Лингвофорум

Цитата: klauss от февраля 17, 2022, 10:26
Весь перевод в каком-то странном стиле. Звучит не по-русски.

Запятая после "башню" лишняя. "Свободное время" - слишком современно, ИМХО, я бы заменил на "досуг".

ЦитироватьПоднялся на эту башню, посмотреть по четырём сторонам, пока есть свободное время, чтобы рассеять тоску-печаль.

Весь перевод в каком-то странном стиле. Звучит не по-русски.

王維 (701 – 761)

《山中與裴秀才迪書》

近臘月下，景氣和暢，故山殊可過。足下方溫經，猥不敢相煩，輒便往山中，憩感配寺，與山僧飯訖而去。北涉玄灞，清月映郭。夜登華子岡，輞水淪漣，與月上下。寒山遠火，明滅林外。深巷寒犬，吠聲如豹。村墟夜舂，復與疏鐘相間。此時獨坐，僮仆靜默，多思曩昔，攜手賦詩，步仄徑，臨清流也。當待春中，草木蔓發，春山可望，輕鰷出水，白鷗矯翼，露濕青皋，麥隴朝雊，斯之不遠，倘能從我游乎？非子天機清妙者，豈能以此不急之務相邀。然是中有深趣矣！無忽。因馱黃檗人往，不一，山中人王維白。

ВАН ВЭЙ (701 – 761)

В ГОРАХ ПИШУ СЮЦА́Ю ПЭЙ ДИ́

Вот-вот закончится последний зимний месяц, теплеет воздух, и яснеют дни, в родных горах сейчас так славно прогуляться! Вы ж, сударь мой, твердите всё каноны, и друг Ваш неотёсанный не смеет в такое время беспокоить Вас. Один, поэтому, отправился я в горы, немного отдохнул в монастыре Ганьпэ́й, с буддийскими монахами откушал их трапезы, и путь продолжил свой. Когда я вброд переходил по чёрным водам реки Башу́й, то ясная луна окрестности так ярко освещала! Ночной порой поднялся я на холм – река Ваншу́й рябилась предо мною, и две луны – на небе и в воде! В горах озябших, где-то вдалеке, увидел я огни, они мерцали то ярче, то, как будто угасали, между ветвями рощи небольшой. Продрогшие от холода собаки в глухих проулках жались по дворам, рыча на всех, подобно леопарду, а на базарной площади селенья и поздним вечером всё обдирали рис: глухие звуки те перемежались со звоном колокола, что по временам сюда доносится от стен монастыря. Сижу сейчас один; слуга-мальчишка ничем не нарушает тишины, и столько на душе воспоминаний о днях минувших, о делах былых! О том, как, взявшись за руки, ходили тропинкой узкой, декламируя стихи – тропинкой той, что вьётся вдоль реки. Когда ж дождёмся мы поры весенней, когда деревья все и травы расцветут, – вот будет время, чтоб полюбоваться далёких гор весеннею красой! Тогда на перекатах заиграют то тут, то там весёлые ельцы, и чайки белые свои расправят крылья; обильная роса низины увлажнит, а по утрам среди полей пшеничных, вновь закричит токующий фазан! И время это ведь уже не за горами – со мною Вы не согласитесь побродить? Конечно, если бы не знал я, о благородной чистоте Вашей души, то разве стал бы я писать Вам об этом, в общем-то, не столь уж важном деле? Хотя и есть большой в нём интерес! Увы, разносчик ароматных трав, с которым я передаю это письмо, уже собрался уходить, и я кончаю.

Ван Вэй, отшельник горный, написал.


Перевёл с китайского Владимир Самошин.

