Главное меню
Мы солидарны с Украиной. Узнайте здесь, как можно поддержать Украину.

Повесть а-ля "Человек в высоком замке"

Автор mrEasyskanker, апреля 30, 2015, 13:30

0 Пользователи и 1 гость просматривают эту тему.

Easyskanker

УЛЬТРАРЕВОЛЮЦИЯ


Солдаты Китайской республики в немецких касках


Гитлер принимает китайскую делегацию от Чан Кайши, во главе с китайским банкиром и политическим деятелем Куном Сянси (второй слева). 13 июня 1937 г.


28 октября 1937 года
резиденция Чан Кайши в Нанкине
допущение №1: неудача заговора против Чан Кайши

   В залитой солнцем комнате клубился туман благовоний. Через незастекленные окна доносился щебет птиц. Президент Китайской республики Чан Кайши и некий оберст из Германии, назвавшийся господином Гишоссом, лежали на массажных столах. Спины им растирали миниатюрные красотки в цветастых халатиках.
   — Пять грузовых самолетов? — спросил президент.
   — Да, господин Чжунчжэн. Полные оружия, боеприпасов, медикаментов. Кроме того, я привез вам золотые слитки из Рейхсбанка.
   — От лица Китая выражаю вам благодарность. Но этого мало для победы. Коммунисты и японцы громят нас на всех фронтах. У них танки, самолеты, военные корабли, которые значительно превосходят наши и количеством, и качеством. Стрелковое оружие, увы, нас не спасет.
   — А как же полученные самолеты от США?
   Чжунчжэн махнул рукой, чем отогнал массажистку. Он сел на столе, посмотрел на далекие кроны сосен, пышные от зелени. Наконец промолвил:
   — Их специалисты даже не успели толком обучить наших летчиков. Все погибли. — Он провел ладонью по маленькой лысеющей голове. — Японцы идут к Нанкину. Сюда.
   — Я могу увезти вас в Мюнхен, к вашим сыновьям, — предложил Гишосс.
   — Хватит. Хватит убегать. Мои товарищи уже смеются за спиной. Больше я бегать не стану.
   — Разве еще остались такие наглецы после казни предателей?
   — Предатели? Сюэлян и Хучэн были умными людьми. Не то, что я. Только они знали, кто на самом деле может спасти Китай. А я был слишком горд. Я заблуждался. Нельзя было казнить их. Нельзя было уничтожать коммунистов. Еще в прошлом году, сразу после казни, советские газеты дали мне прозвище «азиатский Гитлер». Весьма лестное, тем более, я тоже христианин, это нас роднит. Однако оно означает, что для Советов я враг, непримиримый враг. Надо было договориться с коммунистами, надо было пойти навстречу Советам и Монголии, объединиться с ними против Японии, Кореи, Мэньцзяна, Маньчжурии. США и Германия мощные державы, но они слишком далеко. А вот советские танки всегда близко. И теперь, после заключения военного союза между Советами и Японией, ближе с каждым днем!
   — Прекратите эти пессимистичные настроения. Русские проиграли японцам, когда у них еще была великая империя. Ныне же они лишь толпы необученных крестьян, которые уж точно ничем не смогли бы вам помочь. Даже этот союз был заключен только из страха большевиков перед японцами.
   — Говоря о Советах, я имею в виду китайские Советы тоже, господин Гишосс.
   Гишосс попросил свою массажистку уйти вслед за первой. Затем встал со стола и подошел к президенту.
   — Я прибыл сюда не только чтобы привезти вам дары. У вас будет элитная гвардия. Мы оборудуем тренировочные лагеря для ваших лучших людей, и, клянусь, всего через пару недель они станут ядром Китайской республики.
   Президент рассмеялся.
   — Пара недель? Уверен, именно этот срок отделяет от того момента, как японцы набросят петлю на мою шею! — Он грохнул кулаком по массажному столу.
   Гишосс покачал головой.
   — Именно чтобы предотвратить это, я берусь лично обучать вашу гвардию.
   Президент обмотал бедра полотенцем и вышел на балкон.
   — Это правда, что войска большевиков вошли в Испанию? — спросил он.
   — К сожалению, нет. Это помогло бы оттянуть часть их сил от вашей страны, но они ограничиваются отправкой специалистов. К счастью же, гражданская война в Испании открыла полный разлад и хаос в среде марксистов. Выглядит так, что СССР распадется к сороковому году из-за внутренних противоречий.
   — Надеюсь, они распадутся уже в ноябре. Иначе нам конец. Вам известно, что сделали большевики с белоэмигрантами, выданными им Маньчжурией?
   — Судили и расстреляли.
   — Их пытали?
   — Возможно. Об этом ничего не известно.
   — Пуля в затылок — хорошая смерть. Легкая.
   От этих слов в душе Гишосса стало пусто. Он понял — делать ставку на Чан Кайши было ошибкой.


