Попытка перевода Гейне

[Чайник777]

Ну ваше басс есть в  wiktionary.

[zwh]

Краткий курс моей переписки с

Ме: Вопрос к Лео (да и к прочим немецкопродвинутым тоже): что именно тут значит "auf"?

Leo: до ненависти

Me: Так, что ли, дословно получается? --

Мы понимаем друг друга очень хорошо --
Мы, германцы, -- до ненависти.

Leo: ну примерно как русские говорят "до мозга костей" (есть такое выражение?)

[zwh]

Der Traumgott bracht mich in ein Riesenschloß, Wo schwüler Zauberduft und Lichterschimmer, Und bunte Menschenwoge sich ergoß Durch labyrinthisch vielverschlungne Zimmer. Die Ausgangspforte sucht der bleiche Troß, Mit Händeringen und mit Angstgewimmer. Jungfraun und Ritter ragen aus der Menge, Ich selbst bin fortgezogen im Gedränge. Doch plötzlich steh ich ganz allein, und seh, Und staun, wie schnell die Menge konnt verschwinden, Und wandre fort allein, und eil, und geh Durch die Gemächer, die sich seltsam winden. Mein Fuß wird Blei, im Herzen Angst und Weh, Verzweifl ich fast den Ausgang je zu finden. Da komm ich endlich an das letzte Tor; Ich will hinaus – o Gott, wer steht davor! Es war die Liebste, die am Tore stand, Schmerz um die Lippen, Sorge auf der Stirne. Ich soll zurückgehn, winkt sie mit der Hand; Ich weiß nicht, ob sie warne oder zürne. Doch aus den Augen bricht ein süßer Brand, Der mir durchzuckt das Herz und das Gehirne. Wie sie mich ansah, streng und wunderlich, Und doch so liebevoll, erwachte ich.

Бог сна унес меня в огромный замок С волшебным духом и неясным светом. Заполнила толпа, не зная рамок, Все лабиритны комнат разноцветных. Искала выхода она средь перебранок, Ломая руки в стонах страха бледных. Там дамы, кавалеры также были... Меня же прочь в той давке оттеснили. Вдруг я стою один, я удивлен, Как быстро та толпа могла исчезнуть, Вновь торопливо я бреду сквозь сон По комнатам, что вьются повсеместно. В ногах свинец, на сердце страх и стон – Искать, похоже, выход бесполезно... Ворóт последних предо мною вид – Хочу наружу!.. Бог, кто ж там стоит?! Любимая стояла у ворот – Боль на губах, и лоб ее тревожен... «Вернуться надо мне» – рукою взмах, и вот Не знаю – сердится, предупреждает, может... Лишь жар в глазах ее остался тот, Что сердце озаряет и надежит. Взглянула на меня сурово, дико, Но любяще, и я проснулся мигом.

[zwh]

Vermächtniß Nun mein Leben geht zu End', Mach' ich auch mein Testament; Christlich will ich drin bedenken Meine Feinde mit Geschenken. Diese würd'gen, tugendfesten Widersacher sollen erben All mein Siechthum und Verderben, Meine sämmtlichen Gebresten. Ich vermach' Euch die Koliken, Die den Bauch wie Zangen zwicken, Harnbeschwerden, die perfiden Preußischen Hämorrhoiden. Meine Krämpfe sollt Ihr haben, Speichelfluß und Gliederzucken, Knochendarre in dem Rucken, Lauter schöne Gottesgaben. Codizill zu dem Vermächtniß: In Vergessenheit versenken Soll der Herr Eu'r Angedenken, Er vertilge Eu'r Gedächtniß.

Завещание Вот сходит жизнь моя на нет, И я пишу вам мой завет; По-христиански завещаю Врагам подарки, обещаю. Мои противники достойны, Чтоб унаследовать спокойно Без исключенья все болезни, Болячки – те, что потелесней. Я колики вам завещаю, Что так желудку докучают, И с урологией напасти, И с геморроем те же страсти. Все судороги мои берите, Слюнотеченье забирайте, Спинной сухоткой пострадайте – Дар Божий это, говорите! В дополненье к завещанью: Пусть в забвенье окунет Бог ваш жизненный полет, Истребит воспоминанья.