王維 (701 – 761)

《山水訣》

夫畫道之中，水墨最為上。肇自然之性，成造化之功。或咫尺之圖，寫千里之景。東西南北，宛爾目前；春夏秋冬，生於筆下。初鋪水際，忌為浮泛之山；次布路歧，莫作連綿之道。主峰最宜高聳，客山須是奔趨。回抱處僧舍可安，水陸邊人家可置。村莊著數樹以成林枝須抱體；山崖合一水而瀑瀉，泉不亂流。渡口只宜寂寂，人行須是疏疏。泛舟楫之橋樑，且宜高聳；著漁人之釣艇，低乃無妨。懸崖險峻之間，好安怪木；峭壁巉岩之通途。遠岫與雲容交接，遙天共水色交光。山鉤鎖處，沿流最出其中；路接危時，棧道可安於此。平地樓台，偏宜高柳人家；名山寺觀，雅稱奇杉襯樓閣。遠景煙籠，深岩雲鎖。酒旗則當路高懸，客帆宜遇水低掛。遠山須要低排，近樹惟宜拔迸。手親筆硯之餘，有時遊戲三昧。歲月遙永，頗探幽微。妙悟者不在多言，善學者還從規矩。

塔頂參天，不須見殿，似有似無，或上或下。芳堆土埠，半露檐廒；草舍蘆亭，略呈檣檸。山分八面，石有三方。閒雲切忌芝草樣，人物不過一寸許，松柏上現二尺長。

ВАН ВЭЙ (701 – 761)

«ТАЙНЫ ГОР И ВОД ЖИВОПИСАНЬЯ»

Средь способов писать горы и воды, живописанье водной тушью наиглавнейшее из прочих. Положит оно начало природным качествам и завершит творенья подвиг. Пейзаж даже в тысячу ли на маленькой картине им можно написать. Восток иль запад, север или юг – всё на картине той увидеть будет можно, как будто то, что нарисовано – перед глазами; весна и лето, осень и зима рождаются тогда прямо под кистью. Но вот, гладь водную, когда начнёшь писать, остерегайся, чтобы го́ры в ней не плыли; затем пиши доро́ги, что расходятся развилкой, но только так, чтоб не тянулись они без перерыва. Хозяин-пик, тот должен высоко́ вздыматься, а го́ры-гости к нему должны как бы бежать иль мчаться.

В том месте, где го́ры окружат друг друга, буддийскую келью можно поместить, а там, где во́ды граничат с сушей, расположить жильё людское можно. Деревню иль село ты множеством деревьев окружи, чтобы дерев густые ветви тело того селенья обнимали; горная круча с водою в одно сливается пусть, и пусть та вода пенится-мчится, источник же не должен как попало течь. У места переправы должно́ быть тихо и спокойно, прохожий люд там редок-редок должен быть. Мосто́к, который напоминает лодку, что плывёт, всё ж должен быть высоким; нарисовав же рыбаря на лодке, не помешает сделать его ниже.

А меж крутых утёсов, обрывистых-опасных, неплохо бы расположить какие-нибудь странные деревья; а средь скалистых круч и каменных обрывов – тропу какую-никакую. Далёких гор гряда и облака иль тучи, те непременно чтоб соприкасались, высокое небо вместе с цветом воды, чтоб друг на друга сияли. Там, где го́ры, словно крюком замкнули, там всего лучше вывести поток; когда ж дорога привела к обрыву, там и мостки вполне уместно разместить. Там, где на ровном месте стоит иль терем иль терраса, там сбоку следует высоких ив расположить, что у жилья людского; а там, где на прославленной горе́ стои́т буддийский иль даосский монастырь, прекрасную и удивительную ель поставь, чтоб оттеняла она и пагоды, и кельи. То, что вдали – то дымкою прикрой, утёс, что темнеет, тучами замкни. Флажок, тот, что над кабаком питейным обычно вешают, ты над дорогой подними повыше, а парус лодки, на которой гость приплыл, ты опусти к воде пониже. Далёкие горы тоже следует опустить пониже, а близкие деревья так расставить, чтобы казались они как будто вздёрнутыми вверх иль разбежавшимися по сторонам. И вот, когда рука моя на кисть и тушечницу смотрит, иной раз, свободно-играючи достигает она покоя и созерцанья. Пусть годы и луны вдаль уходят навечно, но кисть всё будет искать таинства неуловимого. Да, кто прекрасное сумел постичь, тому не нужно много слов услышать, но кто к учению способен, тот всё же должен подражать и следовать за образцами.