Easyskanker

15 декабря 1937 года
база китайской армии в Наньнине


   По улицам города тянулись колонны солдат, с поникшими плечами, с изможденными лицами. С каждым днем их прибывало всё больше, по мере продвижения армий Мао Цзэдуна, Сталина и Хирохито. Отступающая армия свободного Китая. Генералы умоляли Чан Кайши позволить бежать в Индокитай, под защиту французов, но тот был непримирим — бегство означало разрыв Антикоминтерновского пакта, то есть лишение покровительства Германии, что было недопустимо.
   Гишосс зашел в одну из многочисленных закусочных. За столиками сидела группа людей в штатском, оживленно спорящих на немецком языке. Похоже, фюрер не даст ему отвыкнуть от родной речи здесь, в столь далеком краю. Очередные советники с Родины. Завидев Гишосса, они встали из-за столов, стукнули каблуками и откозыряли. Гишосс козырнул в ответ. Хозяин кафе засуетился перед ним:
   — Чашку горячего баоцзы, господин майор?
   — Пожалуй. И травяного чая. — Он положил кошелек на прилавок.
   С улицы донесся рев грузовиков. Как будто шума было недостаточно, водители давили на клаксоны. Немцы прильнули к окнам. Один из них воскликнул:
   — Gefangenen!
   Люди сразу повалили на улицу. Гишосс поспешил за ними.
   Три фордовских грузовика остановились перед зданием штаба. Их окружили гвардейцы с немецкими MP28 и в немецких же стальных касках. Из кузова в дорожную пыль одного за другим вышвырнули пятерых китайцев. В их одежде, превратившейся в лохмотья, с трудом угадывалась военная форма. На одном был генеральский китель с сорванными знаками отличия. Избивая стеками, двое сержантов поставили пленников на колени в ряд.
   По ступеням спустился сам Чан Кайши в окружении своих помощников и личной гвардии. Позади него шла жена, Сун Мэйлин, по правую руку — австралийский советник Дональд. Командир приехавшего подразделения вытянулся перед Чан Кайши по стойке смирно и отрапортовал:
   — Генерал Красной Армии Китая Е Тин и его офицеры доставлены по вашему приказу!
   В толпе зевак прокатился гул оживления.
   Лицо Чан Кайши осветила улыбка. Он поднял руки и обнял командира.
   Гишосс закурил сигарету. Ему не терпелось допросить пленных, но приходилось ждать, пока президент и его командиры наговорятся между собой. Наконец Е Тину дали слово.
   — Расскажи нам, — обратился к нему Чан Кайши, — на что вы, кучка бандитов без роду и племени, надеетесь в этой войне?
   Е Тин сплюнул. Командир ударил его стеком по спине.
   — Разве мы еще в прошлом году не объяснили — в Китае таким бандитам как вы нет места! — продолжил Чан Кайши. — Разве я не истребил красную чуму? Откуда же ты взялся, Е Тин? Откуда берутся другие ваши бандиты?
   — Я вернулся, чтобы спасти Родину от тебя, Чжунчжэн, — проскрипел Е Тин.
   Австралиец наклонился к уху Чан Кайши и что-то прошептал. Тот покивал головой.
   Е Тин поднял лицо к небу и неожиданно сильным голосом продекламировал:
   — Я с нетерпеньем ожидаю день, когда подземное прорвется пламя, взметнется праха моего живая тень, и гордо заалеет знамя. Жизнь новая забьет струей могучей, о нас история расскажет молодым, и в пламени огня, в людской крови кипучей останусь вечно я живым!
   Чан Кайши зааплодировал. Его поддержали другие китайцы.
   — Браво, Е Тин, у тебя дар поэзии, но, к твоему сожалению, военным талантом не наделен.
   Помощники Чан Кайши тихо засмеялись.
   — Да, я здесь, — ответил Е Тин. — Пусть я ваш пленник, но я на своей земле. Это земля Китайской Народной Республики.
   — Что ты несешь, подонок?
   — Вчера днем в Пекине было провозглашено создание КНР от Тибета до Тайваня. Теперь вы — бандиты, а мы — государство. Включите радио, черт возьми!
   Толпа ахнула.
   — Насколько я помню, большевики планировали создать Китайскую Советскую Социалистическую Республику и включить в состав своей страны, — сказал Чан Кайши. — Вы понимаете, ЧТО грозит этой вашей КНР?
   — Японцы убедили большевиков отказаться от идеи аннексации. Сразу после провозглашения они дали нам гарантию независимости.
   — Что с Восточным Цзи?
   — Их правительство хотели распустить, но они ушли в подполье и начали партизанскую войну. Единственная хорошая новость для вас.
   В небе завыли снаряды. По городу прокатилась волна взрывов. Кого-то в толпе посекло осколками. Началась паника, гражданские и солдаты разбегались кто куда. Недолго думая, Чан Кайши выхватил пистолет из-за пазухи и выстрелил в голову Е Тину. Другие пленники упали на бок и попытались откатиться в какое-нибудь укрытие, но Чан Кайши не спеша расстрелял их всех. Сун Мэйлин закрыла лицо руками. Дональд обнял ее за плечи и повел к президентскому автомобилю. Двое офицеров из свиты Чан Кайши вдруг открыли огонь по спинам своих товарищей. Гишосс нырнул в подворотню и выглянул из-за угла. Солдаты стреляли друг в друга, один из вероломных офицеров лежал у ступеней среди убитых им людей, его череп был раскрыт как цветок, другой же запрыгнул в кабину грузовика и на полном газу въехал в толпу бегущих гражданских. Гишосс не видел президентской машины, должно быть, Дональд уже уехал с Сун Мэйлин. Чан Кайши тоже нигде не было видно. Грузовик развернулся и поехал в противоположном направлении, открыв Гишоссу кабину. Гишосс достал двуствольный револьвер с двухрядным барабаном, изготовленный на заказ, и убил предателя через лобовое стекло. Грузовик наехал на тротуар, с ужасным грохотом врезался в стену.
   Предатели оказались даже среди самых доверенных людей Чан Кайши.
   Стоит ли искать Чан Кайши сейчас, вновь пытаться его спасти? Нет. Это конец Китая. Конец пакта. Начало эры коммунизма на планете. Как глупо поступил фюрер, заключив пакт с Гоминьданом, а не с императором Японии. Вместе с японцами мы могли бы разбить коммунистов во всем мире, как сделали это у себя в Германии. А теперь всё потеряно. Пора возвращаться в Берлин. Еще остается работа в Испании, хотя она уже не так важна.

