Фоменко, Морозов и народовольцы: перекличка эпох

[Солохин]

Читая Галковского, наткнулся на интересную информацию о "народовольце" Морозове и о народовольцах вообще.
А началось всё с Фоменко.

Фоменко лишь пересказчик Морозова. Невозможно найти ни одной темы Фоменко, о которой не писал бы Морозов, причём гораздо более подробно и более аргументировано. Думаю, если провести текстуальный анализ, то можно говорить о полноценном плагиате. Страницами, главами и книгами. Пока Фоменко не выступал на коммерческом поле и был энтузиастом, на это можно было закрывать глаза и списывать на увлечение неофита. Сейчас дело зашло далеко и как из него может выпутаться Фоменко не вполне понятно. Думаю, этот вопрос его мучает. Конечно, на Морозова фоменковцы почтительно ссылаются, иногда цитируют, но это лишь маскирует реальный масштаб заимствований.
Теперь потихонечку спустимся по исторической шкале вниз. Не на тысячу лет, - мы люди скромные, - на лет сто, сто пятьдесят. Постепенно, ступенька за ступенькой.
Первая ступень. Фоменко получил сведения о Морозове и его концепции не непосредственно, а при помощи морозовца-энтузиаста Постникова. По словам Постникова сам он познакомился с трудами Морозова случайно, купив его восьмитомник в букинистическом магазине в 1965 году.
В конце 60-х Постников прочёл несколько публичных лекций о морозовской новой хронологии. Лекции вызвали возмущение официальных историков (то есть, по условиям того времени, маоистов – в униформе и кепках, с цитатниками). Поэтому встречи культурных людей, каковыми несомненно были многие представители точных наук, продолжились в обстановке приватной. Сам Михаил Михайлович описывает это так:
«Нужно сказать, что Фоменко - человек, чрезвычайно умеющий уговаривать. Ко мне он приходил много раз, приставал, уговаривал: "Михаил Михаилович! Мы вот слушали Ваши лекции, расскажите поподробнее обо всем этом." И вот тут я поддался и прочитал курс лекций длительностью около пятидесяти часов. Чтение происходило у меня на дому по воскресеньям. Приходило слушателей человек десять-двенадцать. Сначала. я рассказывал вещи, которые я хорошо продумал и понимал. К концу это мне все надоело, и последние лекции состояли просто в чтении отрывков из заключительных томов сочинения Морозова. Все лекции были записаны на магнитофон, и Фоменко с Мищенко эти лекции расшифровали. Но получился, естественно, совершенно нечитабельный текст, потому что одно дело - говорить, другое - писать. Чтобы мой труд все же не пропал даром - хотя повторяю, мои лекции на 99 процентов были просто пересказом Морозова - они на основе стенограммы сочинили некий текст и принесли мне на апробацию. Этот текст мне чрезвычайно не понравился, и я просидел целый месяц, его редактируя, в основном с помощью клея и ножниц. Результат они прочитали, и им он в свою очередь не понравился. Тогда после нескольких тяжелых сцен мы пришли к компромиссу и решили, что текст, который я переклеил, остается у меня, а они получают исходный текст, правда в разрезанном виде, но вполне восстанавливаемый. На этом мы разошлись, условившись, что каждая сторона может со своим текстом делать все, что хочет. У меня в отношении полученного текста не было никаких планов и я решил, что пусть он пока полежит, а дальше будет видно.
После этого мне стало известно, что Фоменко, Мищенко и Никитин организовали некий семинар в Университете, где стали продумывать и дальше развивать это направление. Я хочу подчеркнуть, что я в этой деятельности никакого участия не принимал, потому что по моему мнению это дело не математиков, а историков. Математики, вообще, люди очень самоуверенные; умея хорошо использовать свой тренированный мозг на решение своих математических задач, они считают, что могут решать любые специальные задачи откуда угодно. Это в определенном отношение правильно, но чтобы добиться успеха, им надо предварительно эти специальные вопросы изучить. А Фоменко и Мищенко начали заниматься историей , не имея никакого предварительного исторического задела. Я помню, что они даже не знали самые простейшие вещи, например, что в иврите не пишутся гласные. "Как это может быть, гласные не писать! Понять же ничего невозможно!" - вот такая была их реакция.
Все же на первых порах я относился к их деятельности, можно сказать, благосклонно-нейтрально. Узнав об их семинаре, я сказал: "Ну, молодцы. Действуйте дальше. А меня это не касается." По-видимому, эта страусиная политика - к которой, нельзя не признаться, я склонен - была ошибочна».
Подход Постникова и Фоменко к наследию Морозова был разным. Зрелый Постников претендовал максимум на пролегомены к творчеству Учителя, а молодой темпераментный Фоменко вёл речь об у(при)своении.
В 1977 году Постников выпустил 20 экз. рукописи своих лекций в ИНИОНе. В 1980 Постников и Фоменко опубликовали небольшую новохронологическую статью в открытой прессе, и вскоре окончательно поссорились.
Я получил информацию о Морозове в начале 80-х через ИНИОН, но не от Постникова, а от сотрудника ИНИОНА Ляликова, у которого в домашней библиотеке был Морозов.

[Солохин]

