Главное меню
Мы солидарны с Украиной. Узнайте здесь, как можно поддержать Украину.

Айнская литература

Автор captain Accompong, декабря 11, 2007, 21:13

0 Пользователи и 2 гостей просматривают эту тему.

captain Accompong

Когда "Эбису мару" скрылся за мысом, Вонг достал из рюкзака атлас и стал ориентироваться.
- Вот, Нан, смотри, мы сейчас находимся вот здесь. Это бухта Космодемьянская, справа – это мыс Ремонтный. Нам нужно вот сюда, в Южно-Курильск .
- Это Кокамаппу?
- Да, но по-русски этот поселок называется "Южно-Курильск"
- Юдзно-Куриск, - повторила Нан, - скажи, Вонг, а что означает название "Косомодемианскайя" и почему мыс называется "Ремонтный".
- Это сложный вопрос, Нан, обычно русские называют места именами каких-либо политических деятелей или участников боевых действий. Существует около двадцати фамилий и около двадцати абстрактных понятий, которые тасуются от поселения к поселению как колода карт. В целом их топонимика очень убогая и мало отражает особенности местности. Вот и этот мыс, который называется "Ремонтный", я думаю, что нельзя придумать более нелепого занятия, чем ремонтироваться на этих скалах.
- Ну, может быть, кто-нибудь здесь действительно пристал и ремонтировался. Но, вообще, ты прав, у тех, кто придумывает названия явно проблемы с наблюдательностью и фантазией.
- Ну, на Тисима еще более-менее, если где и нет фантазии, то на Карафуто: в каждом городе есть улица Чехова, улица или проспект Мира, улица Строительная, Сахалинская, и обязательно улица Ленина.
- Да, у русских очень много мест названы именем этого чувака. А кто он такой?
- Ну это был такой дядечка, вроде Ким Ир Сена, только на полвека раньше его. И устроил революцию в России. У них раньше был целый культ его, но теперь они похерили свою старую систему.
- Аа! А чего ж, названия так и остались?
- Ну, как тебе сказать, иногда переименовывают, но бывает и оставляют, ностальгия, знаешь... Ну пойдем, нам нужно пройти около двенадцати километров до Кокамаппу. Там мы закупим продукты, а потом поставим палатку где-нибудь на морском берегу... Пойдем, здесь недалеко должна быть грунтовая дорога...
К полудню Нан и Вонг пришли в поселок Отрадное .
- Вонг, тебе не кажется, что стоит сделать привал? Я страшно хочу жрать!
- Подожди меня здесь, - сказал Вонг, снимая рюкзак, я сейчас посмотрю что тут вообще есть и приду.
Некоторое время Нан в полном одиночестве сидела на своем рюкзаке и рассматривала атлас. Вдруг прямо перед ней возникли два сильно подвыпивших дядьки. Они были одеты как попало и от них на десять метров несло перегаром и дешевым плохим табаком.
- Слышь, ты, дай палтиник на опохмелку. Сушняк замучил, бля, не могу! – обратился один из них к Нан.
Нан удивленно подняла голову и посмотрела на дяденьку.
- Да она наерное энасранка, не пониаает па руски, - вмешался второй, который все время пытался зажечь висевшую у него на губе папиросу, - ты, эдь, не паниааешь, чё я грю?
Тут второй алкаш склонился над Нан низко-низко и обдал ее перегаром.
- Слышь, - снова перехватил инициативу первый, - ду ю спик инглиш, паниаешь, ты? Ну, гив ми мани плиз, гив сам мани...
Нан поняла, что именно от нее требуется и нахмурилась, потому что ей вовсе не хотелось давать деньги двум пьяницам...
- Я грю, мани, ну, а ... гив ми сам мани плиз!
- А шмотье-та ейное небось... э немалых бакинских стоило... И ни хрена не пониает!
- Господа, у вас какие-то проблемы? – раздался чей-то голос. И оба алкаша одновременно повернулись. Сзади стоял высокий молодой человек. Он был одет в синие штаны, кофту на молнии цвета хаки и голубую жилетку. На голове у него была шляпа цвета хаки, а на плече висел небольшой рюкзак.
- Да мы, эта... мы мимо проходили...
- Вот и идите мимо!
- А у вас не буэт огонька? А, любезный?
- Вот вам огонек! И давайте, давайте двигайте отсюда!
- Командир, а не дашь писят рублей... Нам ба паправицца...
- Шли бы вы...
- Да нам бы грамулечку. Неинтересна, командир... Ты чё, писят рэ жалеешь... Тьфу ты еб твою!
- Хорошо, вот вам деньги и идите отсюда.
- Вот спасибо, командир, дай бог те...
- Идите куда шли, чтоб я вас больше не видел!
Получив желаемое алкаши ретировались.
- Hioy'oy!  – воскликнула Нан, когда Аи подошел к ней. – Thanks !
От волнения она, видимо, случайно вначале заговорила на Айну.
- Aynu itak e=ye ruwe he an?  – спросил молодой человек.
Глаза Нан непроизвольно расширились и рот сам собой открылся.
- Окикуруми Аи! – воскликнула она.
- Да... Но откуда вы меня знаете?
- Томми... Вы писали для его сайта, а мы случайно встретились с ним на Карафуто.
- Ах вот оно что!
- Да, Томми показывал свой сайт, а потом показал Ваш. Кстати, а почему он называется kunnesiri?
- Дело в том, что я тоже знаю кто вы. Вы – младший брат Инаннапирки...
Нан улыбнулась.
