УРАЛЬСКАЯ ОБЛАСТЬ. Верхнекамский округ. Чердынский район, село Гаинское.
Разговор между жителями.
— Боɣ по́мош, теза! Цёвоко робиш ты?
— Да вот товариш пахал было, да будё по‐ки́ловат, камень в земле попал, дак соха‐та, парень, ри́чзи ря́чки, да и хропнула, все до чи́ста исхрясталось. Топеричи стал сиеть.
— Да, братан, нонце добро сиеть‐то, шипко ведрено стоит. Онолдася хотел было я сиеть жо, да шипко стало мо́рошно, да и дош матёрой был, дак я все и бросил. —
— А куды — ино ты топеречи пошол?
— Эвон на то полё‐то, бо́льшот парень сиял коево́дни озем жо, дак посмотрить, баска ли она?
— А робята те у тя цёво делают? Поди‐ко дерко робят соводни.
— Как, товариш, не робить; веть шибко баско погодье то, да двоецко жо только ро́бят, старуха‐та цёвоко здоровьем те скудатся, а большак этта онолдася издил в лес, да тре́сья ево знат безтолко́вную, — подтяпал сушину, да как она хропнула, только сцалга́ло в лесу‐ту, да на ногу ту ему дудка та только слочка́ла; изломал милой ногу‐ту, кое‐как приехал домой ту.
— Беда, братан! Лонися я такжо цють не попал под матёрушшую сосну, дак как‐то ма́лот угла́нь отдернул меня, цють серчё не выскочило, весь задрожал, как вича на воде.
— Што ты, парень, беда веть! Давно веть колдыко мо́ёт парень изломал ногу ту, да все ишшо нонце как пошевели́т её, дак лихоматом забазланит. Ну, да цё и баеть о том: буват бог здорове‐то даст‐то.
— Да, братан, ю́щё баеть о этой лихой болести. А вот цё тёза знаш то ты написал много хлеба та нонце. Этта коеводни твои те робята сиели цевоко много, знаш то мешков ровно петнадчеть вта́поры сиели...
— Мовчи ко ты, цёво ты и бёшь; этта ономнеся е́ричу сиели, да не́мочь их знат, огороды те худы, дак скот все дочиста съел. Цё ты станешь делать то; а ерича та беда баска была.
— Да тебе, товариш, ешшо слава богу, цё тужить‐то; ты старым хлебом‐то проживеш годов петь‐шесь, а у мня эвон там сусло́ны стоят, дак тожо, не́мочь их возьми, воронье́, как комыру насадят, все, товариш, выкрошили хлеб‐от. А знаш‐то не хватит на́ гот дак беда, а денги нет, купить не на цё, да и купил бы, да где? — Народ у нас всё голь, все скоро по дворам подём.
— Ну уж, братан, забаялся я с тобой, итти жо надэ, не хотел было я соводни итти‐то на поле‐то, да веть, хош не хош, да силой гонят, да цёко голова и болит, к погодью цё ле. Прошай‐ко, тожно́ наболентрясились уж.
— Прошай‐ко, прошай! Взаду ту подёш, дак зались ко мне в избу ту побалентрясить‐то.
— Спасибо, товариш, спасибо. Сам цёво‐ко ты лазишь к нам мало. Этта онолдася колды‐ко был, да боле‐то ровно не бывал.
— Ну, да цёво ты опеть заговорился? Цё о этом и баешь‐то, зовут, дак полизай; гось будешь.
— Ладно, тёза, ладно! досук будёт, дак по путе́‐то залезу. Прошшай‐ко.
— Прошшай, прошшай, товариш, сцесли́во! —
(Обл. слов. 138.)