[zwh]

Böses Geträume Im Traume war ich wieder jung und munter Es war das Landhaus hoch am Bergesrand, Wettlaufend lief ich dort den Pfad hinunter, Wettlaufend mit Ottilien Hand in Hand. Wie das Persönchen fein formiert! Die süßen Meergrünen Augen zwinkern nixenhaft. Sie steht so fest auf ihren kleinen Füßen, Ein Bild von Zierlichkeit, vereint mit Kraft. Der Ton der Stimme ist so treu und innig, Man glaubt zu schaun bis in der Seele Grund; Und alles, was sie spricht, ist klug und sinnig; Wie eine Rosenknospe ist der Mund. Es ist nicht Liebesweh, was mich beschleichet, Ich schwärme nicht, ich bleibe bei Verstand; – Doch wunderbar ihr Wesen mich erweichet, Und heimlich bebend küß ich ihre Hand. Ich glaub, am Ende brach ich eine Lilie, Die gab ich ihr und sprach ganz laut dabei: »Heirate mich und sei mein Weib, Ottilie, Damit ich fromm wie du und glücklich sei.« Was sie zur Antwort gab, das weiß ich nimmer, Denn ich erwachte jählings – und ich war Wieder ein Kranker, der im Krankenzimmer Trostlos daniederliegt seit manchem Jahr. —

Дурные мечтания Во сне был снова молодым и бодрым, Был домик маленький там высоко в горах, Я бегал утром по тропинке твердой – С Отильей за руку летел на всех парах. Ах, до чего изыскана, изящна, Глаза русалки с зеленью морской, Столь грациозно хóдящей, стоящей – Картиной ее видел я такой! Тон голоса столь нежный и сердечный, Смотрел ты будто прямо в душу к ней, Что говорила – умно всё и вечно, Уста – бутона розы чуть крупней. Не скорбь любви тут мною овладела, Я не увлекся, я в уме своем! Во мне смягчилось всё, помолодело, Ее руки коснулся – как огнем! В конце сломал одну из тех я лилий, Что ей дарил, когда проговорил: «Пожалуйста, стань женой моей, Отилья, Чтоб так же, как и ты, я счастлив был!» Ее ответ не слышал я звучащим – Внезапно я проснулся, снова став Больным всё в той же комнате лежащим, Уж много лет надежду потеряв...

[zwh]

Подправленный вариант:

Böses Geträume Im Traume war ich wieder jung und munter Es war das Landhaus hoch am Bergesrand, Wettlaufend lief ich dort den Pfad hinunter, Wettlaufend mit Ottilien Hand in Hand. Wie das Persönchen fein formiert! Die süßen Meergrünen Augen zwinkern nixenhaft. Sie steht so fest auf ihren kleinen Füßen, Ein Bild von Zierlichkeit, vereint mit Kraft. Der Ton der Stimme ist so treu und innig, Man glaubt zu schaun bis in der Seele Grund; Und alles, was sie spricht, ist klug und sinnig; Wie eine Rosenknospe ist der Mund. Es ist nicht Liebesweh, was mich beschleichet, Ich schwärme nicht, ich bleibe bei Verstand; – Doch wunderbar ihr Wesen mich erweichet, Und heimlich bebend küß ich ihre Hand. Ich glaub, am Ende brach ich eine Lilie, Die gab ich ihr und sprach ganz laut dabei: »Heirate mich und sei mein Weib, Ottilie, Damit ich fromm wie du und glücklich sei.« Was sie zur Antwort gab, das weiß ich nimmer, Denn ich erwachte jählings – und ich war Wieder ein Kranker, der im Krankenzimmer Trostlos daniederliegt seit manchem Jahr. —

Дурные мечтания Во сне был снова молодым и бодрым, Был домик маленький там высоко в горах, Я бегал утром по тропинке твердой – С Отильей за руку летел на всех парах. Ах, до чего изыскана, изящна, Глаза русалки с зеленью морской, Я вижу грациозно так стоящей Ее, как на картине на какой! Тон голоса столь нежный и сердечный, Смотрел ты будто прямо в душу к ней, Что говорила – умно всё и вечно, Уста – бутона розы чуть крупней. Не скорбь любви тут мною овладела, Я не увлекся, я в уме своем! Во мне смягчилось всё, помолодело, Ее руки коснулся – как огнем! В конце сломал одну из тех я лилий, Что ей дарил, когда проговорил: «Пожалуйста, стань женой моей, Отилья, Чтоб так же, как и ты, я счастлив был!» Ее ответ не слышал настоящий – Внезапно я проснулся, снова став Больным, всё в той же комнате лежащим, Надежду много лет как потеряв...

