Славянская письменность на Руси

[piton]

В Болгарии славяно-греческое двуязычие - обычное явление до начала 20-го века. Это же и основа Balkansprachbund-а (балканского языкового союза).

Интересно, это новогрекоязычие ли старо- ?
Думаю, понимание греческой службы было ну очень поверхностное. В самой же Греции раньше половина говорила не по-гречески.

[piton]

Но тексты, используемые в литургиях, всегда были в наличности. Например, евангелськие тексты всегда были в наличности.

Псалтырь, Новый завет - понятно. А какие еще ветхозаветные тексты используются в богослужении?

[christo_tamarin]

В Болгарии славяно-греческое двуязычие - обычное явление до начала 20-го века. Это же и основа Balkansprachbund-а (балканского языкового союза).

Интересно, это новогрекоязычие ли старо- ?
Думаю, понимание греческой службы было ну очень поверхностное. В самой же Греции раньше половина говорила не по-гречески.

Новогреческий, конечно. Никто на старо-греческом не говорил. Современные греки старо-греческий не понимают. Священников старо-греческому языку надо обучать.

Для каждой из трех балканских "национальных" государств (хоть для тех) - Болгария, Греция, Румыния - было время, когда большая часть населения не говорила на национальном языке. С 20-х годов 20-го века дело изменилось - у всех християнских жителей Болгарии/Греции/Румынии родным языком стал болгарский/греческий/румынский, т.е. прошла полная ассимиляция. Это надо считать нормальным делом. (Католики в Румынии - может быть исключение.)

[Flos]

А какие еще ветхозаветные тексты используются в богослужении?

Бытие, притчи Соломоновы, книга пророка Исаии.
И разные отрывки по мелочам:

(wiki/ru) Паремия_(литургика)


Паремийник переведен на славянский очень рано.

(wiki/ru) Паремийник

[Iskandar]

История русского литературного языка (XI—XVII вв).
Успенский Б. А.

§ 3.1.3. Церковнославянский язык как средство визан- тинизации русской культуры. Итак, реформы князя Владими­ ра связаны с южнославянским влиянием. Филологические данные с несомненностью говорят о преемственности русской книжной традиции в отношении южнославянской. Между тем практически отсутствуют какие бы то ни было исторические свидетельства о культурных связях между Болгарией и Киевской Русью. Отсутствие подобных свидетельств позволяет предположить, что усвоение южнославянской книжной традиции было обусловлено не столько культурной (или церковно-политической) ориентацией на Болга­ рию, сколько ролью южных славян как проводников греческого культурного влияния. Иначе говоря, южные славяне играли вспо­ могательную, посредническую, но не самостоятельную роль: ори­ ентация была греческой, письменность — болгарской. Принятие церковнославянского языка в южнославянском изводе совсем не предполагает с обязательностью наличия сколько-нибудь устой­ чивых болгаро-русских культурных контактов.

Отсутствие прямых исторических свидетельств касательно болга­ ро-русских культурно-религиозных контактов заставляет историков предполагать позднейшую тенденциозную переделку летописей, при которой были устранены все указания на болгаро-русские связи и подчеркнуты, напротив, связи греческо-русские (ср., например, так называемую Корсунскую легенду, в которой основная роль в обра­ щении Владимира отводится греческому корсунскому, т.е. херсонес- скому, епископу). Это, в свою очередь, открывает возможность для самых разнообразных гипотетических построений, реконструирую­ щих то, что якобы было подвергнуто сознательному изъятию. Такова гипотеза М. Д. Приселкова о первоначальном подчинении русской церкви, сразу же после крещения, не константинопольскому, а охрид- скому патриарху (Приселков, 1913). Следует иметь в виду, что в 972 г. Византия покорила Преславское царство, а в 1018 г. пало и Охрид- ское царство. Это оставляет очень мало возможностей для крупно­ масштабной миссионерской деятельности и церковно-политической экспансии. Кроме того, государство в период падения, как правило, не обладает достаточным престижем для расширения сферы своего влияния. Тем самым гипотетические построения такого рода оказы­ ваются излишними. Остается открытым вопрос, в какой степени заво­ евание Болгарии и Македонии могло способствовать массовой эмиг­ рации болгарских книжников в Киевскую Русь; во всяком случае, это не имеет прямого отношения к вопросу о культурно-политической ориентации Киевской Руси. Ср. попытку проследить следы деятель­ ности славяно-византийских миссионеров на Руси в древнейший период на основании языковых данных: Страхов, 1988.

