- Добро пожаловать на Лингвофорум.
Автор Damaskin
- января 24, 2018, 20:37Цитата: Bhudh от января 24, 2018, 18:56
Не понял, почему только северного?
В языках северного полушария вместо существительных используются прилагательные, в языках южного - глаголы. В хохенгроне вместо существительных явно используются прилагательные ("пестрого веселого", "глубокого сияющего плотного" и т. п.). А глаголов-существительных типа "лунарить" я не заметил (может быть, пропустил?).
Цитата: Bhudh от января 24, 2018, 18:56
Точнее, подозреваю, что искать_глубокий_покой и просыпаться_во_сне это отдельные глаголы, выраженные так на русском только от недостатка его лексикона
Разве что так.
Автор Bhudh
- января 24, 2018, 18:56Не понял, почему только северного?
.
Цитата: Х.Л.Б.В предполагаемом Ursprache Тлёна, от которого происходят «современные» языки и диалекты, нет существительных, в нем есть безличные глаголы с определениями в виде односложных суффиксов (или префиксов) с адвербиальным значением. Например: нет слова, соответствующего слову «луна», но есть глагол, который можно было бы перевести «лунить» или «лунарить». «Луна поднялась над рекой» звучит «хлер у фанг аксаксаксас мле» или, переводя слово за словом, «вверх над постоянным течь залунело».
Вышесказанное относится к языкам южного полушария.
Цитата: Damaskin от января 24, 2018, 17:37в хохенгроне вроде бы проскальзывают и "чистые" существительныеГде? Не вижу что-то. Точнее, подозреваю, что искать_глубокий_покой и просыпаться_во_сне это отдельные глаголы, выраженные так на русском только от недостатка его лексикона
.Автор Damaskin
- января 24, 2018, 17:37Цитата: Bhudh от января 24, 2018, 09:37
Но судя по описанию в вики, это не закос, а скорее попытка создать мини-Тлён в виде Тубура.
Хохенгрон напоминает языки северного полушария Тлёна:
"В языках полушария северного (о праязыке которых в Одиннадцатом
Томе данных очень мало) первичной клеткой является не глагол, а
односложное прилагательное. Существительное образуется путем
накопления прилагательных. Не говорят "луна", но
"воздушное-светлое на темном-круглом" или "нежном-оранжевом"
вместо "неба" или берут любое другое сочетание".
Правда, в хохенгроне вроде бы проскальзывают и "чистые" существительные.
Сами же тубурские сновидцы создавались, скорее, под влиянием ловцов снов из "Хазарского словаря".
Автор Bhudh
- января 24, 2018, 09:37Хм. Надо почитать.
Но судя по описанию в вики, это не закос, а скорее попытка создать мини-Тлён в виде Тубура.
Но судя по описанию в вики, это не закос, а скорее попытка создать мини-Тлён в виде Тубура.
Автор Damaskin
- января 24, 2018, 01:21Явный закос под языки Тлёна, но ИМХО, не очень удачный.
Автор Bhudh
- января 23, 2018, 18:34Хохенгрон – тайный язык чирухтских горцев, который сами они называют Ясной речью и используют, когда хотят побеседовать о самых важных вещах – смерти, снах и погоде.
Хохенгрон – единственный язык, на котором можно более-менее внятно говорить про время.
Я слушал, как женщина в Сонной Шапке говорит своему спутнику: «Как будто ночное буйное темноводное мощное властное как будто грохоча хохоча как будто почти наугад сокрушило как будто навек унесло старое мертвое неподвижное. Как будто звонкое живое осталось веселое в мокром как будто стоя летит дрожит навстречу свежему солнечному горячему как будто себя приветствует как будто пляшет ликует теперь».
Я понимал, что речь идет о давешнем ливне, повалившем, по ее словам, только сухие деревья и ничем не навредившем живым, которые теперь с удовольствием сохнут на весеннем солнце, – и был счастлив. Вижу, что моя попытка дать хотя бы приблизительное представление о том, как строится одна из самых простых и понятных фраз на хохенгроне, вас порядком озадачила. Но тут ничего не поделаешь, таков уж этот язык, который сами тубурцы называют Ясной речью – это обычно вызывает истерический хохот у всех, кто пробовал его учить.
