poezia.ru/works/163184

Damaskin, "узнают коней ретивых по их выжженным таврам". Не сомневался, что вы скажете обо мне очередную гадость.

Что же до процитированного вами перевода, то првые две строки этого цы переведены неверно, а фраза "взлетать в пустоту", это конечно, по-русски! "Так не лучше ли пить беспрерывно вино?" - спрашивает автор перевода, а вот Чжу Дунь-жу не спрашивает, а  у т в е р ж д а е т,  что всегда быть пьяным - это лучше всего. Впрочем, что с вами спорить -「走爲上策」: для вас же форма - всё, а смысл - ничто.

Цитата: Вл. Самошин от сентября  9, 2021, 20:52
Что же до процитированного вами перевода, то првые две строки этого цы переведены неверно, а фраза "взлетать в пустоту", это конечно, по-русски! "Так не лучше ли пить беспрерывно вино?" - спрашивает автор перевода, а вот Чжу Дунь-жу не спрашивает, а  у т в е р ж д а е т,  что всегда быть пьяным - это лучше всего.

То, что в процитированном мной переводе есть ошибки - это, конечно, плохо. Впрочем, в вашем понимании ошибки - это "два слова переставлены местами, одно опущено, одно добавлено".
И если бы вы могли перевести более точно, то это было бы замечательно. Но, к сожалению, вы не можете, потому что стихи у вас упорно не получаются. И поэтому вся ваша пресловутая точность гроша ломанного не стоит.

Damaskin, В  м о ё м  понимании  т о ч н о с т ь  - это  т о ч н а я  передача в переводе  с м ы с л а  того, что написано в оригинале. Посмотрим, как обстоят с этим дела в процитированном вами переводе.

В переводе: Старый рыбак отправляется рыбу ловить,
У Чжу Дунь-жу не "отправляется", а "пришёл".

В переводе: Старая снасть: из бамбука удилище, тонкая нить.
В оригинале: [рыбак] только с удочкой и крючком знается, иными словами: всю жизнь занимается только ловлей рыбы, т.е., Чжу Дунь-жу характеризует  р ы б а к а,  а в переводе описываются рыболовные  с н а с т и.  Не чувствуете разницу? А она есть, и существеннейшая – смысловая.

В переводе: Лодку несет по волнам, но за весла он сядет когда,
Как вам синтаксис? Но это ведь пустяки, не в моём же это переводе. Более важно то, что в оригинале здесь "малость" не то, а именно: пожелал рыбак пересесть на лодку (до этого он был на берегу, к которому только пришёл), и повернулся к веслу.

В переводе: Словно взлетает она в пустоту без следа...
В оригинале не "взлетает", а "летит", что не одно и то же.

В переводе: Пухом лететь тростниковым – вот все, что в изменчивой жизни дано,
И здесь в оригинале не так. Чжу Дунь-жу говорит: тростник расцвёл и облетает, вверяясь своей непрочной жизни.

В переводе: Ну так не лучше ли пить беспрерывно вино?
А в оригинале Чжу Дунь-жу не задаётся риторическим вопросом, а однозначно  у т в е р ж д а е т,  что вечно быть пьяным – это лучший способ жизни.

В переводе: В ночь над рекой, не стихая, буянили ветер с дождем.
В оригинале: ветер с дождём не "буянили", а просто были.

В переводе: Выпил рыбак и ни звука не слышал потом.
А в оригинале: ничего, [подобного этому, т.е., тому какими были ночью ветер и дождь], рыбак  п р е ж д е  никогда не слышал. (В оригинале – 風雨 – эллипсис выражения 疾風驟雨 – яростный ветер, внезапный дождь).

Так что, как обычно, то, что вы называете "хорошим переводом", на поверку оказывается рифмованными фантазиями автора перевода. А потому, все ваши оценки  м о и х  переводов – результат вашего  о ш и б о ч н  о г о   понимания того, каким  д о л ж е н  быть перевод.

Цитата: Вл. Самошин от сентября 10, 2021, 07:53
Damaskin, В  м о ё м  понимании  т о ч н о с т ь  - это  т о ч н а я  передача в переводе  с м ы с л а  того, что написано в оригинале.

Ваше понимание противоречит всей практике русского поэтического перевода. Добро бы вы еще честно переводили прозой.

Цитата: Вл. Самошин от сентября 10, 2021, 07:53
В переводе: Старый рыбак отправляется рыбу ловить,
У Чжу Дунь-жу не "отправляется", а "пришёл".

А, ну естественно. Надо было перевести "Старый рыбак пришел ловить рыбу", а всякие буржуазные излишества вроде размера и рифмы побоку. 

What immortal hand or eye
Could frame thy fearful symmetry?

Кто придумал огневой
Соразмерный образ твой?

Вердикт Самошина: перевод неправильный.  :green:

Я бы не стал тратить на вас время. Но к сожалению такие "переводы" наносят вред поэтическому переводу в целом. Уйдет культурное поколение, и утвердятся невежественные личности, полагающие что хороший перевод = дословный перевод. Если европейская поэзия от подобных невежд более-менее защищена, то для восточных литератур это будет катастрофой.

Ладно, чего я ругаюсь. Переводите как считаете нужным. Если кому-то нравится - пусть читает. Не буду больше лезть в эту тему.

Цитата: Damaskin от сентября 10, 2021, 08:24
Ваше понимание противоречит всей практике русского поэтического перевода.

Моё понимание основано на здравом смысле: перевод должен быть переводом, а не сочинением стихотворения по мотивам оригинала. Не подлежит никакому сомнению, что перевод должен точно передавать смысл оригинала, а не перевирать его в угоду "практике русского поэтического перевода".

Я уже в который раз повторяю для вас: китайская поэзия  н е  з н а л а  европейских стихотворных размеров, поэтому пытаться её перевод уложить в их, этих размеров, прокрустово ложе, наносит вред правильному представлению о ней у читателя. Перевод, поскольку речь идёт о переводе поэзии, конечно, должен производить впечатление стихотворного, но это отнюдь не означает, что он непременно должен быть написан, условно говоря, ямбом или хореем.

ЦитироватьА, ну естественно. Надо было перевести "Старый рыбак пришел ловить рыбу", а всякие буржуазные излишества вроде размера и рифмы побоку.

Нет,  н е  "естественно". Зачем вы передёргиваете? Я привёл дословные переводы строк оригинала, чтобы показать, насколько они  п о  с м ы с л у  отличаются от перевода. В первых двух строках Чжу Дунь-жу описывает  р ы б а к а,  его внешность и образ жизни, а в процитированном вами переводе этого нет, вместо этого – описание  с н а с т е й!  Зато есть "размер и рифма", скажете вы. Так вопрос-то в том и состоит, насколько равноценна такая замена – смысла на размер и рифму? Я считаю, что такая замена недопустима.

ЦитироватьВердикт Самошина: перевод неправильный.

Я ни словом не обмолвился о переводах с английского.

Цитата: Damaskin от сентября 10, 2021, 08:38
Я бы не стал тратить на вас время. Но к сожалению такие "переводы" наносят вред поэтическому переводу в целом. Уйдет культурное поколение, и утвердятся невежественные личности, полагающие что хороший перевод = дословный перевод.

Если вы, в привычной для вас оскорбительной манере, намекаете на меня, то вы опять передёргиваете. Поскольку я  н е  с ч и т а ю,  что "хороший перевод = дословный перевод". Я считаю, что хороший перевод, в  п е р в у ю  о ч е р е д ь,  должен  т о ч н о  передавать  с м ы с л  оригинала, и только  в о  в т о р у ю  – производить впечатление  с т и х о т в о р н о г о.  Это те критерии, которым отвечают каждые девяносто девять  м о и х  переводов из каждых ста.

Цитата: Damaskin от сентября 10, 2021, 10:40
Ладно, чего я ругаюсь. Переводите как считаете нужным. Если кому-то нравится - пусть читает. Не буду больше лезть в эту тему.

Я вам уже не единожды предлагал прекратить этот бессмысленный спор, но вы, с упорством Сизифа, вновь и вновь продолжаете его.

Цитата: Damaskin от сентября  9, 2021, 20:08

Цитата: Наталья Б от сентября  8, 2021, 13:01
Читала. Владимир, многие Ваши переводы на разных форумах - под большим впечатлением

Наталья, ну разве это переводы? Проза у Владимира получается, но со стихами беда.

Я совсем не нахожу, что с ними у Владимира беда, мне очень нравятся его переводы, особенно переводы стихов - они очень поэтичны, в них "звучит" Китай (на мой взгляд, особая для китайской поэзии рифмическая структура соблюдена. Да, китайская рифма бедна и скудна, она "заточена в жесткую камеру",  - как писал С. А. Торопцев. Рифма, конечно, должна быть, но она не включалась в эстетическое восприятие поэзии, и китайский поэт не думал о рифме как о художественном средстве) - необычный, яркий, с характерной для его поэзии образностью и ритмом. 
Огромное спасибо переводчику за удовольствие читать стихи в таком прекрасном переводе.

Цитата: Наталья Б от сентября 13, 2021, 20:41
Я совсем не нахожу, что с ними у Владимира беда, мне очень нравятся его переводы, особенно переводы стихов - они очень поэтичны, в них "звучит" Китай (на мой взгляд, особая для китайской поэзии рифмическая структура соблюдена. Да, китайская рифма бедна и скудна, она "заточена в жесткую камеру",  - как писал С. А. Торопцев. Рифма, конечно, должна быть, но она не включалась в эстетическое восприятие поэзии, и китайский поэт не думал о рифме как о художественном средстве) - необычный, яркий, с характерной для его поэзии образностью и ритмом.

Наталья, можно переводить и без рифмы - и получится неплохо. Пример - переводы Александра Долина из китайских стихов Рёкана. Хотя, конечно, если в оригинале есть рифма - она должна быть и в переводе. Но вот когда размер не выдержан - это беда.

Вот взял сейчас первый попавшийся перевод Самошина:

Праздник фонарей миновал, прекрасен вокруг пейзаж,
Ветер восточный колышет винный флажок, повисший.
В городок у реки, похоже, весна пришла раньше меня –
Продавцы цветов абрикоса все улицы уже заполонили!

В первом полустишии слишком большой разрыв между ударными слогами, из-за этого нарушается ритм: Пра́здник фонаре́й минова́л.
Далее - в первых трех строках структура 3 ударения - цезура - 3 ударения. Это нормально. А в четвертой строке 3 ударения - цезура - 5 ударений (все у́лицы́ уже́ запо́лони́ли). Неожиданный переход с дольника на пятистопный ямб опять ломает ритмику.
Это чисто технические вопросы. Если человек умеет соблюдать стихотворный размер, это еще не делает его хорошим переводчиком поэзии. Но если даже с размером проблема, то о каком качестве тут можно говорить?

Цитата: Damaskin от сентября 14, 2021, 16:31

Цитата: Наталья Б от сентября 13, 2021, 20:41
Я совсем не нахожу, что с ними у Владимира беда, мне очень нравятся его переводы, особенно переводы стихов - они очень поэтичны, в них "звучит" Китай (на мой взгляд, особая для китайской поэзии рифмическая структура соблюдена. Да, китайская рифма бедна и скудна, она "заточена в жесткую камеру",  - как писал С. А. Торопцев. Рифма, конечно, должна быть, но она не включалась в эстетическое восприятие поэзии, и китайский поэт не думал о рифме как о художественном средстве) - необычный, яркий, с характерной для его поэзии образностью и ритмом.

