Доказано, что в США нет демократии

[Солохин]

Оригинальное исследование:

https://drive.google.com/file/d/0B7jjJIHsu330MkRIcGtTZ1k0Q00/view?usp=sharing

Перевод на русский язык:

http://www.socialcompas.com/2015/11/16/proverka-teorij-amerikanskoj-politologii

Выводы:

Таблица 4: Влияние на политический курс массовых групп по интересам и групп, ориентирующихся на бизнес, по отдельности

Предпочтения рядовых граждан    0,05
Предпочтения экономической элиты    0,78
Массовые группы по интересам    0,24
Группы, ориентирующиеся на бизнес    0,43

http://www.socialcompas.com/2015/11/16/proverka-teorij-amerikanskoj-politologii/#i-14

Цитирую:

Демократия в Америке?

Каждое из четырех теоретических течений, — мажоритарной выборной демократии, доминирования экономической элиты, мажоритарного плюрализма групп по интересам и ангажированного плюрализма, — считает разные категории субъектов ключом к формированию политического курса в США, и каждое из этих течений породило большой пласт эмпирических исследований, которые с виду демонстрируют большое влияние отдельной категории субъектов. Однако, почти все эти эмпирические результаты были по сути двумерными. До совсем недавнего времени не было возможным проверить все эти теории относительно друг друга систематическим и количественным образом. Нам удалось добиться весьма впечатляющих результатов путем прямого противопоставления прогнозов “чистых” теорий в рамках единой статистической модели, используя уникальный массив данных, включающий несовершенные, но работающие измерители ключевых независимых переменных для почти двух тысяч вопросов политики.

Первым таким результатом является почти полный провал теории “среднестатистического избирателя” и прочих теорий мажоритарной выборной демократии. Если использовать предпочтения экономической элиты и позиции организованных групп по интересам в качестве контроля, предпочтения рядовых американцев оказывают лишь ничтожное, околонулевое и незначительное влияние на политический курс. Провал теорий мажоритарной выборной демократии тем более удивителен, что он идет вразрез с вероятными последствиями ограниченности наших данных. Предпочтения рядовых граждан измерялись гораздо более прямым образом, чем остальные наши независимые переменные, однако именно они, как оказалось, имеют меньше всего влияния.

Организованные группы по интересам также не являются заменой прямому влиянию граждан, воплощая в себе волю граждан и следя за тем, чтобы их предпочтения побеждали, как говорится в теориях мажоритарного плюрализма. Группы по интересам действительно обладают существенным независимым влиянием на политический курс, и некоторые из них, особенно профсоюзы, действительно являются достаточно хорошими представителями предпочтений рядовых граждан. Но для системы групп по интересам в целом это не так. Общее суммарное расположение групп по интересам в значительной степени не совпадает с предпочтениями рядовых граждан, а суммарное расположение наиболее влиятельных групп, ориентирующихся на бизнес, и вовсе противоположно желаниям рядового гражданина. Таким образом, существующие группы по интересам не работают в роли приводных ремней для желаний широкой массы населения. “Потенциальные группы” также не заполняют эту нишу, поскольку предпочтения рядовых граждан имеют небольшое или вовсе нулевое влияние на политический курс, если позиции существующих групп взяты в качестве контроля. Более того, предпочтения экономической элиты, измеренные посредством нашего заменителя, предпочтений “зажиточных” граждан, имеют куда большее влияние на изменение курса, чем предпочтения рядовых граждан. Разумеется, это не означает, что рядовые граждане всегда проигрывают, довольно часто им удается получить тот курс, которого они хотят, но только потому, что данный курс совпадает с желаниями экономической элиты, которая пользуется настоящим влиянием.

Конечно же, наши результаты наиболее прямо демонстрируют “первый слой” власти: способность субъектов формировать политический курс по спорным вопросам. Но они также до определенной степени отражают ее “второй слой”: способность формировать повестку дня, которую рассматривают политики. Проанализированный нами спектр политических альтернатив гораздо шире, чем тот, что всерьез обсуждается политиками или ставится на голосование в Конгрессе, и наши альтернативы (в среднем) более популярны среди широких масс, чем среди групп по интересам. Таким образом, судьба этих предложений может отражать отказ политиков от их рассмотрения, нежели сознательный отказ от них самих после рассмотрения (из наших данных невозможно различить эти два варианта). Слабее всего наши результаты демонстрируют “третий слой” власти: способность элиты формировать предпочтения народа [49]. Мы знаем, что группы по интересам и сами политики часто тратят существенные усилия на формирование общественного мнения. Успех этой их деятельности отлично объяснил бы высокую степень корреляции между предпочтениями масс и предпочтениями элиты. Но это не могло сильно преувеличить нашу оценку влияния рядового гражданина на политический курс, потому что оно близко к нулю.