[zwh]

Моя первая попытка перевода этого стиха во время моего первого приступа стихопереводолюбия в 2015 году всегда мне не нравилась, посему подоспело время для второй попытки-с.

Seraphine IV     Daß du mich liebst, das wußt ich, Ich hatte es längst entdeckt; Doch als du mir's gestanden, Hat es mich tief erschreckt.     Ich stieg wohl auf die Berge Und jubelte und sang; Ich ging ans Meer und weinte Beim Sonnenuntergang.     Mein Herz ist wie die Sonne So flammend anzusehn,  Und in ein Meer von Liebe Versinkt es groß und schön.

Серафина IV О том, что меня ты любишь, Я знал, как бы ты ни скрывала; Но только ты в этом призналась, Оно меня испугало. Я нá гору быстро взобрался, Торжествовал и пел, Потом спустился я к морю И на закате ревел. А сердце мое как солнце – Всё в пламени, если взглянуть, А море – любви это море, В нем так хорошо тонуть. ночь 31.05-01.06.2023

[zwh]

Der Tulpe fehlt der Duft. Es heißt am Rhein:
Auch Ehrlich stahl einmal ein Ferkelschwein.
Hätte Lucretia sich nicht erstochen,
Sie wär vielleicht gekommen in die Wochen.

Что за Эрлих и какого поросенка он спер? Кто такая Лукреция?

[Бенни]

Лукреция, наверное,- та, из-за изнасилования которой, как считалось, из Рима изгнали царей. Хотя контекст все равно непонятен.

[zwh]

Unvollkommenheit Nichts ist vollkommen hier auf dieser Welt. Der Rose ist der Stachel beigesellt; Ich glaube gar, die lieben holden Engel Im Himmel droben sind nicht ohne Mängel. Der Tulpe fehlt der Duft. Es heißt am Rhein: Auch Ehrlich stahl einmal ein Ferkelschwein. Hätte Lucretia sich nicht erstochen, Sie wär vielleicht gekommen in die Wochen. Häßliche Füße hat der stolze Pfau. Uns kann die amüsant geistreichste Frau Manchmal langweilen wie die Henriade Voltaires, sogar wie Klopstocks Messiade. Die bravste, klügste Kuh kein Spanisch weiß, Wie Maßmann kein Latein – Der Marmorsteiß Der Venus von Canova ist zu glatte, Wie Maßmanus Nase viel zu ärschig platte. Im süßen Lied ist oft ein saurer Reim, Wie Bienenstachel steckt im Honigseim. Am Fuß verwundbar war der Sohn der Thetis, Und Alexander Dumas ist ein Metis. Der strahlenreinste Stern am Himmelzelt, Wenn er den Schnupfen kriegt, herunterfällt. Der beste Äpfelwein schmeckt nach der Tonne, Und schwarze Flecken sieht man in der Sonne. Du bist, verehrte Frau, du selbst sogar Nicht fehlerfrei, nicht aller Mängel bar. Du schaust mich an – du fragst mich, was dir fehle? Ein Busen, und im Busen eine Seele.

Несовершенство Ничто не совершено в этом мире этом. Вот, скажем, роза вся в шипы одета. И ангелы – об этом есть догадка – Не могут в небе быть без недостатков. Тюльпан не пахнет. Притча говорит, Что даже честный стырить норовит. Лукреция – та если б не убилась, Дитем бы очень скоро разродилась. Кривы красавца ноги. Может дама – Забавна, остроумна, неупряма – Порой надоедать, как «Генриада»¹ Вольтера иль Клопштока² «Мессиада». Корова ноль в испанском, хоть умна, Как Массман³ ноль в латыни. А одна Венера4 от Кановы задом глáдка – И Массмана нос плоским стал с устатку. Я рифму, что кислá, где хошь найду – Как жало от пчелы в густом меду, Ахилла пятка смерть зовет сама, И лишь метис наш Александр Дюма. На небосводе чистая звезда При насморке вмиг падает сюда, И лучший сидр бочкой отдает, На солнце пятна видит весь народ. Да, женщину нам стоит уважать, Изъяна ж даже тут не избежать. Ты спрашиваешь, в чем твои пороки? В груди они, в душе у них истоки. 04-05.06.2023