Как я уже упоминал, хохенгрон – не основной язык тубурских горцев, а дополнительный. На хохенгрон они переходят, когда хотят поговорить о самых важных, с их точки зрения, вещах: снах, смерти и погоде. Считается, что повседневная речь не подходит для разговоров на столь непростые темы, причем дело даже не в недостатке нужных слов – в таких случаях требуется совсем иная логика и соответствующая ей структура речи. Например, в хохенгроне всякая фраза, даже аналог наших «да» и «нет», начинается со слова «клёххх», в примерном переводе – «как будто». Пока ты говоришь на этом языке, об определенности лучше забыть. Или вот еще яркая особенность: в хохенгроне нет существительных, только глаголы, прилагательные, наречия и причастия, поскольку, как полагают жители Тубурских гор, всякое живое существо и любой предмет – недолговечная иллюзия, зато действия, качества, обстоятельства и состояния – объективная, хоть и чрезвычайно изменчивая реальность. Личные местоимения в этом языке все-таки есть, как я понимаю, просто для удобства, но они всегда предваряются все тем же «как будто», в противном случае вас просто не поймут. «Клёхххьё» – «я», «клёхххий» – «ты» и так далее. «Как будто я веселый очень земной как будто быстро медленно снова быстро пришел как будто к тебе гостеприимному сидящему текущему происходящему внутри и как будто снаружи», – правда, здорово? Примерно так поздоровался бы сегодня с Максом простой, необразованный тубурский крестьянин, окажись он на моем месте. А чтобы дословно воспроизвести речь тубурца, хотя бы несколько лет проучившегося в одной из местных Старших школ, моих знаний, увы, пока недостаточно.
Лингвисты яростно спорят, следует ли считать хохенгрон искусственным языком.
Хохенгрон был не придуман, а по крохам извлечен из сновидений. Однако воедино сводился все-таки наяву, и на это, если верить некоторым специалистам, ушли даже не века, а тысячелетия.
Сказанное на хохенгроне практически не поддается переводу. Разве что очень приблизительному. Но если переводчик не будет стараться изо всех сил, он не сумеет сохранить вообще ни единой крупицы смысла. А если разобьется в лепешку, сможет хотя бы смутно намекнуть, о чем шла речь.
Мужчина отзывался о весенних ливнях с должным уважением, но все же неодобрительно – «Как будто неукротимые буйные неизбежные как будто великолепные как будто приходят плясать чужие неприглашенные как будто для сладкоскучающих утомленных давно бездеятельных как будто не для меня», – говорил он, а женщина мягко возражала: «Как будто без разрушительных буйногрохочущих как будто замрет как будто все спокойное вечное как будто утихомирится как будто уснет без звонкого сновертящегося как будто бессмысленно как будто вовсе не спал».
Примерно на этом месте женщина наконец заметила, как жадно я их слушаю, улыбнулась и обратилась ко мне, да так заковыристо, что я сейчас даже приблизительно не воспроизведу. Тем не менее смысл ее фразы я худо-бедно понял. Женщина тепло поприветствовала меня, одновременно выражая надежду, что за много тысяч ночей, прошедших со дня моего рождения, я успел повидать во сне некоторое количество чужих небес, гор и морей. ...любезность, уместная лишь в разговоре старшего с младшим, поскольку тождественна снисходительному вопросу: «Надеюсь, в твоей бестолковой жизни был хоть какой-то смысл?»
Я собрался с духом и ответил что-то вроде: «Как будто немало видел как будто слышал как будто ослепительно ясное как будто мерцающее драгоценное радостное переполняющее как будто мое». Слишком коротко, конечно, зато по делу – из моих слов Сонная Наездница должна была заключить, что я довольно часто вижу сны и чрезвычайно высоко ценю эту часть своей жизни.
Зато оживились, узнав с моих слов, что давешний ливень застал меня в лесу.
– И как тебе это понравилось? – спросил мужчина, до сих пор помалкивавший.
Тут есть один тонкий момент. Тубурец не перешел на хохенгрон, хотя заговорил о погоде. Это означало, что его волнует не ливень сам по себе, а моя участь – не испугался ли, куда спрятался, с какими потерями вышел. А вот если бы собеседник сменил язык, это выглядело бы как просьба рассказать о впечатлениях от встречи с грозной стихией, не затрудняя слушателей сведениями о собственных приключениях – и так видно, что остался жив, вот и ладно.
Пещеры созданы для... – она ненадолго задумалась и закончила уже на хохенгроне: – Как будто яснодышащим видящим как будто уединенно нырять глубоко в сияющее темное как будто свое находить молча разглядывать как будто вдали от чужого ослепительного как будто его нигде как будто вовсе нет.
