Мои и ваши любимые стихи.

[Easyskanker]

Смотря в чем сравнивать.

[pomogosha]

Смотря в чем сравнивать.

А надо ли их сравнивать? Вот прямо такая необходимость...
Сам образ "маленького Сталина", придуманный Киселёвым и поставленный им в сравнение с чеховским "рабом"*— выглядит довольно гротескно, как пародия (этот его образ стоит в том же ряду, что и сурковский "глубинный народ" и т. п. опусы других "мастеров слова"). Да, Путин неоднократно обращал внимание наших правоохранителей на часто излишнюю репрессивность в их работе по отношению к подозреваемым. Но вот до "выдавливания по капле из себя маленького Сталина" — ну нет, не додумался...
    Ладно бы ещё это было сказано Киселёвым узко, по отношению к нашим прокурорам и судьям, — куда ни шло, можно было бы как-то понять. А то ведь в устах Киселёва это прозвучало как "мы должны". Поэтому, подозреваю, и возникла у Максима Шевченко идея его баллады: Киселёв говорит, что "Внутри Путина есть маленький Сталин".   

*) «Необходимо чувство личной свободы, а это чувство стало разгораться во мне только недавно. Раньше его у меня не было...

Напишите-ка рассказ о том, как молодой человек, сын крепостного, бывший лавочник, гимназист и студент, воспитанный на чинопочитании, целовании поповских рук, поклонении чужим мыслям, благодаривший за каждый кусок хлеба, много раз сеченный, ходивший по урокам без калош, дравшийся, мучивший животных, любивший обедать у богатых родственников, лицемеривший и Богу, и людям без всякой надобности, только из сознания своего ничтожества, — напишите, как этот молодой человек выдавливает из себя по капле раба и как он, проснувшись в одно утро, чувствует, что в его жилах течет уже не рабская кровь, а настоящая человеческая».  Из письма А.П. Чехова А.С. Суворину.

     

[sagwa_gae]

ПРОРОК
А.С. Пушкин

Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился,
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он:
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он,
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
"Востань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей."

1826

[RockyRaccoon]

Глаголом жги сердца людей."

А каким глаголом лучше жечь - переходным или непереходным?

[Easyskanker]

Вы реально не знаете поэтическое значение этого слова или просто решили пошутить над слогом Пушкина?

[RockyRaccoon]

Вы реально не знаете поэтическое значение этого слова или просто решили пошутить над слогом Пушкина?

Вопрос на вопрос: вы реально полагаете, что я могу не знать поэтического значения этого слова?
Я вообще-то как-то ухитряюсь даже знать, что латинское слово verbum тоже почему-то означает и "слово", и "глагол".

[sagwa_gae]

Глаголом жги сердца людей."

А каким глаголом лучше жечь - переходным или непереходным?

это как получится. желательно - непреходящим.

[_Swetlana]

(Прочитала первые два катрена и подумала: Мандельштам! Нет, оказался другой бессмертный.
Знакомьтесь, если кто как я не знал. Сергей Петров)
https://magazines.gorky.media/volga/2013/1/sergej-petrov-v-ozhidanii-blagoveshhenya.html

Собор Смольного монастыря

Стоит небесная громада голубая,
пять медных солнц над ней вознесены.
А век вертится рядом, колупая
кусочки сини со стены.

Чуть слышится барочный образ трелей,
певучих завитков намёк.
Но музыка молчит. Вколочен в гроб Растреллий,
а день как тряпка серая намок.

Кто мчится напрямик, а кто живёт окольней,
кто на банкете пьёт, а кто так из горла.
По-вдовьи грузен храм без колокольни –
она, воздушная, в девицах умерла.

Воспоминание о ней – как о кадавре,
на чертеже она рассечена.
Сестра её на променаде в Лавре,
как дама в робе, всё ещё стройна.

А церковь вдовая ушла подальше
от медного болвана на скале
и, вроде позабытой адмиральши,
стоит облезлым небом на земле.

24 февраля 1975, (II,348)

[Damaskin]

О, до Сергея Петрова добрались. Поздравляю.

БОСХ

Мозг выполз, как в извивах воск,
епископ посох уронил.
Небось ты бог? Небось ты Босх?
Небось святой Иероним?