Вторая ступень. Не думаю, чтобы знакомство с Морозовым у Постникова произошло случайно. Случайность была, но такая же, как у Фоменко или Галковского: общался с Людьми, Люди подсказали. Крайне маловероятно, чтобы умный и образованный столичный математик, человек академической среды узнал о Морозове только в возрасте 38 лет. 1965 год стал для Михаила Михайловича этапным, но по другим соображениям – в этом году он стал профессором Московского университета.
Обычно считается, что Морозов это человек андеграундной культуры, двадцать пять лет просидевший в одиночной камере, от одиночества немного рехнувшийся и написавший заведомо нелепый талмуд, отрицающий естественный ход мировой истории. Чудака при советской власти терпели, памятуя о его революционных заслугах (покушение на Александра II), а затем благополучно забыли. До 1965 года – пока, как мы помним, чудак Постников случайно не купил на макулатурном развале опус Новой Хронологии.
Эта точка зрения (точнее, интуитивное мироощущение) не выдерживает никакой критики.
До самой своей смерти в 1946 году Морозов был членом официального советского истеблишмента, академиком, владельцем роскошных апартаментов (сохранённого под прикрытием «биостанции» родового имения). Морозов руководил институтом Лесгафта, то есть имел научный аппарат и официальных учеников. После смерти АН решило открыть на Биостанции (см. «Улитка на склоне») музей Морозова, его именем назвали посёлок.
Вообще-то советской власти свойственно поддерживать мракобесов и шарлатанов, - такова её природа и её происхождение, - но если уж она Мичурина, Циолковского, Лысенко, Покоровского или Марра поддерживает, то поддерживает сполна. «Учение» идёт в рост, бедные школьники зубрят шарлатанские откровения. Просто так советская власть ничего не делает. Если что-то делает, значит использует. Морозова поддерживали, НО НЕ ИСПОЛЬЗОВАЛИ. Человек спокойно имел институт, выпускал до конца жизни печатный орган, в 20-30-е годы опубликовал многотомный хауптверк с немыслимым для советской культуры названием («Христос») и содержанием (10 000 страниц без Маркса). Откуда такое великодушие и расточительность?
Ещё понятна деятельность Морозова в 20-е годы, в эпоху карнавализма. Подарил человек бриллиантовую брошь Луначарскому – получил субсидируемый государством музей. Но Сталин-то куда смотрел? К 1930 Морозову должны были перекрыть кислород, до 1937, чтобы хорошо харчеваться, он должен был визжать о великом вожде всех времён и народов, а в 1937 году эсеровскую (вообще-то КАДЕТСКУЮ) гниду должны были хлопнуть. По сценарию. Но сценарий с Морозовым был какой-то прямо-таки новохронологический. Всё шло лентой Мёбиуса и задом наперёд.
Вот характерный человеческий документ. Письмо Морозова сотрудникам ОГПУ, написанное в тридцатые годы:
«Всё началось ещё зимой 1929 года, когда в диверсанты, у которых было как бельмо на глазу моё сотрудничество с большевиками, особенно начали вредительствовать мне тайными кляузами и стали распространять слухи, будто собственными глазами видели у меня в институте бомбы. Я употребил против этого такой способ. Пригласил к себе заместителем директора товарища Забрежнева, которого я считал Шерлоком Холмсом самого высокого полёта, потому что он, по его собственным секретным рассказам мне, был уполномоченным ОГПУ для политической разведки в Германии, где служил в министерстве иностранных дел, а затем, когда ему стало слишком опасно оставаться там, ему пришлось бежать во Францию, где он поступил в масонскую ложу, а затем на Восток и т.д.
Вполне понимая, что его роль во всех этих приключениях была разведочная, я подумал (после того, как моему тогдашнему заместителю Л.А.Орбели пришлось уйти с административной должности в нашем институте), пригласить товарища Забрежнева моим заместителем хотя у него и не было научных трудов и научной квалификации. Что – думалось мне – будет лучше для усмирения клеветников на меня и на институт, чем то, что в дирекции его будет находиться сам Шерлок Холмс?..
И я радовался, когда убедился по блуждающим псоле полуночи огонькам в тёмных окнах института, что там происходит тайный обыск чуть ли не каждую ночь. Но в первый же месяц я разочаровался: придя в свой кабинет в институт, где хранился мой архив и библиотека, я вдруг убедился, что мой ключик от библиотечного шкафа исчез из стола м заменён новым, который не открывает шкафа, а мой настоящий лежит на полу.
«Шерлок Холмс не сделал бы такой неосторожности», - подумал я с разочарованием.
Желая посмотреть, что будет дальше, я оставил на месте подложный ключ, а свой унёс в кармане и через один–два дня увидел, что вместо прежнего не открывающего ключика лежит какой-то другого формата, но уже с явно подпиленным язычком и открывающий дверки.
Моё разочарование в его сыщических способностях ещё более увеличилось, когда и остальные сотрудники стали заявлять мне, что в их шкафах и лабораториях кто-то постоянно копается по ночам, и что все следы указывают на Забрежнева. Я ответил, что тем лучше, пусть ОГПУ убедится, что у нас ничего нет. Я всё ещё считал Забрежнева за истинного осведомителя, но скоро заставили меня усомниться и в этом.

Сначала я думал, что Забрежнев просто бесцеремонный авантюрист, желающий устранить меня, способный сесть на моё место, но он не рассчитал момента. Подкоп, который он вёл против меня, был обнаружен новым партийным учёным секретарём Института Ольгой Юргенс и ему пришлось уйти, тем более, что в архивах царского департамента полиции было обнаружено, что, сидя в тюрьме, он струсил и предал своих товарищей по революционному кружку, о чём он умолчал, поступая в партию ВКП(б). Но однако теперь, когда обнаружилась небывалая панорама «не только шкурных вредителей, но и фашистских наёмников», дело стало представляться мне иначе. Если Забрежнев действительно (как представляется мне теперь, припоминая рассказывавшиеся мне им тогда его явно сказочные приключения в Берлине) агент фашизма, то ему захочется во что бы то ни стало воспользоваться первым случаем, чтобы исправить свою неудачу со мною и начать против меня в благоприятный, по его мнению, момент какие-нибудь новые кляузы».
Вы ПОДУМАЙТЕ, что человек написал, кому и как, а я спущусь ещё на одну ступеньку.

[Солохин]