¹ «Генриада» (фр. La Henriade) — эпическая поэма Вольтера 1723 года о Генрихе IV.
² Фридрих Гóтлиб Клóпшток (нем. Friedrich Gottlieb Klopstock; 1724-1803) — один из важнейших немецких поэтов. Наиболее известен как автор эпической поэмы «Мессиада».
³ Ганс Фердинанд Мáссманн (нем. Hans Ferdinand Maßmann; 1797-1874) — немецкий филолог-медиевист, занимавший первую кафедру германистики в Мюнхене.
⁴ Венера Победительница (также Венера Победоносная или Venus Victrix) — мраморная полуобнаженная скульптура Венеры (Афродиты) в натуральную величину, выполненная итальянским скульптором Антонио Кановой в период с 1805 по 1808 год. Моделью скульптуры была Полина Бонапарт.

[zwh]

K.-Jammer Diese graue Wolkenschaar Stieg aus einem Meer von Freuden; Heute muß ich dafür leiden Daß ich gestern glücklich war. Ach, in Wermuth hat verkehrt Sich der Nektar! Ach, wie quälend Katzen-Jammer, Hunde-Elend Herz und Magen mir beschwert!

Похмелье Серых туч большой косяк Из-за моря выползает Радости; сейчас страдаю, Что вчера был счастлив так. В горький вермут весь нектар Превратился! Как же мучат Боль, нужда, похмелье – кучей, В сердце тяжесть и кошмар! 14.06.2023

[zwh]

Zum Lazarus 5 Ich sah sie lachen, sah sie lächeln, Ich sah sie ganz zu Grunde gehn; Ich hört' ihr Weinen und ihr Röcheln, Und habe ruhig zugesehn. Leidtragend folgt' ich ihren Särgen, Und bis zum Kirchhof ging ich mit; Hernach, ich will es nicht verbergen, Speist' ich zu Mittag mit App'tit. Doch jetzt auf einmal mit Betrübniß Denk' ich der längstverstorb'nen Schaar; Wie lodernd plötzliche Verliebniß Stürmt's auf im Herzen wunderbar! Besonders sind es Julchens Thränen, Die im Gedächtniß rinnen mir; Die Wehmuth wird zu wildem Sehnen, Und Tag und Nacht ruf' ich nach ihr! - - Oft kommt zu mir die todte Blume Im Fiebertraum; alsdann zu Muth Ist mir, als böte sie posthume Gewährung meiner Liebesgluth. O zärtliches Phantom, umschließe Mich fest und fester, deinen Mund Drück ihn auf meinen Mund – versüße Die Bitterniß der letzten Stund!

К Лазарю 5 Ее я видел смех, улыбку И разрушение, распад; Предсмертные ее все хрипы Спокойно слушал – все подряд. Потом я скорбно шел за гробом Вплоть до церковного двора, А после – что скрывать особо? – Я с аппетитом ел – пора... Вот только вдруг к печали склонность Об умерших нас ждет опять... Как неожиданно влюбленность На сердце может бушевать! А слезы Юлии – не скрою – Я помню, словно наяву... Хандра сменяется тоскою, Я день и ночь ее зову! В жару, в бреду моем бывает Цветок, что мертв и так застыл, Он мне исполнить предлагает Посмертно мой любовный пыл. Ты обними скорей, голуба, Меня покрепче – в самый раз Поцеловать друг друга в губы, Чтоб скрасить мой последний час! 16-17.06.2023

[zwh]

Hoffart O Gräfin Gudel von Gudelfeld, Dir huldigt die Menschheit, denn du hast Geld! Du wirst mit vieren kutschieren, Man wird dich bei Hof präsentieren. Es trägt dich die goldne Karosse Zum kerzenschimmernden Schlosse; Es rauschet deine Schleppe Hinauf die Marmortreppe; Dort oben, in bunten Reihen, Da stehen die Diener und schreien: ,,Madame la comtesse de Gudelfeld." Stolz, in der Hand den Fächer, Wandelst du durch die Gemächer. Belastet mit Diamanten Und Perlen und Brüsseler Kanten, Dein weißer Busen schwellet Und freudig überquellet. Das ist ein Lächeln und Nicken Und Knicksen und tiefes Bücken! Die Herzogin von Pavia, Die nennt dich: ,,Cara mia." Die Junker und die Schranzen, Die wollen mit dir tanzen; Und der Krone witziger Erbe Ruft laut im Saal: ,,Süperbe Schwingt sie den Steiß, die Gudelfeld!" Doch, Ärmste, hast du einst kein Geld, Dreht dir den Rücken die ganze Welt. Es werden die Lakaien Auf deine Schleppe speien. Statt Bückling und Scherwenzen Gibt's nur Impertinenzen. Die cara mia bekreuzt sich, Und der Kronprinz ruft und schneuzt sich: ,,Nach Knoblauch riecht die Gudelfeld."