И ухо, полное греха,
горит как плоть во весь накал,
и, сладко корчась, потроха
людей рождают, точно кал.
На арфе распят голый слух,
отвисла похоть белым задом,
пять глаз, как пять пупов, укрылись за дом,
сбежав с рябых грудей слепых старух.
И два отвесных тела рядом,
два оголенных райских древа —
долдон Адам и баба Ева,
она круговоротом чрева,
а он напыщенным шишом
бытийствуют – и нет ни лева,
ни права в их саду косом.
А страсть тверда, как кость, как остов,
как гостья гордая погостов,
и тело кружится, как остров
в житейском море суеты.
Увидишь о своем часу и ты,
как славно скачут черти в кале
и забивают кол в Господень хлеб
и как в три яруса по вертикали
вселенский вертится вертеп.

А я твой глаз и взором бос,
и у тебя в когтях храним.
Небось ты боль? Небось ты Босх?
Небось святой Иероним?

Грешит седая борода
над раскоряченной любовью,
в огне по горло города
прикованы к средневековью.
У колб, реакторов, реторт
хвостом накручивает черт,
и атомы летят на части,
и вавилонские напасти,
и всеегипетские казни,
и блудодейнейшие блазни
ползут, как слизни, в драный нос,
и черный замок точно печи
обугленные поднял плечи,
в огне и тьме он – как Патмос.

А Босха дьявольская пасха
от адской радости строга,
когда бесенок за подпаска,
а страсть подъята на рога.
Колдуньиной иглою воск,
скажи, не насмерть ли раним?
Небось ты бой? Небось ты Босх?
Небось, святой Иероним?

Забрался бес к тебе в ребро,
и раком ползает добро.
И не оно ль того хотело,
что где-то, клейко забелев,
в обтяжку лайковое тело
надето на прохладных дев.
Отшельник ежится в пещере,
а блуд впился в сосцы беды,
и страхи Божьи, зубы щеря,
раздули щеки и зады.
Отшельник ежится в пещере,
когда над ним занесены
и блещут тщи, как Лота дщери,
и сны, как блудные сыны.
Ах, маленький святой Антоний!
Завыл, как волк, святой посул,
и душ вытягивает тони
с апостолами Вельзевул.
Бесовский рой вещей в пещере
озорничает ввечеру,
вонзая зло и злобу в щели,
вгрызаясь в каждую дыру,
загнав под ногти и под кожу
всесотрясающую дрожь
и привалясь к тебе как к ложу
багровою оравой рож.

Всеадье! и разгульный пост! —
скользнула ласочкой ятровь.
Небось ты бес? Небось ты Босх?
Небось небесная любовь?

http://vekperevoda.com/books/spetrov-selected/index.htm

[_Swetlana]

Поздравляю.

Спасибо

[_Swetlana]

Разгуляется плотник, развяжет рыбак,
стол осядет под кружками враз.
И хмелеющий плотник промолвит:
«Слабак, на минутку приблизься до нас».

На залитом глазу, на глазу голубом
замигает рыбак, веселясь:
«Напиши нам стихами в артельный альбом,
вензелями какими укрась.

Мы охочи до чтенья высокого, как
кое-кто тут до славы охоч.
Мы библейская рифма, мы «плотник-рыбак»,
потеснившие бездну и ночь.

Мы несли караул у тебя в головах
за бесшумным своим домино
и окно в январе затворяли впотьмах,
чтобы в комнату не намело.

Засидевшихся мы провожали гостей,
по углам разгоняли тоску,
мы продрогли в прихожей твоей до костей
и гуляем теперь в отпуску...»

Денис Новиков

[_Swetlana]

У Сергея Чудакова днюха


О как мы легко одеваем рваньё
И фрак выпрямляющий спину
О как мы легко принимаем враньё
За липу чернуху лепнину

Я двери борделя и двери тюрьмы
Ударом ботинка открою
О как различаем предателя мы
И как он нам нужен порою

Остались мы с носом остались вдвоём
Как дети к ладошке ладошка
Безвыходность климат в котором живём
И смерть составная матрёшка

Билеты в читальню ключи от квартир
Монеты и презервативы
У нас удивительно маленький мир
Детали его некрасивы

Заманят заплатят приставят к стене
Мочитесь и жалуйтесь богу
О брат мой попробуй увидеть во мне
Убийцу и труп понемногу

7 марта 1970

[pomogosha]

ЕСЛИ ТЫ ОТДАЛ
(С болг. "Ако си дал..."
Иля Велчев )

Если ты дал голодному
хоть кусочек хлеба своего,
если ты дал замерзшему
хотя бы искорку огня,
если отдал любимой ты     
жар сердца своего,   
если отдал за друга ты   
самоё жизнь свою,             
     если отдал, если отдал,
     если отдал от сердца то, —
     ты не прожил, ты не прожил
     напрасно.

