Некоторым дореволюционным исследователям представлялось неправдоподобным, что столь важное событие, как избрание царя, могло хоть в какой-то степени зависеть от таких врагов всякого порядка в государстве, какими были, по их мнению, [85] казаки. Так, А. И. Соболевский утверждал, что казаки «не могли оказывать на земцев столь сильного давления, чтобы влиять на них даже в деле царского избрания. Да еще остается вопросом, действительно ли казаки очень интересовались личностью будущего царя».10) Однако совокупность известных к настоящему времени источников содержит убедительные и взаимопроверяющиеся данные о значительной роли казаков в избрании Михаила Романова. Важное место среди них занимает найденная недавно «Повесть о Земском соборе 1613 г.», написанная современником по горячим следам событий и содержащая уникальные сведения о ходе собора.
...
Выломав ворота, казаки ворвались на митрополичье подворье и «з грубными словесы» потребовали ускорить избрание царя: «Дай нам, митрополит, царя, государя на Россию, кому нам поклонитися и служити и у ково жалованья просити, до чево нам гладною смертию измирати!» Не исключено, однако, что выступление [88] имело место еще до соборного заседания 7 февраля, на котором было решено провести окончательные выборы через две недели. На то, что такое решение могло быть принято под давлением казаков, справедливо указывал Г. А. Замятин.
...
Авраамий Палицын пишет, что накануне последнего заседания «многие дворяне, и дети боярские, и гости многих розных городов, и атаманы, и казаки» принесли ему «койждо своего чину писание» о поддержке кандидатуры М. Ф. Романова. Тем не менее 21 февраля на Земском соборе произошло резкое столкновение между «боярами» и казаками. И. И. Чепчугов, Н. Е. Пушкин и Ф. Р. Дуров рассказали в Новгороде, что во время заседания Земского собора казаки и чернь ворвались в Кремль, набросились с ругательствами на членов Боярской думы, обвиняя их в том, что они не выбирают царя, чтобы властвовать самим. Казаки будто бы повторили боярам легенду о том, что царь Федор Иванович, умирая, завещал престол Федору Никитичу Романову; в свою очередь бояре, в том числе родственники Михаила Федоровича, ссылались на молодость казачьего кандидата и его отсутствие в Москве. Попытка бояр еще раз отложить, выборы не удалась: «казаки и чернь не отходили от Кремля, пока дума и земские чины в тот же день не присягнули» Михаилу Романову.
Крупнейший филолог и любитель истории Л. И. Соболевский полагал, что после избрания М. Ф. Романова казаки «тотчас исчезли с исторического горизонта».1) С этим утверждением нельзя согласиться. Политика правительства по отношению к казачеству в первые годы царствования Михаила Федоровича определялась различными факторами: необходимостью вести тяжелые войны за освобождение оккупированных территорий против Швеции и Речи Посполитой и недовольством духовных и светских феодалов, которые видели в казачестве не менее грозную опасность, чем во внешнем неприятеле. Таким образом, правительство и нуждалось в казаках, и стремилось поставить их под [93] свой контроль, с тем чтобы не допустить дальнейшего роста казачества за счет феодально зависимого населения. Поэтому, продолжая наборы казаков, оно вновь и вновь возобновляло попытки «отфильтровать» и расчленить казацкое войско.
В 1613—1614 гг. были проведены новые наборы казаков под Смоленском и на русском Севере. В 1613/14 г. дворянин М. Ошушкин по приказу воеводы Д. М. Черкасского «прибрал» под Смоленском целый отряд «охочих» атаманов и казаков. Осенью 1613 г. голова Б. Чулков, действовавший против украинских казаков в Заонежских погостах, принял на службу отряд «охочих» казаков во главе с атаманом Т. Антипьевым. Но еще больше выходцев из всех сословий русского общества вступало в это время в «старые» станицы, находившиеся в составе русской армии. В 1613 г. холоп вяземского помещика Вырубова Е. Филиппов вступил в станицу Е. Клокова, направлявшуюся к Белой в войске Д. М. Черкасского, а холоп новгородца С. Изъединова А. Григорьев «пристал к казаком к Сунбуловым, как шли под Тихвин». В том же году казаки другого воеводы, Л. А. Вельяминова, также направленного в Тихвин, взяли «сильно» сына служилого иноземца Б. Чернавского. В Тихвине присоединился к казакам бывший недельщик Ямского приказа В. Иванов.2)
О первых попытках правительства вернуть какую-то часть казаков в феодальную зависимость можно судить на основании дела о казацком отряде, служившем в 1612—1614 гг. в Иосифо-Волоколамском монастыре. Вскоре после освобождения Москвы польский король Сигизмунд III с небольшим войском двинулся по направлению к Москве и осадил Волок. По-видимому, польские войска пытались захватить и находившийся в 20 километрах от Волока Иосифо-Волоколамский монастырь. По словам Нового летописца, от волоцких воевод И. Карамышева и С. Чемесова было «промыслу мало во граде, промыслу же всему бывшу от атаманов, от Нелюба Маркова да от Ивана Епанчина». Тогда же в монастыре из монастырских служек и крестьян был сформирован отряд казаков.
Тема: Михаил Романов и казачество, вольные великорусские люди (Прочитано 2417 раз)