Наталья, можно переводить и без рифмы - и получится неплохо. Пример - переводы Александра Долина из китайских стихов Рёкана. Хотя, конечно, если в оригинале есть рифма - она должна быть и в переводе. Но вот когда размер не выдержан - это беда.

Вот взял сейчас первый попавшийся перевод Самошина:

Праздник фонарей миновал, прекрасен вокруг пейзаж,
Ветер восточный колышет винный флажок, повисший.
В городок у реки, похоже, весна пришла раньше меня –
Продавцы цветов абрикоса все улицы уже заполонили!

В первом полустишии слишком большой разрыв между ударными слогами, из-за этого нарушается ритм: Пра́здник фонаре́й минова́л.
Далее - в первых трех строках структура 3 ударения - цезура - 3 ударения. Это нормально. А в четвертой строке 3 ударения - цезура - 5 ударений (все у́лицы́ уже́ запо́лони́ли). Неожиданный переход с дольника на пятистопный ямб опять ломает ритмику.
Это чисто технические вопросы. Если человек умеет соблюдать стихотворный размер, это еще не делает его хорошим переводчиком поэзии. Но если даже с размером проблема, то о каком качестве тут можно говорить?

Ну, знаете... в своё время и Пушкина ругали, и, например, Маяковского с кубофутуристами, давшими пощёчину общественному вкусу (помните их коллективный манифест? — "Нами сокрушены ритмы... Мы перестали искать размеры в учебниках: всякое движение рождает новый свободный ритм поэту...") И что? Маяковский был поэтом единиц, а стал любимым поэтом многих и многих. Да, в каждой системе стихосложения есть правила, есть строгая форма, но если бы эти правила не нарушались, появились бы тогда Пушкин с Маяковским? Вспомните Пушкина "Как уст румяных без улыбки, без грамматической ошибки я русской речи не люблю": пускай в переводах Владимира и есть небольшие ритмические неровности, они — не главное: форма не должна довлеть над содержанием.

Цитата: Наталья Б от сентября 15, 2021, 12:16
Ну, знаете... в своё время и Пушкина ругали, и, например, Маяковского с кубофутуристами, давшими пощёчину общественному вкусу (помните их коллективный манифест? — "Нами сокрушены ритмы... Мы перестали искать размеры в учебниках: всякое движение рождает новый свободный ритм поэту...") И что? Маяковский был поэтом единиц, а стал любимым поэтом многих и многих. Да, в каждой системе стихосложения есть правила, есть строгая форма, но если бы эти правила не нарушались, появились бы тогда Пушкин с Маяковским?

Мы здесь говорим не об оригинальных стихах Самошина, а о его переводах. Если бы он сочинял авангардистские стихи, я бы и слова не сказал.

Цитата: Damaskin от сентября 16, 2021, 16:20

Цитата: Наталья Б от сентября 15, 2021, 12:16
Ну, знаете... в своё время и Пушкина ругали, и, например, Маяковского с кубофутуристами, давшими пощёчину общественному вкусу (помните их коллективный манифест? — "Нами сокрушены ритмы... Мы перестали искать размеры в учебниках: всякое движение рождает новый свободный ритм поэту...") И что? Маяковский был поэтом единиц, а стал любимым поэтом многих и многих. Да, в каждой системе стихосложения есть правила, есть строгая форма, но если бы эти правила не нарушались, появились бы тогда Пушкин с Маяковским?

Мы здесь говорим не об оригинальных стихах Самошина, а о его переводах. Если бы он сочинял авангардистские стихи, я бы и слова не сказал.

О! А сколько сломано копий среди именитых и не очень по поводу точности перевода и не только - Вы же лучше меня знаете. Плохие переводы? А судьи кто? Время рассудит.

李白 (701 – 762)

《惜餘春賦》

天之何為令北斗而知春兮，回指於東方。水盪漾兮碧色，蘭葳蕤兮紅芳。試登高而望遠，極雲海之微茫。魂一去兮欲斷，淚流頰兮成行。吟清風而詠滄浪，懷洞庭兮悲瀟湘。何餘心之縹緲兮，與春風而飄揚。飄揚兮思無限，念佳期兮莫展。平原萋兮綺色，愛芳草兮如剪。惜餘春之將闌，每為恨兮不淺。
漢之曲兮江之潭，把瑤草兮思何堪。想遊女於峴北，愁帝子於湘南。恨無極兮心氳氳，目眇眇兮憂紛紛。披衞情於淇水，結楚夢於陽雲。春每歸兮花開，花已闌兮春改。嘆長河之流春，送馳波於東海。春不留兮時已失，老衰颯兮逾疾。恨不得掛長繩於青天，系此西飛之白日。
若有人兮情相親，去南國兮往西秦。見遊絲之橫路，網春輝以留人。沉吟兮哀歌，躑躅兮傷別。送行子之將遠，看徵鴻之稍滅。醉愁心於垂楊，隨柔條以糾結。望夫君兮諮嗟，橫涕淚兮怨春華。遙寄影於明月，送夫君於天涯。

ЛИ БО (701 – 762)

ЖАЛЕЮ СВОЮ ВЕСНУ

О, Небо, зачем заставляешь ты Северный Ковш о весне возвещать, поворачивая его на восток! Изумрудного цвета, в реке волнуются во́ды, орхидеи чащей растут густою – алые, ароматные.
Наверх поднимаюсь, и смотрю в далёкую даль – там над морем виднеются, смутно-неясные, облака: и душа улетает, и сердце вот-вот оборвётся, и ручьём по щекам льются слёзы.
Пел я о чистом ветре, воспевал и синие волны, вспоминал об озёрах Дунти́н, и скорбел о реках Ся́о и Сян. Отчего ж на душе у меня так смутно-неясно, зачем она вслед за ветром весенним летит-улетает? Летит-улетает, а думы-то – бесконечны, вспоминаю счастливое время, и не успокоюсь никак я. Равнина роскошна, словно шёлк с узором тканым, люблю ароматные травы, а сердце – ножом будто ранит. Жалею, что весна моя скоро уйдёт, всё в досаде я, и в досаде немалой.

В излучинах Хань-реки, в лугах по-над рекою Сянцзя́н, держа в руках чудодейственные травы, о чём можно было мне думать! Вспоминал о деве реки Хань-шу́й, что ушла на север от гор Сяньша́нь, печалился о княжиче на реке Сянцзя́н, что на юге остался. Горечь в душе́ бесконечна – сердце всё переполнено ею. Взгляд далеко-далеко устремляю, а на сердце много-много печали – вспоминаю я чу́ский сон в Янта́е.
Весна каждый год возвращается, и цветы каждый год расцветают, а цветы отцветут, и весна уж станет не та. О том, что в Вечной Реке весенние воды текут, я вздыхаю – вздыхаю, и бегущие волны к Восточному морю я провожаю. Весну не удержишь, и время не остановишь: стареешь-дряхлеешь, и чаще болеешь. Досадно, что не могу подвесить на синее небо длинную верёвку – привязать за неё на запад летящее белое солнце!..

Если был бы кто-то, кто чувствует так же, как я, и пошёл бы он в южные страны, и дошёл бы до Цинь, что на западе. Перебросил бы там паутину летучую через дорогу – поймал бы в силки весенний свет, чтоб оставался он у людей!
Низким голосом пою эту скорбную песнь, на месте топчусь, душу ранит разлука. Провожаю солнце, что собирается вдаль уйти, слежу за тем, как гуси перелётные, незаметно исчезают вдали. Словно пьяный, печальным сердцем к плакучей иве прижмусь – сам похож на её нежные ветви, что сплелись меж собою. Долго смотрю вслед уходящему солнцу, вздыхая и ох, и ах, и слёзы льются и льются – так досадую я на весну цветущую. Тень свою вдаль пошлю светлой луне, провожая солнце на край небес...


Перевёл с китайского Владимир Самошин.


Северный Ковш – китайское название созвездия Большой Медведицы.
Дунти́н – живописные озёра в провинции Хунань на юге Китая.
Ре́ки Ся́о и Сян – там же, в Хунани.
Дева реки Хань-шу́й – не понял, кого имеет в виду Ли Бо...
Сяньша́нь – гора в Хунани.
Княжич на реке Сянцзя́н – намёк на Цюй Юаня (ок. 340 – 278), который, не вынеся клеветнических наветов, бросился с обрыва в реку Сянцзя́н.
Чу́ский сон в Янта́е – аллюзия на оду Сун Юя (290? – 222?) "Горы высокие Тан", в которой, среди прочего рассказывается о том, как однажды чускому князю приснилась небесная фея, которую он "осчастливил" (цитата! - В.С.) своей близостью.

劉伶 (221 – 300)

《酒德頌》

有大人先生，以天地為一朝，以萬期為須臾，日月為扃牖，八荒為庭衢。行無轍跡，居無室廬，幕天席地，縱意所如。止則操卮執觚，動則挈榼提壺，唯酒是務，焉知其餘？有貴介公子，搢紳處士，聞吾風聲，議其所以。乃奮袂攘襟，怒目切齒，陳説禮法，是非鋒起。先生於是方捧甖承槽、銜杯漱醪；奮髯踑踞，枕麴藉糟；無思無慮，其樂陶陶。兀然而醉，豁爾而醒；靜聽不聞雷霆之聲，熟視不睹泰山之形，不覺寒暑之切肌，利慾之感情。俯觀萬物，擾擾焉，如江漢之載浮萍；二豪侍側焉，如蜾蠃之與螟蛉。

ЛЮ ЛИН (221 – 300)

ПРОСЛАВЛЯЮ ВИНО ЗА ЕГО ДОБРОДЕТЕЛЬ

Вот есть прежде-рождённый, по имени Великий человек, так для него всё, что мину́ло, меж небом и землёй, от сотворенья мира – одно лишь утро, а десять тысяч лет – одно мгновенье. А солнце и луна – окно и дверь всего лишь, а восемь да́лей – дворик и дорога. Идёт тот человек – следов не оставляет, живёт – ни дома не имея, ни даже хижины убогой; поскольку небо для него – шатёр, земля – циновка, желаниям своим даёт он волю. Он остановится – и кубок поднимает иль чашу винную берёт, а коли вновь пойдёт, то всё с кувшином иль с чайником, наполненным вином – одно лишь питие́ считает важным делом, а что́ ещё может сравниться с этим?