Easyskanker


Немецкий танк, поставленный гитлеровской Германией Национально-революционной армии Китая и ставший трофеем японских войск


20 декабря 1937 года
лайнер «Maurice de Guérin» на стоянке в порту Чжаньцзяна (французский Гуанчжоувань)


   Оберст лег локтями на перила фальшборта. В сером небе кружили чайки. С вод пролива веял ледяной ветер.
   — Гишосс? — окликнул его человек в белом костюме.
   Он обернулся.
   — Добрый день, господин Хайнрих.
   — Добрый. — Хайнрих протянул один из двух бокалов. Гишосс принял с легким поклоном.
   Они помолчали, любуясь накатами темных волн и отпивая вина.
   — Нам вновь пришлось отступить, — начал Гишосс. — Последний раз. Отступать больше некуда. Эти три месяца мы только и делали, что отступали. Сначала из Нанкина. Потом из Хэфэя. Из Ухани. Затем Чунцин. Люди Мао Цзэдуна и японцы устроили там резню, как в Нанкине, и, несмотря на работу комитета Йона Рабе по спасению населения, в обоих городах резня еще продолжается. Мы отступали всё дальше на юг, все собирались бежать в Индокитай, а не укреплять оборону — вопреки громким заявлениям Гоминьдана. Это и выглядело как стремительное бегство. Мы попросту не успевали укрепляться. Полный провал, мой командир.
   — Кстати насчет комитета, мы увеличили его финансирование, — сказал Хайнрих. — С точки зрения фюрера Китай еще не повержен. Никто, кроме России, Японии и их сателлитов не признал КНР. Война переходит в партизанскую фазу.
   — Артиллерия китайских красноармейцев сравняла Наньнинь с землей. Если японцы предпочитали штыки, то люди Мао Цзэдуна — минометы. Мстят за тридцать шестой год.
   — А что Чжунчжэн?
   — Он пропал бесследно. Всё, Гоминьдана больше нет.
   — Дональду удалось спасти его жену. Сейчас они с нами на лайнере.
   — Да, я вчера встречался с ними.
   — Сун Мэйлин хорошая приманка для Чжунчжэня. Уверен, он снова станет с нами сотрудничать.
   К Гишоссу и Хайнриху подошел худощавый немец с высоким блестящим лбом. На воротнике алела петлица динстляйтера.
   — О-о, человек из партии! — улыбнулся Хайнрих. — Оберст Гишосс, динстляйтер Куртц, — представил он их друг другу.
   — Хайль Гитлер! — вскинул руку Гишосс.
   — Оставьте эти формальности, мы на французской территории. — Куртц протянул руку для рукопожатия. — Однако я вас знаю, мы работали вместе в Мюнхене.
   Гишосс пожал руку.
   — Вы тогда еще были айнзацляйтером.
   — Да-да, я быстро продвигаюсь по карьерной лестнице. Разве это не свидетельство выдающегося ума? — Куртц рассмеялся. — О чем была беседа?
   — Господин Гишосс не верит в силы Гоминьдана, — пояснил Хайнрих.
   Куртц положил руку на плечо Гишосса:
   — У нас еще есть Тибет, Восточный Цзи и партизаны. Даже без Гоминьдана мы справимся с красными.
   — Я бы предпочел работать с Франко, чем с Чжунчжэнем.
   — Поймите, Гишосс, специалист по Китаю должен оставаться в Китае. Даже и не думайте об Испании.
   Над портом пронесся низко летящий истребитель. Гишосс инстинктивно пригнулся.
   — О, не беспокойтесь, — приободрил его Куртц. — Японцы просто показывают свою наглость. Напасть здесь они не решатся.
   — Верно, мы уже привыкли к их полетам над головой, — вставил Хайнрих.
   — Их наглости хватило, чтобы затопить американскую канонерку неделю назад.
   — Ошибки случаются.
   — Насчет этого... — Гишосс покрутил в руке опустевший бокал. — Если удастся втянуть в войну США, наши шансы резко повысятся.
   — Это исключено. Они снабжают Японию ресурсами, оборудованием, станками и нефтью. Они готовы простить ей даже гибель своих судов, лишь бы не вызывать гнев старого друга из далекой России, — просветил Хайнрих. — Даже если японцы войдут в Белый дом и отрубят голову президенту, американцы лишь выберут нового президента и на том успокоятся.
   — Странную игру они ведут. Дают Гоминьдану летчиков, самолеты, кредиты, но в то же время помогают и его врагам.
   — Это непонятно политикам, но понятно бизнесменам, — ответил Куртц. — Если мы посмотрим с позиции еврейских магнатов, контролирующих американское правительство, всё сразу встанет на свои места. Мир для них сфера ведения бизнеса, а люди — разменная монета. И этот старый друг, о котором вы говорите, господин Хайнрих, он их ставленник.
   — Простите, но я не очень верю в еврейский заговор, — возразил Хайнрих. — Я вижу дело проще — американцы поддерживают силы, ослабляющие страны достаточно, чтобы взять их под свой контроль. Будь то хоть коммунисты, хоть анархисты, да неважно кто. Любое течение, разрывающее страну изнутри.
   — Что ж, мальчик вырос. Большевики стараются показать миру, что создали сильное государство, и их уже нельзя контролировать.
   — Пугающе сильное, — подчеркнул Хайнрих.
   — Есть существенная угроза американским и европейским владениям в ЮВА со стороны японско-советского альянса, — заметил Гишосс. — Когда американцы наконец откроют глаза, они могут стать нашим союзником.
   Куртц фыркнул.
   — США богатая страна, даже слишком, но их флот слаб, а об армии никто не слышал. Неважный получится союзник. В общем, что вы выбираете — Тибет, Восточный Цзи или Южный Китай?
   — Остается только Тибет. Оккупация Восточного Цзи и Южного Китая для альянса дело нескольких дней.
   — Хороший выбор. Теперь это независимое государство, и оно целиком на нашей стороне. Однажды его уже пытались модернизировать, мы поручаем вам закончить процесс модернизации.
   — Иными словами, вы предлагаете подождать, прежде чем ввязывать Тибет в войну?
   — До середины следующего года.
   — Будет сделано, господин Куртц.
   Японский истребитель снова прогудел над головой. Пулеметная очередь хлестнула по воде и уложила людей на палубе соседнего корабля.
   — Это переходит все границы, — пробормотал Хайнрих.
   — Китайское судно — китайская территория. Имеют право, — усмехнулся Куртц.

