Главное меню
Мы солидарны с Украиной. Узнайте здесь, как можно поддержать Украину.

Иванов, Топоров. Санскрит

Автор Bhudh, мая 27, 2016, 04:39

0 Пользователи и 1 гость просматривают эту тему.

Bhudh

Вячеслав Всеволодович Иванов
Владимир Николаевич Топоров
Санскрит
Сведения из синтаксиса
    В качестве исходной модели санскритского предложения может быть описана такая, в которой на первом месте находится форма именительного падежа имени существительного (условно обозначается SN) или личного местоимения (PN), на втором — энклитика или группа энклитик (E), на последнем месте — личная форма глагола (Vf); между вторым и последним местами имеется потенциально бесконечный ряд мест, которые могут заполняться более или менее свободно, хотя и существуют известные ограничения, налагаемые на непосредственно связанные слова (в том числе на слова, связанные непосредственно с личной формой глагола и поэтому к ней примыкающие). Путём трансформаций этой исходной модели могут быть получены другие модели санскритских предложений. Для классического санскрита особое значение имеет трансформация этой исходной модели в другую, где на первом месте находится форма творительного падежа существительного или местоимения (SI или PI), а на последнем — неличная форма глагола (Vif). Обозначая трансформацию знаком →, можно условно задать данную трансформацию в виде
    1) SN E1 (E2... EN)... VfSI E1 (E2... En)... Vif
    2) PN E1 (E2... EN)... VfPI E1 (E2... En)... Vif
    В отличие от сходных трансформаций в других языках, в классическом санскрите такой трансформации не препятствует в ряде случаев переходность глагола, ср. такие примеры, как mayā... nirgacchatā ‛я... вышел' (тип PI... Vif).
    Такого рода трансформация характерна именно для классического санскрита; в ведийском она была представлена гораздо реже. Для ведийского характерно преобладание исходной модели, в то время как в классическом санскрите постепенно всё шире распространяется вторая модель. С ней связана конфигурация PI SA Vif (где SA — существительное в винительном падеже), получаемая путём трансформации PN SA VfPI SA Vif. В новоиндийских языках из подобной конфигурации развилась новая эргативная конструкция, типологически сходная с эргативной конструкцией в ряде неиндоевропейских языков Индии и прилегающих областей, а также в иранских языках. В распространении этой конструкции в индоарийских языках можно видеть не только результат внутренней эволюции, но и свидетельство их вовлечения в более обширный языковой союз.
    Из исходной модели санскритского предложения могут быть получены различные конфигурации путём свёртывания или развёртывания её членов. Так, при свёртывании PN0, т. е. при трансформации формы именительного падежа личного местоимения в ноль, осуществляется трансформация PN... VfVf, т. е. образуется чисто глагольное предложение. Свёртыванию E0 в классическом санскрите очень часто подвергаются энклитики как наименее обязательный член модели. Существительное может развёртываться в сочетание с прилагательным или другим определяющим словом (A); Такое развёртывание SAS может осуществляться по отношению к любой падежной форме существительного. Возможность такого развёртывания отличает существительные от местоимений. Особый вид развёртывания всей модели представляет такое преобразование, в результате которого порождается новый член, относимый ко всей остальной части модели; таким новым членом является абсолютная конструкция (AbsC; например, местный самостоятельный или родительный самостоятельный). При преобразовании SN... VfAbsC SN... Vf абсолютная конструкция обычно ставится на первое место перед существительным. Сами абсолютные конструкции в синхронном плане могут рассматриваться как результат свёртывания целых предложений. Глагольная форма (Vf или Vif) может развёртываться в очень большую группу слов (в том числе существительных в разных падежах), связанных с глаголом.
Пиши, что думаешь, но думай, что пишешь.
MONEŌ ERGŌ MANEŌ.
Waheeba dokin ʔebi naha.
«каждый пост в интернете имеет коэффициент бреда» © Невский чукчо

Bhudh

(окончание главы)

