Чувашские этимологии (опыт)

[Zhendoso]

тĕсе- "примечать, намечать, указывать" традиционно (ЭСЧЯ, Федотов М.Р.) сближается со стандартнотюркским tüze- "выравнивать, поправлять, указывать" (<tüz ~ чув. тÿрĕ~п.монг. čiraɣa). Имхо же, следует сближать с чувашским же тĕс "цвет, масть, внешний облик, вид, подобие, род" ~ ст. тюрк. tüs "наружность, вид, цвет"  ~ монг. tösöx (дериват tös "сходство, подобие") "понимать в основном, предполагать", бурят. tühööhö "узнавать по сходству, подобию".
Становится ясной семантика чув. тĕсев "примета, оттенок", необъяснимая при сближении корня с ДТ tüz "ровный, прямой"

[Zhendoso]

Чув. чÿк "жертвоприношение, моление, обряд жертвоприношения", не имеющее пока очевидных когнатов в тюркских языках (за искл. кр.тат. чÿк "народный праздник в день заговения на Троицу Радл. III, 2004, 2014, 2190), я склонен сближать с бур. зγхех "подвесить шкуру с головой на шест", п.монг. ʣüχeli "шкура барана с головой, подвешенная на горизонтальный шест при жертвоприношении".

[Zhendoso]

Старая избитая тема: чувашские указательные местоимения:
начнем с çак/çакă.  Рамстедт возводит начальный ç- к основе ičV- "смотреть, видеть" (тунг.манч. *iče- "видеть", монг. *(h)iča- "надеяться, верить",  считается, что в тюркских данный корень отсутствует (хотя, возможно, что семантика древнеуйгурского ičik- (енис. ečik- ) претерпела изменение  "уставать>подчиняться" в результате контаминации ečik- с *iček- под семантическим влиянием baqɨn-/baɣɨn- "подчиняться"<baq- "смотреть, присматривать"), но, не исключено, что чувашско-казанскотатарская усилительная частица тат. -ич, чув. -иç "ведь, же" является его рефлексом (справедливости ради, замечу, что есть версия, что чув. -иç, тат. -ич < рус. вишь<видишь, но эта версия связана с затруднениями фонетического характера, к тому же, в чувашском эта частица бытует и в составе -çке, а полная (?) ее форма в говорах выглядит как -иçе).
Компонент -акă Рамстедт считал рефлексом *egü-ki, где *egü - склоняемая основа местоимения ene (в косвенных падежах монг. ene "это(т)"   основой выступает egü-), а -ki - это рефлекс древнего (нострат.) корня со значением "кто; тот, кто; который".
Вроде бы как, все красиво. Но я предлагаю более простую этимологию. В тюркских языках есть указательные местоимения типа ДТ ošbu. Традиционная этимология: ošbu<o-ł(o) bu, где о - указательный дейксис со значением "тот, упомянутый" или протеза (маловероятнее) перед плавным, *ł(o)- дейксис со значением "это(т), тот", bu - указательное местоимение.
Но не исключено, что ošbu восходит к *ič(e) bu через стадию типа *ɨšbu. Фонетически к этому нет никаких препятствий, имхо - деаффрикатизация č>š перед губным и лабиализация с переходом в задний ряд начального гласного под влиянием конечного -u нормальны.
Если так, то возникновение дейктического ДТ oš "вот то(т)" можно объяснить простым переразложением основы ošbu, спровоцированным самостоятельным употреблением местоимения bu. Тогда и ošu "вот<*oš o "вот тот", а  ošul< *oš ol "вот тот (он)", где ol - местоимение III л, ед.ч. (сужение o в станд. тюрк. объясняется непервосложной позицией).
Суть всех этих моих  нагромождений в том, что что и чув. çакă может быть структурным аналогом  ДТ ošbu:
ɕagə<*ɕagu/ɕakku<*iɕäkkü<*iče kö
Развитие шло через стадию геминаты (çаккă - до сих пор живая в говорах форма).
Местоимение çав, çавă "тот, упомянутый":ɕavə<*ɕävü<*iɕäwü<*iče wo (где *wo = ДТ o)
Местоимение акă "вот" и авă "вон", возможно, возникли путем переразложения *iɕäkku и  *iɕäwü на *iɕ (переразложение можно объяснить как спровоцированное сближением начального компонента iɕ- с усилительной частицей -iɕ, возможно, производной от той же древней основы *iče-) и  *äkkü/ägü и *äwü.
Вот такая версия. Отпадает необходимость в версии с сепаратным *(o)ło, да и проще, имхо. Имхо же, имеет право на существование. Версия Рамстедта мне, кстати, тоже по душе.

[Zhendoso]

По своей системе раннебулгарского вокализма создал отдельную новую тему.