Третья ступень. Учение новой хронологии было активировано ещё до революции, первый том морозовианы вышел в 1907 году и стал бестселлером. Но я не об этом.
Зализняк в качестве, как ему кажется, тонкой иронии, упомянул в своём «разгромном» выступлении масонов, иронизируя над разоблачённым Фоменко «всемирным заговором фальсификаторов»:
«Мы говорим: фальсификаторы. А ведь можно было бы сказать и иначе: святые. Интеллект безмерный, талантов целые плеяды, труд невообразимый — и при всем этом полное смирение с тем, что о твоей гениальности никто никогда не узнает! Ведь ничего не просочилось! Куда там каким-нибудь масонам — об этих понемногу всё стало известно, вплоть до деталей тайных ритуалов. О нынешних секретных службах и говорить нечего — чуть что перебежит во вражеское государство и подробнейше все тайны выложит. Наши герои не так — они и умирали с одной лишь мыслью о нерушимости тайны, не шепнув даже сыну и внуку о своем подвиге».
Так вот Морозов как раз был масоном. Настоящим. Настоящим это значит не «люди говорят», а по документам. Так-то всякое можно сказать. Вот Зализняк, например. Подача сего учёного мужа в отечественных СМИ совершенно масонская. Соответствующая риторика («рыцарь», «кристально чистый человек») при полном отсутствии реальной информации. «Рыцарь» и всё тут. «Человек Доброй Воли». Но это всё «филология». А во-вторых, да мало ли кто был масоном. Масонская церковь размерами не меньше православия. Что же, человек, который зашёл в церковь свечку поставить, крестил сына или схоронил отца по христианскому обряду - это фанатик, адепт, член иерархии? Католиков так-то миллиард с лишком насчитать можно.
Однако Морозов принадлежал к узкому слою масонского руководства, входил в состав старичков второстепенного, но влиятельного направления (французской ветки Великого Востока). По данным масонской энциклопедии Серкова (а Серков архивист, работает только с документами) Морозов был досточтимым мастером столичной ложи «Заря Петербурга» и членом основателем 1 степени при инсталляции ложи Ковалевского «Полярная Звезда». В эту центровую ложу входили крупнейшие деятели февральского военного путча: Некрасов, Масловский, Маклаков, Шингарёв и т.д.
После выхода из Шлиссельбурга в 1905 году, Морозов занимался активнейшей политической деятельностью, и был человеком КРАЙНЕ информированным. В этом смысле огромной иронией пронизана фраза из статьи Гиммера-Суханова, процитированная в начале V тома «Христоса»:
«В 1928 году наш московский Музей революции собрал непосредственных участников первого заседания Петербургского Совета Рабочих Депутатов 27 февраля 1917 года. Целью собрания было, собственно, выяснение физиономии и работы Временного Исполнительного Комитета, созвавшего первый совет и вообще служившего центром в первые часы восстания. Роль сыгранная этим учреждением, была исключительно велика. Картина же воспоминаний, раскрывшаяся в музее революции, была совершенно изумительна. Члены ВИК рассказывали о своих собственных недавних, единственных и неповторимых делах так, как в самых общих, расплывчатых словах передают слухи люди, слышавшие звон. Самостоятельно, до пристрастного допроса, они оказались неспособны восстановить какие бы то ни было конкретные детали. И в частности они только недоумевали: откуда взялась, кем была написана, как напечатана и распространена предъявленная им в музее их собственная прокламация, созывающая совет в Таврическом дворце в 7 часов вечера... Между прочим, относительно этой даты между участниками совещания также возникли любопытные разногласия. Одни утверждали, что первое заседание совета открылось уже в 5-6 часов (при полном дневном свете!); другие относили его к 9 часам вечера (к ночной обстановке!) И это о дне восстания, когда история считала периоды часами и минутами! Это рассказывают люди, руками которых делались недавние события!»
Уж Морозов-то подноготную переворота знал. В ДЕТАЛЯХ. (Например, знал, что Гиммер вместе с Масловским и Потресовым входил в петроградскую Литературную ложу.) При этом Николай Александрович был человеком крайне умным и крайне живучим. ГЕНИЕМ выживаемости. Посильнее Солженицына. Можно ли такого трезвого и расчётливого человека, ПОЛИТИКА, считать заумным анахоретом, придумавшим перевёрнутую хронологию... А КТО ТАКОЙ ВООБЩЕ САМ МОРОЗОВ? Что мы знаем о нём?

[Солохин]

Четвёртая ступень. Считается, что Морозов «народоволец». Встречный вопрос: А ЧТО МЫ ЗНАЕМ О НАРОДОВОЛЬЦАХ? Следите за руками: 90% документальной информации о народовольцах это их архив, который СОБИРАЛ НИКОЛАЙ МОРОЗОВ. После ареста Морозова архив, хранившийся у литератора Зотова, был передан... СУВОРИНУ. Суворин хранил его всю жизнь, не расколовшись даже в 1905 году. В марте 1917 года родственники Суворина передали архив общественности (через 36 лет). В 20-30-х архив был частично опубликован... ПОД РЕДАКЦИЕЙ НИКОЛАЯ МОРОЗОВА. При этом Морозов заявил, что, к сожалению, ряд важнейших документов странным образом пропал из архива.
То есть Морозов это человек, который создал контекст эпохи, в которой мы его воспринимаем. При этом воспоминания самого Морозова находятся в радикальном, даже сюрреальном несоответствии с организованной им же архивной интерпретацией событий. Приведу всего два примера. Вот описание приёма Морозова в центральную секцию Коминтерна. Если кто не знает, Коминтерн это международная террористическая организация с полумифической историей и совершенно непонятными целями – полный аналог современной Алькаеды. В Алькаеду Морозова принимали так:
«Хочешь, - сказал мне Гольденберг на другой день пребывания в Женеве, - тебя выберут членом Интернационала в его центральную секцию?
У меня дух захватило от счастья. Интернационал! Международная ассоциация революционных рабочих! Он гремел в то время на вс. Европу, в нём всё европейское общество видело силу, долженствующую разрушить все монархии в мире и водворить царство всеобщего труда. Одни его боялись, другие призывали. Я с гимназической скамьи благоговел перед ним. И вот теперь меня предлагают туда!
- Конечно, хочу! – отвечал я Гольденбергу, - но только примут ли?
- Можешь быть спокоен: тебя предлагает сам председатель, Лефрансэ, в секцию Парижской коммуны. Это центральная секция федералистического Интернационала.
- Знаю. Но только как же? Ведь я не участвовал в восстании Парижской коммуны?
- Это всё равно. Там кроме коммунаров, есть и посторонние, там и я состою секретарём.
Итак я получу звание парижского коммунара, как эти удивительные герои баррикад!..
Лефрансэ был одним из главных предводителей Парижской коммуны, и в то же время очень простым, симпатичным человеком. Рассказывали, что версальские усмирители расстреляли трёх человек, походивших на него...
Секретарь Гольденберг, открывая собрание, прочёл своим ломанным французским языком вместо «valeur» (ценность) «voleur» (вор), чем вызвал всеобщий весёлый смех...
На следующий день я получил свой диплом. Это была карманная книжка вроде наших современных паспортов. На первой её странице было написано по-французски: «Член Интернационала Николай Морозов, кузнец»...
Внизу была оттиснута огромная печать с круговой надписью «Международная ассоциация рабочих», а внутри был равносторонний треугольник, по сторонам которого стояли слова девиза: Liberte, egalite, solidarite... Я побежал на свйо любимый островок Руссо и там у подножия его памятника с восторгом перечитывал своё имя, написанное в этой печатной книжке крупным красивым почерком. Я без конца рассматривал круглую печать с треугольником посередине и готов был положить жизнь за это общество, так приветливо принявшее меня в своё лоно».
Взяли Ваню в дело. Но суть не в этом, а что он о ворах пишет открыто, с откровенной издёвкой, да ещё в советской России.
А вот описание подготовки «трудящихся» к покушению на Александра II. Действие происходит в богатом доме в центре Санкт-Петербурга:
«Лакей в ливрее встретил нас и направил в гостиную, которая была меблирована богато, со вкусом и с очень хорошими картинами по стенам... Мягкий ковёр совершенно заглушал шаги вошедшего. Быстро повернувшись, я увидел перед собою замечательно красивого и изысканно одетого, стройного человека лет двадцати семи, с белокурыми волосами и интеллигентным выражением лица...
- А вы, - обратился он к Михайлову, - верно за обещанным вам оружием?
- Именно за ним!
- Сейчас я пошлю лакея в оружейную лавку и велю прислать с ним сюда самые новейшие заграничные образцы.
Лакей принёс нам целую корзину револьверов... Один из револьверов, - американский, - особенно обратил моё внимание огромными стволами своего барабана. В них легко входил мой большой палец... Мы отложили в сторону этот револьвер, которому не раз пришлось участвовать в дальнейших революционных выступлениях того времени и даже в покушении Соловьёва на жизнь императора. Затем мы отобрали ещё два поменьше и, уплатив по присланному нам из магазина счёту ушли».
Их благородия трудящиеся изволят выбирать оружие для королевской охоты. По-моему, так обслуживать могут разве что протеже наследного принца. А вот общение с «революционным подпольем» накануне цареубийства:
«Я и Михайлов пошли с визитом к Вивиен де-Шатобрен. Нас провели сначала в большую залу, увешанную бронзовыми люстрами и картинами в золочёных рамах, потом в одну из гостиных, затем в другую и, наконец, в голубой будуар, где на кушетке с вытянутыми на ней ножками, в изящном костюме, полулежала молодая девушка с тонкой талией и с французским романом в руке. Не поднимаясь, она протянула свою ручку Михайлову, который затем представил ей меня. Мы оба осторожно пожали ей ручку, не прикладываясь к ней, хотя выдержанный здесь стиль французского двора конца XVIII века и требовал того, а затем, подвинув к её кушетке два низеньких пуфа, обитые голубой материей, сели перед ней, положив локти рук на свои колени, как два доктора перед постелью больной, и начали разговор прямо с сути дела:
- Значит, вы нам сочувствуете? – спросил Михайлов.
- Да, очень! – ответила она».
Трудящиеся озабочены дальнейшей судьбой их императорского высочества цесаревича Александра Александровича, благоспоспешествуют благоустроению, либерте-эгалите-золидарите, шарман, жизнь дали.
Кстати, кто у нас «кузнец» Морозов по происхождению? (Про «кузнеца» это, как вы поняли, прикол, как и вся залепуха с якобы пролетариями, входящими в «Красный Треугольник».) Спустимся ещё на ступеньку РЕАЛЬНОЙ истории:

[Солохин]

Пятая ступень. Морозов это никакой не Морозов. Нет такого человека. По его словам получается так:
а) Морозов это фамилия по матери.
б) Однако, это не девичья фамилия матери. Девичья фамилия матери Плаксина. Она из простых крепостных крестьянок. Правда эта «крестьянка» почему-то «поражала своим интеллигентным видом, умела читать и писать, и прочла к 16 годам множество повестей и романов, имевшихся у её отца-кузнеца». Такие вот «барышни-крестьянки» водились на Руси в 30-40-е годы XIX века. (Впрочем, её сын заметил, что она была «блондинкой с голубыми глазами совершенно не в русском стиле».) Неудивительно, что в девушку влюбился молодой дворянин, выкупил из крепостного состояния и записал в мещанское сословие под фамилией Морозова.
в) Правда, дворянин, проделав эту операцию, поселив барышню-крестьянку в своём имении и имея от неё семерых детей, которых горячо любил, так и не оформил брачные узы официально. В условиях Российской империи это обрекало детей на положение незаконнорожденных, что создавало проблемы на всю жизнь. Почему отец Морозова так поступил, непонятно. Денег на воспитание детей он не жалел, они жили как богатые барчуки. Неравный сословный брак был явлением обычным, жена сразу получала дворянство. Князья женились на цыганках и ничего.
г). Ещё одно коленце: нерусская блондинка была не местная, а привезена в Ярославскую губернию «откуда-то из дальних имений, находящихся далеко на юге».
д). Теперь отец. Фамилия отца Щепочкин. Это старинный род предпринимателей, тесно связанный с Великобританией. Пётр Алексеевич входил в узкий слой англизированной элиты, состоявший из петербургских англичан и высшей аристократии, включая императорскую фамилию. Это был богатый человек с огромными связями, коннозаводчик и член Бегового общества. Сына он воспитывал в английском духе и был убеждённым сторонником конституционной монархии.
е). С установлением происхождения отца Морозова тоже существуют некоторые проблемы. Его мать вроде имела родство со знаменитыми Нарышкинами (то есть была королевских кровей). Но в конце концов с ней и дедушкой случился карнавализьм – их убили лакей и дворецкий путём взрыва печки. Таким образом, отец Морозова воспитывался не у родителей, а у дяди-опекуна. То есть вполне мог быть и не Щепочкиным.
Каждое такое коленце в отдельности вполне может быть. Но коленце шестичленное, да ещё в свете фантасмагорической биографии Морозова-Плаксина-Щепочкина заставляет чесать затылок и вспоминать биографию Юсупова-Сумарокова-Эльстона. Первый псевдоним «Морозова» - «Н.Никто».

[Солохин]

Шестая ступень.Мы спустились на две ступеньки сразу. Теперь поднимемся на одну повыше.
Считается, что Морозов додумался до новой хронологии так: В тюрьме не разрешали читать ничего, кроме Библии. Морозов стал изучать Библию, чтобы не сойти с ума. Слово за слово возникла концепция смысловой дешифровки, затем изменение завязанной на Библию временной шкалы. Но это, господа, легенда, выдуманная масс-медиа с умелой подачи самого Морозова. Он мог читать в тюрьме самые разные книги, там была роскошная библиотека. Но главное другое – интерес к истории и штудирование исторической литературы начались у Морозова ДО заключения в Шлиссельбургскую крепость.
Имеются веские основания считать, что ноу-хау молодому подданному восточноевропейской империи показали Люди. Как и в случае с Фоменко. Конечно не в деталях. Так, поговорили пару раз. Во время вербовки. Когда состоялась беседа даже можно вычислить, внимательно прочитав морозовские мемуары. Поскольку Морозов, в отличие от советских людей, мозги имел русские, больше ничего не потребовалось. Думаю, процессор ему разогнали на степени первого тома, который компактнее и выше уровнем. Дальше он сел на велосипед и многое не прорисовал, как в первом томе, а домыслил. Иногда поразительно удачно. А иногда поразительно неудачно. Помните сцену с литьём колокола в «Андрее Рублёве»? На свой страх и риск молодой мастер действовал. Последний градус не дали. При советской власти морозовщина использовалась для промыва мозгов оппозиционной интеллигенции. Мол, ширин-вырин-молодец, многого мы ещё не знаем. После 1991 года пошло в коммерцию. Русский тугендбунд обернулся пшиком.
Напоследок сообщу, что Забрежнев тоже никакой не Забрежнев. Это, по крайней мере, Фёдоров, крупный анархист международного уровня и, по совместительству... криминалист. Неплохое сочетание, не правда ли? В большевики записался только в 1919 году, во время первой мировой войны был секретарём лож Великого Востока Франции Парижского региона. В 20-е годы был зам. директора Эрмитажа. Ну как, ничего не забрежневело?
Вот это всё и есть история. А не пилпула с берестяными грамотами. История это факты. А правильное дозирование информации это основа основ управления человеческим обществом и имманентное свойство любой культуры.
Седьмая ступень. Это я пока воздержусь. Ничего не поделаешь, ребята. «Дозирование информации»

[Centum Satәm]

Особенно удивляет тот факт, что человек, покушавшийся на Александра II и просидевший в одиночке 25 лет умудрился дожить до 1946 года. Богатыри - не мы.