Высокомерие Графиня Гудель фон Гудельфельд, За денег любят тебя кошель! В четверке подъедешь если, Двор встретит тебя по чести. Карета домчит золотая До замка, где свечи блистают. По мраморной там по лесенке Шлейф шелестит твой весело. А сверху, рядами встав, Хор слуг прокричит, слащав: «Мадам графиня де Гудельфельд!» Веер держа рукою, Шествуешь через покои. Алмазы, брюссельское кружево¹, Жемчуг – да всё, что нужно вам! А грудь твоя подымается И просто уже не вмещается. Улыбки, кивки, поклоны И книксены – всё законно! Графиня же фон Павиа² Тебе говорит: «Каре миа³». Помешик и льстец поспешают – На танец тебя приглашают. Наследник короны лично Кричит через зал: «Отлично Машет задницей Гудельфельд!» У бедного ж денег нет – Спиной к тебе он и весь свет. Лакеи уж точно будут Плевать на твой шлейф повсюду. И вместо учтивых поклонов Лишь наглость без всяких пардонов. И крестится та «дорогая». Сморкаясь, кронпринц пугает: «Несет чесноком от той Гудельфельд». 19.06.2023

¹ Брюссельское кружево — собирательное название различных видов кружев, производимых в Брюсселе и его окрестностях примерно с 1600 года.
² Павия (итал. Pavia) — город на севере Италии в регионе Ломбардия.
³ Care mia (ит.) – Моя дорогая.

[Andrey Lukyanov]

Doch, Ärmste, hast du einst kein Geld,

Но если однажды у тебя не станет денег...

(обращение к всё той же Гудельфельд)

[zwh]

Doch, Ärmste, hast du einst kein Geld,

Но если однажды у тебя не станет денег...

(обращение к всё той же Гудельфельд)

А, тогда понятно, для чего тут "einst"...

Тогда можно так:

Но лишь деньги сходят на нет --
Спиной к тебе станет весь свет.

К сожалению, слово "бедняга" втиснуть не удалось

[zwh]

Наверное, лучше даже так:

Но лишь деньги сойдут на нет,
К тебе станет спиной весь свет.

[zwh]

Bertrand de Born Ein edler Stolz in allen Zügen, Auf seiner Stirn Gedankenspur, Er konnte jedes Herz besiegen, Bertrand de Born, der Troubadour. Es kirrten seine süßen Töne Die Löwin des Plantagenets; Die Tochter auch, die beyden Söhne, Er sang sie alle in sein Netz. Wie er den Vater selbst bethörte! In Thränen schmolz des Königs Zorn Als er ihn lieblich reden hörte, Den Troubadour, Bertrand de Born.

Бертран де Борн* Во всех походах он удалый, От думы лоб его чуть хмур, Любое сердце покорял он, Бертран де Борн, наш трубадур. И львицу из Плантагенетов Своим он тоном укротил, Двух сыновей и дочь – всё это В свои он сети заманил. И сам король был очарован, Слезами с гневом разлучён, Услышав, как владеет словом Наш трубадур, Бертран де Борн. 22.06.2023

* Бертрáн де Борн (окс. Bertran de Bòrn, около 1140 — не позднее 1215) — окситанский поэт и трубадур, один из крупнейших поэтов средневекового Прованса.

[zwh]

Hortense V Neue Melodieen spiel' ich Auf der neugestimmten Zitter. Alt ist der Text! Es sind die Worte Salomos: Das Weib ist bitter. Ungetreu ist sie dem Freunde, Wie sie treulos dem Gemahle! Wermuth sind die letzten Tropfen In der Liebe Goldpokale. Also wahr ist jene Sage Von dem dunklen Sündenfluche, Den die Schlange dir bereitet, Wie es steht im alten Buche? Kriechend auf dem Bauch, die Schlange, Lauscht sie noch in allen Büschen, Kos't mit dir noch jetzt wie weiland, Und du hörst sie gerne zischen. Ach, es wird so kalt und dunkel! Um die Sonne flattern Raben, Und sie krächzen. Lust und Liebe Ist auf lange jetzt begraben.

