Лингвофорум

Цитата: Мечтатель от ноября  2, 2018, 15:29
Теперь подожду словарь. Посылка уже в Москве, т. е. ещё около недели, наверное, будет идти.

Значит, магазин все-таки оказался "живым"

Цитата: Damaskin от ноября  2, 2018, 15:34
Значит, магазин все-таки оказался "живым"

Да, пока чётко работает. Сначала нужно зарегистрироваться, сделать предварительный заказ, затем они высылают по эл. почте общую цену (стоимость книги и почтовые услуги), после подтверждения отправляют бандероль.
Меня сначала озадачили довольно низкие цены на книги там. Но оказалось, что почтовые услуги дороже самой книги.
Книг по языкам там было много, но теперь остались в основном названия да обложки.

Цитата: Damaskin от ноября  2, 2018, 16:07

Offtop

Глядя на вашу деятельность, тоже потянуло отложить санскрит и заняться чем-нибудь простым и европейским 

Вот и получил по почте Датско-русский словарь (1975 г., около 55 тыс. слов, с транскрипцией). Теперь можно и всерьёз поработать с литературой.
Обошлось мне всего лишь в 1025 руб (вместе с почтовыми комиссионными). Чувствительная разница по сравнению с новым словарём за 3-3,5 тыс. руб. (правда, в новом количество словарных единиц значительно больше, если не врут).

Æbelø
Sophus Michaëlis (1895)

I.

Midt i Søen ligger den lille Ø
"Посреди озера лежит маленький остров"

Den Sø, der omskyller den, er en Rest af Havet, der trak sig bort, medens Landet langsomt højnede sig og afskar Forbindelsen. Set fra Luften ser Søen ud som et dødfødt Barn, der reves bort fra sin Moder Oceanet.
"Омывающее его озеро - это остаток моря, которое отступило прочь, в то время как суша поднялась и отрезала сообщение. Увиденное с воздуха, озеро выглядит словно мертворожденное дитя, оторванное от своей матери-океана."

Oprindelig var den lille Ø en brændingbestormet Grund i Havet, nu er den en Holm i en Ferskvandssø. I sit Indre gemmer den Lag på Lag af forvitrede Muslingeskaller, der, når de kommer for Lyset, smulrer som perlemorglinsende Mel. Opslemmet Dynd dannede dens Muld, og Bølgerne bar til den Olden og Bog og Ellens Frugt. De lune Sommervinde tilpustede den Blomsterstøv og Frø, og Planterne sloges om hver Tomme af dens Jord.
"Первоначально маленький остров был обуреваемой волнами прибоя отмелью в море, теперь это островок в пресноводном озере. Внутри он скрывает слой за слоем из подвергшихся действию выветривания раковин, которые, оказываясь на свету, рассыпаются, как отливающая перламутровым блеском мука. Осаждённый ил образовал его почву, а волны приносили и жёлудь, и буковый орешек, и шишку ольхи. Тёплые летние ветры надули цветочную пыльцу и семена, и растения бились за каждый дюйм его земли."

Nu ligger den i Søen som et lille afsondret Fort, bygget af Buske og Træer, tækket af tungt og solhærdet Løv. En Hær af høje Sivlanser løber ud langs den flade Bund og spejder til alle Sider, om nogen Fjende nærmer sig.
"Теперь он расположен в озере, как маленькая обособленная крепость, выстроенная из кустарников и деревьев, покрытая тяжёлой и закалённой солнцем листвой. Воинство высоких тростниковых пик обегает вокруг плоской суши и высматривает во всех направлениях, не приближается ли какой-нибудь враг."

Men nej, i Århundreder lå Øen herreløs, den vildtvoksende Natur skræmmede Mennesker bort.
"Но нет, столетиями остров лежал без господ, дикорастущая природа отпугивала людей."

Endnu er der over den et Minde om den evigtrislende Brænding, der omgav den, da den var et Skær i Havet.
"Ещё витает над ним воспоминание о вечношумящем прибое, окружавшем его, когда он был рифом в море."

Det suser og syder gennem det vindtørrede Løv, som søgte fra alle Kanter en svag, men vedholdende Brise ind mod denne Holm. Og alt det sydende Sus har vendt sig indad og samlet sig midt på selve Øen som en forunderlig Mumlen, der hvisker og hvisker med Millioner af Blades Tunger.
"Шелестит и бушует в иссушённой ветрами листве, призывающей со всех сторон слабый, но постоянный бриз на этот островок. И весь клокочущий шум обернулся внутрь и сосредоточился на своем острове, как странное бормотание, что шепчет и шепчет миллионами языков-листьев."

Men mod Aften stiger Bruset til et tungt og monotont Suk, der går så uhyggeligt dybt til Naturens Sjæl, at Ravnen vågner derved og skræpper højt som et ondt Varsel. Thi Ravnen er den eneste Fugl, der bebor denne Ø. Alle de små Sangere tør ikke være i det evigtrislende Sus, som vilde drukne deres spæde Sang. De flyver forbi på skyndsomme Vinger, og det dybe Løvmørke drager dem ikke.
"Но к вечеру шум поднимается до тяжёлого и монотоного стона, так ужасающе глубоко доходящего до души природы, что при этом пробуждается ворон и громко каркает, как злое предвестие. Ибо ворон - единственная птица, которая населяет этот остров. Никакие маленькие певуны не дерзают пребывать в вечношумящем шелесте, который утопил бы их нежное пение. Они пролетают мимо на быстрых крыльях, и глубокий лиственный мрак не притягивает их."

Engang er en såret Kriger tyet hertil...
"Однажды здесь нашёл прибежище раненый воин..."