Церковнославянский язык выступает как средство византини- зации русской культуры, т.е. трансплантации византийской куль-туры на русскую почву, в результате которой Россия в известном смысле становится частью византийского мира. Церковнославян­ ский язык (в разных своих изводах) выступает как общий литера­ турный язык православного славянства («Slavia orthodoxa»); при этом «Slavia orthodoxa» осмыслялась именно как славянская версия ви­ зантийской культурной традиции.

[Iskandar]

[Iskandar]

Южные славяне были авторитетными посредниками в русско- византийских культурных контактах; совершенно аналогичная си­ туация имеет место затем в случае второго южнославянского вли­ яния — в прямом соответствии со своим географическим положе-нием южные славяне постоянно выступают посредниками между греками и славянским севером. Крещение Болгарии в 864—865 гг. повлекло за собой эллинизацию болгарского общества (Власто, 1970, с. 11); предпосылки к такой эллинизации были заложены в совместном проживании греков и славян на Балканах, обусловли­ вавшем в некоторых местах естественное греко-славянское двуязы­ чие. В этих условиях посредническая роль южных славян оказывает­ ся вполне естественной.

Ориентация на южных славян как на посредников в греческо- русских связях обусловливает и недолговременность н е п о с р е д ­ с т в е н н о г о южнославянского влияния, которое прекращается во всяком случае уже к началу XII в. (§ 6.2.1), когда русские руко­ писи перестают испытывать влияние южнославянских протогра­ фов (т.е. складывается русский извод церковнославянского языка, а специфические южнославянские черты подвергаются правке). В дальнейшем южнославянское влияние становится уже о п о ­ с р е д с т в о в а н н ы м — через русскую книжную традицию, из­ начально воспринятую от южных славян. Таким образом, южнославянский извод церковнославянского языка был переса­ жен на русскую почву и здесь получил новую жизнь. 


<...>
§ 3.1.4. Славянский язык как средство межнациональ­ ного общения. Итак, христианизация и эллинизация связыва­ лись для русских с усвоением церковнославянского языка в каче­ стве языка литературного. Использование церковнославянского языка в этой функции было естественным и с византийской точки зрения. В греческой перспективе восточнославянские и южносла­ вянские диалекты вообще, видимо, не представлялись принципи­ ально разными: прецедент использования церковнославянского языка при христианизации Болгарии теперь распространялся и на вновь обращаемую славянскую страну. Для такого восприятия были реальные основания: по сообщению византийского историка Иоан­ на Скилицы, когда в 970 г. русское войско сражалось с византий­ цами, имея союзниками болгар, венгров и печенегов, то русские выстраивались вместе с болгарами — объединяясь, несомненно, по причине языковой общности (Скилица-Кедрин, II, с. 386).

Славянским языком пользовались не одни славяне; в X в. славян­ ские диалекты могли выступать как lingua franca, обслуживая различ­ ные неславянские племена. Еврейский путешественник Ибрагим ибн Якуб около 965 г. сообщает, что славянским языком пользуются ва­ ряги (Соловьев, 1968, с. 261; Шепард, 1974, с. 2). Договоры с греками 911 и 944 гг. начинаются перечнями послов, среди которых мы не находим, кажется, ни одного славянского имени (в основном по­ слами были варяги, см. анализ имен у Томсена, 1891, с. 65—68, 119— 130), — тем не менее, договоры были написаны на церковнославян­ ском языке и на этом же языке велись, возможно, переговоры. Как уже говорилось (§3.1.1), церковнославянский язык обслужи­ вал религиозные нужды обратившихся в христианство варягов и, возможно, хазар. Любопытно и то, что в летописи не встречается названий варяжских языческих богов, но только имена славянско­ го языческого пантеона. Особенно же характерно, что у византий­ ских авторов законы и обычаи печенегов и венгров могут назы­ ваться славянским словом закон (ζάκανον, τὰ ζάκανον), а венгер­ские вожди именуются воеводами (βοέβοδος). По-видимому, это отражение собственной речи этих народов (печенегов и венгров), которые в своих внешних сношениях пользовались славянским язы­ ком (Бьюри, 1906; ср. Мошин, 1938; Погодин, 1938).   