Но что там за глухие намеки на рептилоидов масонов, что-то я не понял.

Что-то Федора давно не видать.

[Солохин]

что там за глухие намеки на рептилоидов масонов

Один знакомый профессор - ещё в советское время - поехал в Париж на конференцию. Пошел погулять по улицам Парижа. Видит - дом красивый, а на доме написано: Масонская ложа Великий Восток.
Он удивился, глазам своим не поверил: ведь все культурные люди знают, что масонство - это миф.
Подошел к полицейскому, спрашивает:
- Простите, а это что за дом?
А полицейский в ответ:
- Вы читать умеете? Ну, читайте.

[Centum Satәm]

масоны придумали новую хронологию

[Ильич]

В конце 60-х Постников прочёл несколько публичных лекций о морозовской новой хронологии. Лекции вызвали возмущение официальных историков (то есть, по условиям того времени, маоистов – в униформе и кепках, с цитатниками).

Постников читал нам лекции по геометрии. Лектор он был великолепный. Не хороший, а именно великолепный. Каждая лекция была моноспектаклем. С другого потока приходили его слушать.
Однажды появилось объявление о его лекции по истории. Я тоже пошел. Тогда я и услышал про эту новую хронологию. Ничего о своей роли в этой новой хронологии Постников не сказал. Только сейчас узнал о том, что он стоял у истоков. Говорил он про Морозова, упомянул и Фоменко.
Всё было подано в таком порядке.
Есть вот такие данные по продолжительности правлений, в основном, по немецким княжествам. На этой основе строим поле вероятностей и постулируем его. Тогда с высокой вероятностью получаем, что такое и такое правления являются одним и тем же. Дальше он рассказывал про основные совпадения исторических личностей. Например, что Иван Калита и Батый одно и то же лицо.
Постников указал, что построенное поле вероятностей не может быть научно обоснованным. Это предположение, выводы из которого нужно интерпретировать историкам. До такой интерпретации вся теория просто кунштюк, фокус. Но предположение достаточно логично, чтобы его рассмотреть.

В нашей студенческой среде разных диссидентов хватало. По рукам ходила самиздатовская Хроника текущих событий на папиросной бумаге. Она мне была не интересна, потому что я не знал тех людей, о которой там писали, не было ничего об их идеях, а только о репрессиях в отношении этих людей. У нас собирали подписи в защиту Адельсона-Вельского, Синявского, ...

Это я к тому, что я точно знаю, что никакому преследованию Постников не подвергался.

[ameshavkin]

Как всегда у Галковского, забавный вымысел. Думаю, что все цитаты и "факты" он сам и придумал. Но не просто вымысел, Галковский тщится "создать контекст эпохи", а приписывает эту роль своим персонажам.

[Солохин]

я точно знаю, что никакому преследованию Постников не подвергался

А разве что-то сказано о преследованиях?

В конце 60-х Постников прочёл несколько публичных лекций о морозовской новой хронологии. Лекции вызвали возмущение официальных историков (то есть, по условиям того времени, маоистов – в униформе и кепках, с цитатниками). Поэтому встречи культурных людей, каковыми несомненно были многие представители точных наук, продолжились в обстановке приватной.

Можно ли считать возмущение "официального историка" формой политического преследования?

Как всегда у Галковского

Как всегда - люди, которых слегка корежит от его идей, как правило не находят, что возразить по делу, и "возражают" не по делу.

Думаю, что все цитаты и "факты" он сам и придумал.

Самое отрадное здесь, несомненно, "думаю". Не могу не поддержать это замечательное начинание, тов. Meshavkin.

масоны придумали новую хронологию

Не масоны, а один конкретный масон, товарищ Морозов, который умудрился до конца своих дней дожить в своем фамильном особняке.
Как относились к товарищу Морозову старшие товарищи, это Галковский представляет по собственному опыту:

представьте как нашего маугли (то есть обкромсанный государством полуфабрикат человека) взяли в дело жандармы другого белого государства. Постарше и поопытнее. Вышли они к нему не в эполетах, а в дорогих сюртуках. Наговорили дурачку комплиментов, предложили прогуляться в Ронском ущелье в Швейцарии. Чистое небо, ревущий водопад, альпийский луг. Рядом несколько молодых офицеров в штатском. Красивые спортивные ребята. Образованные. Культурные. Первый начинает:

Муха, муха, цикатуха
Позолоченное брюхо.

Второй улыбаясь подхватывает с полуслова:

Муха по полю пошла,
Муха денежку нашла.

Третий хохочет:

Пошла муха на базар,
И купила самовар!

И так всё у них складно, точно получается. С перемигом и хохотком. Цирк. У маугли глаза на лоб от восторга лезут, хочется к молодым полубогам прижаться.

А полубоги после «работы с контингентом» в кемпинг возвращаются, ведут диалог:

- Джеймс, что это было?

- А, какой-то выблядок из России.

Правда, Морозов оказался белым выблядком, и даже талантливым белым выблядком. Русские – великий народ. Это румына на 4 миллиметра от пола приподнять, он так всю жизнь и проживёт, где оставили. В 4 мм. от пола. А русский начнёт бить ластами, и Бог даст до чего добьётся. Потом авторы интеллектуального разогрева могут и пожалеть. Помогли де на свою голову, дали градус.

[Солохин]

Не могу отказать себе в удовольствии целиком процитировать этот текст, в котором прямо указываются связи между русским масонством и спецслужбами Британии:

Если Вам интересны непосредственные контакты англичан с народовольцами, посмотрите биографию хотя бы Лопатина и его сынка – крупного адвоката, а затем советского чиновника в Лондоне мистера Бруно Барта. Правда, бедняга был связан и с французами, так что в 38 его всё-таки улучшили. До революции вместе с Керенским входил в ложу «Малая Медведица».