А вот почтенный господин, чиновник, и ещё один – отшельник, что свою забросил службу. Услышат обо мне молву, что ветер носит, и начинают обсуждать: засу́чат рукава, поднимут по́лы платьев, и – гнев в глазах, зубовный скрежет – начнут мне излагать приличия законы, о том, что истинно, что ложно рассуждать, как будто острия мечей поднявши. А тот, прежде-рождённый, возьмёт двумя руками кувшин пузатый для вина, нальёт себе, и чарочку осушит, мутным вином ещё и горло прополощет; а после, ноги под себя поджав, усядется на по́л, потряхивая бородой с усами; под голову положит винную закваску, циновку – винную барду́ – подстелет: нет на душе его ни дум, ни размышлений, и радостен-доволен он без меры: сам не заметил, как и опьянел, потом, глядишь, проспится – протрезвеет; покоен так, что даже не услышит, как гром с небес нежданно загрохочет, и даже присмотревшись, горы́ Тайша́нь он очертаний не заметит, и не почувствует, коль холод иль жара ему вдруг кожу будут резать. На тьму вещей, он свысока взирает, внимания на них не обращая, как будто это – ряска, что плывёт по воле волн реки Хань-цзя́н; а тех двоих, что по бокам его стоят, считает одного – осою с жалом острым, а другого – личинкой бабочки-огнёвки!


Перевёл с китайского Владимир Самошин.


Прежде-рождённый, по имени Великий человек – здесь: Лю Лин о себе.
Восемь да́лей – иными словами, всё вокруг.

Цитата: Вл. Самошин от ноября 10, 2021, 18:59
А тот, прежде-рождённый, возьмёт двумя руками кувшин пузатый для вина, нальёт себе, и чарочку осушит, мутным вином ещё и горло прополощет; а после, ноги под себя поджав, усядется на по́л, потряхивая бородой с усами; под голову положит винную закваску, циновку – винную барду́ – подстелет: нет на душе его ни дум, ни размышлений, и радостен-доволен он без меры: сам не заметил, как и опьянел, потом, глядишь, проспится – протрезвеет; покоен так, что даже не услышит, как гром с небес нежданно загрохочет, и даже присмотревшись, горы́ Тайша́нь он очертаний не заметит, и не почувствует, коль холод иль жара ему вдруг кожу будут резать.

Хорошо  ;up:

Спасибо!  :)

劉向 (77 – 6)

《戰國策·趙策》

趙太后新用事，秦急攻之。趙氏求救於齊。齊曰： "必以長安君為質，兵乃出。" 太后不肯，大臣強諫。太后明謂左右： "有復言令長安君為質者，老婦必唾其面。"
左師觸龍言願見太后。太后盛氣而揖之。入而徐趨，至而自謝，曰： "老臣病足，曾不能疾走，不得見久矣。竊自恕，而恐太后玉體之有所郄也，故願望見太后。" 太后曰： "老婦恃輦而行。" 曰： "日食飲得無衰乎?" 曰： "恃粥耳。" 曰： "老臣今者殊不欲食，乃自強步，日三四里，少益耆食，和於身也。" 太后曰： "老婦不能。" 太后之色少解。
左師公曰： "老臣賤息舒祺，最少，不肖。而臣衰，竊愛憐之，願令得補黑衣之數，以衞王官，沒死以聞。" 太后曰： "敬諾。年幾何矣?" 對曰： "十五歲矣。雖少，願及未填溝壑而託之。" 太后曰： "丈夫亦愛憐其少子乎?" 對曰： "甚於婦人。" 太后笑曰： "婦人異甚。" 對曰： "老臣竊以為媪之愛燕後賢於長安君。" 曰： "君過矣，不若長安君之甚。" 左師公曰： "父母之愛子，則為之計深遠。媪之送燕後也，持其踵為之泣，念悲其遠也，亦哀之矣。已行，非弗思也，祭祀必祝之，祝曰： '必勿使反。'豈非計久長，有子孫相繼為王也哉?" 太后曰： "然。" 左師公曰： "今三世以前，至於趙之為趙，趙主之子孫侯者，其繼有在者乎?" 曰： "無有。" 曰： "微獨趙，諸侯有在者乎?" 曰： "老婦不聞也。" "此其近者禍及身，遠者及其子孫。豈人主之子孫則必不善哉? 位尊而無功，奉厚而無勞，而挾重器多也。今媪尊長安君之位，而封之以膏腴之地，多予之重器，而不及今令有功於國。一旦山陵崩，長安君何以自託於趙? 老臣以媪為長安君計短也，故以為其愛不若燕後。"太后曰："諾。恣君之所使之。"於是為長安君約車百乘，質於齊，齊兵乃出。
子義聞之曰： "人主之子也，骨肉之親也，猶不能恃無功之尊，無勞之奉，而守金玉之重也，而況人臣乎?"

ЛЮ СЯН (77 – 6)

«ПЛАНЫ СРАЖАЮЩИХ ЦАРСТВ·ПЛАНЫ ЦАРСТВА ЧЖАО»

Тай-хо́у, вдова правителя царства Чжа́о, только-только приступила к управлению, когда неожиданно царство Цинь напало на Чжа́о. Чжа́о обратилось тогда к царству Ци, прося его о помощи. Ци сказало: «Необходимо вашего сына, правителя Чанъа́ни, передать нам в заложники, тогда мы вышлем войска». Тай-хо́у не соглашалась, но сановники настойчиво убеждали её. Однако, она ясно сказала тем, кто стоял слева и справа от неё: «Если ещё раз хоть кто-нибудь скажет мне, что мой сын, правитель Чанъа́ни, должен стать заложником в Ци, я, старая женщина, непременно плюну тому в лицо!»

Левый министр Чу Лун заговорил, с надеждой посмотрев на неё. Та, кипя гневом, всё же поклонилась ему, ожидая что он скажет. Чу Лун войдя, медленным шагом приблизился к ней и, извиняясь, сказал: «У вашего старого слуги больные ноги, давно уже не могу быстро ходить, и давно уже не имел возможности видеть вас. Я извиняюсь, но, боюсь, и ваше яшмовое тело имеет трещину, посему захотел увидеть вас». Тай-хо́у ответила: «Я, старая женщина, передвигаюсь, полагаясь на повозку». Тогда Чу Лун спросил: «Каждый день едите и пьёте, и не уменьшаете ни того, ни другого?» Тай-хо́у ответила: «Полагаюсь на жидкую кашу, и только». Чу Лун сказал: «Старый ваш слуга нынче совершенно не собирался есть, и по-прежнему, с трудом передвигается, но всё же прошёл три-четыре ли: мало пользы для старика в еде, зато в гармонии со своим телом». Тай-хо́у ответила: «Я, старая женщина, так не могу». И гнев её немного уменьшился.

Тогда господин левый министр сказал: «Мой негодный сын Шу Ци годами ещё слишком мал, несмышлён, а ваш слуга уже дряхл, но люблю и жалею своего сына, надеюсь, что он сможет надеть чёрное платье, став стражником во дворце – не страшась смерти, хочу, чтобы вы услышали это». Тай-хо́у ответила: «Почтительно обещаю. А сколько ему лет?» Чу Лун ответил: «Пятнадцать. Да, слишком мал, но желаю, чтобы он не свалился в пропасть, и препоручаю его вам». Тай-хо́у спросила: «Такой мужественный человек как вы, тоже любите и жалеете своё малое дитя?» Чу Лун ответил: «Даже больше, чем мать». Тай-хо́у, рассмеявшись, сказала: «Я мать, и для меня это странно слышать». На что Чу Лун ответил: «Ваш старый слуга считает, что любовь матушки к вашей дочери, которую вы отдали замуж за Яньского князя, превосходит её любовь к вашему сыну, правителю Чанъа́ни». Тай-хо́у возразила: «Вы ошибаетесь. Моя любовь к сыну сильнее». Господин левый министр сказал на это: «Любовь отца и матери к ребёнку простирается далеко и уходит глубоко. Когда вы, матушка, провожали вашу дочь, вышедшую замуж, в царство Янь, то удерживали её за пятки и беззвучно плакали, горюя от мысли, что она уезжает так далеко, и скорбели при этом. А когда она уже уехала, не могли не вспоминать о ней, устраивали жертвоприношения, непременно желая ей счастья. В молитвах своих говорили: "Ни за что не позову её обратно". Разве это не далеко идущие планы? Ведь её дети и внуки, следуя один за другим, разве не станут правителями в царстве Янь?» Тай-хо́у ответила: «Истинно так». Тогда господин левый министр спросил: «А у трёх поколений правителей Чжа́о до сегодняшнего дня, дети и внуки всегда наследовали им?» Тай-хо́у ответила: «Нет».  Тогда Чу Лун спросил: «Это так только в царстве Чжа́о, или в других царствах наследуют?» Тай-хо́у ответила: «Я, старая женщина, не слышала об этом».

Чу Лун на это сказал так: «Некоторые из близких наследников навлекли на себя несчастья, некоторые из дальних также навлекли на себя несчастья. Неужели сыновья и внуки правителя царства непременно должны быть несчастны? А всё это потому, что титул их уважаем, и доходы их большие, но получены они без усилий, все они лишь держат в руках множество драгоценных жертвенных сосудов, и только. Ныне вы, матушка, высоко цените вашего сына, правителя Чанъа́ни, подарили ему тучные земли, даровали много драгоценных сосудов, но не дали ему до сих пор возможности послужить государству. А ведь однажды "горы и холмы обрушатся" – вы покинете этот мир – и тогда ваш сын, правитель Чанъа́ни, на кого сможет опереться в царстве Чжа́о? Старый слуга ваш считает, что вы, матушка, заглядываете не слишком далеко, и любите своего сына меньше, чем свою дочь, которую взял в жёны яньский князь». Тай-хо́у сказала на это: «Быть по сему. Поручаю вам подготовить его к отъезду». И тогда для её сына, правителя Чанъа́ни, подготовили повозку и сто боевых колесниц, и отправили его заложником в царство Ци, а царство Ци выдвинуло свои войска для помощи царству Чжа́о.
Цзы И, услышав об этом, сказал: «Дети правителей так близки к ним, как кости и мясо, но всё же нет у них опоры, если не имеют они заслуг, и не могут получать они содержание, а могут лишь держать в руках драгоценную утварь, что уж тогда говорить о слугах!»


Перевёл с китайского Владимир Самошин.