Engang er en såret Kriger tyet hertil. Han lå i en Båd, gemt under et forrevent Sejl, han lå langs Bundplankerne uden at kunne røre sig, hans Tunge brændte i Sårtørst, hans Fingre klamrede om det Bræt, der lå over Bundvandet, Neglene borede sig fast i det møre Træ og rev det bort, og han drak af det slimede grønne Vand, han så en Regnorm krympe sig deri, men han væmmedes ikke, han drak og drak af den rådne Drik, og Trætheden tog ham, og han sov ind.
"Однажды здесь нашёл прибежище раненый воин. Он лежал в лодке, сокрытый под разорванным парусом, лежал вдоль досок днища, не в силах двинуться с места, его язык горел жаждой, вызванной ранением, его пальцы вцепились в доску, которая находилась над водой, накопившейся на дне, ногти крепко впились в прогнившее дерево и оторвали его прочь, и он отпил слизистой зелёной воды, он видел извивающегося там дождевого червя, но отвращение не овладело им, он пил и пил гнилое пойло, и усталость взяла его, он уснул."

Så drev Strømmen ham mod Æbelø, ind mellem Siv og Rør, der lukkede sig om ham og lig en Lansevagt førte ham videre som Øens Fange.
"Так течение принесло его на Остров Яблок, укрыв среди тростников и камышей, которые сомкнулись над ним и, словно вооружённая пиками стража, дальше охраняли его как пленника острова."

Bredden dannede en lille Fjord, hvor Bunden hævede sig på den ene Side som en kroget Finger. Denne Finger greb ham og holdt ham fast. Og Søen rejste sig under Aften og drev tungt op mod Øen, og den lille Båd huggedes læk mod den grusede Grund, og Vandet trængte ind og vækkede den sovende Kriger.
"Берег образовал маленький фьорд, где суша выдавалась с одной стороны как скрюченный палец. Этот палец ухватил и крепко держал его. И вечером озеро разволновалось и тяжело заходило у острова, маленькая лодка получила течь, ударившись о каменистое дно, вода просочилась внутрь и разбудила спящего воина."

Hvor længe han havde ligget der, vidste han ikke, men Jærnsværdet var bleven rødt af Rust, og Blodet var størknet til en tyk Skorpe på hans Bryst.
"Как долго он лежал там, он не знал, но железный меч покраснел от ржавчины, а кровь запеклась плотной коркой на его груди."

Vandet isnede ham igennem, og Træernes Susen isnede ham endnu mere. Ubarmhjertigt begyndte det stigende Vand at skylle Blodskorpen bort og at løse Sårets Rande.
"Вода погружала его в оцепенение, и ещё более обездвиживал его шелест листьев. Поднимавшаяся вода безжалостно начала смывать кровавый струп и открывать края раны."

Han huskede intet. Kun når han pinte sine Sanser, var det som han endnu for sine Øren hørte Jærnet rasle og skrige og Eder og vilde Ord skrige endnu højere.
"Он ничего не помнил. Лишь когда он пытался прийти в чувства, он будто всё ещё слышал своими ушами, как бряцает и звенит железо, и как ещё громче раздаются проклятия и дикие крики."

En Edderkop var dalet ned fra Løvet over hans Hoved og havde begyndt at spinde mellem Hæftet på hans Sværd og Bådkanten, som det ragede op over.
"С листвы над его головой спустился вниз паук и начал плести паутину между рукоятью его меча и возвышавшимся бортом лодки."

Han smilede sygt, da han så den løbe op og ned. Den gav slip på Sværdknappen, faldt og firede sig langsomt ned, til den nåede Rælingen. Således tog det lille bitte Dyr uden videre det Sværd i Besiddelse, som for kort Tid siden havde slået Gnister i Kampen. Rolig lænkede det Våbnet med sin næppe synlige Tråd. Det skulde aldrig bruges mere.
"Он болезненно улыбнулся, когда увидел его, снующего вверх-вниз. Тот отпустил эфес меча, упал и медленно опускался, пока не достиг (rælingen, букв. "поручня", возможно, какой-то морской фразеологизм). Так маленькое, крошечное животное бесцеремонно овладело мечом, недавно высекавшим искры в бою. Оно спокойно опутывало оружие своей едва видимой нитью. Оно больше никогда не будет применено."

Med stive Lemmer krøb han op af Båden ved Skub, der skar ham i Såret. Han trykkede den våde Sejldugspjalt mod det løste Sår, hvoraf Blodet løb tyndt og næsten uden Farve. Og halvt faldt han ud af Båden, ind på den solstegte Strand, hvor visne Blade blandede sig med Græs og rådnede Siv.
"С негнущимися членами он выполз из лодки рывком, разорвавшим рану. Он прижал мокрый лоскут парусины к открывшейся ране, из которой сочилась жидкая и почти бесцветная кровь. И он наполовину вывалился из лодки, на прожаренный солнцем берег, где увядшие листья смешивались с травой и разлагался тростник."

Der løb to røde Myrer afsted med hinanden, de flakkede rådvilde om på hans finthårede Bryst. Så slæbte han sig længer og længer op, og Solen sugede Vandet af hans Tøj, og alt for snart gispede han i brændende Hede.
"Два красных муравья столкнулись друг с другом на бегу, они растерянно блуждали по его груди, покрытой мелкими волосками. Так он тащил себя дальше и дальше, солнце высушило воду на его одежде, и вскоре он стал задыхаться, горя в лихорадочном жару."