Никто не сможет
отнять вовеки,
у тебя
   ни тюрьмой,
   ни порохом
любовь народа,
любовь навеки
память ту,
   о тебе,
   что дорога.
И никогда у
тебя не отнимут
веру ту в них,
        веру ту в них,
                веру ту в них.
                Ты пропадаешь
                иногда, Истина,
                но всегда ищешь,
                доходишь до нас.

Если ты взял, хоть каплю,
чужой славы, не своей,
если услышал навет
и повторишь его хоть раз,
если ты враг подлеца, но ему угодишь
всего один только раз,
если ел с другом из одного котла
и то забудешь,
    тогда зачем тебе, тогда зачем тебе,
    тогда зачем тебе, когда-то,
    тогда зачем тебе на свет было рождаться?

Никто не сможет отнять вовеки,
у тебя ни тюрьмой, ни порохом
любовь народа, любовь навеки
память ту, о тебе, что дорога.
И никогда у
тебя не отнимут
веру ту в них,
        веру ту в них,
                веру ту в них.
                Теряешься где-то
                иногда ты, Правда,
                но ты ищешь
                и всегда находишь нас.

[_Swetlana]

Всеволод Зельченко.
Хорошие стихи 

Полудачная местность. Оять и Шексна.
Хорошо бы купить барабан.
Если бросить в колодец монетку, она,
Возвратясь, прилипает к губам;

Если смерть - переход в болтовню за стеной,
Притяженье воды и челна,
То безглазой личинке в утробе земной
Будет лучшая участь дана.

"Спи-усни, - навевает, в ладах ни аза,
Сводный хор от Саян до Судет, -
И сновидцу раскаянье выпьет глаза
И желание пальцы сведет,

И свинцовый балласт над твоей головой
Укрепят двадцатифунтовой,
И сойдутся к изножью тунгус и калмык
Покаянный твердить волапюк;

А на сороковины, считая в уме,
В подорожной оттиснут печать,
Ты продышишь окошко в колодезной тьме
И уйдешь, научась различать,

Где влекутся по небу светила, а где
Бесноватый поет на юру, -
И на этом пути ты оставишь наде-
Жду, и веру, и третью сестру.

[_Swetlana]

Борис Поплавский
Пробежала глазами сборник "Снежный час". Стихи не очень тронули, обычные: сон, снег, ночь, молчание. 
Тронуло описание его личности: близкий, родной человек, потерянный брат. Вечное несчастье Близнецов: поиск в чёрной комнате потерянного брата, которого там нет и никогда не было.   
https://knife.media/poplavsky/

В час, когда писать глаза устанут
И ни с кем нельзя поговорить,
Там в саду над черными кустами
Поздно ночью млечный путь горит.
Полно, полно. Ничего не надо.
Нечего за счастье упрекать,
Лучше в темноте над черным садом
Так молчать, скрываться и сиять.
Там внизу, привыкшие к отчаянью,
Люди спят, от счастья и труда,
Только нищий слушает молчание
И идет неведомо куда.
Одиноко на скамейке в парке
Смотрит ввысь, закованный зимой,
Думая, там столько звезд, так ярко
Освещен ужасный жребий мой.
Вдруг забывши горе на мгновенье,
Но опять вокруг голо, темно
И, прокляв свое стихотворенье
Ты закроешь медленно окно.

Дружить с Поплавским, носить книжку его стихов в кармане странного пиджака или нелепого полупальто, рекомендуется всем, кто ощущает свою чуждость современному миру. Такая книжка заменит и оберег, и нож, и бутылку вина, и карту «Тройка», и даже, прости Господи, пресс-карту.