«ПРОСЛАВЛЯЮ ВИНО ЗА ЕГО ДОБРОДЕТЕЛЬ»,«ПЛАНЫ СРАЖАЮЩИХ ЦАРСТВ·ПЛАНЫ ЦАРСТВА ЧЖАО» — замечательные переводы  ;up:

Спасибо! Я очень рад!  :)

王羲之 (303 – 361)

《蘭亭集序》

永和九年，歲在癸丑，暮春之初，會於會稽山陰之蘭亭，修禊事也。群賢畢至，少長咸集。此地有崇山峻岭，茂林修竹，又有清流激湍，映帶左右。引以為流觴曲水，列坐其次，雖無絲竹管弦之盛，一觴一詠，亦足以暢敘幽情。是日也，天朗氣清，惠風和暢。仰觀宇宙之大，俯察品類之盛，所以遊目騁懷，足以極視聽之娛，信可樂也。

夫人之相與，俯仰一世。或取諸懷抱，悟言一室之內；或因寄所託，放浪形骸之外。雖趣舍萬殊，靜躁不同，當其欣於所遇，暫得於己，快然自足，不知老之將至；及其所之既倦，情隨事遷，感慨系之矣。向之所欣，俯仰之間，已為陳跡，猶不能不以之興懷，況修短隨化，終期於盡！古人云，「死生亦大矣。」豈不痛哉！

每覽昔人興感之由，若合一契，未嘗不臨文嗟悼，不能喻之於懷。固知一死生為虛誕，齊彭殤為妄作。後之視今，亦猶今之視昔。悲夫！故列敘時人，錄其所述。雖世殊事異，所以興懷，其致一也。後之覽者，亦將有感於斯文。

ВАН СИ-ЧЖИ (303 – 361)

ПРЕДИСЛОВИЕ К СБОРНИКУ «ОРХИДЕЙНАЯ БЕСЕДКА»

В девятый год правленья под девизом Гармонии Всеве́чной, под знаками гу́й-чо́у, когда уж на весну спускаться сумерки поча́ли, собрались мы в «Беседке Орхидей», что под Шаньи́нем, в Гу́йцзи, чтоб жертвы принести на берегу реки для отвращения несчастий. Талантливые, мудрые пришли – и стар, и млад – все вместе мы собрались. А в месте этом – и горы высоки, и мощные хребты, и лес густой, и стройные бамбуки; есть и поток прозрачный с теченьем быстрым – беседку ту и справа он, и слева окружает блестящим поясом. И посчитали мы, что он годится, чтоб чарки наши винные в поток извилистый пускать. Расселись друг от друга мы недалеко. Хоть не было у нас ни духовых, ни струнных инструментов, то чарку выпьем, то стихи споём: довольны были та́к, что без стесненья все самые заветные мы чувства изливали.
А в этот день та́к небо было ясно и воздух свеж, дул ветерок – и лёгкий, и прохладный. Взор свой подъяв, глядели мы на неба беспредельность, взор опустив, смотрели на пышность множества земных существ: так, взорами бродя повсюду, давали чувствам мы своим свободу, и зрение, и слух свой услаждали мы всемерно – поистине, то радость чистая была.
Все люди радуются вместе, то вверх смотря, то вниз взирая на этот мир. Одни, все чувства в груди своей лелеют, проникновенные слова лишь дома говоря; другие, то, что есть в душе у них, то выпускают они на волю, словно волны. Хоть то, что одному приятно, а другому неприятно имеет десять тысяч вариантов – движенье и покой ведь не одно и то же – но встречаясь, на время обретают они радость, так рады, что довольны участью своею, не ведая, что старость скоро уж придёт; когда же утомятся от радости своея, то чувства их меняются затем, и вздохи горькие тогда их души вяжут. И то, что радовало их когда-то, в мгновенье краткое уж стало прошлого следами, и уж не может больше вдохновлять их; к тому же долгое и краткое – изменятся всё в своё время, в конце концов ведя к исчезновенью. Ведь древние ещё сказали: «И смерть, и жизнь – равно они велики!» Как не страдать, осознавая это?!
Я, всякий раз, когда смотрю на то, что радость иль печали у тех, кто раньше жили, вызывало, то чувствую, что будто с ними я и одинаков, но не могу над письменами их не убиваться и скорбеть, и не могу понять их всей душою. Поскольку знаю я, что смерть и жизнь равнять – всё это ложь, равнять и долгий век, и краткий, ведь это значит безрассудно поступать! Ведь те, кто будут после нас, смотреть на нас те будут та́к же, как мы, сегодняшние, на тех, кто жили прежде, смотрим. О, горе горькое! А потому, расположив в порядке, всё то, что сочинили товарищи мои, я записал слова их здесь. Хоть время разное, и в каждом времени дела отличные творятся, но радость иль заветные мечты – они всё те же. И те, кто прочитают эти строки после нас, всё те же чувства испытают, как и мы.


Перевёл с китайского Владимир Самошин.


В девятый год правленья под девизом Гармонии Всевечной – период правления императора Му-ди династии Восточная Цзинь (317 – 420) под девизом «Всевечная Гармония» продолжался с 345 по 356 годы. Девятый год правления под этим девизом приходился на 353 год.
Под знаками гу́й-чо́у – т.е. в пятидесятый год шестидесятилетнего цикла.
Шаньи́нь, Гу́йцзи – оба топонима находятся в округе Шаоси́н провинции Чжэцзя́н.
«И смерть, и жизнь – равно они велики!» – слова́, приписываемые Конфуцию (551 – 479), которые приведены в трактате «Чжуан-цзы», в гл. «О полноте свойств», автором которого считают Чжуан-цзы (ок. 369 – 286).
Равнять и долгий век, и краткий – в оригинале: равнять век мифического Пэн Цзу́, прожившего около восьмисот лет, и того, кто умер, не дожив до двадцати шести. (см. «И-ли»). Аллюзия на пассаж из «Чжуан-цзы», гл. «О равенстве вещей».

李白 (701 – 762)

《春夜宴諸從弟桃李園序》

夫天地者，萬物之逆旅；光陰者，百代之過客。而浮生若夢，爲歡幾何？古人秉燭夜遊，良有以也。
況陽春召我以煙景，大塊假我以文章。會桃李之芳園，序天倫之樂事。 羣季俊秀，皆爲惠連；吾人詠歌，獨慚康樂。
幽賞未已，高談轉清。 開瓊筵以坐花，飛羽觴而醉月。不有佳作，何伸雅懷？ 如詩不成，罰依金谷酒數。

ЛИ БО (701 – 762)

ВЕСЕННЕЙ НОЧЬЮ, ВМЕСТЕ СО ВСЕМИ СВОИМИ МЛАДШИМИ ДВОЮРОДНЫМИ БРАТЬЯМИ,
ПИРУЕМ В САДУ ЦВЕТУЩИХ ПЕРСИКОВ И СЛИВЫ. ПРЕДИСЛОВИЕ К СТИХАМ

О, Небо и Земля, для всего сущего вы – постоялый двор, а свет и тень – во все века – лишь гости, что проходят мимо. А наша жизнь, что поплавок плывущий, иль будто краткий сон: для радости, нам много ль времени дано? Вот древние: держа в руке свечу, гуляли по ночам – ведь добрый смысл имелся в этом! Тем более, когда весенняя пора зовёт нас на природу, что дымкою окутана сейчас, а Ком Великий дарит нам способность творить стихи и оды!

Собрались мы в саду, благоухающем, где персики и слива все в цвету, чтоб рассказать о том, что радовало всех нас. Талантливы все братья младшие, все даровиты, все – с Хуэй-ля́нем схожи; и только я один, стихи свои читая нараспев, Кан-лэ́ стыдился.

Ещё не кончили мы любоваться уединённой красотою сада, как речи наши о высоком переменились, стали искренними, что ли. Роскошную циновку расстелив, уселись мы среди цветов: летали чарки, словно птицы – пьянели мы под ясною луной. Ах, ты не можешь сочинить прекрасные стихи, не можешь выразить в них искренние чувства? Но, коли так, коль не сподобился стихи кто сочинить, тому штрафные наливали чарки, по правилам, что в "Золотой долине" заложили!


Перевёл с китайского Владимир Самошин.


Держа в руке свечу, гуляли по ночам – тем самым "продлевая" день. Аллюзия на одно из "Девятнадцати древних стихотворений", в котором есть такие строки: "Годы жизни не вмещают и ста, а печалей – на тысячу лет. День краток, и горько, что ночь длинна, почему б не гулять, со свечою в руке!" (Перевод мой. – В.С.)
Великий Ком – иносказательно: Земля.
Хуэй-ля́нь – поэт Се Хуэй-ля́нь (394 – 430), родственник Се Лин-юня (385 – 433), с юных лет отличался способностью к сочинению стихов.
Кан-лэ́ – поэт Се Лин-юнь.
"Золотая долина" – название парка, разбитого неким Ши Цзуном (249 – 300) к северо-западу от Лояна, в котором тот часто устраивал пиры, во время которых их участники сочиняли стихи, а того, у кого это не получалось, "штрафовали" тремя чарками вина.

張岱 (1597 – 1684)

《湖心亭看雪》

崇禎五年十二月，餘住西湖。大雪三日，湖中人鳥聲俱絕。是日更定矣，餘拏一小舟，擁毳衣爐火，獨往湖心亭看雪。霧凇沆碭，天與雲與山與水，上下一白。湖上影子，惟長堤一痕、湖心亭一點、與餘舟一芥、舟中人兩三粒而已。
到亭上，有兩人鋪氈對坐，一童子燒酒爐正沸。見餘大喜曰："湖中焉得更有此人？"拉餘同飲。餘強飲三大白而別。問其姓氏，是金陵人，客此。及下船，舟子喃喃曰："莫說相公癡，更有癡似相公者！"

ЧЖАН ДАЙ (1597 – 1684)

В БЕСЕДКЕ ХУСИНЬТИ́Н ЛЮБУЮСЬ СНЕГОМ

В двенадцатой луне пятого года, из тех, что под девизом "Возвышенное счастье" проходили, остановился я на озере Сиху́. Три дня подряд шёл сильный снегопад, на озере людей не видно было, и даже птицы все куда-то скрылись. А в этот день, под вечер, снег начал затихать, и я надумал взять маленькую лодку, одеться потеплее в шерстяное платье, и захватив с собой горячих углей, поехать одному в беседку Хусиньти́н, полюбоваться снегом. Над озером туман стоял белёсый, и небо с облаками, и луна, и горы, и вода – и сверху, и внизу – всё было белым. Неясными тенями виднелись только очертанья насыпи на берегу, да чёрной точкою беседка Хусиньти́н, горчичным зёрнышком казалась моя лодка, а в лодке – ещё два-три попутчика мои, и больше ничего.
К беседке подойдя, я увидал двоих там, что сидели на войлоке, расстеленном, друг против друга. Слуга-мальчишка грел вино на очаге, которое как раз уже кипело. Меня увидев, те обрадовались очень, и говорят: "Никак не ожидали, чтобы на озеро пожаловал такой, как вы!" Вина мне поднесли, чтоб выпил с ними вместе. Насилу выпив три штрафные чарки, прощаться с ними стал я, спросив при этом: кто они, откуда? Сказали, что они, мол, из Цзинли́на люди, живут здесь вдалеке от дома.
Когда же сел уже я в лодку, услышал – лодочник пробормотал – "Не говори, что э́тот глуп, есть и ещё глупее люди!"


Перевёл с китайского Владимир Самошин.


В двенадцатой луне – в двенадцатом месяце по лунному календарю.
Под девизом "Возвышенное счастье" – девиз правления Чжу Ю-цзяня, по горькой иронии судьбы, последнего императора династии Мин; под этим девизом проходили годы с 1628 по 1644, когда династия Мин пала под ударами маньчжурских войск, основавших в Китае новую династию – Цин (1644 – 1911).
Пятый год – 1632 г.
Озеро Сиху́, иначе, Западное озеро – живописное озеро в провинции Чжэцзя́н.
И даже птицы все куда-то скрылись – аллюзия на стихотворение Лю Цзун-юаня (773 – 819) "Снег над рекой".
Мой перевод этого стихотворения см. в рубрике "Кружок китайской поэзии" (https://lingvoforum.net/index.php?topic=93308.msg3745392#top). 
Хусиньти́н – досл. беседка "Посреди озера".
Цзинли́н – современный Нанкин в провинции Цзянсу́.