Easyskanker




28 августа 1939 года
крепость «Калачакра» на тибетско-китайской границе


   Крепость располагалась под сенью заснеженных исполинов на вершине одной из невысоких зеленых гор. Окопы и огневые точки опоясывали всю вершину. Грузовики сновали по трем дорогам, ведущим к крепости. Сотни солдат трудились над строительством укреплений.
   — Отличную работу вы тут провели, Гишосс, — заметил Хайнрих.
   Гишосс и его начальник беседовали на крыше центральной башни, в окружении высших чинов Тибета и приехавшего по случаю открытия крепости Чан Кайши с новой свитой.
   — Да, но линия еще не завершена.
   — Вы на правильном пути. Продолжайте укрепляться.
   — Что? — Гишосс поднял бровь. — Атака на КНР отменяется? Снова?
   — Именно. Вы всегда понимаете с полуслова.
   — Что заставило разведку изменить планы?
   — Аншлюс Австрии, Чехии, Мемеля. Это привело к некоторым трениям с нашими друзьями по антияпонской коалиции. Еврейские погромы также усугубляют положение.
   — Дались фюреру эти земли! — воскликнул Гишосс. — Мы так долго умоляли позволить вступить в коалицию. Нас могут лишить членства в любой момент! Обычный бизнесмен Йон Рабе с его комитетом спасения оказался более искусным дипломатом, чем весь наш МИД, а теперь его успехи будут похерены этим самым МИДом.
   — Не судите, да не судимы будете, оберст. Проблемы не так велики, как вам показалось. Я хотел сказать только, что фокус теперь переносится с Азии на Европу. Финансирование тибетской армии будет сокращено. Экспорт военного снаряжения и материалов в Тибет прекращается.
   — Нельзя сейчас, когда модернизация идет полным ходом, сокращать помощь Тибету. Начнутся волнения. Коммунисты могут воспользоваться этим, чтобы расширить свою агентуру.
   — О них позаботится Эрнст Шефер.
   — Этот штурмбаннфюрер СС с его командой псевдоученых? Увы, мне еще не доводилось поверить в компетентность ребят из СС.
   — Их настоящая задача — избавить Тибет от большевистских интриг на время правления регента, и они с ней прекрасно справляются.
   Разговор прервал Чан Кайши:
   — Рад видеть вас, мой старый друг! — Он обнял Гишосса и поцеловал в щеку.
   — Я тоже счастлив видеть вас целым и невредимым, здесь, в свободном Тибете. Кто остался в Китае?
   — Мой заместитель, Ван Цзинвэй. Более надежного человека трудно найти в наше время.
   — Да, он ненавидит коммунистов так же яростно, как наш фюрер, — сказал Хайнрих. — Я беспокоюсь, как бы он не разбил их до вашего возвращения, и присвоил лавры себе!
   Все рассмеялись.
   — Вы привели новых людей, господин Хайнрих, — сказал Чан Кайши.
   — Да. Разрешите представить. — Хайнрих подозвал трех смуглых парней, скромно стоявших в отдалении. На них была форма песочного цвета, отличная от формы тибетцев и китайцев. — Члены Иргуна Натан, Яков и Игаль, лучшие диверсанты в мире, которые мне известны.
   — Простите мое невежество, что такое Иргун? — поинтересовался Чан Кайши.
