Магадан сороковых. #2

[antic]

Продолжаю публикации по книге Л. Титова "Записки магаданского мальчика".


Помню, я уже как-то писал в своём блоге о пленных японцах. Повторю ещё раз, что о японских военнопленных на Колыме остались вполне хорошие воспоминания. Сейчас, к сожалению, уже почти не осталось тех людей, которые их застали. На основании того, что я слышал от очевидцев и читал в книгах, должен отметить три особенности японцев в плену:
а) Они практически не требовали охраны. В одной книге (не художественной), я, например, читал, как однажды, руководитель УСВИТЛа застал такую картину: охранники вместе с охраняемыми японцами сидят у костра, причем, оружие, чтобы не мешалось, лежит рядом, на земле; начальника чуть удар не хватил. В посёлке, где я жил, как рассказывал отец, группу японцев, работающих на шахте, охранял один-единственный конвоир, и он выполнял свою работу спустя рукава - японцы сами по утрам строились и шли на работу.
б) Японцы никогда не теряли присутствия духа, к тому же у них была высокая самоорганизация: они и в плену жили по своим уставам, подчинялись старшим по званиям; так что нашим не было необходимости их как-то организовывать.
в) Японцы отличались большой добросовестностью в работе (работали они, в основном, на строительстве). Многие здания, построенные ими, стоят до сих пор, как, например, до сих пор функционирующий кинотеатр "Горняк" в центре города. Прорабы тех времён отмечали, что качество работ у японцев не только гораздо выше, чем у зэков, но и чем у вольнонаёмных строителей.


Леонид Титов посвятил японским военнопленным в своей книге отдельную главу:


«По долинам и по взгорьям...»


8 августа 1945 года, когда я был в третьей смене в пионерлагере, СССР объявил войну милитаристской Японии. Власти опасались, что японцы могут напасть на Владивосток, Хабаровск, Комсомольск-на-Амуре, Петропавловск, Магадан и на наш лагерь. Везде была введена светомаскировка, даже в пионерлагере. Детям сказали, что могут появиться японские шпионы и что надо быть бдительными. Походы и военные игры были отменены, и нам не разрешалось выходить за ворота лагеря. По ночам ожидали японских бомбежек, и дежурные пионервожатые надевали сумки с противогазами. Но скоро все эти военные приготовления сошли на нет, все были уверены в скорой победе Красной Армии.
28 августа был взят Порт-Артур. В сентябре Япония подписала капитуляцию, а поздней осенью в Магадане появились пленные японцы из разгромленной Квантунской армии.
Мы удивлялись, что японцы не ходили, как пленные немцы в кинохронике, унылой, оборванной толпой под конвоем автоматчиков. Утром трудолюбивые японцы шли на работу строем, бодро, с песней. Пели они старательно, на «русском» языке. Внимательно вслушиваясь, можно было с трудом уловить мотив нашей дальневосточной песни «По долинам и по взгорьям...» Во главе колонны обычно шел японский офицер, в меховой форменной армейской фуражке и добротной шинели, и сапогах и с саблей на боку. Впереди колонны солдаты несли красное знамя с надписью «9 сентября» и еще какой-то надписью по-японски. Сбоку неспешно шли два-три русских солдата конвоя. Японские солдаты были одеты аккуратно, в свои шинели, на головах — зимние желтые меховые шапки военного образца, на ногах - черные обмотки, крепкие армейские башмаки.
Пленные японцы строили в Магадане 2-4-этажные жилые дома барачного типа, и в них сразу же вселялись не имевшие жилья магаданцы. Напротив нашего дома был выстроен такой барак, в нем жил мой товарищ по школе, Коля Медиков, с папой-геологом, мамой и младшим братом Игорем.
К весне 1946 года самурайской гордости у японцев поубавилось, кормить пленных стали хуже. Солдаты бывшей Квантунской армии стали, как колымские доходяги, ходить по ближайшим к стройкам домам, носили дрова (обрезки досок, чурки, остатки строительных лесов) и просили: «Рис-рис-рис!» Дрова были большим дефицитом в городе, но рис еще большим. Когда мы давали японцам хлеб, они поначалу качали головами и не брали. Потом распробовали и уже стали просить: «Хлеб-хлеб-хлеб!» — брали, кланялись. Вражды мы к ним не чувствовали, хотя они и хотели утопить меня в проливе Лаперуза.
Общаться с пленными нам запрещали, но все равно у ребят стали появляться японские «трофеи» — монеты, алю-миневые, с отверстиями; бумажные йены, авторучки, компасы, часы и даже ножи-штыки. Все это выменивалось у японцев на хлеб. Года через два-три японцы незаметно исчезли. Мы думали, что они вернулись домой...


PS Меня немного смутило "с саблей на боку". Возможно, там были пустые ножны, просто pro forma.

[true]

Мы думали, что они вернулись домой...

А на самом деле?

[antic]

На самом деле всех пленных возвратили на родину после капитуляции, не волнуйтесь за них

[true]

Не помню уже в какой книге читал о том, как японцы построили объект, как описано в вашей цитате, а потом сожгли его. Бывали ли такие случаи в реальности?

[antic]

Ни разу не слышал о таком. Японцы - очень дисциплинированные люди, никаких проблем с ними не было

[Ильич]

Зачем темы плодить?

А кладбище японское в Магадане было?

[antic]

Не знаю, было ли непосредственно в Магадане, но вообще, в Примагаданье их кладбища были, но их уже не найдёшь.

[Ильич]

Не знаю, было ли непосредственно в Магадане, но вообще, в Примагаданье их кладбища были, но их уже не найдёшь.

Я успел увидеть такое кладбище недалеко от Владивостока. Просто небольшие плиты на земле.
Но уже не помню когда, наверное, лет 10-15 назад японцы увезли останки в Японию для перезахоронения. Думаю, на Колыме было так же.

[antic]

Нет, не думаю. Слишком быстро такие самодеятельные кладбища зарастают. По крайней мере, точно знаю, что небольшое кладбище недалеко от моего родного посёлка точно не перезахоранивали. Этим летом я, по своей наивности, поехал в тот район, думал поискать кладбище, но прибыв на место, понял, что даже пытаться бессмысленно