陶淵明 (365 – 427)

《五柳先生傳》

先生不知何許人也，亦不詳其姓字。宅邊有五柳樹，因以爲號焉。閒靜少言，不慕榮利。好讀書，不求甚解；每有會意，便欣然忘食。性嗜酒，家貧不能常得。親舊知其如此，或置酒而招之。造飲輒盡，期在必醉；既醉而退，曾不吝情去留。環堵蕭然，不蔽風日，短褐穿結，簞瓢屢空，晏如也。常著文章自娛，頗示己志。忘懷得失，以此自終。
贊曰：黔婁之妻有言： "不慼慼於貧賤，不汲於富貴。" 其言茲若人之儔乎？銜觴賦詩，以樂其志，無懷氏之民歟？葛天氏之民歟？

ТАО ЮАНЬ-МИН (365 – 427)

ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ГОСПОДИНА [ПО ПРОЗВИЩУ] ПЯТЬ ИВ

Откуда родом господин сей, я не знаю, не знаю в точности фамилии его, и имени второго я не знаю тоже. С усадьбой его рядом растут пять ив, вот почему себе он прозвище такое взял. Беспечен и спокоен он, и мало говорит, и не стремится он ни к выгоде, ни к славе. Читать он любит книги, хоть не ищет, в том, что читает, он пониманья полного во всём, но всякий раз, когда уразумеет мысль он, то радуется так, что забывает и поесть.
Имеет по натуре он пристрастие к вину, да вот беда – семья его бедна, не может почасту получить он то, что выпить хочет. Родные и друзья старинные все знают об увлечении его вином, и то вина поставят, устроив пир, то пригласят его к себе, чтоб выпил. Когда же пьёт, то пьёт уж он до дна, надеясь, что ещё когда-нибудь напьётся непременно; но, опьянев, не жадничал он никогда, и не хотел остаться. Вкруг стен его жилища, всё заросло полынью там и сорняками, но ни от ветра, ни от солнца не защищают стены его дома; короткую сермягу он, залатанную, носит; для риса короб тростниковый и для вина тыква-горлянка, пусты бывают часто, а он всё так же безмятежен. А то напишет он какое сочиненье, чтоб удовольствие себе доставить, и в сочиненье том он много выражает того, к чему душа его стремится. В своей душе при этом забывая и о потерях и приобретеньях, и в этом-то и состоит вся жизнь его.
Добавлю, в похвалу ему, что некогда жена Цянь Ло́у о муже говорила так: "От бедности и худородства не печалился он, не скорбел, не тянулся к богатству, не искал и почёта".  Вот разве слова́ её, к таким, как этот господин, не подойдут? Ведь кубок держит он в руке и сочиняет стихи и оды для того лишь, чтоб радость, которую даёт ему и то́, и э́то, ему свои стремленья выразить полнее помогала. Живёт он во времена правленья У Хуа́я? Иль, может, когда Гэ Тянь судьбу страны вершил?


Перевёл с китайского Владимир Самошин.


Господин по прозвищу Пять Ив – Тао Юань-мин так называет здесь себя.
Цянь Ло́у – даос-отшельник эпохи Борющихся царств (475 – 221).
У Хуа́й, Гэ Тянь – мифические правители древности, во времена правления которых народ жил в довольстве и радости.

李固 (94 – 147)

《遺黃瓊書》

聞已度伊、洛，近在萬歲亭。豈即事有漸，將順王命乎？蓋君子謂："伯夷隘，柳下惠不恭。"故傳曰："不夷不惠，可否之間。"蓋聖賢居身之所珍也。誠遂欲枕山棲谷，擬跡巢、由，斯則可矣；若當輔政濟民，今其時也。自生民以來，善政少而亂俗多，必待堯舜之君，此爲志士終無時矣。
常聞語曰："嶢嶢者易缺，皎皎者易污。"《陽春》之曲，和者必寡；盛名之下，其實難副。近魯陽樊君被徵初至，朝廷設壇席，猶待神明。雖無大異，而言行所守無缺；而毀謗布流，應時折減者，豈非觀聽望深，聲名太盛乎？自頃徵聘之士胡元安、薛孟嘗、朱仲昭、顧季鴻等，其功業皆無所採，是故俗論皆言處士純盜虛聲，願先生弘此遠謨，令衆人歎服，一雪此言耳。

ЛИ ГУ (94 – 147)

ПИСЬМО ДЛЯ ХУАН ЦЮНА

Слышал, перешёл ты Ишу́й и Лошу́й, остановившись близко от павильона Десяти тысяч лет. Неужто дела подвигли, что решил ты склониться пред волей государя? Муж благородный говорил когда-то: "Бо И́, тот недалёким был, а Люся́ Хуэ́й, тот самого себя не уважал". А посему и говорят ещё, что нужно быть "и не таким, как И́, и не таким, как Хуэ́й – нельзя ли разве держаться середины?" Ведь совершенномудрый блюдёт себя, как жемчуг драгоценный. Поистине, желаньям следуя своим, постель себе в горах он стелет, приют себе находит он в долинах. А подражая-следуя и Чао-фу, и Сю́й Ю, та́к, как они́, он поступает тоже; но, если решил помочь ты правителю в правлении его, и помогать народу в его нуждах, для этого сейчас то самое настало время. Поскольку, с самого времён начала, хорошего правленья было мало, а скверного-худого много. А если непременно ждать таких правителей, какими были и мудрый Шунь, и мудрый Я́о, то на то, чтоб дождаться таких, может и времени не хватить.
Я некогда слыхал, что говорят и так: "Прямое-твёрдое легко сломать, чистое-белое легко испачкать". В "Солнечной весне" песня есть, но тех, кто подпевает ей, всегда немного: бывает, человеку с цветущим именем, непросто соответствовать ему. Недавно, луя́нский досточтимый Фань был призван ко двору, там для него соорудили помост высокий, на возвышенье циновку постелили, как будто ожидали прибытия пресветлого духа. Хоть не имел особых он отличий, но в рассуждениях и действиях его изъянов не было; однако, оклеветан был, и тотчас имя славное его стало тускнеть: ведь разве от того, что мнения людские не проникают глубоко, слава-известность может процветать? За тем же вскоре, Ху́ Юань-а́нь, Сюэ́ Мэн-ча́н, Чжу́ Чжун-чжа́о, Гу́ Цзи-ху́н и другие, приглашённые на службу ко двору, все стали говорить, что на заслуги Фаня не стоит обращать вниманья, а посему распространяться стали слухи, и начали все говорить, что слава-то его – пустая.
Вот почему, тебе желаю, преждерождённый, осуществить твои далеко идущие планы, заставить всех теми планами восхищаться, и отмыть и очистить от грязных слухов [славное имя Фаня]!


Перевёл с китайского Владимир Самошин.


Хуан Цюн (86 – 164) – чиновник, оставивший службу и удалившийся от дел, которого император династии Восточная Хань (25 – 220) Шунь-ди (115 – 144) вновь призвал ко двору.
Ишу́й и Лошу́й – реки, протекающие к югу от столицы империи, города Лоя́н.
Павильон Десяти тысяч лет – находится в уезде Дэнфэ́н провинции Хэнань.
Муж благородный – имеется в виду философ Мэн-цзы (372 – 289).
Бо И́ – сын Гучжу́-цзю́ня, правителя государства Шан-Инь (1751 – 1111), который после того, как Инь пало под ударами войск Чжоу (1122 – 247), отказался есть хлеб завоевателей и удалился в горы, где питался дикими травами, и впоследствии погиб. В "Беседах и суждениях" Конфуция (551 – 479) говорится, что Бо И́ "не поступился своими идеалами, и не покрыл себя позором".
Люся́ Хуэ́й – чиновник в царстве Лу эпохи Вёсен и Осеней (770 – 476), которого трижды отрешали от должности, но он всё равно не покинул царство. Конфуций, если верить "Беседам и суждениям", отзывался о нём так: "Он (Люся́ Хуэ́й. – В.С.) поступался своими идеалами, и покрыл себя позором".
Чао-фу и Сюй Ю – легендарные отшельники.
Яо и Шунь – полумифические первые императоры Китая.
"Солнечная весна", – сборник древних песен.
Луянский досточтимый Фань – речь идёт о знаменитом восточно-ханьском учёном-затворнике Фань Ине из Луяна.
Стали говорить, что на все заслуги Фаня не стоит обращать внимания, а посему распространяться стали слухи... – похожую мысль, правда, примерно на тысячу семьсот лет позже, высказал Александр Сергеевич Грибоедов (1795 – 1829) в своём "Горе от ума", ("...Поверили глупцы, другим передают, старухи вмиг тревогу бьют – и вот общественное мненье!"), а затем и Александр Сергеевич Пушкин (1799 – 1837) в "Евгении Онегине" ("...Но шепот, хохотня глупцов... И вот общественное мненье! Пружина чести, наш кумир! И вот на чем вертится мир!"
Преждерождённый – уважительное обращение, в данном случае, к Хуан Цюну.

劉塞 (1311 – 1375)

《賣柑者言》

杭有賣果者，善藏柑，涉寒暑不潰。出之燁然，玉質而金色。置於市，賈十倍，人爭鬻之。
予貿得其一，剖之，如有煙撲口鼻，視其中，則幹若敗絮。予怪而問之曰："若所市於人者，將以實籩豆，奉祭祀，供賓客乎？將炫外以惑愚瞽也？甚矣哉，爲欺也！"
賣者笑曰："吾業是有年矣，吾賴是以食吾軀。吾售之，人取之，未嘗有言，而獨不足子所乎？世之爲欺者不寡矣，而獨我也乎？吾子未之思也。
今夫佩虎符、坐皋比者，洸洸乎干城之具也，果能授孫、吳之略耶？ 峨大冠、 拖長紳者，昂昂乎廟堂之器也，果能建伊、皋之業耶？盜起而不知御，民困而不知救，吏奸而不知禁，法斁而不知理，坐糜廩粟而不知恥。觀其坐高堂，騎大馬，醉醇醴而飫肥鮮者，孰不巍巍乎可畏，赫赫乎可象也？又何往而不金玉其外，敗絮其中也哉？今子是之不察，而以察吾柑！"
予默默無以應。退而思其言，類東方生滑稽之流。豈其憤世疾邪者耶？而託於柑以諷耶？

ЛЮ САЙ (1311 – 1375)

ТОГОВЦА МАНДАРИНАМИ СЛОВА

Торговец есть в Ханчжо́у, что мандарины продаёт, умея сохранить их та́к, что и в жару, и в стужу не портятся они. Вытащит их – они сияют-горят, словно то яшма золотистого цвета. Выложит их на продажу, так продаёт по цене вдесятеро большей, чем другие, но люди дерутся друг с другом, чтоб только купить у него.

И я́ купил у него один мандарин, очистил, попробовал – и в рот, и в нос ударил чад и дым, смотрю на мякоть, а она – похожа на очёски ваты. Я удивился и спросил торговца: "Ты продаёшь на рынке мандарины, чтоб наполняли люди ими бамбуковые вазы, жертвы принося, иль для того, чтобы преподнести их дорогому гостю? Иль всё же для того ты продаёшь, чтоб этим блеском смог ты простаков дурачить? Хорош, ну, что́ тут скажешь! А это ведь обман!"