   — Иргун Цваи Леуми, сионистская организация, работающая против арабов и британцев в Палестине. Мы с ними собратья по несчастью — британцы мешают становлению еврейской государственности с неменьшим усердием, чем возрождению сильной Германии.
   — Британцы не хотят терять владения в Палестине, — пояснил Игаль. — Мы же хотим создать там еврейское государство. Последняя «Белая книга» ясно показала, что Британия — наш враг.
   — Да, но здесь мы сражаемся не против Британии, — заметил Чан Кайши. — Британия скорее друг нам.
   — Она пошла на сближение с Японией. Опасается за свою часть китайского пирога. Не сегодня-завтра она покинет коалицию и примкнет к японско-советскому альянсу. Тогда она станет вашим врагом тоже. Мы здесь чтобы обучить диверсионные отряды, сразу после этого вернемся в Палестину и продолжим борьбу.
   — Фюрер рассчитывает получить прощение за антиеврейские бунты, показав миру сотрудничество немца и еврея, — добавил Хайнрих.
   — Насколько я знаю, тесная работа с Сионистской Федерацией Германии и Еврейским агенством всегда была примером такого сотрудничества. К тому же, жена Геббельса — сионистка.
   — Господин Чжунчжэн, вашей осведомленности могут позавидовать даже лучшие люди в НСДАП, — поклонился Хайнрих. — Фюрер желает пополнить коллекцию перечисленного вами, чтобы остановить антисемитские выпады некоторых членов партии, и успокоить народ, взбудораженный прошлогодним убийством нашего советника в Париже. Ему надоело давление со стороны иностранных держав.
   Чан Кайши вновь обратился к Игалю:
   — Всегда хотел спросить, и рад, что случай наконец позволил. Как ваш народ относится к коммунистам? Насколько я знаю, многие члены марксистских организаций в Европе — евреи, а главное, еврейские движения Палестины начинали с объединения рабочих в марксистском духе.
   — К каждой из марксистских организаций по-разному. Раньше я симпатизировал большевикам, но в их охоте на троцкистов погибает множество евреев. Большевики ничем не лучше британцев.
   — Есть сведения, что большевики готовятся к нападению либо на Финляндию, либо на Польшу, — сказал Хайнрих. — Это может сыграть нам на руку.
   — Сейчас, когда их войска увязли в Китае? — усомнился Гишосс.
   — Они уже полгода перевозят их к западным границам России. Видимо, решили предоставить Мао Цзэдуна судьбе.
   — Не боятся, что японцы решат откусить кусок КНР? — спросил Чан Кайши. — Те ведь очень недовольны условиями большевиков.
   — Нет, Япония на такое не пойдет. Без советских поставок ей не выжить, — возразил Хайнрих.
   — Итак, большевики собираются заняться реставрацией старой империи? — В голосе Чан Кайши прозвучал сарказм. — Вспомнили, что они русские?
   — Неподтвержденная информация от наших агентов из России. Нет уверенности, что действительно нападут. К слову, Сталин всерьез занялся чисткой рядов, мы потеряли связь с большинством агентов.
   — Когда я могу приступать к работе с вашими партизанами, господин Чжунчжэн? — спросил Игаль.
   — Сегодня же. Мы начнем прямо здесь.

Easyskanker

7 сентября 1939 года
китайская провинция Юньнань, 240 км к юго-востоку от границы с республикой Тибет