Что наши результаты говорят о демократии в Америке? Для сторонников широкой демократии, которым хотелось бы, чтобы правительство реагировало в основном или исключительно на предпочтения рядовых граждан страны, они точно являются поводом к беспокойству. В США, как показывают наши результаты, большинство не правит — во всяком случае, не в смысле причинно-следственной связи между предпочтениями и формирующимся политическим курсом.

В тех случаях, когда большинство граждан расходится во мнении с экономической элитой или организованными группами по интересам, оно обычно проигрывает. Более того, из-за склонности американской политической системы к поддержанию статус кво, даже когда за изменение курса выступает довольно значительное большинство американцев, оно как правило его не добивается. В качестве аргумента против широкой демократии можно было бы сказать, что рядовые граждане не уделяют должного внимания политике и невежественны в вопросах формирования курса, зачем же тогда беспокоиться о том, что их плохо информированные предпочтения не влияют на формирование политики правительства? Быть может, экономическая элита и лидеры групп по интересам отличаются более высоким профессионализмом в области политики, чем рядовые граждане. Быть может, им лучше знать, какой политический курс пойдет на пользу всем и, быть может, они ориентируются на общее благо, а не на эгоистичные цели, когда решают, какой курс поддерживать.

Но это кажется нам сомнительным. Мы считаем, что напротив, взятые все вместе, рядовые граждане имеют довольно хорошее представление о своих ценностях, и выражаемые ими предпочтения в области политики заслуживают уважения [50]. Более того, мы не уверены в информационном превосходстве элиты. Конечно, подробные знания о политике обычно растут вместе с доходом и статусом. Естественно, что богатые американцы и директора корпораций обычно знают больше о налоговой и регуляционной политике, которые затрагивают их напрямую. Но что они знают о гуманитарных последствиях социальной защиты, программы здравоохранения, талонов на продовольствие, или пособий по безработице, ведь ничто из этого никак не влияет на их непосредственное благополучие? И прежде всего, мы не видим причин полагать, что лучшая информированность всегда влечет за собой стремление подняться над собственными интересами или решимость работать на общее благо. В общем и целом, мы считаем, что наиболее надежным защитником интересов народа является сам народ, а не кто-либо еще.

Оставив в стороне сложный вопрос о различиях в интересах и мотивации, мы хотели бы предупредить, что не стоит заранее предполагать большую мудрость со стороны экономической элиты или организованных групп по интересам. Это следует проверить эмпирически. Чтобы установить, кто, сколько, и что именно на самом деле знает о политическом курсе, нужны новые эмпирические исследования.

Наши результаты также показывают, что необходимо выяснить точнее, какой долей влияния на политику правительства обладают какие именно слои экономической элиты (“зажиточные”? верхний 1%? верхняя 1/10 от 1%?), и для чего они его применяют. Схожие вопросы возникают по поводу точных границ влияния отдельных категорий организованных групп по интересам. Нам также следует больше узнать о политических предпочтениях и влиянии разных субъектов, которые здесь не рассматривались, включая активистов политических партий, чиновников и прочую внеэкономическую элиту. Мы надеемся, что наша работа будет стимулировать дальнейшие исследования в этой области. Несмотря на то, что эмпирические доказательства теорий мажоритарной демократии казались очень прочными,  наш анализ показывает, что большинство населения имеет весьма незначительное влияние на принимаемый правительством политический курс. Американцы располагают многими ключевыми для демократического управления институтами, такими, как регулярные выборы, свобода слова и собраний, и весьма широкое, хотя и все еще оспариваемое, избирательное право. Но мы считаем, что если в формировании политического курса доминируют мощные коммерческие организации и небольшой слой богатых американцев, то претензии Америки на статус демократического общества находятся под вопросом.

[Bhudh]

Открыли Америку ©.

[Nevik Xukxo]

Если нет демократии, то как назвать Демократическую партию?

[Awwal12]

Таблица 4: Влияние на политический курс массовых групп по интересам и групп, ориентирующихся на бизнес, по отдельности

Предпочтения рядовых граждан    0,05
Предпочтения экономической элиты    0,78
Массовые группы по интересам    0,24
Группы, ориентирующиеся на бизнес    0,43

Всё верно. Но смысл-то демократии не в том, чтобы дядя Джо и тётушка Мэрилин сообща с соседями решали, бомбить или не бомбить Ирак - ясно, что даже если им дать такую возможность, они сами скорее всего не смогут принять компетентного решения. Смысл демократии исключительно в том, чтобы государство (и только оно!) не слишком зажимало Джо, Мэрилин и их соседей. Других системных средств этого с близкой степенью вероятности избежать нет вовсе.

[Солохин]

Смысл демократии исключительно в том, чтобы государство (и только оно!) не слишком зажимало

Совершенно верно.

Этот принцип последовательно воплощен в английской парламентской системе, смысл которой - достижение консенсуса между монархией, аристократией и народом (палата общин), причем каждая из этих трех сил де-факто обладает правом вето.

Именно и только так и следует понимать демократию.