Если макушка пагоды коснулась неба, не следует писать так, чтобы залы были ви́дны, а нужно так писать, как будто бы они то ль есть, а то ль их нет, вверху они или внизу – кто знает. Холм, травами душистыми накрой, у пристани же, что на берегу, в домах карнизы и житницы с зерном пускай видны лишь только вполовину; а хижина, которая травою крыта, и беседка, покрытая соломой тростниковой, совсем чуть-чуть пусть будут ви́дны. Коль пишешь го́ру дели́ её на восемь граней, а камень – на́ три стороны. Остерегайся того, чтоб облака, беспечные, что по́ небу кочуют, на гриб древесный бы не походили, а люди и предметы чтобы были не более, чем цунь, в размере, а сосны с кипарисами, те, чтобы были двух чи, не больше, в высоту.


Перевёл с китайского Владимир Самошин.

王維 (701 – 761)

《山水論》

凡畫山水，意在筆先。丈山尺樹，寸馬分人。遠人無目，遠樹無枝。遠山無石，隱隱如眉；遠水無波，高與雲齊。此是訣也。
凡畫山水，平夷頂尖者巔，峭峻相連者崖，懸石者巖，形圓者巒，路通者川。兩山夾道者名為壑也，兩山夾水名為澗也，似嶺而高者名為陵也，極目而平者名為坂也。依此者粗知之彷彿也。
觀者先看氣象，後辨清濁。定賓主之朝揖，列羣峯之威儀，多則亂，少則慢，不多不少，要分遠近。遠山不得連近山，遠水不得連近水。山腰掩抱，寺舍可安；斷岸坂堤，小橋小置。有路處則林木，岸絕處則古渡，水斷處則煙樹，水闊處則征帆，林密處居舍。臨巖古木，根斷而纏藤；臨流石岸，欹奇而水痕。
凡畫林木，遠者疏平，近者高密，有葉者枝嫩柔，無葉者枝硬勁。松皮如鱗，柏皮纏身。生土上者根長而莖直，生石上者拳曲而伶仃。古木節多而半死，寒林扶疏而蕭森。
有雨不分天地，不辨東西。有風無雨，只看樹枝。有雨無風，樹頭低壓，行人傘笠，漁父蓑衣。雨霽則雲收天碧，薄霧霏微，山添翠潤，日近斜暉。
早景則千山欲曉，霧靄微微，朦朧殘月，氣色昏迷。晚景則山銜紅日，帆卷江渚，路行人急，半掩柴扉。
春景則霧鎖煙籠，長煙引素，水如藍染，山色漸清。夏景則古木蔽天，綠水無波，穿雲瀑布，近水幽亭。秋景則天如水色，簇簇幽林，雁鴻秋水，蘆島沙汀。冬景則借地為雪，樵者負薪，漁舟倚岸，水淺沙平。凡畫山水，須按四時。或曰煙籠霧鎖，或曰楚岫雲歸，或曰秋天曉霽，或曰古冢斷碑，或曰洞庭春色，或曰路荒人迷。如此之類，謂之畫題。
山頭不得一樣，樹頭不得一般。山籍樹而為衣，樹籍山而為骨。樹不可繁，要見山之秀麗；山不可亂，須顯山之精神。能如此者，可謂名手之畫山水也。

ВАН ВЭЙ (701 – 761)

«О ТОМ, КАК ГО́РЫ-ВО́ДЫ СЛЕДУЕТ ПИСАТЬ»

Когда пишешь го́ры-во́ды, мысль раньше кисти должна идти. Го́ры – в чжан высотой, деревья – в чи, лошадь – в цунь, а человек – тот в фэнь. У тех людей, кто далеко, чтоб не было глаз видно, у тех деревьев, что далёко – нет ветвей. Далёкие го́ры пиши без камней, тенисты-тенисты они, словно брови густые; далёкие воды пиши без волн, в вышине облака чтоб были ровны. Всё это и есть гор и вод живописания тайна.