   Рота тибетских диверсантов во главе с гауптманом Фэн Линем, членом Гоминьдана, вышла на вершину горы, восточный склон которой полого спускался в долину — к поселку и террасным полям. Рота состояла из шестидесяти человек, часть из которых были гражданами Тибета, часть — Китая, все в трофейной японской форме, добытой на складах у пограничников. В хвосте два минометных расчета, расчет со швейцарским противотанковым ружьем, и в самом конце плелись двадцать навьюченных яков с погонщиком. Фэн Линь поднял руку, приказывая остановиться. Гишосс, идущий слева от него, приложил бинокль к глазам.
   Солдаты в разномастной одежде, с красными повязками на рукавах, окружили трехэтажный особняк в центре поселка. Залпы их винтовок высадили окна. Кто-то швырнул гранату в проем. Хлопнул взрыв. В стороне их товарищи волокли в центр ближайшего поля нескольких пленников в исподнем, среди которых были две девушки и пожилая женщина.
   — Красноармейцы Мао Цзэдуна, — сообщил Гишосс. — Судя по всему, конфискуют поместье.
   — Мы не можем пройти мимо них. — Фэн Линь обернулся к командирам отрядов и раздал указания. Затем добавил: — Минометы отставить! Это частное владение.
   — Всё же рекомендую обойти долину по горам, чтобы прийти к вражеской базе без потерь.
   — Исключено, — отрезал Фэн Линь. — Коммунисты поставили с ног на голову — грабитель у них представитель закона, а жертва грабежа — преступник. Меня мутит от такой политики.
   Первые две группы по четыре человека, перебежками от куста до куста, спустились по склону и легли за невысокой каменной оградой. Лучшие стрелки роты приготовились прикрывать их с вершины. Во главе третьей группы спустился Игаль, в отличие от своих братьев Натана и Якова, оставшихся в тренировочных лагерях Лхасы, вызвавшийся участвовать в походе.
   — Мальчишка, — пробормотал Гишосс. Сам он не был настроен сложить голову от первой же пули.
   Верхняя терраса южным своим концом сразу вела в поселок. Оставаясь незамеченными, все три группы одна за другой растворились среди домов. Гишосс помолился про себя, чтобы их не выдали жители. Красноармейцы всецело увлеклись отстреливающимися хозяевами особняка, никто из них не ожидал массовой атаки с тыла.
   Трое офицеров совещались в тени дерева перед особняком. Фэн Линь указал на них пальцем стрелку с противотанковым ружьем. Стрелок убрал бинокль и надел наушники поверх кепки. Грянувший, как взрыв, выстрел стал сигналом начала атаки. Первый отряд открыл прицельный огонь из-за углов домиков. Южный фланг красноармейцев стал стремительно редеть. Одни разбежались в укрытия, другие, менее везучие, остались лежать во дворе. Второй и третий отряды, вытянувшись в цепочки, защищая себя беспорядочным огнем, достигли верхней террасы, залегли за оградой и перешли к скупым, точным выстрелам. Пулеметчики тоже старались экономить патроны, их короткие, отрывистые очереди быстро укладывали красноармейцев, не успевших сориентироваться. Четвертый отряд обеспечивал защиту ПТР — винтовочная стрельба на таком расстоянии была не слишком эффективна, но хотя бы отвлекала противника от первого отряда и мешала штурму горы. ПТР покончил с тремя офицерами и занялся рядовыми, бегущими к домам. Первые ряды были без огнестрельного оружия, но с самодельными гуаньдао — мечами-копьями. Они петляли как зайцы, легко уворачиваясь от огня из медлительных винтовок и еще более медленного ПТР. Даже пулеметы не успевали их поразить. Впереди себя они швыряли гранаты.
   — Эй ты, — прикрикнул Фэн Линь на стрелка с ПТР, — займись теми, кто охраняет пленников.
   Гишосс заметил пару десятков солдат, разрозненно сбегающих с поля боя под защиту домов части поселка, расположенной в самом низу долины. Дезертиры? Гишосс пока не был в этом уверен. Возможно, тактическое отступление.
   — Гауптман Фэн, у нас пара дюжин в нижнем поселке, — доложил он.
   — Пока не до них.
   Стрельба из долины постепенно стихала. Спустя несколько минут она стихла полностью. Фэн Линь дал команду разведчикам. Те поспешили к особняку — в полный рост, не таясь.
   — Надеюсь, у красных найдутся патроны 20 мм, мы много сегодня израсходовали, — сказал Фэн Линь.
   — Сомневаюсь, они те еще голодранцы.
   Увидев приближающихся к особняку разведчиков, дезертиры вышли из нижнего поселка с поднятыми руками. Тогда первый отряд отправился к ним навстречу, держа оружие на изготовку. Из двенадцати человек отряда осталось только семеро, в одном из них Гишосс с облегчением узнал Игаля. Второй и третий отряды двинулись вниз, прыгая с полей-террас. Освобожденные пленники занялись избиением раненых красноармейцев.
   — За мной, — скомандовал Фэн Линь.
   Последняя часть роты покинула гору...



Hellerick

Цитироватьнет и малейшего повода на нее попасть

напасть

Ну и вообще вся эта геополитика любопытна, но в оперативной обстановке смотрится очень неестественно.

Easyskanker

Спасибо, опечатался.

Цитата: Hellerick от мая  9, 2015, 14:56Ну и вообще вся эта геополитика любопытна, но в оперативной обстановке смотрится очень неестественно.
Конечно, она не естественна, поскольку сделано допущение - предотвращение Сианьского инцидента, позволившее Чан Кайши более-менее успешно завершить политику истребления коммунистов до начала войны с японцами. Тем не менее я стараюсь следовать реальным историческим событиям.

Hellerick

Я про то, что разговоры о геополитике смотрятся не к месту. Вот если бы народ собрался вечером за шнапсом — там для нее место.

А когда люди зачищают китайскую деревню, одновременно рассуждая о подковерных интригах европейской политики — это неестественно.

Easyskanker

А, вот это действительно минус. Со временем отредактирую как надо. Пока я не нашел подходящего примера в "Человек в высоком замке", там это подается еще более натянуто. Придется что-то придумать.

Easyskanker

Первую половину главы тоже немного подправил.