Suset over sit Hoved forstod han ikke: Det var en underlig Blanding af hviskende Ømhed, således som man hvisker i sin første Elskov, og af truende Mumlen, som når Naturen truer over at være forstyrret i sin Fredhellighed.
"Он не понимал шелеста над своей головой: То было странным смешением шепчущей нежности, такой, как шепчут в первой любви, и угрожающего бормотания, будто природа грозит, потревоженная в своей неприкосновенности."

Og den sårede Mand lukkede sine Øjne...
"И раненый мужчина закрыл глаза..."

Очень трудно без датчан.
   

С таких языков нужно в сотрудничестве с носителями переводить (если заниматься полноценным переводом, для публикации).
К примеру, у Анны Ганзен (которая "Небесный корабль" перевела) был муж датчанин. Была бы у меня жена датчанка, наверное, я тоже бы не мучился, пытаясь понять, что означает выражение "nå Rælingen" и другое.

Og den sårede Mand lukkede sine Øjne, og Suset trængte ind i ham og fik ham til at skælve. Ingen Fugl greb med skarp Stemme ind i det dumpe mumlende Brus. Det var som et tungt og ubønhørligt Kvad, et Suk fra hans egen Livsstræng, der skjalv under Nornens uafvendelige Kniv: Nu skal du dø — nu skal du dø.
"И раненый мужчина закрыл глаза, а шелест проник в него и заставил затрепетать. Ни одна птица не вмешивалась своим пронзительным голосом в глухой, бормочущий рокот. Это было словно тягостная и непреклонная песнь, стон нити его собственной жизни, дрожащей под неотвратимым ножом Норны: сейчас ты умрёшь - сейчас ты умрёшь."

Jo længere han slæbte sig ind under Løvet, desto stærkere lød Bladenes Tunger. Og Solen begyndte at synke.
"Чем дальше он забирался под листву, тем сильнее звучали языки листьев. И Солнце начало заходить."

Han lå i et højt Mylr af toppede Planter med røde trævlede Blomster, og favnehøjt i Vejret strakte sig tykke Stængler, der bredte Skærme til alle Sider med nedhængende Svøb fra fine hvide Blomster.
"Он лежал в высоком Mylr (вообще этого слова нет нигде) вздымающихся растений с рассыпанными во множестве красными цветками, на высоту сажени вытягивались толстые стволы, простиравшие во все стороны навесы из свисающих вниз изящных белых соцветий."

Han fornam en sød og pirrende Lugt. Højt over hans liggende Hoved skinnede runde, grønne Æbler med store rustrøde Pletter på den ene Side.
"Он почувствовал сладкий и волнующий запах. Высоко над его покоившейся головой сияли круглые, зелёные яблоки с ржаво-красными пятнами по бокам."

Kunde blot Vinden rive et af disse vilde Æbler løs og lade det falde for hans Vederkvægelses Skyld. En eneste af disse grønne kolde sure Frugter! Men ingen faldt, skønt Løvet raslede over ham, så der ikke var et stille Blad på den hele Ø.
"Если бы только ветер оборвал одно из этих диких яблок и позволил ему упасть для подкрепления его сил. Один-единственный из этих зелёных, прохладных, кислых плодов! Но ни одно не упало, красивая листва шелестела над ним, так что на всём острове не было ни одного тихого листочка."

Men lige for hans Øjne groede nogle store sorte Bær. De skinnede så blanke, så klare, de var fulde af Vædske, af Saft — Giftbær vidste han det var, men for ham kunde de ikke rumme Gift, ikke Død, kun Livsens søde Drue. Og hans feberfamlende Fingre knækkede Planten over ved Roden, så den faldt, og de sorte Bær slog ham ind i Ansigtet og søgte selv hans Mund. Men over ham luede de rustrøde Pletter på de grønne Æbler, og Vinden førte deres søde Vellugt ned til den døende Mand.
"Но прямо перед его глазами росло несколько больших чёрных ягод. Они сверкали такие блестящие, такие яркие, они были наполнены влагой, соком - он знал, что это были ядовитые ягоды, но для него они не могли содержать ни яда, ни смерти, лишь сладкий виноград жизни. И его лихорадочно щупающие пальцы надломили растение у корня, так что оно упало, а чёрные ягоды ударились о его лицо и сами угодили ему в рот. Но над ним пламенели ржаво-красные пятна на зелёных яблоках, а ветер доносил их благоухание до умиравшего внизу человека."

Hans sidste Ord — han sagde ingen. Hans sidste Tanker — han tænkte ingen. Hans Sjæl var fyldt af det rislende Sus, hans Sjæl gik over deri som en enkelt Bølges Suk i Havets store Klage. Og tilbage lå en kold og sammensunken Krop, af hvis Sår der ikke mere flød hverken Blod eller Vand. Han er død — suste Sivskoven og bar det hele Øen rundt, til det pustedes bort over den vuggende Sø, som standsede sin Gænge for at lytte.
"Его последнее слово - он не сказал ни одного. Его последние мысли - он не подумал никаких. Его душа была полна шелестящим шумом, его душа изошла туда как вздох отдельной волны в великом сетовании моря. А позади лежало холодное и сокрушённое тело, из ран которого больше не текли ни кровь, ни вода. Он мёртв - шуршали камыши и разносили это вокруг всего острова, пока это не развеялось над колыхавшимся озером, будто остановившим своё привычное течение, чтобы прислушаться."

Da tav med eet det aldrig før forstummede Sus, og Ravnen vågnede ved den pludselige Stilhed og skreg højt, og de fjærne Skrænter kastede langsomt Skriget tilbage.
"Тогда разом затих ранее никогда не умолкавший шум, и ворон проснулся от внезапной тишины и громко крикнул, а отдалённые склоны протяжно отразили крик."