Когда ты пишешь го́ры-во́ды, то ровной пиши верхушку гребня, соединяя её с отвесною скалой, а камни те, что над утёсом нависают, должны быть круглыми, и небольшими; доро́ги – чтобы шли с потоком рядом. Когда между двух гор есть узкая дорога, ущельем называется она; когда же две горы сжимают реку, то это называется потоком; то, что похоже на хребет высокий, то зовётся сопкой, а то, что и вдали едва заметишь, то склоном горным называют. Ты с этим познакомился теперь в общих чертах.

Ведь тот, кто на картину смотрит, он раньше должен духовный образ увидать, потом уж отличить он сможет прозрачное от мутного. Установи, кто – гость, а кто – хозяин, которого приветствует гость утром; когда гор много – это беспорядок, когда же мало их, то уж убого слишком – должно быть их не много, и не мало, причём далёкие от близких до́лжно отделить. Гора далёкая не может сливаться с близкою горой, река далёкая не может сливаться с близкою рекой. Там, где у гор сужаются бока, там, словно бы рукой, прикрой то место: поставить туда можно будет буддийский храм или подворье; если берег обрывист – пусть запруда там будет, мосток небольшой поставить тоже можно. Там, где доро́ги, там обязательно деревьев роща, а там, где круча обрывается – там древний перевоз; там, где река кончается, там чтоб деревья в дымке, там, где река разли́лась, там парус, вдаль плывущий, а там, где роща густая – там дома и жилища. С утёсом рядом – старые деревья, у которых ползучие травы корней обрубки обвивают; с потоком рядом – каменные кручи, причудливо склонились набок, намокли от воды. 

Когда ты пишешь рощи иль деревья, далёкие должны быть редкими и ровными, а близкие – высокими, густыми. Коль есть листва на ветках, должна быть молодой и нежной, коль нет на ветках листьев, должны быть ветки твёрдыми и сильными. Кора на соснах – та, что чешуя на рыбе, на кипарисах же кора – как будто обвивает ствол их. У тех, что уродились на земле, у тех и корень длинный, и ствол прямой, у тех же, что родились на камнях, у тех ствол скрюченный-кривой, стоят те одиноко-сиротливо. У деревьев старых сучьев много, и все они – полусухие, в холодных рощах деревья чахлые-унылы стоят.

Коль пишешь дождь, неотличимо должно быть небо от земли, та́к, чтоб, где – запад, где – восток, нельзя было узнать. Коль ветер есть, но нет дождя, должны быть ви́дны деревьев ветви. Коль – дождь, но ветра нет, дерев макушки должны к земле клониться, прохожий люд – все в шляпах из бамбука, зонтами головы прикрыли, а рыболов – в накидке из травы. А дождь прошёл – и тучи с лазури неба все убрались, остался тонкий лишь туман, да дымка редкая, и горы, как будто стали выше, и изумруднее потоки, и скоро уже лягут на землю лучи косые заходящего светила.   

Коль утро пишешь, когда множество гор вот-вот озарены будут рассветом, туман и дымка, те должны быть лишь едва-едва заметны; коль пишешь тусклую-неясную луну, что на ущербе, то цвет её – тёмным и смутным должен быть.
Коль вечер пишешь, то солнце красное пиши так, будто оно во рту у гор, и свёрнут парус лодки, что пристала к речному берегу; идущие по тропам люди – те спешат, и уж полуприкрыты из хвороста плетёные ворота в доме бедняка.