Коротко говоря, ее слова означали, что пещеры предназначены для сновидцев, которым близость других спящих и чужих сновидений мешает сосредоточиться на собственных.
– Как будто жду как будто желаю узнать глубоко ли как будто летал нырял в той темной тихой скрывшей как будто тебя как будто оберегающей? – внезапно спросила женщина.
Если бы мне когда-нибудь сказали, что в один прекрасный день легендарные Сонные Наездники станут интересоваться содержанием моих скромных сновидений, я бы, наверное, обиделся.
Я мучительно вспоминал, какими словами можно описать, к примеру, северный ветер. И чем должна отличаться от него характеристика южного?
– Как будто в той темной тихой скрывшей как будто меня как будто оберегающей как будто летящий свистящий сокрушающий как будто пришедший как будто из темного ледяного высокого как будто летящий шелестящий очаровательный как будто явившийся из как будто огромного безбрежного теплого земное соединяющего как будто обнявшись вместе как будто вдыхая выдыхая замирая как будто искали глубокий покой в темном сияющем как будто замерли как будто нашли.
Ну, то есть я как мог пересказал им свой сон о ветрах, которые спали в обнимку в моей пещере.
Оба Сонных Наездника говорили со мной снисходительно, как с приезжим балбесом, ничего не смыслящим в сновидениях, каковым я, собственно, и являлся. И одновременно уважительно и очень серьезно, как с равным. Такое противоречивое обращение к собеседнику – одна из характерных особенностей хохенгрона, дополнительное выразительное средство.
А как красиво они со мной попрощались, слышали бы вы. Покровительственное: «Теперь ступай, отдохни, приятного тебе вечера» – и одновременно: «Как будто встретимся сияющие как будто во тьме» – традиционная формула расставания Сонных Наездников, они так не то что к иностранцам, а к родным и друзьям не обращаются. Только друг к другу.
– Как будто сам мне вснился бегущий нетерпеливый. Как будто сам не единожды проснился упрямый настойчивый. Как будто сам спрашивает теперь как будто мы как будто в темном сияющем глубоком не пребывали рядом как будто соприкасаясь не говорили!
«Ну ничего себе, – озадаченно подумал я. – Мало того, что я ему «вснился», так еще и «проснился» неоднократно, оказывается. Как удалось-то?»
По вашим лицам вижу, придется еще кое-что объяснить. Сколько морочил вам головы сведениями о хохенгроне, а самого главного так и не сказал. В этом замечательном языке есть несколько сотен разных глаголов, которые приблизительно переводятся как «присниться» и «увидеть во сне»; разница – в оттенках значения. Честно говоря, даже теперь, немного изучив искусство сновидений, я понимаю гораздо меньше половины – только соответствующие процессам, в которые я был вовлечен или хотя бы становился их свидетелем. Например, глагол, который я неуклюже перевел как «вснился», означает, что какие-то эпизоды твоей реальной жизни приснились другому человеку, причем случайно, без предварительной договоренности и каких-либо осознанных усилий обеих участвующих сторон. А глагол «просниться» означает, что в чужом сне ты вел себя как человек, прекрасно понимающий, где находится и с кем говорит: высказывал просьбы, задавал вопросы, заключал договоры, давал объяснения и так далее.
– Как будто я не был как будто с тобой в темном сияющем. Как будто помнить нечего пусто как будто мне.
– Сам ничего не помнишь?
– Как будто видишь много пестрого веселого как будто своего и как будто чужого. Как будто однако и глубокого сияющего плотного видишь немало как будто ты. Как будто различить не можешь как будто пьян долго забыл как будто себя как будто пьяным родился как будто вечно спишь. Как будто силен в темном сияющем как будто не слаб. Как будто пора просыпаться во сне как будто ты там есть как будто весь.
Еси Кудеси еще долго разглагольствовал в таком духе. Но смысл, я думаю, и так более-менее понятен. Если вкратце, он говорил, что помимо пустых необязательных снов я способен видеть так называемые «плотные» сновидения, которые считаются здесь величайшим сокровищем и единственной достойной целью всякого разумного человека. Мой учитель сожалел, что сам я пока не способен отличить одно от другого и веду себя во всех снах примерно одинаково – как пьяный невменяемый идиот. Но полагал, что у меня достаточно сил и способностей, чтобы быстро научиться «просыпаться во сне», то есть, не пробуждаясь, обретать обычную ясность сознания. Ради этого умения и затевается обучение мастерству Совершенных Снов. А все остальное – просто вспомогательные упражнения и побочные эффекты.