Торговец мандаринами с улыбкой мне ответил: "Торговлей сей я занимаюсь много лет, и полагаюсь на неё, чтоб тело бренное своё мог пропитать я. Я – продаю, а люди покупают, ещё ни разу никто дурного слова не сказал, и только вы один, кто недоволен тем мандарином, что купили? А в мире, ведь, обманщиком не я один, иль вы считаете, что я один такой? Мне кажется, что вы не думали над этим.

Ведь ныне те, кто бирки носят на поясе с изображеньем тигра, и те, которые сидят на шкуре тигра – все бравые-воинственные, как щит и стены городские все вместе взятые, так вот они, и в самом деле способны разработать план такой, какой сумели Су́нь-цзы и У Ци́?! А те, кто носят высокие шапки, волоча за собой предлинный пояс, горделиво красуясь в храме предков, способны ль они́ на успехи, которых добились И И́нь и Га́о Я́о? Разбойники повсюду голову подняли, а те не разумеют, как дать отпор им; народ страдает, а те не знают, как ему помочь; чиновники воруют, а те не знают, как пресечь се зло, порушены законы, а те не знают, как привести в порядок их – сидят да транжирят зерно из казённых житниц, и знать не знают они стыда!

Взгляните и на тех, которые сидят в высоких залах, и ездят на раскормленных конях, от лучшего вина пьянеют, и жирное и свежее едят – кото́рые из них не величавы, и не способны страх внушить народу; кото́рые из них внушительны настолько, что невольно заставить могут подражать себе? И у кого́ из них, помимо внешнего их золота и яшмы, не обнаружишь ты внутри одни очёски ваты? Но ныне вы не видите сего, а видите один мой мандарин!"

И я молчал, не зная, что ответить. Домой вернувшись, задумался я над его словами, что были из разряда тех, которыми когда-то Дунфа́н Шо́ умел ответить остроумно. Ужель из тех торговец этот, кто негодует на пороки и недуги мира? А этот мандарин – только намёк на те пороки?


Перевёл с китайского Владимир Самошин.



Ханчжо́у – город в провинции Чжэцзян.
Бирка с изображением тигра – верительная бирка военачальника, на которой изображён тигр, которую выдавали при выступлении в поход.
Су́нь-цзы (ок. 545 – ок. 470) – знаменитый стратег древности, автор трактата "Искусство войны".
У Ци́ (440 – 381) – полководец и политический деятель эпохи Борющихся царств (475 – 220).
И И́нь – знаменитый министр эпохи Шан (1766 – 1122).
Га́о Я́о – судья времён легендарных императоров Я́о и Шу́ня, правивших с 2255 года по 2208 год). Здесь: иносказательно о справедливом судье, беспристрастном человеке.
Дунфа́н Шо́ (154 – 93) – придворный учёный, поэт, историк, один из авторов "Истории династии Хань".

彭端淑 (1699 – 約1779)

《爲學一首示子姪》

天下事有難易乎？為之，則難者亦易矣；不為，則易者亦難矣。人之為學有難易乎？學之，則難者亦易矣；不學，則易者亦難矣。

吾資之昏，不逮人也；吾才之庸，不逮人也。旦旦而學之，久而不怠焉，迄乎成，而亦不知其昏與庸也。吾資之聰，倍人也；吾才之敏，倍人也。屏棄而不用，其與昏與庸無以異也。聖人之道，卒於魯也傳之。然則昏庸聰敏之用，豈有常哉？

蜀之鄙有二僧：其一貧，其一富。貧者語於富者曰：「吾欲之南海，何如？」富者曰：「子何恃而往？」曰：「吾一瓶一缽足矣。」富者曰：「吾數年來欲買舟而下，猶未能也。子何恃而往？」越明年，貧者自南海還，以告富者，富者有慚色。西蜀之去南海，不知幾千里也，僧之富者不能至，而貧者至焉。人之立志，顧不如蜀鄙之僧哉？

是故聰與敏，可恃而不可恃也，自恃其聰與敏而不學，自敗者也。昏與庸，可限而不可限也，不自限其昏與庸而力學不倦，自力者也。

ПЭН ДУАНЬ-ШУ (1699 – ок. 1779)

«УЧИТЕСЬ!» – ПОУЧАЮ Я СЫНОВЕЙ И ВНУКОВ

Есть в Поднебесной трудные и лёгкие дела? Конечно, есть, но если дело де́лать, тогда и трудное тоже будет лёгким, а если не́ делать, тогда и лёгкое тоже будет трудным. Человеку, чтобы научиться чему-то, быва́ет трудно или легко? Быва́ет, но если учи́ть, тогда и трудное тоже станет лёгким, а если не́ учить, тогда и лёгкое тоже станет трудным.

Если по природе своей я тёмен, то я не догоню других; если мои способности заурядны, я не догоню других. Но если я, утро за утром, буду учиться, и никогда не лениться, то достигну того, что не буду знать о своей темноте и заурядности. Моя темнота просветлеет, и я вдвое превзойду других; мои способности станут ещё бо́льшими, и я вдвое превзойду других. Но если отбросить всё это и не пользоваться, то свою темноту и заурядность не отличишь одну от другой. А ведь учения мудрецов в конце концов передаются и глупцам. Таким образом, если использовать принцип, о котором я сказал, разве не сможешь достичь успеха?

Рассказывают, что в княжестве Шу, в захолустье, жили два буддийских монаха, один – бедный, другой – богатый. Бедный, обращаясь к богатому, сказал: «Я хотел бы отправиться к Южному морю, как ты смотришь на это?» Богатый спросил его: «Что́ послужит тебе опорой, когда отправишься?» Бедный ответил: «Мне достаточно одной фляги для воды и одной чаши для сбора подаяний». Богатый на это заметил: «Я несколько лет собираюсь нанять лодку, и отправиться на ней туда, к Южному морю, но всё ещё не смог. А ты, когда отправишься, на что́, всё же, будешь опираться?»  Через год бедный возвратился с Южного моря, и сказал об этом богатому – богатый покрылся краской стыда. А ведь от Западного Шу до Южного моря не знаю сколько тысяч ли, но богатый монах не смог до него дойти, а бедный смог. Если человек утвердился в своём намерении, разве он не достигнет того же, чего сумел достичь этот бедный монах из Шу?!

По этой причине, на свой ум и способности можно полагаться, а можно и не полагаться, но если полагаться на ум и способности, но не учиться, то сам же станешь неудачником. Темнота и неотёсанность могут иметь предел, а могут и не иметь предела, но если не ограничиваться своей темнотой и неотёсанностью, а учиться неутомимо, то сам станешь способным!


Перевёл с китайского Владимир Самошин.

Издателя уже нашли?

Увы, для издателей перевод любителя - не перевод:「白馬非馬」...

Цитата: Вл. Самошин от января 26, 2022, 11:07
Увы, для издателей перевод любителя - не перевод:「白馬非馬」...

Вот поэтому я и не стал заниматься китайской литературой ;)
Хотя с древнеиндийской что-то получилось. Так что, может, у вас и с китайской прозой получится. По крайней мере, я бы такую книжку с удовольствием бы приобрел.

Обращался, несколько лет назад, в па́ру издательств – безрезультатно. Хотя тогда речь шла об издании переводов китайской поэзии, уверен, что то́ же самое было бы и с переводами прозы. А издавать за свои деньги – овчинка выделки не сто́ит. Поэтому, махнул я на это дело рукой, и перевожу сейчас просто, что называется, ради интереса.

劉向 (77 – 6)

《戰國策·楚策》

莊辛謂楚襄王曰：『君王左州侯，右夏侯，輦從鄢陵君為壽陵君，專淫逸侈靡，不顧國政，郢都必危矣。』襄王曰：『先生老悖乎? 將以為楚國襖祥乎？』莊辛曰：『臣誠見其必然者也，非敢以為國襖祥也。君王卒幸四子者不衰，楚國必亡矣。臣請闢於趙，淹留以觀之。』莊辛去之趙，留五月，秦果舉鄢、郢、巫、上蔡、陳之地，襄王流掩了城陽。於是使人發騶，徵莊辛於趙。莊辛曰：『諾。』莊辛至，襄王曰：『寡人不能用先生之言，今事至於此，為之奈何？』
莊辛對曰：『臣聞鄙語曰：「見兔而顧犬，未為晚也；亡羊而補牢，未為遲也。」臣聞昔湯、武以百里昌，桀、紂以天下亡。今楚國雖小，絕長續短，猶以數千里，豈特百里哉？
王獨不見於蜻蛉乎？六足四翼，飛翔乎天地之間，俛啄蚊虻而食之，仰承甘露而飲之，自以為無患，與人無爭也。不知夫五尺童子，方將調飴膠絲，加已乎四仞之上，而下為螻蟻食也。蜻蛉其小者也，黃雀因是以，俯啄白粒，仰棲茂樹，鼓翅奮翼，自以為無患，與人無爭也。不知夫公子王孫，左挾彈，右攝丸，將加已乎十仞之上，以其頸為招。晝遊乎茂樹，夕調乎酸醎。
夫雀其小者也，黃鵠因是以。遊於江海，淹乎大沼，俯啄魚卷鯉，仰齧陵艹衡，奮其六翮，而凌清風，飄搖乎高翔，自以為無患，與人無爭也。不知夫射者，方將修其盧，治其繒繳，將加已乎百仞之上。彼礛磻，引微繳，折清風而抎矣。故晝遊乎江河，夕調乎鼎鼎。
夫黃鵠其小者也。蔡聖侯之事因是以。南遊乎高陂，北陵乎巫山，飲茹溪流，食湘波之魚，左抱幼妾，右擁嬖女，與之馳騁乎高蔡之中，而不以國家為事。不知夫子發方受命乎宣王，系已朱絲而見之也。
蔡聖侯之事其小者也，君王之事因是以。左州侯，右夏侯，輦從鄢陵君為壽陵君，飯封祿之粟，而載方府之金，與之馳騁乎雲夢之中，而不以天下國家為事，不知夫穰候方受命乎秦王，填邑塞之內，而投已乎黽塞之外。』
襄王聞之，顏色變作，身體戰慄。於是乃以執珪而援之為陽陵君，與淮北之地也。

ЛЮ СЯН (77 – 6)

«ПЛАНЫ СРАЖАЮЩИХСЯ ЦАРСТВ · ПЛАНЫ ЦАРСТВА ЧУ»

Та́к Чжуан Синь сказал Сян-ва́ну, князю Чу: «У господина князя, слева – Чжо́у-хо́у, а справа – Ся-хо́у, за колесницей следуют князья Яньли́на с Шоули́ном – а эти двое особенно распутны и ленивы, и оба любители богатства и транжиры, которые пренебрегают делами государства – Инду́, столице княжества, опасность будет непременно угрожать!» Сян-ва́н на то ему ответил: «Совсем ты выжил из ума, почтенный? Считаешь ты, что княжество моё с несчастьем вдруг столкнётся?» Ответил Чжуан Синь: «Слуга ваш видит, в самом деле, что обязательно случится та́к, хоть и не смеет он считать, что княжество столкнётся с этим. Но если, князь, вы не уменьшите к тем четверым своё расположенье, то непременно погибнет государство Чу! А я, слуга ваш, пока укроюсь в царстве Чжа́о, там задержусь надолго, и на это посмотрю».
И Чжуан Синь уехал в царство Чжа́о, пять месяцев пробыл там, а Цинь, тем временем, уж захватило земли Янь, и Ин, и У, Шанца́й, и Чэнь – Сян-ва́н при этом убежал с Чэнъя́н. А потому отправил верхового, чтоб поскакал он к Чжуан Си́ню в царство Чжао. Ответил Чжуан Синь: «Я повинуюсь!» Когда ж вернулся Чжуан Синь, сказал ему Сян-ван: «Я, одинокий, не смог воспользоваться словами вашими, почтенный, а между тем дела уж стали таковы, как вы об этом говорили, и что́ же делать с этим мне теперь?»