Коль пишешь ты весну, туманом всё должно укрыто быть и пеленою окутано, рыбачья лодка к берегу прижалась, вода – мелка, и ровен там песок. Ещё скажу: коль пишешь го́ры-во́ды, давать названья им нужно такие, чтоб те соотносились с одним из четырёх сезонов года. Примерно, так: «Дымка накрыла, туман окутал», иль так, к примеру: «К вершине чу́ской вновь тучка приплыла», иль так: «Прояснило небо осеннее на рассвете», иль так: «У древнего кургана разбитая стела стои́т», или вот так ещё: «Весенние краски над озером Дунти́н», иль так: «На безлюдной дороге сбился с пути». Названия такого рода зовутся надписью к картине. 

Да, во́т ещё: вершины гор ни в коем случае не до́лжно все одинаково писать, дерев макушки – тоже, подобными друг другу не должны быть. Деревья те, что на горе́ растут – её, горы, одежда; а гора, на которой деревья растут – их, деревьев, кости. Нельзя, чтобы деревья густыми были слишком – должны сквозь них видны́ быть горы́ очарование и прелесть; и го́ры тоже не должны толпиться в беспорядке – должна проявлена быть чистая, беспримесная сущность их. Коль сможешь так всё написать, то можно будет сказать: написаны те го́ры-во́ды прославленного мастера рукою!


Перевёл с китайского Владимир Самошин.


Го́ры-во́ды – так китайцы называют пейзажную живопись.
Чжан – единица измерения длины, около 3 м. В данном контексте, очевидно, преувеличение.
Чи – то же, но около 0.3 м.
Цунь – то же, но около 0.03 м.
Фэнь – то же, но около 0.003м.
К вершине чу́ской вновь тучка приплыла – аллюзия на оду Сун Юя (298 – 222) «Го́ры высокие Тан», в которой, среди прочего описывается, как к чу́скому князю, во сне, приходила волшебная фея, которая, покидая того утренней тучкой, возвращалась к нему вечерним дождём.

劉向 (77 – 6)

《戰國策·楚策》

莊辛謂楚襄王曰：『君王左州侯，右夏侯，輦從鄢陵君為壽陵君，專淫逸侈靡，不顧國政，郢都必危矣。』襄王曰：『先生老悖乎? 將以為楚國襖祥乎？』莊辛曰：『臣誠見其必然者也，非敢以為國襖祥也。君王卒幸四子者不衰，楚國必亡矣。臣請闢於趙，淹留以觀之。』莊辛去之趙，留五月，秦果舉鄢、郢、巫、上蔡、陳之地，襄王流掩了城陽。於是使人發騶，徵莊辛於趙。莊辛曰：『諾。』莊辛至，襄王曰：『寡人不能用先生之言，今事至於此，為之奈何？』
莊辛對曰：『臣聞鄙語曰：「見兔而顧犬，未為晚也；亡羊而補牢，未為遲也。」臣聞昔湯、武以百里昌，桀、紂以天下亡。今楚國雖小，絕長續短，猶以數千里，豈特百里哉？
王獨不見於蜻蛉乎？六足四翼，飛翔乎天地之間，俛啄蚊虻而食之，仰承甘露而飲之，自以為無患，與人無爭也。不知夫五尺童子，方將調飴膠絲，加已乎四仞之上，而下為螻蟻食也。蜻蛉其小者也，黃雀因是以，俯啄白粒，仰棲茂樹，鼓翅奮翼，自以為無患，與人無爭也。不知夫公子王孫，左挾彈，右攝丸，將加已乎十仞之上，以其頸為招。晝遊乎茂樹，夕調乎酸醎。
夫雀其小者也，黃鵠因是以。遊於江海，淹乎大沼，俯啄魚卷鯉，仰齧陵艹衡，奮其六翮，而凌清風，飄搖乎高翔，自以為無患，與人無爭也。不知夫射者，方將修其盧，治其繒繳，將加已乎百仞之上。彼礛磻，引微繳，折清風而抎矣。故晝遊乎江河，夕調乎鼎鼎。
夫黃鵠其小者也。蔡聖侯之事因是以。南遊乎高陂，北陵乎巫山，飲茹溪流，食湘波之魚，左抱幼妾，右擁嬖女，與之馳騁乎高蔡之中，而不以國家為事。不知夫子發方受命乎宣王，系已朱絲而見之也。
蔡聖侯之事其小者也，君王之事因是以。左州侯，右夏侯，輦從鄢陵君為壽陵君，飯封祿之粟，而載方府之金，與之馳騁乎雲夢之中，而不以天下國家為事，不知夫穰候方受命乎秦王，填邑塞之內，而投已乎黽塞之外。』
襄王聞之，顏色變作，身體戰慄。於是乃以執珪而援之為陽陵君，與淮北之地也。