    Второй исходной моделью для классического санскрита целесообразно считать такую, в которой в отличие от первой модели на последнем месте ставится имя (тип SN... NN). В некоторых случаях второе имя можно было бы рассматривать как результат трансформации SN... VfSN... NN (в таких примерах, как devaḥ pramāṇam ‛царь решает'), но в других случаях NN невыводимо из глагола, и потому эту вторую модель также следует признать исходной. Разные виды NN имеют различные правила развёртывания: в случае, когда NN практически равно SN, оно может развёртываться так же, как это последнее; в случае, когда NN равно Vif, оно может сохранять некоторые возможности развёртывания, присущие Vf. Во второй исходной модели возможно свёртывание первого существительного (S0), благодаря чему осуществляется трансформация SN... NNNN (например, pramāṇam ‛это имеет силу').
    Всё возрастающая роль в классическом санскрите второй исходной модели привела к возникновению так называемого именного стиля, характерного для большинства вариантов санскрита, за исключением буддийского гибридного санскрита. Решительное вытеснение глагольных конструкций именными, которое можно проследить от древнейших ведических текстов до поздних санскритских, находится в соответствии с общими тенденциями эволюции индоарийских диалектов, непосредственно отражёнными в пракритах, и поэтому свидетельствуют о влиянии разговорных языков на санскрит.
    С теми же тенденциями связано и необычайно широкое распространение сложных слов в классическом санскрите. Хотя простейшие типы сложных слов, встречающиеся в ведийском, унаследованы в основном от индоевропейского состояния и отражают черты древнейшего дофлективного строя, предшествовавшего развитию индоевропейского склонения, их распространение и дальнейшее разращение объясняется собственно индийскими процессами. Таким образом, воздействие разговорных языков, в значительной мере продвинувшихся по пути от утрачивавшейся флексии к анализу, парадоксальным образом поддержало древнейшие нормы, восходящие к дофлективному периоду, и дало толчок их дальнейшему развитию. В классическом санскрите этот процесс привёл к тому, что сложные слова могут выступать в функции целых синтагм и целых предложений. Отдельные компоненты сложных слов, число которых в составе каждого сложного слова может быть неограниченно велико, могут в морфологически неоформленном виде выражать все те отношения, которые передавались посредством флексий самостоятельными словами.
    Следовательно, в санскрите сосуществуют две синтаксические системы: одна — флективная, вторая — в значительной степени аналитическая; в этой связи следует отметить и развитие разного рода аналитических глагольных конструкций в санскрите, как и в пракритах, где разрушение флексии распространяется также на сферу имени.
    Поскольку сложные слова могли являться эквивалентами предложения, из исходных моделей предложения легко могут быть получены модели сложных предложений не только путём совмещения разных моделей, но и путём последовательного преобразования одного из элементов в сложное слово, а этого последнего — в целое предложение. В роли эквивалентов синтагм и предложений выступают не только сложные слова, но и различного рода абсолютные конструкции — падежные, абсолютивные, инфинитивные. Подчинение как таковое, постепенно развивавшееся начиная с ведийского периода, в санскрите выражается очень ограничнным числом средств — относительными, условными, временными и некоторыми другими простейшими связующими элементами. Характерно также и отсутствие в санскрите специальных правил трансформации прямой речи в косвенную, что является явным архаизмом, особенно в языке со столь развитой литературной традицией.
    Архаичные черты, постепенно стирающиеся в классическом санскрите, ещё достаточно полно отражены в ведийском синтаксисе. В частности, в нём проявляется относительная автономность индоевропейского слова в предложении. Её свидетельствами являются скопление в одном (втором от начала) месте предложения энклитик, связанных с самыми разными элементами предложения; некоторые следы групповой флексии, относящейся к двум словам одновременно; употребление чистой основы (casus indefinitus, совпадающий с позднейшим местным падежом) для выражения самых разнообразных отношений; некоторые отступления от строго грамматического согласования. Одним из синтаксических архаизмов является то, что наречия могут выступать в различных функциях (собственно наречий, превербов и предлогов) в зависимости от позиции в предложении.
    Богатство синтаксических средств санскрита, как унаследованных от древнейшего состояния, так и сформировавшихся под влиянием пракритов, создавало широкие возможности для синтаксической дифференциации разных жанров санскритской литературы. Эти возможности искусственного литературного языка, а также специально выработанные экспрессивные стилистические средства (повторы, инверсия, эмфаза) реализовались в конкретных произведениях по-разному в зависимости от требований жанра, метра и других индивидуальных условий.
Пиши, что думаешь, но думай, что пишешь.
MONEŌ ERGŌ MANEŌ.
Waheeba dokin ʔebi naha.
«каждый пост в интернете имеет коэффициент бреда» © Невский чукчо

Быстрый ответ

Обратите внимание: данное сообщение не будет отображаться, пока модератор не одобрит его.

Имя:
Имейл:
Проверка:
Оставьте это поле пустым:
Наберите символы, которые изображены на картинке
Прослушать / Запросить другое изображение

Наберите символы, которые изображены на картинке:

√36:
ALT+S — отправить
ALT+P — предварительный просмотр