[Iskandar]

§ 3.2.2. Греческий язык в Киевской Руси. Знание гречес­кого языка было, видимо, в какой-то мере распространено в Ки­евской Руси. Можно даже полагать, что на определенном уровне образования предполагалось ц е р к о в н о с л а в я н с к о - г р е -ч е с к о е д в у я з ы ч и е , которое органически сочеталось с церковнославянско-русской диглоссией, т.е. церковнославянский и греческий объединялись как культурные языки в своем противо­поставлении некнижному русскому языку. Понятно, что образова­ние, предполагающее знание греческого языка, не могло иметь мас­сового характера, но речь сейчас идет о периоде, когда и само хри­стианство не представляло собой повсеместного явления (как уже отмечалось, как христианизация, так и распространение образова­ния идут в этот период от социальных верхов). Такого рода образо­вание выступало в качестве своего рода культурного ориентира.

Знание" греческого языка культивировалось, можно думать, в княжеской среде. Для княжеской среды христианство выступает как часть престижной византийской культуры, и князья ориенти­руются на греческий культурный эталон. О знании греческого, аотчасти и других иностранных языков свидетельствует «Поучение» Владимира Мономаха, в котором можно усмотреть влияние со­временных ему и, по-видимому, не переводившихся на церков­нославянский язык византийских источников. Особенно показа­тельно, что русские князья и княгини в XI—XII вв. могут имено-вать себя ἄρχων (или ὰρχόντισσα) Ῥωσίας — подобную надпись мы встречаем, например, на печати Владимира Мономаха (до 1125 г.),а также на печатях владимиро-волынского князя Давида Игореви­ча (до 1112 г.), смоленского князя Андрея-Мстислава Всеволодо­вича (до 1107 г.) и княгини Феофании, жены черниговского и тмутараканского князя Олега-Михаила Святославича (умершего в1115 г.). Надо полагать, что каждый Рюрикович мог так называть себя в это время (Соловьев, 1961; Янин и Литаврин, 1962; ср. еще о греческих печатях русских князей: Соловьев, 1970, с. 435—436; Янин*I, с. 14-33). Знание греческого языка могло поддерживаться непо­средственными контактами с византийским двором.

Знание греческого языка было распространено и в высшем ду­ховенстве. Киевскими митрополитами, как правило, были греки, назначаемые константинопольским патриархом. Приезжая в Киев со своею свитой, они, несомненно, способствовали утверждению знания греческого языка на Руси. Характерно в этой связи, что архиерейская служба могла вестись попеременно на двух языках, когда один клирос пел по-гречески, а другой — по-церковнославян­ски. Свидетельство о такой службе в Ростове находим в Житии Петра, царевича Ордынского (Харлампович, 1902, с. 7—9; Метал­лов, 1914, с. 44). Такой параллелизм находит отражение в древней­ших русских богослужебных (певческих) текстах: так, в Благ, кон­дакаре XII—XIII вв. есть греческие песнопения, данные в транс­крипции (т.е. отражающие произношение, а не написание греческих слов) и записанные, соответственно, славянскими кирилличес­кими буквами, которые, впрочем, в равной мере могут рассмат­риваться и как греческие: греческие и славянские буквы, по-види­мому, вообще не противопоставлялись в этом случае (л. 84 об.—85 об., 114-116, 117 об., 118 об., 119 об-120, 121). Эти тексты, несомненно, предназначались для исполнения русскими певчи­ми; певчие могли, видимо, не знать греческого языка, но он дол­жен был звучать в церкви (при этом большая часть этих песнопе­ний дублируется на двух языках, т.е. дана в Благ, кондакаре как по-гречески, так и по-церковнославянски). Некоторые греческие фразыи до сего дня остались в церковной службе при архиерейском слу­жении (кирие елейсон «Господи, помилуй», ис полла ети деспота «многая лета, владыко», аксиос «достоин»); следует усматривать здесь отражение той ситуации, когда русской церковью управляли греческие иерархи. Показательно, что уже в древнейший период эти формы через посредство церковной службы дали рефлексы в народном языке (куролесить из кирие елейсон, исполать из ис поллати)\ ср. сведения о распространении восклицания кирие елейсон в Киевской Руси у Металлова (1912, с. 33). Отметим в обрядовом фольклоре: «Воскликнемте, братцы, святую куролесу...» (Терещен­ко, VI, с. 31).Соответственно, в древнерусской письменности можно встре­тить окказиональные заимствования из греческого (т.е. заимство­вания в речи, а не в языке). Существенно, что такого рода заим­ствования мы находим не только в переводных памятниках (ср. о грецизмах в Хронике Георгия Амартола: Истрин, II, с. 198-203),но и в памятниках оригинальных. Так, у Нестора в «Чтении о Бо­рисе и Глебе» читаем: «Архиепископъ... отъиде въ свою кафоликани иклисиа» (т.е. в церковь св. Софии) (Абрамович, 1916, с. 19).