Что касается Морозова, то, повторяю, он был хранителем архива «Народной Воли» и он же этот архив урабатывал. Разумеется, не один, там был Кон и ещё несколько деятелей. Но все они дудели в одну дуду. Основной тезис - «я не я, и лошадь не моя». Вехи фальсификации Морозов установил сразу после 1905 года, в историческом очерке для журнала «Былое». Прицельная планка мастерски была установлена в положение «ниже плинтуса»:

1. Народовольцы это кучка энтузиастов, действующая от себя и в силу необыкновенного стечения обстоятельств испугавшая правительство и весь мир:

«Мы выпускали свои предупреждения и заявления от имени совершенно фиктивного Исполнительного комитета русской социально-революционной партии, печать которого, вырезанную кем-то из грифельной доски, я хранил у Зотова (вместе с партийным архивом). Этим названием мы невольно вводили в заблуждение и публику и правительство, так как никакая социально-революционная партия нас не выбирала и ничьих решений, кроме наших собственных, мы не «исполняли». Нас было не более 15 человек на всю Россию, и подбирали мы себя, совсем не спрашивая, каких кто убеждений, а исключительно по нравственным качествам и по готовности жертвовать собою в борьбе против деспотизма. За всё существование «Земли и воли» и «Народной воли» я не помню даже ни одного разговора в нашей среде о социализме... Названия наши (нигилисты, террористы, социалисты, анархисты) как, к сожалению, всегда бывало в русской заговорщицкой деятельности, почти никогда не соответствовали сущности и брались из слепого подражания заграничным партиям, без точного усвоения смысла... Надпись на печати была сделана Осинским лишь потому, что так ему казалось грознее для наших противников, и потому он выцарапал на ней шилом ещё топор и револьвер, так что мы всегда смеялись, прикладывая её к нашим предупреждениям. А подзаголовок нашего органа: «Социально-революционное обозрение» был простой перевод с французского и обозначал, что журнал наш обозревает общественную революцию, то есть совершающийся переворот в области науки, религии, гражданских и имущественных отношений. Ни одна из современных программ классового социализма и не мерещилась нам в то время, и социализм понимался всеми исключительно в смысле идеалистическом, по Фурье и Роберту Оуэну, а то и просто никак не понимался».

Напомню, что Морозов «случайно» был членом Интернационала, ездил в Лондон и встречался с Карлом Марксом, о чём, кстати, как-то не удосужился сообщить в своих обширных и подробных мемуарах. Руки не дошли. А живущий в Лондоне Лопатин, «случайно» был членом генерального совета Интернационала, ответственным за русское направление подрывной деятельности.

Разумеется в смысле практической работы это были «Сиднеи О'Рейли», то есть полные дилетанты, которых использовали в тёмную, а потом сдавали для отмазки: посмотрите, русские «сами себя подобрали». Поскольку дилетантов использовала Организация (тысячи профессионалов, миллиардный бюджет, сеть агентов по всему миру) действовали дилетанты НА УДИВЛЕНИЕ удачно. Но стоило Организации щёлкнуть тумблером, собственно просто перевести дурачков в режим автономного плавания, и они гибли самым глупейшим и самым нелепейшим образом. «Чарли Чаплин с ведром краски».

В 1868 году Лопатин арестовывается, но «бежит из царских застенков» в Лондон, попутно прихватив из ссылки Лаврова.

В 1870 году Лопатин отправился из Лондона спасать из ссылки Чернышевского. В Сибири был пойман, но Организация щёлкнула пальцами и, вуаля, Лопатин в Англии. «Бежал из царских застенков».

В 1879 году Лопатин снова в России. Его арестовывают, но к делу народовольцев не привлекают. В 1883 году устраивают «побег из царских застенков». В 1884 году Лопатин снова приезжает в Россию. На этот раз он никому не нужен. Ни Лондону, ни Петербургу. «ДЕЛО СДЕЛАНО». Лопатина арестовывают, и сидит он, как цуцик, по настоящему. 20 лет. Деловые качества шпиона? Карл Маркс пишет:

"У Лопатина очень живой практический ум, веселый характер, стоический, как у русского крестьянина, который довольствуется тем, что имеет. Он единственный серьёзный русский, которого я до сих пор видел".

В кого превратился «серьёзный русский», когда его отключили от английской подпитки? В 1884 году, объезжая по всей России сохранившиеся конспиративные явки, он инфу заносил себе в блокнотик, открытым текстом. Буквально так: «Ейск, Лука Колегаев—банкир революции, дал три тысячи, обещал еще» (не Ротшильд же); «Луганск — такой-то — техник, прекрасно приготовляет бомбы». Далее подробные характеристики, списки ячеек, подробные адреса, пароли, шифры и т.д.

Товарищ следователь книжечку бесценную листал, Лопатина спрашивал, как же он, - член таинственной организации, убивавший шефов жандармов и царей, - так лажанулся. А Лопатин отвечает:

- А я умный. Я хотел при аресте записную книжку съесть.

Лев Тихомиров (тоже ФРУКТ), о «единственно серьёзном русском» рассказывает красочно:

«Личным недостатком Лопатина было безбожное враньё. Он врал и хвастал, как охотник, — неудержимо и просто постыдно, врал так, что даже не мог обмануть. Это было нечто болезненное. Замечательно, что сын его маленький унаследовал это неудержимое хвастовство. Едва достигнув лет восьми, он уже говорил маленьким товарищам: «Ты знаешь, все дети, когда родятся — вот такие (показывает руками четверть аршина), а я, когда родился, был вот какой (раздвигает руки насколько хватает, на целый аршин)». Это факт. Вероятно, у Лопатина это безобразное хвастовство уже было в породе».

И далее тоже показательно, о ещё одном сидящем в Лондоне цуцике:

«Но за исключением вранья, от которого он не в силах был удержаться, Герман Александрович был замечательно милый и привлекательный человек, честный, храбрый, великодушный, которого трудно было не любить. Его знакомство с Лавровым началось с того, что Лопатин вывез его из ссылки за границу, и Лавров привязался к нему всей душой, даже отчасти благоговел перед ним. Он воображал себе Лопатина идеалом всякой силы и не мог допустить, например, чтобы была тюрьма, из которой Лопатин не мог бы убежать, и тому подобное. Все, что Лопатин скажет в отношении чисто практическом, для Лаврова было авторитетом, который он принимал безусловно.»

Напомню, что это пишет человек, который сдал их всех с потрохами и затем десятилетиями юродствовал как «деятель консервативной реакции».

Теперь оцените сцену. Лопатин на суде картинно колется:

«Я не мог, я не имел духа открыто признать себя членом Исполнительного комитета... Но теперь, в эту минуту, когда, быть может, уже не долго биться моему сердцу, я даю такое признание».