Ответил та́к ему на это Чжуан Синь: «Слуга ваш слышал, что в народе говорят: "Увидев зайца, оглянуться на собаку – и то ещё не вечер; и даже если овцы сдохли, ещё не поздно хлев их починить". Ещё слыхал слуга, что в древности и ша́нский князь Тан-ва́н, и чжо́уский У-ва́н, на земли только в сотню ли и опирались, [но Поднебесная при них] цвела, при ся́ском же Цзе-ва́не и и́ньском Чжо́у-ва́не погибла Поднебесная страна. Пусть нынче Чу мало́, но если лишнее отрезать, а то, чего не достаёт, дополнить, то станет оно таким, как будто бы простёрлось на тысячу всю ли – и что́ там сотня!

Князь стрекозу не видел разве? – продолжил Чжуан Синь. –  Шесть ног у ней, и крылышек четыре, свободно между небом и землёй парит-летает, опустит голову и комара иль мошку схватит– и наестся, поднимет голову – росой напьётся сладкой, и считает, что нет причин для беспокойства у неё – ведь с не ведёт она борьбу с людьми.
Или об отроке таком не знаешь, разве, что ростом был пять чи всего лишь, который собрался смазать сетку сиропом клейким, да на четыре жэня вверх её поднять, [чтоб стрекозу поймать], а снизу муравьи с медведками изъели сетку ту. Да, стрекоза – то малое созданье, и жёлтый чиж – тот тоже мал: опустит клюв и подберёт с земли крупинку белую зерна, а вверх взлетит – приют себе устроит среди густых деревьев, и тоже считает он, что нет причин для беспокойства у него, ведь не ведёт борьбу и о́н с людьми. Того не знает, что у княжеского сына в левой руке рогатка есть, а в правой – камень, и что способен он стрелять на десять жэней, и прямо в шейку тому чижу способен он попасть, чтобы добыть его. И вот тот чиж, что днём порхал себе свободно между ветвей густых дерев, тот вечером уже, приправлен кислым и солёным, [и приготовлен для трапезы того сынка].

Да, чиж – то мелкое созданье, но ведь и лебедь – то ж. Летает он и над рекою, и над морем, задерживается и на больших болотах, опустит клюв – угря поймает или карпа, поднимет клюв – травы сорвёт он с кочки, а то – расправит перья маховые, и взлетит стремительно под свежим ветром, паря в высокой вышине, и сам считает, что нет причин для беспокойства у него – ведь не ведёт борьбу же он с людьми. Только не ведает о том он, что стрелок, уже готовится разжечь свою жаровню, и держит лук с привязанной за шнур стрелой, которая летит на сотню жэней вверх. А у стрелы той – острый наконечник из камня твёрдого, и хоть привязана она за шнур, способна пробить она тот свежий ветер, и лебедь уже на землю упадёт тогда. Так он, лишь днём летавший над малыми река́ми и большими, тем вечером окажется уже в треножниках, [в которых трапезу готовят].

Да, лебедь – не великое созданье. Но и цайшэ́нского хо́у дела таковы ж. На юг он ездит в Гаоли́н, на север доезжает до Уша́ни, пьёт воду из потока ручья Жуси́, ест рыбу из волн реки Сянцзя́н, рукою левой юную жену он обнимает, рукою правой прижимает наложницу любимую свою, и вместе с ними скачет он по Гаоца́ю, и не считает де́лом управленье владением своим. Да вот беда: того не знает, что некий господин приказ уж получил от Сюань-ва́на, чтоб тот связал алым шнурком его, да и покончить с ним.
Дела цайшэ́нского хо́у ничтожны, но и ваши, князь, мой господин, ведь тоже таковы ж. По левую руку у вас – Чжо́у-хо́у, по правую – Ся-хо́у, за колесницей следуют яньли́нский князь и шоули́нский тоже, питаете вы их хлебами вашими, ссужаете им золото из государственной казны, и вместе с ними вы скачете по заповеднику Юньмэ́н, и не считаете, что управленье Поднебесной есть дело важности особой. Ещё того не ведаете вы, что господин Жан-хо́у уж получил приказ от ва́на ци́ньского Иса́й засыпать и выбросить всех тех, кто прячется в Мэнса́е».

Сян-ва́н, услышав это, в лице переменился, всем телом задрожал от страха. А посему он тут же Чжуан Си́ня отметил скипетром, пожаловав тому Яньли́на-князя титул, и вместе с ним [отвоевал] те зе́мли, что к северу от Хуайхэ́ лежат.


Перевёл с китайского Владимир Самошин.


И то ещё не вечер – удивительно, что в древнекитайском языке это выражение означает то́ же, что и в современном русском: ещё не поздно!
Чи – единица измерения длины, около 0.3 м.
Жэнь – то же, но около 2.4 м.

王維 (701 – 761)

《山水論》

凡畫山水，意在筆先。丈山尺樹，寸馬分人。遠人無目，遠樹無枝。遠山無石，隱隱如眉；遠水無波，高與雲齊。此是訣也。
凡畫山水，平夷頂尖者巔，峭峻相連者崖，懸石者巖，形圓者巒，路通者川。兩山夾道者名為壑也，兩山夾水名為澗也，似嶺而高者名為陵也，極目而平者名為坂也。依此者粗知之彷彿也。
觀者先看氣象，後辨清濁。定賓主之朝揖，列羣峯之威儀，多則亂，少則慢，不多不少，要分遠近。遠山不得連近山，遠水不得連近水。山腰掩抱，寺舍可安；斷岸坂堤，小橋小置。有路處則林木，岸絕處則古渡，水斷處則煙樹，水闊處則征帆，林密處居舍。臨巖古木，根斷而纏藤；臨流石岸，欹奇而水痕。
凡畫林木，遠者疏平，近者高密，有葉者枝嫩柔，無葉者枝硬勁。松皮如鱗，柏皮纏身。生土上者根長而莖直，生石上者拳曲而伶仃。古木節多而半死，寒林扶疏而蕭森。
有雨不分天地，不辨東西。有風無雨，只看樹枝。有雨無風，樹頭低壓，行人傘笠，漁父蓑衣。雨霽則雲收天碧，薄霧霏微，山添翠潤，日近斜暉。
早景則千山欲曉，霧靄微微，朦朧殘月，氣色昏迷。晚景則山銜紅日，帆卷江渚，路行人急，半掩柴扉。
春景則霧鎖煙籠，長煙引素，水如藍染，山色漸清。夏景則古木蔽天，綠水無波，穿雲瀑布，近水幽亭。秋景則天如水色，簇簇幽林，雁鴻秋水，蘆島沙汀。冬景則借地為雪，樵者負薪，漁舟倚岸，水淺沙平。凡畫山水，須按四時。或曰煙籠霧鎖，或曰楚岫雲歸，或曰秋天曉霽，或曰古冢斷碑，或曰洞庭春色，或曰路荒人迷。如此之類，謂之畫題。
山頭不得一樣，樹頭不得一般。山籍樹而為衣，樹籍山而為骨。樹不可繁，要見山之秀麗；山不可亂，須顯山之精神。能如此者，可謂名手之畫山水也。

ВАН ВЭЙ (701 – 761)

«О ТОМ, КАК ГО́РЫ-ВО́ДЫ СЛЕДУЕТ ПИСАТЬ»

Когда пишешь го́ры-во́ды, мысль раньше кисти должна идти. Го́ры – в чжан высотой, деревья – в чи, лошадь – в цунь, а человек – тот в фэнь. У тех людей, кто далеко, чтоб не было глаз видно, у тех деревьев, что далёко – нет ветвей. Далёкие го́ры пиши без камней, тенисты-тенисты они, словно брови густые; далёкие воды пиши без волн, в вышине облака чтоб были ровны. Всё это и есть гор и вод живописания тайна.

Когда ты пишешь го́ры-во́ды, то ровной пиши верхушку гребня, соединяя её с отвесною скалой, а камни те, что над утёсом нависают, должны быть круглыми, и небольшими; доро́ги – чтобы шли с потоком рядом. Когда между двух гор есть узкая дорога, ущельем называется она; когда же две горы сжимают реку, то это называется потоком; то, что похоже на хребет высокий, то зовётся сопкой, а то, что и вдали едва заметишь, то склоном горным называют. Ты с этим познакомился теперь в общих чертах.

Ведь тот, кто на картину смотрит, он раньше должен духовный образ увидать, потом уж отличить он сможет прозрачное от мутного. Установи, кто – гость, а кто – хозяин, которого приветствует гость утром; когда гор много – это беспорядок, когда же мало их, то уж убого слишком – должно быть их не много, и не мало, причём далёкие от близких до́лжно отделить. Гора далёкая не может сливаться с близкою горой, река далёкая не может сливаться с близкою рекой. Там, где у гор сужаются бока, там, словно бы рукой, прикрой то место: поставить туда можно будет буддийский храм или подворье; если берег обрывист – пусть запруда там будет, мосток небольшой поставить тоже можно. Там, где доро́ги, там обязательно деревьев роща, а там, где круча обрывается – там древний перевоз; там, где река кончается, там чтоб деревья в дымке, там, где река разли́лась, там парус, вдаль плывущий, а там, где роща густая – там дома и жилища. С утёсом рядом – старые деревья, у которых ползучие травы корней обрубки обвивают; с потоком рядом – каменные кручи, причудливо склонились набок, намокли от воды. 

Когда ты пишешь рощи иль деревья, далёкие должны быть редкими и ровными, а близкие – высокими, густыми. Коль есть листва на ветках, должна быть молодой и нежной, коль нет на ветках листьев, должны быть ветки твёрдыми и сильными. Кора на соснах – та, что чешуя на рыбе, на кипарисах же кора – как будто обвивает ствол их. У тех, что уродились на земле, у тех и корень длинный, и ствол прямой, у тех же, что родились на камнях, у тех ствол скрюченный-кривой, стоят те одиноко-сиротливо. У деревьев старых сучьев много, и все они – полусухие, в холодных рощах деревья чахлые-унылы стоят.

Коль пишешь дождь, неотличимо должно быть небо от земли, та́к, чтоб, где – запад, где – восток, нельзя было узнать. Коль ветер есть, но нет дождя, должны быть ви́дны деревьев ветви. Коль – дождь, но ветра нет, дерев макушки должны к земле клониться, прохожий люд – все в шляпах из бамбука, зонтами головы прикрыли, а рыболов – в накидке из травы. А дождь прошёл – и тучи с лазури неба все убрались, остался тонкий лишь туман, да дымка редкая, и горы, как будто стали выше, и изумруднее потоки, и скоро уже лягут на землю лучи косые заходящего светила.   

