Булгаризмы

[Фанис]

Кстати, Фанис, может быть на базе вашего аккаунта заведем "сравнительный чувашско-татарско-удмуртский словарь"? Там как раз видно будет, кто более с чувашским пересекается? (естественно с учетом хронологии ибо чувашский и татарский - родственные языки)


Так для примера:
Кан - государь
Кен - невестка
сьо:лык - грех
сьулык - платок
сьэры - цевка
с'уло - кнут
ис'ка - золовка
с'ур - чужой
бо:ляк - сосед
бултыр - своячница
ансыр - узкий
йыран - межа
кырс'и - зять
арня - неделя
кис' - бердо
итым - гумно
ана - полоса земли
ан - челюсть


и т.п.

[autolyk]

В коми всё таки попало немного булгарских заимствований (где возможно приведены чувашские соответствия).
бус "пыль" - пус "пар"
быд? "каждый, всякий, любой" - петем "весь, целый, общий"
восьтыны "открыть", "раскрыть"
зеп? "карман"
кан "царь", "хан"
карта "хлев" - карта "скотный двор"
кись "бедро"
кольта "сноп" - кельте "сноп"
кöч "заяц"
кушман "редька" - кушман "редька"
наян? "хитрый", "лукавый" - наян "бездельник", "лентяй"
тусь "зерно", "ягода", "капля" - теше "зерно", "ядро"
чипан "курица" - чепе "цыплёнок"

P.S. Дополнения и уточнения приветствуются.

[kloos]

В коми всё таки попало немного булгарских заимствований (где возможно приведены чувашские соответствия)

- добавлены удмуртские эквиваленты.
бус "пыль" - пус "пар" - удм. "бус"
быд? "каждый, всякий, любой" - петем "весь, целый, общий" - удм. "быд"
восьтыны "открыть", "раскрыть" - удм. "усьтыны"
зеп? "карман" - удм. "з:еп"
кан "царь", "хан" - удм. "кун"
карта "хлев" - карта "скотный двор"  - в удм. нет, есть столь же обоснованная гипотеза, что в коми из прибалтийско-финск.
кись "бедро" - удм. "кись"
кольта "сноп" - кельте "сноп" - удм. "культо"
кöч "заяц" - удм "кеч" - коза (изначальное значение, утраченное в коми), "луд кеч" - заяц (луд - дикий)
кушман "редька" - кушман "редька" - удм. "кушман"
наян? "хитрый", "лукавый" - наян "бездельник", "лентяй" - вряд ли булгаризм, скорее татаризм, причем, согласно Лыткину и Гуляеву, в коми скорее всего из русского. В удмуртском параллели нет
тусь "зерно", "ягода", "капля" - теше "зерно", "ядро" - удм. "тысь" - зерно
чипан "курица" - чепе "цыплёнок" - удм. "чипы"

P.S. Дополнения и уточнения приветствуются. Скорее всего это практически все булгарские заимствования в коми. В два раза список увеличить точно не получится.

[Фанис]