глупость, конечно, но смишно 

[Easyskanker]

Банально цитировать Лермонтова, но что поделать, если спустя 183 года стих на редкость актуален.


ДУМА

Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее — иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом.
К добру и злу постыдно равнодушны,
В начале поприща мы вянем без борьбы;
Перед опасностью позорно малодушны
И перед властию — презренные рабы.
Так тощий плод, до времени созрелый,
Ни вкуса нашего не радуя, ни глаз,
Висит между цветов, пришлец осиротелый,
И час их красоты — его паденья час!
Мы иссушили ум наукою бесплодной,
Тая завистливо от ближних и друзей
Надежды лучшие и голос благородный
Неверием осмеянных страстей.
Едва касались мы до чаши наслажденья,
Но юных сил мы тем не сберегли;
Из каждой радости, бояся пресыщенья,
Мы лучший сок навеки извлекли.
Мечты поэзии, создания искусства
Восторгом сладостным наш ум не шевелят;
Мы жадно бережем в груди остаток чувства —
Зарытый скупостью и бесполезный клад.
И ненавидим мы, и любим мы случайно,
Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,
И царствует в душе какой-то холод тайный,
Когда огонь кипит в крови.
И предков скучны нам роскошные забавы,
Их добросовестный, ребяческий разврат;
И к гробу мы спешим без счастья и без славы,
Глядя насмешливо назад.
Толпой угрюмою и скоро позабытой
Над миром мы пройдем без шума и следа,
Не бросивши векам ни мысли плодовитой,
Ни гением начатого труда.
И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом.

[_Swetlana]

ГЕОРГИЙ ИВАНОВ
* * *
Не спится мне. Зажечь свечу?
Да только спичек нет.
Весь мир молчит, и я молчу,
Гляжу на лунный свет.

И думаю: как много глаз
В такой же тишине.
В такой же тихий, ясный час
Устремлено к луне.

Как скучно ей, должно быть, плыть
Над головой у нас,
Чужие окна серебрить
И видеть столько глаз.

Сто лет вперед, сто лет назад,
А в мире все одно —
Собаки лают, да глядят
Мечтатели в окно.

[_Swetlana]

***
На выбор смерть ему предложена была.
Он Цезаря благодарил за милость.
Могла кинжалом быть, петлею быть могла,
Пока он выбирал, топталась и томилась,
Ходила вслед за ним, бубнила невпопад:
Вскрой вены, утопись, с высокой кинься кручи.
Он шкафчик отворил: быть может, выпить яд?
Не худший способ, но, возможно, и не лучший.
У греков - жизнь любить, у римлян - умирать,
У римлян - умирать с достоинством учиться,
У греков - мир ценить, у римлян - воевать,
У греков - звук тянуть на флейте, на цевнице,
У греков - жизнь любить, у греков - торс лепить,
Объемно-теневой, как туча в небе зимнем,
Он отдал плащ рабу и свет велел гасить.
У греков - воск топить и умирать - у римлян.
А. Кушнер

[_Swetlana]

[Волод]

Решил потроллить тему:

Восьмидесяти лет старик простосердечный,
Я памятник себе воздвигнул прочный, вечный:
Мой памятник, друзья, мой памятник альбом;
Пишите, милые, и сердцем и умом,
Пишите взапуски, пишите, что угодно;
Пускай перо и кисть играют здесь свободно,
Рисует нежность чувств стыдлива красота,
Промолвит дружбы в нём невинной простота;
Я не прошу похвал, я жду любви совета:
Хвостова помните, забудьте вы поэта.

[_Swetlana]

Бессмысленная радость бытия.
Иду по улице с поднятой головою.
И, щурясь, вижу и не вижу я
Толпу, дома и сквер с кустами и травою.

Я вынужден поверить, что умру.
И я спокойно и достойно представляю,
Как нагло входит смерть в мою нору,
Как сиротеет стол, как я без жалоб погибаю.

Нет. Весь я не умру. Лечу, лечу.
Меня тревожит солнце в три обхвата
И тень оранжевая. Нет, здесь быть я не хочу!
Домой хочу. Туда, где я бывал когда-то.

И через мир чужой врываюсь я
В знакомый лес с березами, дубами,
И, отдохнув, я пью ожившими губами
Божественную радость бытия".

Евгений Шварц