[piton]

Тут началася катавасия такая,
Передралася вся компания блатная.

[Bhudh]

уже в древнейший период эти формы через посредство церковной службы дали рефлексы в народном языке (куролесить из кирие елейсон, исполать из ис поллати)

В словарях русского языка глагол куролесить отм. с 1780 г.
<...>
Глагол был образован от куролес — «неразбериха в церкви при пении» > «нарушение благочиния, порядка» > «озорство»

Однако по отсылке на кꙋроʌѣсꙋ смотреть нечего, статья отсутствует, а кироʌѣсꙋ зафиксировано только в «Сказании Антония, епископа Новгородского» XV в.

испола́ть — межд. "слава тебе!" (Крылов и др.), диал. спола́ть "спасибо", впервые в ХVI в.;

Так что про древнейший период Успенский хорошо так загнул.

[Васил]

Κύριε ἐλέησον?

да, "кирие елейсон" даже полабским славянам XI в. приходилось слышать. Но это призывание ведь приводило к комическим результатам среди них.

[Васил]

Церкви на фотографиях явно не до основания разрушены. Откуда датировка разрушения?

Раннехристианские балк. церкви имеете ввиду? От них уцелели в основном характерные половые мозаики (никаких крестных символов, изображения рая в виде древа жизни и т.д.). Основная работа по документированию этих церквей и мозаик проделана греческими и, особенно, югославскими археологами. К 80-м г. опубликованы и обобщающие работы. Есть и англ. исследование - R. Hoddinott, Early Byzantine churches in Macedonia and Southern Serbia (1963). А Царичин град, предполагаемую локацию Юстинианы Прима, десятилетиями раскапывала совместная сербско-французская экспедиция, с многочисленными публикациями, 3D видео обзорами и т.д. (стр. 53, 68-75 в СфСвСф). Разрушения объясняются археологами самым стандартным путем - походами готов, гуннов и т.д.
Чилингиров первым использует одну строительную надпись времен имп. Тиберия Константина (578–582) из Софии, где упоминается сердикийский архиепископ Леонтий, чтобы заметить что к 578-582 г. архиеп. в Юст. Пр. очевидно уже была упразднена и что центр архиепископии перенесся в Софию. Он считает что большинство подобных еретических церквей разрушено в последнюю треть VII в.

Из поры визант. завоевания северной Болгарии в к. X в. есть письменные упоминания о разграбленных церквях (напр. Иоанном Куркуасом при походе Цимисхия, у Л. Диакона, кн. 9, § 4). Позже, при завоевании западных регионов при Самуиле, с болг. церквями поступалось иначе. Подрывалась одна из стен, что приводило к обрушению купола и делало церковь негодной для богослужения. Стенописи уничтожались или замазывались. Потом стены наново отстраивались, а алтарное пространство перестраивалось, убирая при этом особый южный вход. ("Большинство церквей Болг. патриаршии имели южный вход в связи с литургией Св. Василия Великого, исполняемой только в болг. церквях, но не и в церквях Констант. патриаршии, согласно правилам которых в наос церкви можно было зайти только через нартекс в западной части здания церкви", стр. 224 в СфСвСф). 

[Iskandar]

Крестили на свою голову, это называется...

[Васил]

Вам представление о прошлых событиях надо изменить. Вы все̋ о греках, о болгарах, ..
А ведь скорее всего были просто люди, ромеи и християне.

Независимо от писаний историков 19-го и 20-го веков, писания с точки зрения национальной мифологии, прежде всего была Империя, Римская империя, Ромейская империя, Християнская империя, Константинопольская империя (все̋ это одно и тоже). В рассматриваемый период Империя не теряла контроль над территорией современной Болгарии. Епархия в городе Доросторум (Силистра) всегда функционировала. Это же была християнская земля.

Поселились на ту территорию какие-то язычники, преимущественно славяногласные. Ромеи стали звать их болгарами. Нельзя считать, что эти болгары вытеснили и прогнали все̋ прежнее население. Християне остались. Християнские эпархии функционировали. Християне становились все больше.