Men den rastløse Edderkop spandt siden i Natten sine Tråde over den Dødes Sværd. Og Fugtigheden satte sine Rusttænder dybere i Jærnklingen, og Jordens Mund åd Liget som en nedfalden Frugt, så hurtigt som Kødet af en Fersken, kun Knoglerne blev tilbage og måtte gnaves med større Sindighed.
"Но не знающий отдыха паук затем ночью оплёл своими нитями меч мертвеца. И сырость глубже вонзила свои ржавые зубы в железный клинок, а пасть земли поглотила труп как палый плод, так проворно, словно мякоть персика, лишь кости остались, чтобы быть обглоданными с бо́льшим спокойствием."

Og visne Blade dækkede det hele, og ingen søgte den Forsvundne, og ingen talte de Tusinder af Dage, de Hundreder af År, som randt, før Æbelø igen blev gæstet af et Menneske.
"И увядшие листья покрыли всё, и никто не искал пропавшего, и никто не говорил тысячи дней, сотни лет, истекших до того, как Остров Яблок вновь не посетил человек."

Если вы присматриваетесь к оригинальному тексту, то можете заметить, что часто я олитературиваю перевод. Иначе это было бы очень трудно читать. Если переводить точно, по-русски может звучать нелепо.

Цитата: Мечтатель от ноября 10, 2018, 13:43
Если вы присматриваетесь к оригинальному тексту, то можете заметить, что часто я олитературиваю перевод.

Думаю, так и надо.

Похоже, специалистов по скандинавским языкам на форуме столько же, сколько народу на Острове Яблок. Впрочем, может быть и такой вариант, что просто не снисходят.

Цитироватьистекших до того, как Остров Яблок вновь не посетил человек."

Кажется, здесь не нужно "не".

Цитата: Мечтатель от ноября 10, 2018, 07:55
С таких языков нужно в сотрудничестве с носителями переводить (если заниматься полноценным переводом, для публикации).
К примеру, у Анны Ганзен (которая "Небесный корабль" перевела) был муж датчанин. Была бы у меня жена датчанка, наверное, я тоже бы не мучился, пытаясь понять, что означает выражение "nå Rælingen" и другое.

Думаю, в толковых словарях такого рода слова и выражения точно найдутся.
Вы переводите без изучения языка и еще жалуетесь, что вам не все понятно - это странно.

Цитата: Damaskin от ноября 10, 2018, 14:25
Вы переводите без изучения языка и еще жалуетесь, что вам не все понятно - это странно.

Сербский я тоже не изучал. Однако же...
Но тут, конечно, совсем иной уровень трудности.
Да и в сербских текстах все равно встречались непонятные слова и выражения.

Но мой метод изучения языков основывается на отсутствии какой-либо системы. Он хаотичен, как беспорядочны движения человека, брошенного в воду, чтобы научиться плавать.

Цитата: Мечтатель от ноября 10, 2018, 14:30
Сербский я тоже не изучал. Однако же...

Сербский - это все-таки славянский. Многое понятно на интуитивном уровне в силу близости языков.

Цитата: Мечтатель от ноября 10, 2018, 14:30
Но мой метод изучения языков основывается на отсутствии какой-либо системы. Он хаотичен, как беспорядочны движения человека, брошенного в воду, чтобы научиться плавать.

Так вы и занимаетесь сейчас изучением. А для "полноценного перевода для публикации" язык надо уже знать.

Впрочем, читается ваш перевод хорошо. Выяснить значение отдельных слов, переделать какие-то фразы - и получится законченный русский текст.

II.

Alle Fugle var frie.
"Все птицы были свободными."

Svaler svippede over Gravens døde Vand. Bogfinker smuttede ud og ind mellem Vandpilenes fintløvede Vidier. Ud fra et sort Kælderhul i den røde Mur, der sank helt ned under Vandskorpen, strakte sig et magert Kirsebærtræ, som kunde det være en vissen Arm fra en indespærret Fange, og Spurvene hakkede i de få sygeligt røde Bær, der vinkede på de yderste bladløse Kviste. Højt op over Tårnets spidse kobbergrønne Hjælm strøg en Ravn med smækkende Vingeslag. Inde i Skydeskårene på Solsiden trippede nogle Duer og kroede sig frem i Solskinnet, så de oppustede Brystfjer glinsede med Farver som anløbet Stål.
"Ласточки носились над мёртвой водой рва. Зяблики сновали туда-сюда среди покрытых нежными листочками ивовых ветвей. Из полностью скрывшейся под водой чёрной подвальной дыры в красной стене тянулось хилое вишнёвое деревце, будто оно было истощённой рукой, простёртой заключённым пленником, и воробьёв привлекали немногочисленные чахлые красные ягоды, раскачивавшиеся на крайних ветках без листьев. Высоко над острым медно-зелёным шлемом башни захлопал крыльями ворон. В бойницах на освещённой солнцем стороне семенили несколько голубей и важничали в солнечном свете, так что раздутое грудное оперение отливало тускло-стальными оттенками."

Alle Fugle var frie.
"Все птицы были свободными."

Kun på Nordøstsiden af Gården sad en Ædelfalk fastsnøret til en Jærnring, der hang på en Stang langt ud fra Muren og svinglede for Vinden, som netop her strøg om Hjørnet. Krampagtigt holdt den fangne Falk sig stiv og fast med sine fjerede Kløer i Ringen, som uden Ophør gyngede i Blæsten.
"Только в северо-восточной стороне двора сидел благородный сокол, привязанный к железному кольцу, которое свешивалось с жерди далеко от стены и поворачивалось от ветра, который именно здесь задувал из-за угла. Пленённый сокол судорожно, неподвижно и крепко держался своими отороченными перьями когтями за кольцо, которое непрерывно раскачивалось в дуновении ветра."