Впервые на языковые связи славян с тюрками обратил внимание чешский исследователь Й. Пайскер и создал свою оригинальную теорию славянско-тюркских отношений, которую изложил в своей работе "Die ältesten Beziehungen der Slawen zu Turkotataren und Germanen" (Stutthart, 1905). Его взгляды были раскритикованы, в частности Л. Нидерле, поскольку считалось, что славянско-тюркских контактов быть просто не могло, если речь шла о каком-то "туранском сближении". Теперь мы знаем, что контакты западных славян с тюркоязычными скифами имеют реальную основу и объяснение. Конечно тюркские языковые влияния на славян охватывают очень широкий период и их трудно отделить от позднейших заимствований, которых очень много как в южнославянских, так и в восточнославянских языках. А вот наличие слов тюркского происхождения в западных славянских языках очень показательно. Правда, тюркизмы могли проникать в польский язык через украинский, а в словацкий и чешский - через венгерский. Например, слц. čakan "мотыга" явно тюркского происхождения (чагат. čakan "боевой топор"), но есть венг. csakany, поэтому это слово нельзя брать во внимание. То же можно сказать и о слц., ч. salaš, рус. шалаш "хижина", которому есть соответствия и в тюркских, и в венгерском языках. Таких слов много, однако, есть в этимологическому словаре Махека примеры тюркизмов, пути проникновения которых в чешский и словацкий языки остаются загадочными (А. Machek V., 1957).
Рассмотрим некоторые из них, обращая большее внимание на чувашские слова. Очень интересным является, например, слц., ч. koberec,пол. kobierzec "ковер". Это слово напоминает рус. ковер, но хорошо видно, что западнославянские слова заимствованы не из русского. Фасмер полагает, что источником заимствования русского слова может быть др.чув. *kavêr ← *kabir (Фасмер М., 1964). Возможно, что еще ранее из булгарского были позаимствованы словацкое и чешское слова, чего о польском уверенно сказать нельзя. Но возможна и другая версия. Восстановленная Фасмером древнечувашская форма очень хорошо совпадает с анг. cover "покрывать". Следовательно, словацкое слово может быть и древнеанглийским субстратом. Одинокое среди славянских языков слц. sanka "нижняя челюсть" может быть булгарского происхождение, поскольку есть чув. санка "лобная кость". В основе этой формы лежит др. тюрк. čana "сани", "челюсть", но расширение k, имеется только в чувашском и словацком языках. Словацкое loša "конь", укр. лоша считаются заимствованными из тюркских языков, где есть alaša "конь" (туркм., тат.), но непонятным остается падение начального a. При заимствовании этих слов из булгарского (чув. лаша «конь») отпадает необходимость объяснения этого падения. Другое название коня кобыла, которому есть соответствие только в латинском языке (caballus), по мнению Махека также имеет тюркское происхождение. Источником заимствования и в итальский, и в славянские языки может быть др. булгарский. Поскольку тюрки издавна занимались коневодством, славянское хомут, как и нем. Kummet, происхождение которых до сих пор не выяснено, тоже могут происходить из булгарского (ср. чув. хомыт). Некоторые исследователи считают, что слц., ч. kolmaha,пол. kolimaga, укр. колимага, рус. колымага являются древними заимствованиеми из монгольского языка (монг.. xalimag "высокие телеги-шатры") через тюркское посредничество (Мельничук О. С., 1985). При таком предположении монгольское слово должно было бы пройти через целую цепочку тюркских языков. Маловероятно, чтобы оно исчезло во всех безследно. Скорее всего, слав. колымагаможно объяснить на тюркской основе как "запряжений конь", приняв во внимание чув. кÿл "запрягать" и распространенное во многих тюркских языках ябак "конь, жеребенок". Того же происхождения может быть также неясное укр. кульбака ,,седло" и похожие слова в других славянских языках. Как мы уже знаем, у древних тюрков существовала развитая лексика из области гидротехнических сооружений и плавающих средств. Во многих славянских языках есть слово гать, поэтому не исключено, что это слово позаимствовано из др. булгарского, поскольку чув. кат имеет то же значение, что и славянские слова.

http://s155239215.onlinehome.us/turkic/40_Language/StetsyukB2ch7Ru.htm

[Фанис]

Неясным является и происхождение слц., ч. kahan, укр. "каганець" и т.д. Это слово можно сравнить с чув. кăкан "ушко, держак". Как известно, каганец должен иметь ушко, за которое его можно брать, чтобы перенести его на другое место. Считается, что слав. хижа, хижина происходят их герм. *hus "дом" (Фасмер), но при этом оставлено без внимания чув. хÿше "шалаш, хижина". Славянские слова для обозначения книги обычно сравнивают с венг. könyv, но из этого языка оно в силу фонетического несоответствия позаимствовано быть не могло. Венгерское слово может происходить, как указывают Фасмер и Махек, от др. чув. *koniv← *konig. Из последней формы могут происходить и славянские слова. Чешское klobouk, ст. слц. klobúk, koblúk "шляпа, шапка" безусловно тюркского происхождения, как и рус. колпак и др. славянские слова, но пути и время их заимствований разные. Чешские и словацкие могут происходить из булгарского. Интересно сравнить ст. ч. maňas «щеголь, глупец» с чув. мăнаç "гордый". Махек утверждает, что древние словаки позаимствовали свое osoh "польза, выгода" именно от булгар, но в какое время? И Фасмер, и Махек, и Брюкнер считают слав. просо "темного" происхождения, возможно, даже "доевропейского". Может быть, стоит сравнить это слово с чув. пăрçа "горох"? Принимая во внимание чув. ясмăх "чечевица", название ячменя (ст. сл. jačmy) тоже может иметь чувашское происхождение, так же как и пырей - чув. пăри "полба". Название пшена и пшеницы Фасмер выводит из слова пхать (толочь), что не очень убедительно. Скорее всего ст. слав. pьšeno имеет то же происхождение, что и чув. пиçен «осот». Семена этого растения вполне могли употребляться в пищу до распростренения культурных зерновых культур и его позаимствованое от булгар название славяне могли перенести на некоторые из них (просо, пшеницу). Славянское названия творога (ч., слц. tvaroh и др.) также считается темного происхождения. Венгерское túró далеко отстоит фонетически, поэтому венгерский не может быть источником заимствования, а вот чув. турăх "ряженка, варенец" отвечает всем требованиям. Слвц., ч. čiperný "живой, подвижный" Махек относит без дальнейших объяснений к южнославянским языкам. Действительно, есть серб. чеперан 1) "оживленный, подвижный", 2) "чванливий". Но все эти слова вместе с укр. чепурний ,,красивый, прихорошенный" тюркского происхождения, ср. чув. чипер"хороший", тат чибер ,,то же". Есть еще несколько словацких и чешских слов, которые также могут быть тюркского происхождения, но относительно них высказываются противоречивые мнения: tabor, taliga, topor, šator, šuvar, šupa. В Украинском этимологическом словаре вслед за Фасмером распространенное во всех славянских языках, кроме южных, слово корец"ківш, кружка, мера зерна" связывается со словом кора (Мельничук О. С., 1989, Фасмер Макс, 1967). Возможно, так оно и есть, поскольку и до сих пор в народе делаются ковшики из коры, однако бросается в глаза семантическое и фонетическое сходство славянского слова с чув. курка "ковш". При том что курка автоматически превращается в корец при изменении рода с женского на мужской, славянские слова можно связывать с чувашским с чувашским, хотя их этимология оставляется неясной, поскольку есть гр. koros "мера" и др. инд. carúh. "котел, горшок" и т.д.