Коль утро пишешь, когда множество гор вот-вот озарены будут рассветом, туман и дымка, те должны быть лишь едва-едва заметны; коль пишешь тусклую-неясную луну, что на ущербе, то цвет её – тёмным и смутным должен быть.
Коль вечер пишешь, то солнце красное пиши так, будто оно во рту у гор, и свёрнут парус лодки, что пристала к речному берегу; идущие по тропам люди – те спешат, и уж полуприкрыты из хвороста плетёные ворота в доме бедняка.

Коль пишешь ты весну, туманом всё должно укрыто быть и пеленою окутано, рыбачья лодка к берегу прижалась, вода – мелка, и ровен там песок. Ещё скажу: коль пишешь го́ры-во́ды, давать названья им нужно такие, чтоб те соотносились с одним из четырёх сезонов года. Примерно, так: «Дымка накрыла, туман окутал», иль так, к примеру: «К вершине чу́ской вновь тучка приплыла», иль так: «Прояснило небо осеннее на рассвете», иль так: «У древнего кургана разбитая стела стои́т», или вот так ещё: «Весенние краски над озером Дунти́н», иль так: «На безлюдной дороге сбился с пути». Названия такого рода зовутся надписью к картине. 

Да, во́т ещё: вершины гор ни в коем случае не до́лжно все одинаково писать, дерев макушки – тоже, подобными друг другу не должны быть. Деревья те, что на горе́ растут – её, горы, одежда; а гора, на которой деревья растут – их, деревьев, кости. Нельзя, чтобы деревья густыми были слишком – должны сквозь них видны́ быть горы́ очарование и прелесть; и го́ры тоже не должны толпиться в беспорядке – должна проявлена быть чистая, беспримесная сущность их. Коль сможешь так всё написать, то можно будет сказать: написаны те го́ры-во́ды прославленного мастера рукою!


Перевёл с китайского Владимир Самошин.


Го́ры-во́ды – так китайцы называют пейзажную живопись.
Чжан – единица измерения длины, около 3 м. В данном контексте, очевидно, преувеличение.
Чи – то же, но около 0.3 м.
Цунь – то же, но около 0.03 м.
Фэнь – то же, но около 0.003м.
К вершине чу́ской вновь тучка приплыла – аллюзия на оду Сун Юя (298 – 222) «Го́ры высокие Тан», в которой, среди прочего описывается, как к чу́скому князю, во сне, приходила волшебная фея, которая, покидая того утренней тучкой, возвращалась к нему вечерним дождём.

王維 (701 – 761)

《山水訣》

夫畫道之中，水墨最為上。肇自然之性，成造化之功。或咫尺之圖，寫千里之景。東西南北，宛爾目前；春夏秋冬，生於筆下。初鋪水際，忌為浮泛之山；次布路歧，莫作連綿之道。主峰最宜高聳，客山須是奔趨。回抱處僧舍可安，水陸邊人家可置。村莊著數樹以成林枝須抱體；山崖合一水而瀑瀉，泉不亂流。渡口只宜寂寂，人行須是疏疏。泛舟楫之橋樑，且宜高聳；著漁人之釣艇，低乃無妨。懸崖險峻之間，好安怪木；峭壁巉岩之通途。遠岫與雲容交接，遙天共水色交光。山鉤鎖處，沿流最出其中；路接危時，棧道可安於此。平地樓台，偏宜高柳人家；名山寺觀，雅稱奇杉襯樓閣。遠景煙籠，深岩雲鎖。酒旗則當路高懸，客帆宜遇水低掛。遠山須要低排，近樹惟宜拔迸。手親筆硯之餘，有時遊戲三昧。歲月遙永，頗探幽微。妙悟者不在多言，善學者還從規矩。

塔頂參天，不須見殿，似有似無，或上或下。芳堆土埠，半露檐廒；草舍蘆亭，略呈檣檸。山分八面，石有三方。閒雲切忌芝草樣，人物不過一寸許，松柏上現二尺長。

ВАН ВЭЙ (701 – 761)

«ТАЙНЫ ГОР И ВОД ЖИВОПИСАНЬЯ»

Средь способов писать горы и воды, живописанье водной тушью наиглавнейшее из прочих. Положит оно начало природным качествам и завершит творенья подвиг. Пейзаж даже в тысячу ли на маленькой картине им можно написать. Восток иль запад, север или юг – всё на картине той увидеть будет можно, как будто то, что нарисовано – перед глазами; весна и лето, осень и зима рождаются тогда прямо под кистью. Но вот, гладь водную, когда начнёшь писать, остерегайся, чтобы го́ры в ней не плыли; затем пиши доро́ги, что расходятся развилкой, но только так, чтоб не тянулись они без перерыва. Хозяин-пик, тот должен высоко́ вздыматься, а го́ры-гости к нему должны как бы бежать иль мчаться.

В том месте, где го́ры окружат друг друга, буддийскую келью можно поместить, а там, где во́ды граничат с сушей, расположить жильё людское можно. Деревню иль село ты множеством деревьев окружи, чтобы дерев густые ветви тело того селенья обнимали; горная круча с водою в одно сливается пусть, и пусть та вода пенится-мчится, источник же не должен как попало течь. У места переправы должно́ быть тихо и спокойно, прохожий люд там редок-редок должен быть. Мосто́к, который напоминает лодку, что плывёт, всё ж должен быть высоким; нарисовав же рыбаря на лодке, не помешает сделать его ниже.

А меж крутых утёсов, обрывистых-опасных, неплохо бы расположить какие-нибудь странные деревья; а средь скалистых круч и каменных обрывов – тропу какую-никакую. Далёких гор гряда и облака иль тучи, те непременно чтоб соприкасались, высокое небо вместе с цветом воды, чтоб друг на друга сияли. Там, где го́ры, словно крюком замкнули, там всего лучше вывести поток; когда ж дорога привела к обрыву, там и мостки вполне уместно разместить. Там, где на ровном месте стоит иль терем иль терраса, там сбоку следует высоких ив расположить, что у жилья людского; а там, где на прославленной горе́ стои́т буддийский иль даосский монастырь, прекрасную и удивительную ель поставь, чтоб оттеняла она и пагоды, и кельи. То, что вдали – то дымкою прикрой, утёс, что темнеет, тучами замкни. Флажок, тот, что над кабаком питейным обычно вешают, ты над дорогой подними повыше, а парус лодки, на которой гость приплыл, ты опусти к воде пониже. Далёкие горы тоже следует опустить пониже, а близкие деревья так расставить, чтобы казались они как будто вздёрнутыми вверх иль разбежавшимися по сторонам. И вот, когда рука моя на кисть и тушечницу смотрит, иной раз, свободно-играючи достигает она покоя и созерцанья. Пусть годы и луны вдаль уходят навечно, но кисть всё будет искать таинства неуловимого. Да, кто прекрасное сумел постичь, тому не нужно много слов услышать, но кто к учению способен, тот всё же должен подражать и следовать за образцами.

Если макушка пагоды коснулась неба, не следует писать так, чтобы залы были ви́дны, а нужно так писать, как будто бы они то ль есть, а то ль их нет, вверху они или внизу – кто знает. Холм, травами душистыми накрой, у пристани же, что на берегу, в домах карнизы и житницы с зерном пускай видны лишь только вполовину; а хижина, которая травою крыта, и беседка, покрытая соломой тростниковой, совсем чуть-чуть пусть будут ви́дны. Коль пишешь го́ру дели́ её на восемь граней, а камень – на́ три стороны. Остерегайся того, чтоб облака, беспечные, что по́ небу кочуют, на гриб древесный бы не походили, а люди и предметы чтобы были не более, чем цунь, в размере, а сосны с кипарисами, те, чтобы были двух чи, не больше, в высоту.


Перевёл с китайского Владимир Самошин.

王維 (701 – 761)

《山中與裴秀才迪書》

近臘月下，景氣和暢，故山殊可過。足下方溫經，猥不敢相煩，輒便往山中，憩感配寺，與山僧飯訖而去。北涉玄灞，清月映郭。夜登華子岡，輞水淪漣，與月上下。寒山遠火，明滅林外。深巷寒犬，吠聲如豹。村墟夜舂，復與疏鐘相間。此時獨坐，僮仆靜默，多思曩昔，攜手賦詩，步仄徑，臨清流也。當待春中，草木蔓發，春山可望，輕鰷出水，白鷗矯翼，露濕青皋，麥隴朝雊，斯之不遠，倘能從我游乎？非子天機清妙者，豈能以此不急之務相邀。然是中有深趣矣！無忽。因馱黃檗人往，不一，山中人王維白。

ВАН ВЭЙ (701 – 761)

В ГОРАХ ПИШУ СЮЦА́Ю ПЭЙ ДИ́

Вот-вот закончится последний зимний месяц, теплеет воздух, и яснеют дни, в родных горах сейчас так славно прогуляться! Вы ж, сударь мой, твердите всё каноны, и друг Ваш неотёсанный не смеет в такое время беспокоить Вас. Один, поэтому, отправился я в горы, немного отдохнул в монастыре Ганьпэ́й, с буддийскими монахами откушал их трапезы, и путь продолжил свой. Когда я вброд переходил по чёрным водам реки Башу́й, то ясная луна окрестности так ярко освещала! Ночной порой поднялся я на холм – река Ваншу́й рябилась предо мною, и две луны – на небе и в воде! В горах озябших, где-то вдалеке, увидел я огни, они мерцали то ярче, то, как будто угасали, между ветвями рощи небольшой. Продрогшие от холода собаки в глухих проулках жались по дворам, рыча на всех, подобно леопарду, а на базарной площади селенья и поздним вечером всё обдирали рис: глухие звуки те перемежались со звоном колокола, что по временам сюда доносится от стен монастыря. Сижу сейчас один; слуга-мальчишка ничем не нарушает тишины, и столько на душе воспоминаний о днях минувших, о делах былых! О том, как, взявшись за руки, ходили тропинкой узкой, декламируя стихи – тропинкой той, что вьётся вдоль реки. Когда ж дождёмся мы поры весенней, когда деревья все и травы расцветут, – вот будет время, чтоб полюбоваться далёких гор весеннею красой! Тогда на перекатах заиграют то тут, то там весёлые ельцы, и чайки белые свои расправят крылья; обильная роса низины увлажнит, а по утрам среди полей пшеничных, вновь закричит токующий фазан! И время это ведь уже не за горами – со мною Вы не согласитесь побродить? Конечно, если бы не знал я, о благородной чистоте Вашей души, то разве стал бы я писать Вам об этом, в общем-то, не столь уж важном деле? Хотя и есть большой в нём интерес! Увы, разносчик ароматных трав, с которым я передаю это письмо, уже собрался уходить, и я кончаю.

Ван Вэй, отшельник горный, написал.


Перевёл с китайского Владимир Самошин.

ЦитироватьПоднялся на эту башню, посмотреть по четырём сторонам, пока есть свободное время, чтобы рассеять тоску-печаль.

Весь перевод в каком-то странном стиле. Звучит не по-русски.

Цитата: klauss от февраля 17, 2022, 10:26
Весь перевод в каком-то странном стиле. Звучит не по-русски.

Запятая после "башню" лишняя. "Свободное время" - слишком современно, ИМХО, я бы заменил на "досуг".