Ind i Pupillens brune Mørke, der som en Brønd var indfattet af en guldlysende Ring, stirrede to hvasse Menneskeøjne. Fuglens og Junkerens Blik mødtes som Stål mod Stål. Fra Falkens Øjne lynede en ubændig Grumhed, der i den Grad beherskede Fuglens ejendommelige Udtryk af Rovlyst, at selv det jærnblå Næb syntes at krumme sig og slibes af dette diamanthårde Blik. I bogstavelig Forstand var det Falk, der stirrede på Falk; thi Junkerens Navn var Sylvester eller Sølver Falk.
"Внутрь бурого мрака зрачка, который, как колодец, был оправлен в отливающее золотом кольцо, всматривались два пристальных человеческих ока. Взгляды птицы и юноши сталкивались как сталь со сталью. Из глаз сокола сверкала необузданная жестокость, которая до такой степени господствовала над своеобразным хищным выражением птицы, что сам клюв цвета голубоватого железа, казалось, искривлялся и оттачивался от этого твёрдого, как алмаз, взгляда. На сокола в буквальном смысле взирал сокол; ибо именем юноши было Сильвестр или Сёльвер Сокол (Falk)."

Sølver standsede den slingrende Ring og løsnede behændig Båndene om Falkens Fødder. Begge hans Hænder bar tykke gule Læderhandsker. Han holdt den højre hen for Falken, der villigt satte sig på den tykke Tommel, lokket af lidt råt Kød, han viste den i sin anden Hånd.
"Сёльвер остановил раскачивавшееся кольцо и ловко распутал узы на ногах сокола. На обеих его руках были толстые желтые кожаные перчатки. Правую руку он протянул перед соколом, который охотно пересел на толстый большой палец, привлечённый слегка протухшим мясом, которое он показывал в другой руке."

»Håhå«, sang Junkeren, da den grisk hakkede efter Kødet, »nu er du villig.« Lynsnart trykkede han en lille rød Læderkappe ned over dens Hoved og Øjne, gik ad den lille åbenstående Dør tilbage ind i Loen, satte Falken på en Stang og trådte selv ud i Gården.
"Хо-хо", напел юноша, когда сокол жадно потянулся за мясом, "теперь-то ты готов". С быстротой молнии он надвинул на его голову и глаза маленький красный кожаный чепец, пошёл назад к открытой настежь маленькой двери овина, посадил сокола на жердь, а сам вышел во двор."

Efter mange Dages Sultekur og Dressur i den svinglende Jærnring uden Hvile Dag eller Nat, skulde nu Falken endelig prøves.
"После многих дней голодовки и неустанного, продолжавшегося днями и ночами укрощения в качающемся железном кольце, теперь сокола нужно было, наконец, испытать."

Sølvers Øjne søgte op til de kurrende Duer, der kom og forsvandt i de åbne Skydeskår. Han begyndte at kalde ad dem og strøede en Håndfuld Ærter ud over en af de slidte Pletter på den græsgroede Gårdsplads. Et Øjeblik efter dalede en Due ned, så to og tre, tilsidst et helt Brus med baskende og hvinende Vinger, og et halvt Hundrede Næb pikkede Ærterne op, idet de tættere og tættere nærmede sig Sølvers Fod. Så knælede han ned; en sølvgrå Durik gik frem og åd af hans Hånd; i samme Nu havde Sølver grebet den og skåret Halsen over på den med en Kniv, han lynsnart snappede fra Bæltet.
"Глаза Сёльвера отыскали воркующих голубей, которые появлялись и исчезали в открытых бойницах. Он принялся подзывать их и рассыпал пригоршню гороха по одному из стёртых мест заросшей травой дворовой площади. Через мгновение опустился голубь, затем два, три, и наконец, всё скопище машущих и свистящих крыльев, и полсотни клювов клевали горох, все более приближаясь к ногам Сёльвера. Затем он опустился на колени; один серебристо-серый голубь выступил вперёд и стал есть из его руки; в это самое мгновение Сёльвер схватил его и перерезал его шею ножом, который молниеносно вытащил из-за пояса."

Hele Dueflokken svirrede skræmt til Vejrs. Sølver hentede Falken, der klamrede sig til hans venstre Hånd, spændte en Rem om dens ene Fod, kastede den dræbte Due højt op i Luften, og idet han rev Hætten af dens Hoved, slyngede han Falken efter Duen.
"Вся голубиная стая испуганно взлетела с шумом вверх. Сёльвер принёс сокола, вцепившегося в его левую руку, затянул ремешок вокруг одной из его ног, закинул убитого голубя высоко в воздух, и тут же сорвал колпачок с головы сокола и подбросил его вслед за голубем."

Некоторые слова и выражения остаются тёмными, несмотря на поиски и усилия, и тогда я позволяю себе писать в переводе то, что кажется наиболее вероятным вариантом. Поэтому иногда могут возникнуть небольшие несоответствия между оригиналом и переводом.
Вот, например, предложение:
Svaler svippede over Gravens døde Vand.
Svaler - "ласточки"
over - "над"
Gravens - род. падеж "могилы", "ямы", "рва", "окопа"
døde Vand - "мёртвая вода"
svippede - прош. вр. гл. svippe "стегать", "хлестать"; "зайти", "заехать"
Я перевёл так: "Ласточки носились над мёртвой водой рва."
Но насколько это отражает оригинал, неизвестно.
И подобное здесь встречается часто, в этом состоит особенная трудность.

