σοφία (citationes)

[Iskandar]

Продолжу делиться удивительными поворотами славянской рецепции стоицизма. На этот раз речь уже не о Толстом и обученных Марку Аврелию яснополянских крестьянах, а замечательном философе Григории Саввиче Сковороде (1722-1794) и том, как он пустил в ход стоический призыв жить κατά φύσιν, согласно природе:

«В отличие от многих дворян-великороссов Сковорода не грезил о философии, а жил философскими интересами. Стоицизм он узнавал не столько из Марка Аврелия, как рекомендовал когда-то И. П. Тургенев, сколько по Эпиктету, Сенеке и соответствующим сочинениям Цицерона и Плутарха — это надежнее, потому что они излагают стоические взгляды, а Марк Аврелий ими пользуется и экзистенциально их осваивает, обживает.

Одно из центральных мест в мировоззрении и проповеди Сковороды занимает требование "жить по натуре", найти свою "сродность" и быть верным ей, заниматься тем, "к чему рожден". В случае "несродности" мы видим людей "без Минервы". Сковороде выпало немало неприятностей за его суждения о "несродности" робких военачальников, судей-грабителей и гордых богословов. Рассуждение Сковороды о "сродности" отлично насаждает на славянской почве стиль кинико-стоической проповеди: "Вспомни пословицу: всяк Еремей про себя разумей. Всяк, то есть, должен узнать себя, свою природу: что она ищет?.. Конь ли ты? Вози седока. Вол ли ты? Носи ярем. Пес ли борзой? Лови зайца. Дацкий пес? Дави медведя". Понятие "сродности" — не новшество Сковороды, а воспроизведение им стоического термина οἰκείωσις. Зато как живо это усвоено, как непринужденно вошло в новую систему мысли и какой оборот получает в новом окружении.

Стоический тезис "только прекрасное есть благо" Сковорода приводит прямо по-гречески и сопровождает переводом: "Доброта живет в одной красоте". Стоицизм учит спокойно относиться к смерти, а малоросс уже поет: "Ой, смерть ты моя дорогая", и это без привнесения "похоронного экстаза"! Изучение стоической компоненты в философских воззрениях Сковороды наряду с ведущими христианскими и неоплатоническими мотивами может составить предмет особого исследования. Особенность отношения Сковороды к стоикам по сравнению со всеми, кого мы касались до сих пор, можно заключить в слова, которыми словарь Суда характеризует самого Марка Аврелия: "он подражал им не только следуя их образу жизни, но и познавая их учения"». (А. К. Гаврилов. «Марк Аврелий в России»)

[Iskandar]

Когда немецкие учёные раскопали первый ярус древнейшего (предположительно) в истории Человечества фундаментального культового сооружения в малоазийском Гёбекли-Тепе, они столкнулись с любопытным феноменом.

С одной стороны, культовое сооружение было явно порождением уже оседлой прото-цивилизации: то есть на его постройке работали сотни людей, туда сволакивали пожертвования какие-то прото-колхозники, научившиеся уже сеять горох и пасти скотину. За ней явно просматривались будущие сырно-зерновые цивилизации Междуречья и Египта.

С другой стороны, все символы, изображенные на стелах этого первохрама, были ещё глубоко охотничье-собирательскими. Какие-то вепри, зубры, волки, птицы, пронзённые, если мне не изменяет память, копьями или просто так.

То есть зародившаяся уже аграрно-скотоводческая формация всё ещё чтила богов Удачной Охоты - хотя уже должна была создавать свою увитую лозами грудастую Деметру и своего рогатого фаллического Аписа.    И это торможение длилось полторы-две тысячи лет по меньшей мере.

....Я это всё к чему. Говорят, что армия всегда готовится к прошедшей войне. Но это, возможно, вообще универсальный закон нашей жизни: культура, то есть воображаемое и переживаемое, всю человеческую историю отстаёт от действительного.

И только ушедший от нас XX век стал исключением. Если говорить прямо, то религией и культурой XX столетия был космос, пыльные тропинки далёких планет, лемовские вопросы "а поймём ли мы мыслящую планету" и "что мы будем делать, став бессмертными богами".

А ироническая реальность в качестве последнего передового писка космической экспансии им. Илона Маска заслала в космос красную машинку, компактный прах 150 зажиточных граждан и пачку коммуникационных спутников, чтоб нам быстрее пересылалось друг другу всякое смешное.

XX век - торчит на истории человечества как парадоксальный вулканический прыщ: это было время, когда культура не отставала от действительности, а рванула куда-то за её пределы и заставила сотни миллионов землян "жить" в многопланетной вселенной с какими-то бластерами и гиперпереходами.

В этом плане век XXI, наш век, когда вместо космической пустоты мечтающее человечество мигрировало во вселенные электрические - можно рассматривать как своего рода реакцию, механизм по купированию слишком офигевшей мечты.