– А теперь расскажите, что такое Чанхантак – если уж это, как вы говорите, имя беды.
– Но перевод-то тебе, надеюсь, не нужен? Сам понимаешь, в чем смысл?
– До какой-то степени. Слово составлено из глаголов «брать» и «смотреть» в ненастойчиво-повелительном наклонении, следовательно...
– Ну вот, а говоришь – «до какой-то степени». Все ты прекрасно понимаешь. «Бери и смотри».
– Все-таки без привычных грамматических форм я теряюсь. Язык-то чужой, и меня учили обязательно соблюдать все правила. Я твердо усвоил, что, скажем, без вступительного «как будто» любая словесная конструкция лишается смысла. Не говоря уже о порядке слов и обязательном интонационном рисунке каждой фразы.
– Ох уж мне эти учителя, – добродушно ухмыльнулся призрак. – Как же они любят все усложнять! Забывая при этом, что любой язык, в том числе хохенгрон, – просто инструмент человеческого общения. А люди несовершенны и привносят свое несовершенство во все, что делают. Своевременное понимание этого простого факта значительно упрощает жизнь. И позволяет избежать как лишних трудов, так и множества ошибок.
На этом цитаты из книги заканчиваются, заинтересовавшимся путь в библиотеки.
Запрос: Макс Фрай, «Сновидения Ехо» — «Тубурская игра».
Хохенгрон – единственный язык, на котором можно более-менее внятно говорить про время.
Я слушал, как женщина в Сонной Шапке говорит своему спутнику: «Как будто ночное буйное темноводное мощное властное как будто грохоча хохоча как будто почти наугад сокрушило как будто навек унесло старое мертвое неподвижное. Как будто звонкое живое осталось веселое в мокром как будто стоя летит дрожит навстречу свежему солнечному горячему как будто себя приветствует как будто пляшет ликует теперь».
Я понимал, что речь идет о давешнем ливне, повалившем, по ее словам, только сухие деревья и ничем не навредившем живым, которые теперь с удовольствием сохнут на весеннем солнце, – и был счастлив. Вижу, что моя попытка дать хотя бы приблизительное представление о том, как строится одна из самых простых и понятных фраз на хохенгроне, вас порядком озадачила. Но тут ничего не поделаешь, таков уж этот язык, который сами тубурцы называют Ясной речью – это обычно вызывает истерический хохот у всех, кто пробовал его учить.
Как я уже упоминал, хохенгрон – не основной язык тубурских горцев, а дополнительный. На хохенгрон они переходят, когда хотят поговорить о самых важных, с их точки зрения, вещах: снах, смерти и погоде. Считается, что повседневная речь не подходит для разговоров на столь непростые темы, причем дело даже не в недостатке нужных слов – в таких случаях требуется совсем иная логика и соответствующая ей структура речи. Например, в хохенгроне всякая фраза, даже аналог наших «да» и «нет», начинается со слова «клёххх», в примерном переводе – «как будто». Пока ты говоришь на этом языке, об определенности лучше забыть. Или вот еще яркая особенность: в хохенгроне нет существительных, только глаголы, прилагательные, наречия и причастия, поскольку, как полагают жители Тубурских гор, всякое живое существо и любой предмет – недолговечная иллюзия, зато действия, качества, обстоятельства и состояния – объективная, хоть и чрезвычайно изменчивая реальность. Личные местоимения в этом языке все-таки есть, как я понимаю, просто для удобства, но они всегда предваряются все тем же «как будто», в противном случае вас просто не поймут. «Клёхххьё» – «я», «клёхххий» – «ты» и так далее. «Как будто я веселый очень земной как будто быстро медленно снова быстро пришел как будто к тебе гостеприимному сидящему текущему происходящему внутри и как будто снаружи», – правда, здорово? Примерно так поздоровался бы сегодня с Максом простой, необразованный тубурский крестьянин, окажись он на моем месте. А чтобы дословно воспроизвести речь тубурца, хотя бы несколько лет проучившегося в одной из местных Старших школ, моих знаний, увы, пока недостаточно.
Лингвисты яростно спорят, следует ли считать хохенгрон искусственным языком.