http://s155239215.onlinehome.us/turkic/40_Language/StetsyukB2ch7Ru.htm

[Фанис]

Карл Менгес приводит три возможные варианта тюркского происхождения слова ковыль, присутствующего в "Слове о полку Игореве" в форме ковилие. (Менгес К. Г., 1979, 105-106). Все три варианты далеки фонетически и семантично (ср. 1. др. уйгур. qomy "быть в движении", 2. алт. gomyrgaj "растение с пустым стеблем", 3. тур. qavla "сбрасывать кору, листья"). Более в качестве источника заимствования может подойти др. булгарский язык, поскольку чув. хăмăл "стебель, стерня" по форме и по смыслу наиболее похоже на слово ковыль. Из других тюркских языков слово этого корня обнаружено пока еще только в татарском языке (камлы). Существенным является то, что Менгес вслед за Уленбеком, Бругманом, Леманом, Бернекером допускал возможность сравнения "темного" др. рус. слова с гр. kaulos, лат. caulis "стебель" и с другими словами индоевропейских языков (Там же, 107). Если вспомнить, что древние булгары долгое время были соседями древних италиков, греков и германцев, то древнебулгарскую праформу можно реставрировать как *kavul, которая рефлексировалась в др. русском как ковыль еще в предысторические времена. И другое украинское название ковыля тирса (рус. тырса) тоже имеет булгарское происхождение. Подобное слово того же значения имеется в чувашском языке. Если полистать Этимологический словарь русского языка Фасмера, то можно обнаружить достаточно большое количество русских и украинских слов, для которых специалисты с разной степенью уверенности находят соответствия в чувашском языке и не исключают возможности их заимствования из этого языка. На самом деле это заимствования не из современного чувашского языка, а из древнего булгарского. Например, древнебулгарское происхождение могут иметь укр., рус. брага, ватага, пирог, хмель и др. (Фасмер Макс, 1964). Фасмер связывает чувашское слово peraGa "выжимки" (ранее ,,полпиво, жидкое пиво") с другими тюркскими названиями слабых спиртных напитков boz/buz. Не исключено, что технологию их изготовления не только славяне, но и германцы позаимствовали от тюрков вместе названиями. Распространенное названия хмеля в германских и славянских языках хорошо выводится от чув. хăмла «хмель», но специалисты колеблятся принять предположение о заимствовании из чувашского лишь из географических соображений, не предполагая, что предки чувашей проживали в непосредственной близости от германцев и славян. Возможно и германское название пива неясного происходжения тоже следует выводить из чув. peraGa. Можно также обратить внимание на украинское слово корчма, которому есть соответствия во всех современных славянских языках, которое считается темным и не имеет удовлетворительной этимологии. Если принять во внимание цсл. кръчьма "крепкий напиток" (Мельничук О. С., 1989), то это слово также может происходить из булгарского (чув. кăрчама "брага").
В русском языке есть слово сигать "прыгать" неясного происхождения. Рясинен допускал возможность заимствования его из чув. сик ,,то же", однако Фасмер возражал против этого, ссылаясь белорусское сігаць. Однако это слово присутствовало также и в мазовецком диалекте польского языка (Brückner Aleksander, 1927), а распространенное на востоке Украины диал. сігати необязательно заимствовано из русского. Следовательно, и это слово может быть заимствованным у древних булгар. Фасмер сближает диалектное рус., укр., пуга ,,кнут" со словом пугать, которое первоначально имело форму пужать. В таком случае слово может быть заимствованым из др. булгарского (чув. пуша ,,кнут"). Такое предположение тем более обосновано, что в украинском есть слово пужално – держак кнута.