   ...Под дулами винтовок дезертиров подвели к Фэн Линю. Те опасливо озирались на тела, усеявшие центр поселка и прилегающие поля.
   — Оберлейтенант, оставьте того сержанта, остальных отпустить, — распорядился Фэн Линь.
   — Есть, гауптман.
   — Допросите его, только побыстрее — подкрепление может прийти в любую минуту. Запретите своим людям брать съестное, сделаем запасы в следующем поселке.
   — Что делать с ранеными?
   — Сколько у нас раненых?
   — Двое из первого отряда, тяжелые ранения, один из второго, легкие, и один из третьего, легкие ранения.
   Одна из спасенных девушек вскинула руку:
   — Вы можете оставить их у нас, мы поможем.
   — Так, окажите первую помощь, потом разберемся, — заключил Фэн Линь. — Раненых красноармейцев оставьте как есть, их товарищи сами позаботятся, когда придут.
   Солдаты столпились у водозаборной колонки. Один хотел набрать бурдюк, чем задержал очередь. Его ударили и оттолкнули.
   — Вы одеты как японцы, но не похожи на японцев, — задумчиво сказала девушка. — С вами белые люди, они русские?
   — Нет, — ответил за себя Гишосс.
   — А кто вы?
   — Военная тайна. Как тебя зовут, милая?
   — Нуо.
   — Ты дочь хозяина поместья?
   — Да, господин.
   — Сколько тебе?
   — Семнадцать.
   — Кто в семье?
   — Нас пять сестер, отец, мать и двое братьев. — Она указала на седого мужчину, одного из освобожденных пленников: — А это дядя.
   — Где остальные сестры?
   — Заперлись в подвале. — Она охнула. — Надо скорее открыть!
   Она кинулась к особняку, стараясь далеко обходить мертвых и, еще дальше, воющих от боли раненых. Гишосс пошел следом, желая поговорить с хозяином.
   В парадной особняка лежали двое с красными повязками на рукавах. С разорванных голов натекли лужи крови. Видимо, хозяин встретил парней дробью. Крошечные стопы Нуо оставили следы.
   Самого хозяина Гишосс нашел только на втором этаже — у развороченной взрывом стены. От спальни мало что осталось, как и от мужчины. В других комнатах Гишосс нашел обоих сыновей. У одного винтовочная пуля снесла кусок черепа, другой получил десяток ранений в грудь. Совсем молодые, обоим даже двадцати еще не было.
   По скрипящей лестнице поднялся Игаль.
   — Как обстановка?
   — Все мужчины семьи погибли. — Гишосс поднял одну из гильз от дробового патрона, гильза заплясала между его пальцев. Россыпи таких гильз устилали пол под окнами.
   — У нас в отряде троих зарубили чертовыми алебардами. Сначала закидали гранатами, а потом добили. Никогда бы не подумал, что средневековый метод окажется таким эффективным.
   — Как вы справились?
   — Стрелки прижали их сверху, с полей. Мы же прятались как перепуганные мыши, старались сильно не шуметь, после каждого выстрела перебегали с места на место. Алебарды спутали мне все карты: в Палестине предпочитают ружья.
   — Это не алебарды, а мечи, прикрепленные к шестам. Гуаньдао.
   — Не суть важно.
   — У нас в Национально-революционной армии тоже такие использовали, пока их не вытеснили пистолеты-пулеметы из Германии и Австрии.
   Нуо поднялась на этаж.
   — Я услышала ваш разговор, папа с вами?
   Она увидела труп брата. Без крика, без плача она опустилась на колени, закрыла ему веки и обняла.
   Гишосс отбросил гильзу.
   — Прости, мы делали всё, чтобы спасти их. Мы не успели.
   Нуо промолчала.
   Гишосс подтолкнул Игаля к выходу.
   — Вы уходите? — Нуо подскочила с пола. — Я пойду с вами!
   — Нет, ты остаешься. Твоя семья сейчас нуждается в каждом из вас.
   — Я должна отомстить за свою семью!
   — Оставь этот глупый спор.
   Оберлейтенант крикнул со двора:
   — Эй, все! Уходим! Быстро уходим!
   Гишосс и Игаль вышли из дома. Рота уже построилась для марша. Солдаты хвастались друг перед другом трофейными ручными пулеметами и винтовками. Оберлейтенант гаркнул команду, люди двинулись нестройными рядами, ссутуленные под тяжестью рюкзаков.
   Нуо выскочила следом. У ворот поселка она схватила гуаньдао, лезвие замелькало в воздухе.
   — Смотрите, я тоже умею сражаться! Я буду сражаться вместе с вами!
   Фэн Линь, проходя мимо, поманил ее рукой.
   — Готовить умеешь?
   — Сражаюсь я лучше!
   Эти слова вызвали смех у военных.
   — Ладно, бойкая девчонка, займешься полевой кухней.
   Нуо сложила ладони и поклонилась.
   Идущего самым последним яка солдаты запрягли в повозку для двух раненых тибетцев. Сдавшиеся красноармейцы обходили своих раненых и оказывали первую помощь по мере сил. Над берегом речки полыхал костер — там похоронили пятерых бойцов Фэн Линя. Гишосс бросил последний взгляд на поселок и вышел за ворота, в петляющую между скал зеленую долину.