Хохенгрон был не придуман, а по крохам извлечен из сновидений. Однако воедино сводился все-таки наяву, и на это, если верить некоторым специалистам, ушли даже не века, а тысячелетия.
Сказанное на хохенгроне практически не поддается переводу. Разве что очень приблизительному. Но если переводчик не будет стараться изо всех сил, он не сумеет сохранить вообще ни единой крупицы смысла. А если разобьется в лепешку, сможет хотя бы смутно намекнуть, о чем шла речь.
Мужчина отзывался о весенних ливнях с должным уважением, но все же неодобрительно – «Как будто неукротимые буйные неизбежные как будто великолепные как будто приходят плясать чужие неприглашенные как будто для сладкоскучающих утомленных давно бездеятельных как будто не для меня», – говорил он, а женщина мягко возражала: «Как будто без разрушительных буйногрохочущих как будто замрет как будто все спокойное вечное как будто утихомирится как будто уснет без звонкого сновертящегося как будто бессмысленно как будто вовсе не спал».
Примерно на этом месте женщина наконец заметила, как жадно я их слушаю, улыбнулась и обратилась ко мне, да так заковыристо, что я сейчас даже приблизительно не воспроизведу. Тем не менее смысл ее фразы я худо-бедно понял. Женщина тепло поприветствовала меня, одновременно выражая надежду, что за много тысяч ночей, прошедших со дня моего рождения, я успел повидать во сне некоторое количество чужих небес, гор и морей. ...любезность, уместная лишь в разговоре старшего с младшим, поскольку тождественна снисходительному вопросу: «Надеюсь, в твоей бестолковой жизни был хоть какой-то смысл?»
Я собрался с духом и ответил что-то вроде: «Как будто немало видел как будто слышал как будто ослепительно ясное как будто мерцающее драгоценное радостное переполняющее как будто мое». Слишком коротко, конечно, зато по делу – из моих слов Сонная Наездница должна была заключить, что я довольно часто вижу сны и чрезвычайно высоко ценю эту часть своей жизни.
Зато оживились, узнав с моих слов, что давешний ливень застал меня в лесу.
– И как тебе это понравилось? – спросил мужчина, до сих пор помалкивавший.
Тут есть один тонкий момент. Тубурец не перешел на хохенгрон, хотя заговорил о погоде. Это означало, что его волнует не ливень сам по себе, а моя участь – не испугался ли, куда спрятался, с какими потерями вышел. А вот если бы собеседник сменил язык, это выглядело бы как просьба рассказать о впечатлениях от встречи с грозной стихией, не затрудняя слушателей сведениями о собственных приключениях – и так видно, что остался жив, вот и ладно.
Пещеры созданы для... – она ненадолго задумалась и закончила уже на хохенгроне: – Как будто яснодышащим видящим как будто уединенно нырять глубоко в сияющее темное как будто свое находить молча разглядывать как будто вдали от чужого ослепительного как будто его нигде как будто вовсе нет.
Коротко говоря, ее слова означали, что пещеры предназначены для сновидцев, которым близость других спящих и чужих сновидений мешает сосредоточиться на собственных.
– Как будто жду как будто желаю узнать глубоко ли как будто летал нырял в той темной тихой скрывшей как будто тебя как будто оберегающей? – внезапно спросила женщина.
Если бы мне когда-нибудь сказали, что в один прекрасный день легендарные Сонные Наездники станут интересоваться содержанием моих скромных сновидений, я бы, наверное, обиделся.
Я мучительно вспоминал, какими словами можно описать, к примеру, северный ветер. И чем должна отличаться от него характеристика южного?
– Как будто в той темной тихой скрывшей как будто меня как будто оберегающей как будто летящий свистящий сокрушающий как будто пришедший как будто из темного ледяного высокого как будто летящий шелестящий очаровательный как будто явившийся из как будто огромного безбрежного теплого земное соединяющего как будто обнявшись вместе как будто вдыхая выдыхая замирая как будто искали глубокий покой в темном сияющем как будто замерли как будто нашли.
Ну, то есть я как мог пересказал им свой сон о ветрах, которые спали в обнимку в моей пещере.
Оба Сонных Наездника говорили со мной снисходительно, как с приезжим балбесом, ничего не смыслящим в сновидениях, каковым я, собственно, и являлся. И одновременно уважительно и очень серьезно, как с равным. Такое противоречивое обращение к собеседнику – одна из характерных особенностей хохенгрона, дополнительное выразительное средство.