Цитата: Мечтатель от ноября 10, 2018, 20:24
Вот, например, предложение:
Svaler svippede over Gravens døde Vand.
Svaler - "ласточки"
over - "над"
Gravens - род. падеж "могилы", "ямы", "рва", "окопа"
døde Vand - "мёртвая вода"
svippede - прош. вр. гл. svippe "стегать", "хлестать"; "зайти", "заехать"
Я перевёл так: "Ласточки носились над мёртвой водой рва."

Выглядит логично.

Falken spredte sine Vinger, og som magnetisk tiltrukken af den livløse Duekrop, der allerede sank i Luften, skød den skråt ned på den, greb den med sine borende Kløer kun få Alen fra Jorden og lå i næste Nu for Sølvers Fod.
"Сокол расправил свои крылья, и будто магнетически притянутый к безжизненному голубиному телу, которое уже опускалось в воздухе, наискось устремился к нему, схватил своими буравящими когтями, когда до земли оставалось несколько локтей, и в следующее мгновение положил его у ног Сёльвера."

Dens Sult var skærpet i Dage og søvnløse Nætter, og dens korte seglkrumme Næb flænsede i Duens Bryst. Men Sølver rev Byttet fra den, strakte bydende Hånden ud, og Falken plantede sig lydigt på Handskens tykke Tommel idet den sendte ham sit bitre gule Blik.
"Его голод обострился после дней и бессонных ночей, и его короткий, изогнутый подобно серпу клюв вонзился в грудь голубя. Но Сёльвер вырвал у него добычу, протянул повелительную длань, и сокол покорно расположился на толстом большом пальце перчатки, устремив на него свой злой жёлтый взгляд."

Junkerens stærke Øjne luede af Triumf. Han fæstnede behændigt en lang Line, han havde surret om sin Arm, i Remmen om Falkens Fod. Han greb en Sten og ramte midt i en Skare skræmte Duer, der med ind- og udtrukne Hoveder så til fra et lavt Tag. Duerne fløj til Vejrs, og Sølver kastede Falken op i Luften.
"Жёсткие глаза молодого человека светились триумфом. Он ловко прикрепил длинную бечеву, обвязанную вокруг его руки, к ремешку на ноге сокола. Схватил камень и попал им в сборище испуганных голубей, которые, то втягивая, то вытягивая головы, выглядывали из-под низкой крыши. Голуби взвились вверх, и Сёльвер подбросил сокола в воздух."

Instinktmæssigt dalede alle Duerne mod Jorden, som vidste de, at Ædelfalken kun griber sit Rov i Flugten. Kun en eneste fløj lige op i Luften og søgte at holde sin Fjende under sig. Men Falken steg og steg, nåede den, vandt i Højden — et hastigt Ryk i Sølvers Arm — der brast Linen! Falken steg endnu et Øjeblik, foldede så Vingerne ind til Kroppen, skød lodret ned og plantede sine Kløer i Duen, der nu dalede, men med spredte Vinger: De sank tilsammen og blev borte bag den kobbergrønne Tårnhjælm.
"Все голуби инстинктивно опустились к земле, будто знали, что благородный сокол может схватить свою добычу лишь в полёте. Только один-единственный летел прямо вверх в небо и стремился держать своего врага под собой. Но сокол поднимался и поднимался, настиг его, выиграл в высоте - быстрый толчок на руке Сёльвера - больше не хватало бечевы! Сокол взметнулся ещё на мгновение, затем прижал крылья к телу, ринулся отвесно вниз и погрузил свои когти в голубя, который теперь снижался, но с развёрнутыми крыльями: они опускались вместе и исчезли за медно-зелёным шлемом башни."

Junkeren skreg af Jagtglæde, løb over Gården, sprang med eet Sæt op i den højtsiddende Tårndør, hvis Trætrappe han væltede, og for op ad den smaltrinnede Sten-Vindel, der som en Ormgang borede sig op gennem det tykke Tårn.
"Молодой человек закричал от охотничьего восторга, побежал по двору, запрыгнул одним прыжком в высоко расположенную дверь башни, деревянную лестницу перед которой он опрокинул, и помчался вверх по каменному винтовому подъёму с узкими ступенями, словно червивый ход просверливавшему толстую башню."

Jagtens Rus var i hans Blod, de svære Munkestens klamme Kulde og skummeltrøde Halvmørke dæmpede den ikke, men lod kun Fantasiens Billeder stråle dobbelt gyldne. Alt mens han ilede opad, så han Falkejagten, hvorom han drømte: Et Hærtog af Ryttere med Falke på Hænder og Hovedets Læderhjælm. Som dødbringende Skyts kastede han de stolte Fugle ud i Luften. Som udskudte af Blider for de frem og skød ned på Ræve og Hjorte og Hejrer. Han så hvorledes de med spilede Vinger klamrede sig fast til de store Fugles Nakke. Å, disse kongelige Falke, de var som bevingede Tanker, der lynende for ud af Jægerens blodtørstige Sjæl!
"Упоение охотой было у него в крови, сырая прохлада тяжёлого кирпича и тёмно-красный полумрак не заглушали его, но лишь позволяли вдвойне ярче сиять картинам воображения. Пока он спешил наверх, он видел соколиную охоту, о которой мечтал: кавалькада всадников с соколами на руках и в кожаных шлемах. Словно смертоносное орудие запускал он гордых птиц в воздух. Будто выпущенные из баллисты мчались они вперёд и обрушивались на лисиц, оленей и цапель. Он видел, как они с напряжёнными крыльями крепко вцеплялись в затылки больших птиц. Ах, эти царственные соколы, они были словно окрылённые мысли, вылетающие подобно молниям из кровожадной души охотника!"