Easyskanker

21 сентября 1939 года
штаб Национально-революционной армии в Дали, Юньнань
допущение №2: убийство Сталина


   Гишосс и Игаль не были приглашены на совещание. Однако после того, как офицеры разошлись, генерал Чэнь Чэн лично проводил обоих к себе в кабинет.
   — Присаживайтесь, господа. — Чэнь Чэн указал на два стула. Сам он встал у распахнутого окна. Его выправка и идеально сидящая форма вызвали у Гишосса легкую ностальгию по вермахту.
   Гишосс вежливо отказался, Игаль же мигом воспользовался предложением и по-американски закинул ноги на стол. Тяжелые от налипшей грязи сапоги уставились подошвами на генерала. Генерал предпочел не обратить внимание.
   — Рад, что приведенная вами рота пополнила наши ряды. Теперь мы можем попробовать не только освободить Юньнань от красноармейских баз, но и удержать ее.
   — Мы будем приводить из Тибета новые пополнения, господин Чэнь, — поклонился Гишосс.
   — Прекрасно. Но есть один момент.
   Чэнь извлек из ящика стола стопку фотографий и рассыпал веером сбоку от ног Игаля.
   — Перебежчики. Большинство из них — офицеры высокого ранга. Наше подполье тает на глазах. Постоянные поражения, показательные расстрелы, привлекательность идей Мао, всё это... Один мне сказал на днях, дескать маоисты впервые доказали: бедняки — люди, а не скот. — Чэнь сплюнул в окно. — Я выстрелил ему в лоб.
   — Разве он был неправ? — спросил Игаль.
   — Дело не в правоте. Дело в методах достижения. То, к чему мы стремились путем постепенных реформ, построением прогрессивной экономической системы, коммунисты стремятся достичь путем убийств и грабежей. Да, бедняки такие же люди, и могут открывать талант при должном образовании. Тут мы согласны с коммунистами. Различие в другом: мы хотим обогащения и роста нации, коммунисты хотят обеднения и большой крови. Самое страшное, что несмотря на полную победу над Красной армией в 36-ом, мы сами теперь на грани полного поражения. Господин Гишосс, говорю без преувеличения — вы наша последняя надежда. Скажите, каким путем нам спасти Китай?
   — КПК воскресла, как феникс, благодаря одному человеку, господин Чэнь. Сталину. И вот, неожиданно возник благоприятный для нас момент.
   — Расскажите подробней. Мы тут в полной изоляции от мира. Превратились в жалких партизан...
   — Сталин умирает.
   Глаза Чэня вспыхнули.
   — Как такое случилось?
   — Наши агенты докладывают об отравлении Сталина в воскресенье 17 сентября. Уже 4 дня он находится в коме. Конечно, советские СМИ скрывают. В газетах вы не найдете этой информации. Между тем Коминтерн и троцкисты имеют счеты к сталинистам за расправу над своими людьми с 33-го года и до сих пор. Они и им сочувствующие раскрыли международную сеть НКВД. Чекистов убивают по всему миру быстрее, чем СС успевает о них узнать. В общем, в России грядет нечто страшное.
   — Очередная революция?
   — Вполне возможно. Троцкому прислали в Мексику сведения о расстреле членов его семьи в 37-38 годах. Думаю, он начнет мстить.
   — Было бы прекрасно. Это может заставить Россию прекратить поставки Японии и КПК и свернуть программу советизации Китая.
   — Террор! — воскликнул Игаль. — Надо учиться у коммунистов. У нас слишком мало сил для полноценной войны, и вот единственный эффективный путь — террор! — Он сгреб в кулак фотографии. — Я лично займусь перебежчиками, господин Чэнь. Люди станут бояться переходить на сторону коммунистов, станут бояться помогать им! Взрывы, отравления, удар ножом под лопатку!
   — Вам понадобятся агенты. Вы всегда можете рассчитывать на моих офицеров.
   — Благодарю. Мне понадобятся люди, знакомые с предателями.
   — Считайте, они в вашем полном распоряжении.
   — Господин Чэнь, наш друг Игаль Вайс великолепнейший диверсант, — заявил Гишосс. — Возвращаясь к России, хочу обнадежить вас вторым важным моментом. За пару дней до отравления Сталин разорвал договор о ненападении с Польшей.
   — Сколько лет продержался этот договор?
   — Семь лет.
   — Довольно долго. В чем причина разрыва?
   — Разрешение на строительство экстерриториального шоссе в так называемом Польском коридоре. По мнению Сталина Польша слишком сблизилась с Германией. Это и понятно — даже польские марксисты видят Сталина врагом из-за уничтожения им Компартии Польши, а у других групп населения он тем более никогда не вызывал симпатий.
   — И, собственно, что означает разрыв для Китая, по-вашему?
   — По-нашему, по мыслям руководства абвера, мы теперь имеем возможности подтолкнуть Польшу к войне с Россией после достаточного ослабления Москвы междоусобицами. Больше никаких русских танков, никаких русских полков. Маоисты останутся с вами один на один.
   — Остается еще Япония.
   — Япония, если когда и помогала маоистам, то только для видимости перед Россией. Марксистские течения вызывают у японцев нескрываемое отвращение. Может, после потери Россией влияния в регионе, Япония вновь начнет военную кампанию, а может, и нет.
   — А может, повернет штыки против России, — щелкнул пальцами Чэнь.
   — Самое время.
   — На совещании мы договорились о завтрашнем походе на красноармейскую базу неподалеку. Вам нужно как следует отдохнуть. Моя усадьба в вашем распоряжении. Пока позвольте продемонстрировать красоты города.

Быстрый ответ

Обратите внимание: данное сообщение не будет отображаться, пока модератор не одобрит его.

Имя:
Имейл:
Проверка:
Оставьте это поле пустым:
Наберите символы, которые изображены на картинке
Прослушать / Запросить другое изображение

Наберите символы, которые изображены на картинке:

√36:
ALT+S — отправить
ALT+P — предварительный просмотр