ЛЮ СЯН (77 – 6)

«ПЛАНЫ СРАЖАЮЩИХСЯ ЦАРСТВ · ПЛАНЫ ЦАРСТВА ЧУ»

Та́к Чжуан Синь сказал Сян-ва́ну, князю Чу: «У господина князя, слева – Чжо́у-хо́у, а справа – Ся-хо́у, за колесницей следуют князья Яньли́на с Шоули́ном – а эти двое особенно распутны и ленивы, и оба любители богатства и транжиры, которые пренебрегают делами государства – Инду́, столице княжества, опасность будет непременно угрожать!» Сян-ва́н на то ему ответил: «Совсем ты выжил из ума, почтенный? Считаешь ты, что княжество моё с несчастьем вдруг столкнётся?» Ответил Чжуан Синь: «Слуга ваш видит, в самом деле, что обязательно случится та́к, хоть и не смеет он считать, что княжество столкнётся с этим. Но если, князь, вы не уменьшите к тем четверым своё расположенье, то непременно погибнет государство Чу! А я, слуга ваш, пока укроюсь в царстве Чжа́о, там задержусь надолго, и на это посмотрю».
И Чжуан Синь уехал в царство Чжа́о, пять месяцев пробыл там, а Цинь, тем временем, уж захватило земли Янь, и Ин, и У, Шанца́й, и Чэнь – Сян-ва́н при этом убежал с Чэнъя́н. А потому отправил верхового, чтоб поскакал он к Чжуан Си́ню в царство Чжао. Ответил Чжуан Синь: «Я повинуюсь!» Когда ж вернулся Чжуан Синь, сказал ему Сян-ван: «Я, одинокий, не смог воспользоваться словами вашими, почтенный, а между тем дела уж стали таковы, как вы об этом говорили, и что́ же делать с этим мне теперь?»

Ответил та́к ему на это Чжуан Синь: «Слуга ваш слышал, что в народе говорят: "Увидев зайца, оглянуться на собаку – и то ещё не вечер; и даже если овцы сдохли, ещё не поздно хлев их починить". Ещё слыхал слуга, что в древности и ша́нский князь Тан-ва́н, и чжо́уский У-ва́н, на земли только в сотню ли и опирались, [но Поднебесная при них] цвела, при ся́ском же Цзе-ва́не и и́ньском Чжо́у-ва́не погибла Поднебесная страна. Пусть нынче Чу мало́, но если лишнее отрезать, а то, чего не достаёт, дополнить, то станет оно таким, как будто бы простёрлось на тысячу всю ли – и что́ там сотня!

Князь стрекозу не видел разве? – продолжил Чжуан Синь. –  Шесть ног у ней, и крылышек четыре, свободно между небом и землёй парит-летает, опустит голову и комара иль мошку схватит– и наестся, поднимет голову – росой напьётся сладкой, и считает, что нет причин для беспокойства у неё – ведь с не ведёт она борьбу с людьми.
Или об отроке таком не знаешь, разве, что ростом был пять чи всего лишь, который собрался смазать сетку сиропом клейким, да на четыре жэня вверх её поднять, [чтоб стрекозу поймать], а снизу муравьи с медведками изъели сетку ту. Да, стрекоза – то малое созданье, и жёлтый чиж – тот тоже мал: опустит клюв и подберёт с земли крупинку белую зерна, а вверх взлетит – приют себе устроит среди густых деревьев, и тоже считает он, что нет причин для беспокойства у него, ведь не ведёт борьбу и о́н с людьми. Того не знает, что у княжеского сына в левой руке рогатка есть, а в правой – камень, и что способен он стрелять на десять жэней, и прямо в шейку тому чижу способен он попасть, чтобы добыть его. И вот тот чиж, что днём порхал себе свободно между ветвей густых дерев, тот вечером уже, приправлен кислым и солёным, [и приготовлен для трапезы того сынка].