Vejen op gennem Tårnet var lang, og Heden blev efterhånden tung inde i Vagtrummene bag de skoddede Luger. Der lå en Svend langt ud ad Gulvet og snorkede med opknappet loddent Bryst og et væltet Trækrus ved Siden. Sølver sparkede hårdt til ham, idet han for videre.
"Путь наверх сквозь башню был долгим, и пыл постепенно унимался внутри сторожевых помещений за затворёнными бойницами. На полу вытянулся малый с расстёгнутой волосатой грудью и свалившимся на бок деревянным крестом и храпел. Сёльвер крепко пихнул его ногой, когда помчался дальше."

Endelig var han i øverste Stokværk, der lå skummelt og osende af Kalk og Harpix med uhøvlede Fyrretræsluger for alle Udsigtshullerne. Kun nogle knivsmalle Solstriber sneg sig ind gennem Revnerne.
"Наконец, он оказался на самом верхнем ярусе, который был погружен во мрак, закопчённый известью и смолой, со ставнями из необработанного соснового дерева во всех наблюдательных проёмах. Лишь немногие солнечные лучи толщиной не больше ножа прокрадывались сквозь щели."

Sølver stængede fra, Dag og Blæst styrtede ind, Solen blændede hans Øjne, Vinden fyldte hans Bryst med et vandflodslignende voldsomt Pust.
"Сёльвер открыл один, день и порывы ветра ворвались внутрь, солнце ослепило его глаза, ветер наполнил грудь дуновением, сильным, как прилив."

Til denne Side måtte Falk og Due være faldne. Han bøjede sig ud af Lugen, hans Blik sank ned langs Tårnsiden til Pilekrattet dernede på Bredden af den krusede Sø, der lydløst gnistrede sine Sølvreflexer op til ham.
"В эту сторону должны были упасть сокол и голубь. Он наклонился из бойницы, взгляд его опустился вдоль бока башни до самого ивняка внизу, на берегу покрытого рябью озера, которое беззвучно посылало к нему свои искрящиеся солнечные отражения."

Цитата: Мечтатель от ноября 11, 2018, 10:50
Vejen op gennem Tårnet var lang, og Heden blev efterhånden tung inde i Vagtrummene bag de skoddede Luger. Der lå en Svend langt ud ad Gulvet og snorkede med opknappet loddent Bryst og et væltet Trækrus ved Siden. Sølver sparkede hårdt til ham, idet han for videre.
"Путь наверх сквозь башню был долгим, и пыл постепенно унимался внутри сторожевых помещений за затворёнными бойницами. На полу вытянулся малый с расстёгнутой волосатой грудью и свалившимся на бок деревянным крестом и храпел. Сёльвер крепко пихнул его ногой, когда помчался дальше."

Здесь я перепутал похожие слова: krus - это "кувшин" или "кружка", а "крест" - kors. То есть спящий мужик был не с крестом, а с опрокинутым деревянным сосудом под боком.

Intet at se og intet at høre til Falk eller Due.
"Ничего не видно и ничего не слышно о соколе или голубе."

Sølvers Øjne gled ud over Søen, der smult bortkrusede sine Vande, til de sitrede i løvskygget Læ derude under de soldisede Bredder af Æbelø. Rolig som en lukket grøn Løvhytte lå Holmen midt i det kviksølvglinsende Vand.
"Глаза Сёльвера скользнули над озером, спокойно колыхавшим свои воды, по направлению к тем, которые рябили в затенённой листвой подветренной стороне, под берегами Острова Яблок в солнечном мареве. Словно запертая зелёная хижина из листьев лежал островок посреди воды, отливавшей ртутным блеском."

Da greb Sølvers falkeskarpe Blik en lille Båd, der fra den modsatte Kant syntes at styre for stærkt Sejlpres lige mod den lille herreløse Ø.
"Тут острый, как у сокола, взгляд Сёльвера поймал маленькую лодку, которая, похоже,  направлялась под туго надутым парусом с противоположной стороны прямо к маленькому острову без хозяина."

I det samme var Falk og Due og Jagt blæst ud af Sølvers Tanker.
"В то же мгновение сокол и голубь улетучились из мыслей Сёльвера."

Denne Båd måtte komme fra Genbogården derovre. Og da nu det brunrøde Sejl vendte i Vinden og bar ind under Øen, blev han var et lyserødt Flor, der ligesom flagrede op i Agterstavnen. Det var en Kvinde, der sad alene i Båden og lod Vinden drive sig ind for at erobre den herreløse Holm, han selv endnu aldrig havde dristet sig til eller blot tænkt på at betræde.
"Эта лодка, должно быть, шла из соседнего замка на той стороне. И вот, когда багровый парус развернулся на ветру..., он заметил розовое цветение на корме. Это была женщина, которая сидела одна, предоставив ветру влечь её вперед на завоевание островка, лишённого господина, ступить на который он сам никогда ещё не отваживался даже подумать."

Hvem denne Kvinde var?
"Кем была эта женщина?"

Ved dette Spørgsmål til sig selv videdes Sølvers Øjne ud, som vilde de åbne sig for at rumme den hele Himmelhvælving. Da spiledes hans Næsebor ud som for at drikke alle Skoves Vellugt.
"С этим вопросом к самому себе глаза Сёльвера расширились, будто хотели открыться, чтобы вместить весь небесный свод. Тут и его ноздри раздулись, чтобы втянуть благоухание всех лесов."