Морозов относительно шутовства с Исполнительным Комитетом и печатями прав. Только это никак не объясняет феноменальной успешности деятельности народовольцев. Логическая нестыковка. Которую не замазать ничем. «Ус отклеился».

[Солохин]

В этом смысле интересна сцена первого ареста и первого допроса Морозова в 1875 году. Морозов русский человек с неизбежным писательским даром, поэтому саму сцену описывает верно и выпукло. Морозова ввели в кабинет к «царскому сатрапу»:

«- Вот Морозов! – сказал приведший меня капитан.

- А, Николай Александрович! – как будто обрадовавшись, воскликнул любезно высокий подполковник и протянул мне руку, здороваясь.

Я подал ему свою.

- А вот это мои товарищи! – сказал он, поочерёдно называя мне по именам своих соседей, причём каждый из них поднимался и, звякнув шпорами, любезно и радостно пожимал мне руку со словами:

- Очень приятно познакомиться!

Я могу сказать, что если бы бомба разорвалась внезапно под сводом этой мрачной залы и осколки её посыпались кругом меня, то я меньше был бы поражён, чем этим нежданным для меня приёмом.

- Посидите немного вместе с нами! – сказал мне первый из них и затем, обратившись к другому офицеру, прибавил:

- Дай-ка мне свободную чашку, я налью Николаю Александровичу сам».

Маугли в ужасе отказался от чая, прижался к стене:

«Вся компания почувствовала себя в неловком положении... Я думаю, что в этот момент я, стоящий молча у стены перед компанией жандармов, пьющих чай, был похож на пойманного волчонка, только что приведённого и выпущенного в большой комнате среди толпы взрослых людей... Его парализует непривычная обстановка замкнутого человеческого жилища, все эти столы, мебель, стены. Всё кажется ему подозрительным, нигде нет близких для его сердца деревьев и кустов, за которые он мог бы броситься...

Офицерам явно было конфузно продолжить свой чай, но ещё более конфузно было прекратить его. Положение получилось безвыходное и для них и для меня. Некоторые из молодых покраснели.

Подполковник отхлебнул своего чаю и, как старший среди всех, обратился, желая начать какой-нибудь разговор, к сидящему напротив него:

- А что, вчера вы были в цирке?»

А теперь представьте как нашего маугли (то есть обкромсанный государством полуфабрикат человека) взяли в дело жандармы другого белого государства. Постарше и поопытнее. Вышли они к нему не в эполетах, а в дорогих сюртуках. Наговорили дурачку комплиментов, предложили прогуляться в Ронском ущелье в Швейцарии. Чистое небо, ревущий водопад, альпийский луг. Рядом несколько молодых офицеров в штатском. Красивые спортивные ребята. Образованные. Культурные. Первый начинает:

Муха, муха, цикатуха
Позолоченное брюхо.

Второй улыбаясь подхватывает с полуслова:

Муха по полю пошла,
Муха денежку нашла.

Третий хохочет:

Пошла муха на базар,
И купила самовар!

И так всё у них складно, точно получается. С перемигом и хохотком. Цирк. У маугли глаза на лоб от восторга лезут, хочется к молодым полубогам прижаться.

А полубоги после «работы с контингентом» в кемпинг возвращаются, ведут диалог:

- Джеймс, что это было?

- А, какой-то выблядок из России.

Правда, Морозов оказался белым выблядком, и даже талантливым белым выблядком. Русские – великий народ. Это румына на 4 миллиметра от пола приподнять, он так всю жизнь и проживёт, где оставили. В 4 мм. от пола. А русский начнёт бить ластами, и Бог даст до чего добьётся. Потом авторы интеллектуального разогрева могут и пожалеть. Помогли де на свою голову, дали градус.

[Солохин]

Кстати, тогда, в 1875 году, арестовал маугли жандарм Смельский. Впоследствии он был ни много, ни мало начальником тайной агентуры в Священной Дружине. Глупый, непрофессиональный человек. Этим и объясняются успехи народовольцев. Краеугольный камень советской историографии о СД - цыганская агитка Давида Заславского «Взволнованные лоботрясы». Лоботрясы «сами себя подобрали», мешали работе государственной тайной полиции, зачем-то общались с террористами. Дворянские дегенераты.

2. Пойдём дальше. Денежные средства, оказавшиеся в руках «скудентов» (несколько миллионов долларов по нынешнем ценам), являлись по версии Морозова и Ко... их частными сбережениями. Абсурд, а верят до сих пор. Откуда ДЕНЬГИ? - ДЕНЬГИ от сумасшедшего мецената, от вовремя умершего богатого дядюшки, от банкира русской революции из Крыжополя:

«Фонды нашего кружка образовались из пожертвований богатых членов. Эти фонды накоплялись с самого времени возникновения «Земли и воли» и достигали нескольких сотен тысяч рублей, отчасти в земельных имуществах, отчасти в капиталах. При их тратах на текущие дела не производилось у нас никаких форменных счетов... Всё ценное считалось безвозвратно отданным в организацию вместе с жизнью самих членов... капиталы при этом «временно» оставались в распоряжении того, кто владел ими ранее. Когда были нужны средства на какое-либо предприятие, мы говорили кому-либо, чтобы он превратил в наличные ДЕНЬГИ определённую сумму, и она поступала затем ко мне в кассу для текущего дела».

А чего бы не копнуть и не выяснить, сколько реально денег было в распоряжении, например, «сказочно богатого» Дмитрия Лизогуба, как он ими распоряжался. Воспоминания о «миллионщике» остались красноречивые:

«Лизогуб постоянно заботился о сокращении своих расходов. В поездках по делу он всегда брал места в 3-ем классе и на палубе. Во время переезда в Англию ему пришлось, промокнуть от волн и дождя на палубе и обсушиваться у паровика».

Что-то мне подсказывает, что из Англии Лизогуб возвращался если не первым классом, то хотя бы вторым.

Говорилось, что деньги у Лизогуба появились после продажи имения. Но имения он не продавал и, видимо, не мог продать – его денежные операции контролировались родственниками.

Стоит ли говорить, что при расходовании средств по изложенному Морозовым способу, воровство ВСЕГДА будет огромным. Такая организация может работать, только если к ней подключена ДЕНЕЖНАЯ ТРУБА. «Берите, сколько унесёте».

И действительно, проблем с деньгами у «скудентов» не было никогда. ВООБЩЕ не было. Когда состоялся раскол с плехановцвми, те всю кассу и все источники финансирования забрали себе. Что дальше? А ничего:

«При разделе «Земли и воли» нам не досталось ни копейки из её материальных средств, но мы были полны энергии и энтузиазма. К нам сейчас же присоединились несколько человек из молодёжи, принесшие вместе с собой и небольшие средства на практические дела».