Гортензия V Бренчу мелодии новые На вновь настроенной лире. Текст стар, слова Соломона: Всё зло от женщин в сём мире. Они неверные в дружбе, И в браке они невéрны! Горька последняя капля В бокале любви безмерной. Вернó, должно быть, предание Про древнее то проклятие, Что нам змея уготовила, Как древние пишут писатели. Залазит змея во чрево, Подслушивает из кустов, Ласкает тебя, как прежде, Шипит, если слышать готов. Темнеет и холодает, Вкруг солнца ворóны летают, Кричат. И любовь, и желание Тем карканьем убивают. 25.06.2023

[Бенни]

Змея не "залазит во чрево", а ползает на чреве (ср. Быт. 3:14).

[zwh]

Да, мне вчера Авваль на это уже указал. На что я ответил так:

А, тут она сама на животе ползает, а мне подумалось, что у Адама с Евой на животе, что было несколько странно, поэтому я решил, что, может, она внутрь просто как-то телепортировалась... Тогда первая строчка предпоследней строфы будет "На животе она ползает,". Правда, смысл к концу стиха всё равно какой-то мутный -- непонятно, скажем, причем тут кусты и ее шипение. Или это опять в Бытии где-то как-то фигурирует?

[zwh]

Что-то тут если начало еще было боль-мень вразумительным, то чем дальше (а конец еще нескоро), тем более мутным стает смысл...

Im Oktober 1849     Gelegt hat sich der starke Wind, Und wieder stille wird's daheime: Germania, das große Kind, Erfreut sich wieder seiner Weihnachtsbäume.     Wir treiben jetzt Familienglück – Was höher lockt, das ist vom Uebel; Die Friedensschwalbe kehrt zurück, Die einst genistet in des Hauses Giebel.   Gemüthlich ruhen Wald und Fluß, Vom sanften Mondlicht übergossen; Nur manchmal knallt's – ist das ein Schuß? Es ist vielleicht ein Freund, den man erschossen.   Es knallt! Es ist ein Fest vielleicht, Ein Feuerwerk zur Göthefeier! Die Sonntag, die dem Grab entsteigt, Begrüßt Raketenlärm – die alte Leier!   Auch Lißt taucht wieder auf, der Franz, Er lebt, er liegt nicht blutgeröthet Auf einem Schlachtfeld Ungarlands – Kein Russe, kein Kroat hat ihn getödtet!   Es fiel der Freiheit letzte Schanz', Und Ungarn blutet sich zu Tode, Doch unversehrt blieb Ritter Franz, Sein Säbel auch – er ruht in der Kommode.   Es lebt der Franz und wird als Greis Vom Ungarkriege Wunderdinge Erzählen in der Kinder Kreis: So lag ich und so führt' ich meine Klinge.   Wenn ich den Namen Ungarn hör', Wird mir das deutsche Wamms zu enge, Es braust darunter wie ein Meer, Mir ist, als grüßten mich Trompetenklänge.   Es klingt mir wieder im Gemüth Die Heldensage, längst verklungen, Das eisern wilde Kämpenlied, Das Lied vom Untergang der Nibelungen. ...

В октябре 1849 года Улегся ветер, пролетя, И снова дома всё умолкло; Германия, ты – как дитя Перед рождественскою елкой. Семейным счастьем мы живем; Что манит выше, то опасно; Вернулась птичка мира в дом, Где вила гнездышко прекрасно. Река и лес – как тихий храм, Во свете лунном воссияли. А что за шум и выстрел там? Должно быть, друга расстреляли. Вновь треск. Возможно, там салют И фейерверк на праздник Гёте. День из могилы вышел, худ, И с лирою – в ракет полете. И Франц Лист появился вдруг – Он жив, и в крови, ребята, В боях тех Венгрии вокруг Рукою руса иль хорвата. Окоп последний, крайний шанс Возможной в Венгрии свободе Но невредим был рыцарь Франц И сабля у него в комоде (???). Франц жив и становится старцем (мудрецом?) От чудес венгерской войны, Рассказанных в детском кругу: Так я лежал и так наводил свой клинок. Когда я слышу название Венгрия, Становится немецкий камзол слишком узким для меня, Он пенится внизу, как море, Мне кажется, когда меня преветствовали звуки труб. Звучит снова у меня в душе Героическая сага, давно умолкнувшая, Железная, дикая боевая песня, Песня гибели Нибелунгов.