Som i en strålende Drøm genså han sit eneste Møde med hende. Og op af hans Erindring groede et Vildnis af kæmpestore Konvaller, grønne som kun Konvallers Krus kan være i det tidlige Forår, og hvide Klokker vældede frem på Liliekonvallernes tynde Stængler, og Blomst faldt ud af Blomst i lange hvide Buer.
"Как сияющий сон, увидел он вновь свою единственную встречу с нею. И из его воспоминания выросла дикая местность с огромными ландышами, зелёными, какими могут быть лишь ландышевые завитки ранней весной, и белые колокольчики били ключом на тонких ландышевых стебельках, и цветок падал за цветком на длинных белых дугах."

Foråret groede omkring ham, og Livets grønne Almagt mylrede op af Jorden i duftende Krusblade, der voxede og voxede for at favne ham, så han kun tænkte, hørte, så og lugtede Grønt. Og han sank ned i det spirende Hav og kyssede de friske Planter, mens Tusinder af hvide Blomsterbjælder ringede syngende Duft ud over hans Hoved.
"Весна прорастала вокруг него, и зелёное всемогущество жизни кишело на земле в благоуханных завитых листочках, которые росли и росли, чтобы обнять его, затем он думал, слышал, видел и вдыхал только зелень. И он погрузился в море побегов и целовал свежие растения, в то время как тысячи белых цветков-бубенчиков звенели поющим ароматом над его головой."

Hans Hår følte Solen som et Kys, men med eet var det, som blev hans nøgne Nakke overskyllet af en endnu varmere Lysbølge, og han rejste sit Ansigt fra Jorden:
"Его волосы ощущали солнце как поцелуй, но вдруг его обнажённый затылок оказался омыт ещё более тёплой световой волной, и он поднял своё лицо от земли:"

(Обороты сбавлю, а то так надорваться можно)

Foran ham stod en ung Pige, der var som lutter Lys.
"Перед ним стояла юная девушка, которая была словно сплошной свет."

Et skælvende blegrødt Klædebon svøbte sig blødt om noget usynligt fast og slankt, hvis Glans sivede gennem det tynde Stof med perlehvidt Skær.
"Дрожащее бледно-красное одеяние мягко окутывало нечто незримое, плотное и гибкое, чей блеск просачивался сквозь тонкую материю жемчужно-белым сиянием."

Øjnene var uden Pupiller, uden Blik; når de så, var det som hvide Skyer gled frem fra en himmelblå Baggrund.
"Глаза были без зрачков, без взгляда; когда они смотрели, будто белые облака скользили из небесного-голубого фона."

Om det fintbøjede Hoved dannede Håret en Glorie af bleggyldent Solspind, der sitrede med fine glimtende Tråde i den blidt bevægede Luft.
"Вокруг изящно склонённой головы ниспадали волосы в ореоле бледно-золотистой солнечной пряжи, трепетавшей тонкими мерцающими нитями в нежно волнующемся воздухе."

Sølver sprang op og stod hende Ansigt til Ansigt.
"Сёльвер вскочил и встал лицом к лицу с ней."

Hendes Kinder rødmede som af hastig Gang, hendes Øjne smilede af Forårets overmodige Lykke.
"Её щёки разрумянились, как от торопливой ходьбы, её глаза улыбались от шального счастья весны."

Vinden pustede Hårspindet bort fra hendes Pande, og han så dens fine blå Årer — som Drømmenes sarte Floder over Kyskhedens hvide Slette.
"Ветер сдул солнечную пряжу с её лба, и он увидел его тонкие голубые жилки - как хрупкие реки на белой равнине целомудрия."

Hvor de smilede til hinanden.
"Где они улыбались друг другу."

Hvor den grønne Skov groede op omkring dem.
"Где зелёный лес рос вокруг них."

Hvor Vinden lod deres Ånde flyde sammen.
"Где ветер позволил слиться их дыханиям."

Ukendte smilede de til hinanden som to Serafer, skabte af Forårets Gud i eet og samme Billede.
"Незнакомцы, они улыбались друг другу, как два серафима, сотворенные богом весны по одному и тому же образу."

Hendes Hænder åbnede sig mod hans, og ned foran hende, som ud af hendes Skød, sank de Blomster, hun havde samlet.
"Её руки открылись навстречу его, и перед ней, словно из её лона, упали вниз собранные ею цветы."

Så bøjede han sig ned og plukkede de høje Konvaller, der groede frem under Sømmen af hendes Kjole.
"Затем он нагнулся и сорвал высоких ландышей, росших перед каймой её платья."

Det kom ham for, at der bag det blegrøde Klædebon var en Vidunderverden, en levende gylden Rigdom, hvoraf han så et eneste Glimt, da en Fodspids i et Nu kom til Syne med en dunkelgrøn Tyrkis på den hvide Skos Midtribbe.
"Ему казалось, что за бледно-красным одеянием находился мир чудес, живое золотое сокровище, от которого он видел один-единственный отблеск, когда на мгновение показался кончик ноги с тёмно-зелёной бирюзой на шве башмачка."

Ved hendes guldstukne Bælte hang en lysegrøn Ærtebælg, men ud fra dens åbnede Flige skinnede store hvide Perler i Stedet for Ærter.
"С её расшитого золотом пояса свисал светло-зелёный гороховый стручок, но вместо гороха из его открытого уголка сияли большие белые жемчужины."

Цитата: Мечтатель от ноября 13, 2018, 14:58
Vinden pustede Hårspindet bort fra hendes Pande, og han så dens fine blå Årer — som Drømmenes sarte Floder over Kyskhedens hvide Slette.
"Ветер сдул солнечную пряжу с её лба, и он увидел его тонкие голубые жилки - как хрупкие реки на белой равнине целомудрия."

слово в переводе пропущено.