А как красиво они со мной попрощались, слышали бы вы. Покровительственное: «Теперь ступай, отдохни, приятного тебе вечера» – и одновременно: «Как будто встретимся сияющие как будто во тьме» – традиционная формула расставания Сонных Наездников, они так не то что к иностранцам, а к родным и друзьям не обращаются. Только друг к другу.
– Как будто сам мне вснился бегущий нетерпеливый. Как будто сам не единожды проснился упрямый настойчивый. Как будто сам спрашивает теперь как будто мы как будто в темном сияющем глубоком не пребывали рядом как будто соприкасаясь не говорили!
«Ну ничего себе, – озадаченно подумал я. – Мало того, что я ему «вснился», так еще и «проснился» неоднократно, оказывается. Как удалось-то?»
По вашим лицам вижу, придется еще кое-что объяснить. Сколько морочил вам головы сведениями о хохенгроне, а самого главного так и не сказал. В этом замечательном языке есть несколько сотен разных глаголов, которые приблизительно переводятся как «присниться» и «увидеть во сне»; разница – в оттенках значения. Честно говоря, даже теперь, немного изучив искусство сновидений, я понимаю гораздо меньше половины – только соответствующие процессам, в которые я был вовлечен или хотя бы становился их свидетелем. Например, глагол, который я неуклюже перевел как «вснился», означает, что какие-то эпизоды твоей реальной жизни приснились другому человеку, причем случайно, без предварительной договоренности и каких-либо осознанных усилий обеих участвующих сторон. А глагол «просниться» означает, что в чужом сне ты вел себя как человек, прекрасно понимающий, где находится и с кем говорит: высказывал просьбы, задавал вопросы, заключал договоры, давал объяснения и так далее.
– Как будто я не был как будто с тобой в темном сияющем. Как будто помнить нечего пусто как будто мне.
– Сам ничего не помнишь?
– Как будто видишь много пестрого веселого как будто своего и как будто чужого. Как будто однако и глубокого сияющего плотного видишь немало как будто ты. Как будто различить не можешь как будто пьян долго забыл как будто себя как будто пьяным родился как будто вечно спишь. Как будто силен в темном сияющем как будто не слаб. Как будто пора просыпаться во сне как будто ты там есть как будто весь.
Еси Кудеси еще долго разглагольствовал в таком духе. Но смысл, я думаю, и так более-менее понятен. Если вкратце, он говорил, что помимо пустых необязательных снов я способен видеть так называемые «плотные» сновидения, которые считаются здесь величайшим сокровищем и единственной достойной целью всякого разумного человека. Мой учитель сожалел, что сам я пока не способен отличить одно от другого и веду себя во всех снах примерно одинаково – как пьяный невменяемый идиот. Но полагал, что у меня достаточно сил и способностей, чтобы быстро научиться «просыпаться во сне», то есть, не пробуждаясь, обретать обычную ясность сознания. Ради этого умения и затевается обучение мастерству Совершенных Снов. А все остальное – просто вспомогательные упражнения и побочные эффекты.
– А теперь расскажите, что такое Чанхантак – если уж это, как вы говорите, имя беды.
– Но перевод-то тебе, надеюсь, не нужен? Сам понимаешь, в чем смысл?
– До какой-то степени. Слово составлено из глаголов «брать» и «смотреть» в ненастойчиво-повелительном наклонении, следовательно...
– Ну вот, а говоришь – «до какой-то степени». Все ты прекрасно понимаешь. «Бери и смотри».
– Все-таки без привычных грамматических форм я теряюсь. Язык-то чужой, и меня учили обязательно соблюдать все правила. Я твердо усвоил, что, скажем, без вступительного «как будто» любая словесная конструкция лишается смысла. Не говоря уже о порядке слов и обязательном интонационном рисунке каждой фразы.
– Ох уж мне эти учителя, – добродушно ухмыльнулся призрак. – Как же они любят все усложнять! Забывая при этом, что любой язык, в том числе хохенгрон, – просто инструмент человеческого общения. А люди несовершенны и привносят свое несовершенство во все, что делают. Своевременное понимание этого простого факта значительно упрощает жизнь. И позволяет избежать как лишних трудов, так и множества ошибок.
На этом цитаты из книги заканчиваются, заинтересовавшимся путь в библиотеки.
Запрос: Макс Фрай, «Сновидения Ехо» — «Тубурская игра».