[Бенни]

По-моему, здесь wird... erzählen - будущее время:

Франц жив и будет в старости
О чудесах венгерской войны
Рассказывать в кругу детей...

[zwh]

По-моему, здесь wird... erzählen - будущее время:

Франц жив и будет в старости
О чудесах венгерской войны
Рассказывать в кругу детей...

Хм... да, пожалуй. Подумаю еще.

[zwh]

Guter Rath Laß dein Grämen und dein Schämen! Werbe keck und fordre laut, Und man wird sich dir bequemen, Und du führest heim die Braut. Wirf dein Gold den Musikanten, Denn die Fiedel macht das Fest; Küsse deine Schwiegertanten, Denkst du gleich: Hol' euch die Pest! Rede gut von einem Fürsten Und nicht schlecht von einer Frau; Knickre nicht mit deinen Würsten, Wenn du schlachtest eine Sau. Ist die Kirche dir verhaßt, Thor, Desto öfter geh' hinein; Zieh' den Hut ab vor dem Pastor, Schick' ihm auch ein Fläschchen Wein. Fühlst du irgendwo ein Jücken, Kratze dich als Ehrenmann; Wenn dich deine Schuhe drücken, Nun, so zieh' Pantoffeln an. Hat versalzen dir die Suppe Deine Frau, bezähm' die Wuth, Sag' ihr lächelnd: Süße Puppe, Alles was du kochst, ist gut. Trägt nach einem Shwal Verlangen Deine Frau, so kauf' ihr zwei; Kauf' ihr Spitzen, goldne Spangen Und Juwelen noch dabei. Wirst du diesen Rath erproben, Dann, mein Freund! genießest du Einst das Himmelreich dort oben, Und du hast auf Erden Ruh'.

Хороший совет Брось стыдиться и смущаться, Требуй к месту и не к месту, И с тобою соглясятся, В дом к себе введешь невесту. Музыкантам денег суй – Пусть играет праздник скрипка; Тетку с тещей расцелуй, В мыслях к чёрту шля с улыбкой. С главным вежливо держись, Дамам не груби, невежа, На сосиски не скупись, Если вдруг свинью зарежешь. В церкви нелюбим – давай Заходи туда почаще, Шапку пред попом сымай, Шли вина ему послаще. Зуд почуешь – сразу тут Почешись, как джентльмен; Башмаки порядком жмут – Ноги в тапки и блажен. Суп жена пересолила – Ярости смири черты, Улыбнись, скажи ей, милой: Вкусно всё, что варишь ты. Шаль купить жена попросит – Сразу две скорей бери, Пряжки, камни – всё пусть носит, Кружева и янтари. Следуя простым советам, Насладишься, в том числе, В царстве том небесным светом И покоем на земле. 27-28.06.2023

[zwh]

По-моему, здесь wird... erzählen - будущее время:

Франц жив и будет в старости
О чудесах венгерской войны
Рассказывать в кругу детей...

Хм... да, пожалуй. Подумаю еще.

С этим вроде как справился, но вот "любимые медведи" ввели меня в ступор:

Es lebt der Franz und wird als Greis Vom Ungarkriege Wunderdinge Erzählen in der Kinder Kreis: So lag ich und so führt' ich meine Klinge. Wenn ich den Namen Ungarn hör', Wird mir das deutsche Wamms zu enge, Es braust darunter wie ein Meer, Mir ist, als grüßten mich Trompetenklänge. Es klingt mir wieder im Gemüth Die Heldensage, längst verklungen, Das eisern wilde Kämpenlied, Das Lied vom Untergang der Nibelungen. Es ist dasselbe Heldenloos, Es sind dieselben alten Mähren – Die Namen sind verändert blos, Doch sind's dieselben ,,Helden lobebären".

Франц жив! На склоне своих дней О чудесах войны венгерской Расскажет он в кругу детей – Как направлял клинок свой дерзкий. Лишь «Венгрия» услышу вдруг, Камзол немецкий узок сильно Стает мне. Звуки слыша труб, Как море, в пене он обильно. Звучит опять в душе моей Всё героичней и чудесней Под ритм боев прошедших дней Про гибель Нибелунгов песня. Это та же самая судьба героя, это те же самые старые клячи – названия лишь чуть-чуть изменены, но они те же самые «любимые медведи героев».