Да, чиж – то мелкое созданье, но ведь и лебедь – то ж. Летает он и над рекою, и над морем, задерживается и на больших болотах, опустит клюв – угря поймает или карпа, поднимет клюв – травы сорвёт он с кочки, а то – расправит перья маховые, и взлетит стремительно под свежим ветром, паря в высокой вышине, и сам считает, что нет причин для беспокойства у него – ведь не ведёт борьбу же он с людьми. Только не ведает о том он, что стрелок, уже готовится разжечь свою жаровню, и держит лук с привязанной за шнур стрелой, которая летит на сотню жэней вверх. А у стрелы той – острый наконечник из камня твёрдого, и хоть привязана она за шнур, способна пробить она тот свежий ветер, и лебедь уже на землю упадёт тогда. Так он, лишь днём летавший над малыми река́ми и большими, тем вечером окажется уже в треножниках, [в которых трапезу готовят].

Да, лебедь – не великое созданье. Но и цайшэ́нского хо́у дела таковы ж. На юг он ездит в Гаоли́н, на север доезжает до Уша́ни, пьёт воду из потока ручья Жуси́, ест рыбу из волн реки Сянцзя́н, рукою левой юную жену он обнимает, рукою правой прижимает наложницу любимую свою, и вместе с ними скачет он по Гаоца́ю, и не считает де́лом управленье владением своим. Да вот беда: того не знает, что некий господин приказ уж получил от Сюань-ва́на, чтоб тот связал алым шнурком его, да и покончить с ним.
Дела цайшэ́нского хо́у ничтожны, но и ваши, князь, мой господин, ведь тоже таковы ж. По левую руку у вас – Чжо́у-хо́у, по правую – Ся-хо́у, за колесницей следуют яньли́нский князь и шоули́нский тоже, питаете вы их хлебами вашими, ссужаете им золото из государственной казны, и вместе с ними вы скачете по заповеднику Юньмэ́н, и не считаете, что управленье Поднебесной есть дело важности особой. Ещё того не ведаете вы, что господин Жан-хо́у уж получил приказ от ва́на ци́ньского Иса́й засыпать и выбросить всех тех, кто прячется в Мэнса́е».

Сян-ва́н, услышав это, в лице переменился, всем телом задрожал от страха. А посему он тут же Чжуан Си́ня отметил скипетром, пожаловав тому Яньли́на-князя титул, и вместе с ним [отвоевал] те зе́мли, что к северу от Хуайхэ́ лежат.


Перевёл с китайского Владимир Самошин.


И то ещё не вечер – удивительно, что в древнекитайском языке это выражение означает то́ же, что и в современном русском: ещё не поздно!
Чи – единица измерения длины, около 0.3 м.
Жэнь – то же, но около 2.4 м.

Обращался, несколько лет назад, в па́ру издательств – безрезультатно. Хотя тогда речь шла об издании переводов китайской поэзии, уверен, что то́ же самое было бы и с переводами прозы. А издавать за свои деньги – овчинка выделки не сто́ит. Поэтому, махнул я на это дело рукой, и перевожу сейчас просто, что называется, ради интереса.

Цитата: Вл. Самошин от января 26, 2022, 11:07
Увы, для издателей перевод любителя - не перевод:「白馬非馬」...

Вот поэтому я и не стал заниматься китайской литературой
Хотя с древнеиндийской что-то получилось. Так что, может, у вас и с китайской прозой получится. По крайней мере, я бы такую книжку с удовольствием бы приобрел.

Увы, для издателей перевод любителя - не перевод:「白馬非馬」...

Издателя уже нашли?