При массовом крещении этих болгар во время царя (князя) Бориса Империя позаботилась предоставить этим болгарам письменность и перевод Свещенного Писания. Богослужение у болгар велось на славянском.

Таким образом, при царе (князе) Борисе территория Болгарии полностью вернулась к Империи. Империя ничего не имела против управления царя (князя, архонта) Бориса над этой территорией от ее имени. Даже Империя дала внуку царя Бориса высший титул - Василевс, Император, совладелец константинопольского василевса. Царь Петр Болгарский, внук архонта Бориса, был на самом деле римским царем, василевсом. К сожалению, после его смерти его место было упразнено Империей. Впрочем, императоры со-владельцы была частой практикой Римской империи еще с античных времен.

описываемая Вами картина - как будто из паралельной Вселенной. Она противоречит даже "стандартной модели" балк. истории (не мирное болг./слав. сосуществование под крылом Константиноля, а как минимум конкуренция с ним; не следование, а decoupling от текущих в Константинополе процессах - в вопросах и религии, и перевода книг или даже письменности; трудно все перечислять). Тем более если начать учитывать внутривизантийское разнообразие и противоречия, которые, в теории Ч. и привели к расширению, к втягиванию Болгарии во центральные и западные балк. регионы, куда болг. власть никак бы не пробила без поддержки местного населения, вкл. городского, христианского населения.

Царь Василий 2-ой Македонянин восстановил единство Империи и укрепил ее.

упс, здесь даже Тойнби не согласится с Вами, never mind me. - Малоумные действия Василия 2., согласно Тойнби, предопределили последующий колапс Византии под турецкими ударами.

Однако Богослужение на славянском языке не пострадало.

наоборот. С самого начала были трения с греками, еще в сведениях о первых негреческих епископов после Климента Охридского. Что-то в связи с Марко, четвертым "епископом славянского языка" в Деволе в совр. Албании (Климент будучи "первым").

[Васил]

деятельность советских филологов и архивистов, которые в течении 70 лет описали только около 400 рукописей до 14 века.

Где взять список? Интересуют все домонгольские.

Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в СССР. XI - XIII вв. М.: Наука, 1984.

Выпуск  включает,  описание  494  рукописных  книг,  хранящихся  в  СССР.

[Васил]

... к 578-582 г. архиеп. в Юст. Пр. очевидно уже была упразднена и что центр архиепископии перенесся в Софию. Он считает что большинство подобных еретических церквей разрушено в последнюю треть VII в.

пробрались ошибки уже: большинство подобных еретических церквей разрушено в последнюю треть VI в.

[Васил]

... у Калайдовича следует всущности не Григориев текст, а перевод отрывка из "Александрии".

здесь тоже ошибка: ... следует перевод отрывка И. Малалы о Троянской войне. А сам Малала дальше объединен с переводом Александрии Псевдокаллисфена. Цитат от Л. Горины (стр. 33, 37):

****
после записи о Григории в тексте Арх. (= Вил. и Варш.) хронографов следуют вовсе не Царские книги Ветхого Завета, а рассказ о Троянской войне из 5-й книги византийского хрониста Иоанна Малалы.

...
Солидным хронографическим блоком Болгарского памятника стала 7-я книга хроники Иоанна Малалы (VI в.), соединенная с сочинением Псевдокаллисфена - Александрия (III в. до н.э.) Факт соединенности этих двух произведений в Болгарии в Симеонову пору уже был отмечен в историографии [13]. Текст Александрии буквально вторгается между 7-й и 8-й книгами хроники. Книга 7-я повествует о начале Рима, а заканчивается пассажем о правлении царя Филиппа в Македонии и рождении великого правителя. Рассказ об этом важном событии столь краток у Малалы, что составитель Болг. хр. счел необходимым объединить его с пространным рассказом об Александре Псевдокаллисфена, где жизненный путь и подвиги великого полководца предстают в полном блеске.
****

[Васил]

Церкви на фотографиях явно не до основания разрушены. Откуда датировка разрушения?

О Большой базилике тоже маленькое исправление - не разрушена она до основания. К нач. 20 в. сохранились три ряда квадров + кирпичи над ними. (Снимка К. Шкорпила из БгЦ2 Чилингирова, стр. 148):

Но все-таки церкви Плиски хуже сохранены чем крепостные стены, например.