http://s155239215.onlinehome.us/turkic/40_Language/StetsyukB2ch7Ru.htm

[Фанис]

Убедительным свидетельством древних славянско-булгарских контактов является фонетическое и семантическое совпадение одинокого среди тюркских языков чув. салат "разбрасывать" со слц. sálat' «излучать, пылать» и ч. sálat "пылать". Махек подает эти слова с древним значением házeti, metati "бросать". Попробуем подсчитать вероятность такого совпадения для данного конкретного случая. Для этого нам нужно знать определенные закономерности словообразования в чувашском языке. Для анализа таких закономерностей было взято 2100 чувашских слов. Из них приблизительно 210 слов начинаются с буквы с, т. е. вероятность того, что любое чувашское слово начнется с буквы с равняется 210: 2100= 1/10. Проанализировав все слова с начальным с можно найти вероятность того, что второй буквой слова с начальным с будет буква а. Эта вероятность равняется 1/6. Так же можно найти вероятность того, что третьей буквой будет л, а четвертой снова а. Соответственно эти вероятности равняются 1/12 и 1/8. Проанализировав все слова типа калах, салах, палах, валах, где второе а - любая гласная, а х - любая согласная, можно найти вероятность того, что похожее слово закончится на т. Эта вероятность тоже равняется 1/10. Перемножив все эти значения отдельных вероятностей между собой, мы можем узнать приблизительное значение вероятности возникновения в чувашском языке слова салат: 1/10x1/6x1/12x1/8x1/10= 1/57600. Теперь нужно подсчитать вероятность того, что слово салат будет иметь смысл близкий к значению "бросать". Имеющиеся в нашем списке 2100 чувашских слов можно разделить на группы слов, которые могут отвечать определенным общим семантическим единицам. Такое разделение является в определенной мере субъективным, поскольку границы между семантическими полями всегда очень размыты. Однако, наверное, никто не будет возражать против того, что разделение всех 2100 слов на 100 условных семантических единиц является достаточным для того, чтобы смысловое поле каждой из этих единиц в чрезвычайно малой степени могло бы перекрывать другое семантическое поле. Тогда вероятность того, что чувашское слово салат может иметь смысл, близкий к значению "бросать, разбрасывать, метать, быстро двигаться, или вылетать наружу и т. д. будет равняться, по крайней мере не больше 1/100. Соответственно, вероятность того, что в чувашском языке возникнет слово фонетически и по значению похоже на слц. sálat' и ч. sálat «бросать, метать» будет равняться 1/5760000. Если подобных "совпадений" несколько, то общая вероятность их случайного возникновения в разных языках может определяться единичкой с несколькими десятками нолей после запятой. Практически это означает, что при хорошем фонетическом и смысловом совпадении двух слов неродственных языков с числом фонем пять и более, одно из них является заимствованным каким-либо путем, при условии, что оба слова не имеют ономатопоэтического, звукоподражательного характера, что делает вероятным возникновение подобных слов независимо в разных языках. Например, распространенному славянскому слову дуда, дудка хорошо соответствует чагат. и тур. düdük "свирель". Миклошич и Бернекер считали славянское слово позаимствованным из тюркских, но Фасмер вместе с Брюкнером созвучие этих ономатопоэтических слов считает "чистой случайностью" (Фасмер М., 1964, Т1, 550). Ясно, что здесь сомнения относительно заимствования славянского слова из тюркских языков имеют основание, потому слав. дуда нельзя включить в множество несомненных заимствований.

http://s155239215.onlinehome.us/turkic/40_Language/StetsyukB2ch7Ru.htm

[autolyk]

Восстановленная Фасмером древнечувашская форма очень хорошо совпадает с анг. cover "покрывать". Следовательно, словацкое слово может быть и древнеанглийским субстратом.

Вот этого точно быть не может, хотя бы потому, что ME cover является заимствованием конца 12 в. из OFr covrir.

[lehoslav]

*Оффтоп удалён. См. название темы.