Эти мифические «люди из молодёжи» и финансировали заключительную фазу террора, приведшую к устранению главы колоссальной военной империи.

3. Действия людей, «передающих себя в распоряжение организации вместе со всем имуществом» никак не мотивированы. Какова цель-то? Тут на выручку Морозову приходит... гипноз, он, родимый. ЗАГИПНОТИЗИРОВАЛИ.

Гольденберг, тот самый, который рекомендовал Морозова в Интернационал, убил генерал-губернатора Кропоткина (кузена лондонского анархиста), а после ареста сдал всех. Действия Гольденберга Морозов описывает так:

«С ним случилось что-то вроде временного помешательства, он нас всех выдал очень странным способом, расхваливая жандармам, как героев, а затем покончил самоубийством. Читая потом его показания, я не мог отогнать от себя мысли, что они были сделаны не в полном сознании, а под влиянием какого-нибудь введённого к нему в темницу опытного гипнотизёра».

Этот ДЕТСКИЙ ЛЕПЕТ до сих пор выдаётся за историю революционного подполья. Сами посудите. Сиделец раскалывается, даёт подробные показания. Объявляет себя поклонником Лорис-Меликова, «диктатора», второго человека в государстве (до этого занявшего место убитого Кропоткина), пишет прямо:

«Я твердо уверен потому, что во главе Верховной Распорядительной Комиссии стоит один из самых гуманных государственных деятелей - Граф Лорис-Меликов, и это именно обстоятельство в значительной степени содействовало тому, что я решился раскрыть все мне известное, но чего бы я никаким образом не сделал при прежнем положении вещей. Я верил и верю, что Граф Лорис-Меликов теперь более чем когда-либо сумеет успокоить умы, не дать разгореться страстям, глубоко исследовать причины, вызвавшие это движение и по возможности гуманно отнесется к виновникам печальных событий, в которых, однако, они шли за влечением своих глубоких убеждений, а не под влиянием каких-либо личных выгод.»

Что дальше? Дальше подследственный вешается. В мае 80-го пишет, в июле 80-го вешается... Из-за (прошу не смеяться) мук совести. Какой совести, где? Какая может быть «совесть» у азартного игрока и международного афериста? Человечка-то УБРАЛИ. Это видно без очков. А подобную самоочевидную версию до сих пор никто даже не озвучил. «Как же пьяный Распутин мог лечить наследника от гемофилии, если гемофилия наследника была семейной тайной, которую до 1917 знало несколько человек?»

Повесился Гольденберг, кстати, на полотенце, привязанном к крану умывальника. Представьте, как такое возможно. Гипотетически – да, возможно. А ПРАКТИЧЕСКИ? Не будучи шизофреником, повеситься на дверной ручке затруднительно.

А ведь клиент повесился ПОСЛЕ ЛИЧНОЙ БЕСЕДЫ с Лорис-Меликовым. Представьте себе, начальник главы Третьего отделения приезжает к террористу в одиночную камеру, тет-а-тет беседует. Во время беседы идёт слив инфы. Серьёзный. Ведь допросами и провокаторством седовласый глава бюрократического олимпа не занимается. Не по чину. Это работа другого уровня. После беседы с олимпийцем человечек вешается. На полотенце. Мало сказал? Нет, МНОГО. ОЧЕНЬ МНОГО. Так много, что дураку наступили сапогом на горло.

Морозов писал, что социалистами народовольцы не были. Так, болтали что-то: «защита зверюшек», «видел картинку в журнале». Похоже на вечеринку подростков в американской комедии, где вместо кокаина нюхают сахарную пудру из маминой кухни.

Как же эти подростки решили убить царя, как состоялся «ввод темы». А никак. Неожиданно на одном из собраний Михайлов заявил:

- Спору нет, Александр II царь хороший, либеральный. Дал свободу печати, освободил крестьян. Но реформы проводятся непоследовательно. Давайте его убьём.

Подростки как-то неожиданно для себя С АБСУРДОМ согласились.

Кто такой Михайлов? Всё как обычно – секретный папик, пришедший откуда-то из темноты, «гений конспирации». Арестовали «гения» с кипой улик на соратников, во время следствия сдал всех.

Любопытно, что воспоминания Морозова вызвали возмущение живших в эмиграции товарищей. Плеханов и Ко положили десятилетия, чтобы довести залепуху «социализма» (т.е. наукообразного бреда, призванного замаскировать работу диверсантов) до состояния почти западноевропейского. То есть до уровня, когда гимназист старших классов или даже студент-первокурсник «ни о чём не догадывается».

Итак, что мы имеем в наличие? А ничего не имеем. 15 фантазёров полуподростков, мистифицировавших общество несуществующей «Алькаедой». Их даже нельзя назвать фанатиками: «социализм» - недоразумение, идея убийства царя возникла «случайно». И как-то по грехам нашим неожиданно осуществилась. После нескольких последовательных покушений.

Автор сей «новой хронологии» - Морозов.

[ameshavkin]

Галковскому обидно, что НХ придумал не он.

[Солохин]

Вообще-то Галковский считает НХ бредовой.
"Хуже, чем официальная версия".

Но я смею обратить Ваше внимание, что эта тема не о Новой Хронологии - то есть, вообще не о ней.
Эта тема - о народовольцах. Новая хронология тут просто как курьез - прикольно, что её придумал народоволец.

[Centum Satәm]

что за дурачок на фото?
С такой моськой в Химках деревянными членами торговать

[ameshavkin]

Эта тема - о народовольцах

, придуманных Галковским. Все, что Галковский пишет о народовольцах (как и о любом другом предмете), это 146%-ный бред, не требующий опровержения.

[Ильич]

Эта тема - о народовольцах.

Странно, что в названии темы на первом месте стоит Фоменко.

[Nevik Xukxo]

Странно, что в названии темы на первом месте стоит Фоменко.

Наверное, он самый главный народоволец.

[Bhudh]

Исторгает из себя народную волю по истории.
А воля у русского народа известно какая: все русские! А кто не русский, тот хохол.

[Солохин]

Странно, что в названии темы на первом месте стоит Фоменко.

Это я допустил по неосторожности. Забыл про необходимость защиты от дураков.

[Ильич]

Странно, что в названии темы на первом месте стоит Фоменко.

Это я допустил по неосторожности. Забыл про необходимость защиты от дураков.

Хорошо сказал. Буду знать, кем Вы меня считаете.

[Солохин]

Забыл про необходимость защиты от дураков.

Хорошо сказал. Буду знать, кем Вы меня считаете.

Вы-то тут при чем?

Ваше воспоминание о Постникове очень интересно - безотносительно к вопросу о народовольцах.