- Два года назад, когда я ездил в Японию, я встретился там с Айну по имени Камусоккай. Он рассказывал мне о «Куннэ Сири» и показывал ваши фотографии.
- Камусоккай...
- Вот, и поэтому сайт называется kunnesiri.
- А почему вы думаете, что я – младший брат Инаннапирки?
- Я очень хорошо рассмотрел фотографию, где вы рядом с вашей сестрой. И мне очень хорошо запомнилось ваше лицо.
- Ну, мало-ли таких же лиц?
- Может быть, но, когда я подошел к вам, то у вас вырвалось словечко на айну. И я сразу же понял, что – это вы. Ведь на Куннэсири давно уже нет айну, поэтому я ни с кем не могу вас спутать.
Нан рассмеялась. В это время появился Вонг.
- Да, действительно, все так, меня зовут Нан.
- О! Нан, вижу ты уже не одна. Что это за человек?
- Вонг, это - Аи! Окикуруми Аи! Аи, это - Вонг. Аи только что избавил меня от общества двух пьянчужек!
- Аа! Это тот самый Аи. Да, да, нам о Вас рассказывали. Мы смотрели ваш сайт.
- Ну что, Вонг, есть тут какая-нибудь забегаловка?
- Нет, тут ничего нет. Здесь есть магазинчик, можно купить что-нибудь, если хочешь.
- Хм...
- А вы знаете, у меня есть с собой вяленая рыба. Горбуши пока что еще нет, это всего-лишь кунжа и голец, – сказал Аи, доставая из своего рюкзака пакет с рыбой.
- Ух ты! Я так соскучилась по еде айну! – воскликнула Нан, беря рыбу и открывая баночку пива.
- А вот еще две баночки пива. В Кокамаппу есть одно неплохое кафе и там можно будет перекусить...
- Вы тоже идете в Кокамаппу? – спросил Вонг
- Да я, вообще-то говоря, брожу тут без дела. Камусоккай написал мне еще весной, что летом собирается ехать на Карафуто – проводить синурапа . Он хотел передать орокам останки какого-то древнего человека, видимо тоже орока, которые ему удалось выцыганить у японских антропологов. И по этому поводу провести традиционную синурапа. А я решил снять об этом документальный фильм и вот прилетел на Карафуто. А Камусоккай все не едет и не едет. Мне надоело его ждать – я написал ему, что вернусь на Карафуто в сентябре, а потом сел на пароход и поехал на Куннэсири. В этом году сахалинские археологи ведут здесь разведку. Я некоторое время бродил с ними. Но потом меня это достало, я насмотрелся на все это экспедиционное дерьмо еще на острове Уруп два года тому назад. Они стоят тут недалеко, попросили меня купить им сигарет и кое-чего из продуктов. Вот отнес им, а теперь иду куда глаза глядят.
- Вонг, а пойдем посмотрим, что там копают эти археологи?
- Да они ничего не копают. Они просто ходят от одного ручья к другому и срисовывают ямки. Еще они очень много пьют. Занудство страшное.
- Нан, действительно, сколько тебе лет? – усмехнулся Вонг.
- А потом, здесь на каждом ручье есть какие-нибудь поселения, так что мы и сами все прекрасно увидим, даже еще и лучше чем с археологами. А археологи, они, вообще, очень смешные: обнаружат в одном месте рядом пятьдесят ямок от жилищ и говорят: "У! Какое большое поселение", и при этом вовсе не учитывают, что эти ямки сооружались не за один год, и не за сто лет, а постепенно – на протяжении трех-четырех тысяч лет... Скажите, а как вы оказались на Куннэсири?
- Это долгая история. Разве ты ничего не слыхал о том, что случилось в Сираой?
- Нет, я последнее время вообще не читаю газет, а телевизор смотреть тут негде. Да он здесь и даром не нужен, и так есть что посмотреть.
- Так то оно так, но видишь, в то время, пока ты был здесь – мы расстреляли музей Сираой.
Аи достал пачку сигарет, вынул сигарету и стал разминать ее пальцами.
- Как расстреляли?!
- Очень просто: подошли на рейд Сираой на кораблях и дали несколько залпов из зенитно-ракетных установок... Куча трупов. Паника по всей стране.
- А как же вам удалось подойти незамеченными на военных кораблях?
- В том то и дело, что это были обыкновенные рыболовецкие суда, естественно соответственно оснащенные...
- Вот это да! И что же, осталось что-нибудь от музея.
- Конечно осталось! – Воскликнула Нан, - Но разрушения все равно очень значительные. Сейчас музей закрыт на неопределенный срок, у сисамов появилось занятие на несколько лет.  Мы с Вонгом и Ивао корректировали огонь по рации, которая была замаскирована под радиотелефон. И все переговоры велись в открытую на айну. Все равно никто ничего не понял бы... даже если и успел бы перехватить. Ну а когда началась самая мясорубка, и все туристы стали разбегаться в разные стороны, то откуда-то появились какие-то молодчики в черных очках и ну палить по нам. Тут пришлось нам уходить. Они очень долго гонялись за нами и наконец было заперли в каком-то тупике, мы залезли в какой-то дом – по счастью там никого не оказалось. И я сразу же стала переодеваться, потому что там было полным-полно роскошных женских кимоно. Потом наложила на лицо белил на палец, накрасила губы, подвела брови и стала делать прическу, как у гейш. Но тут в дверь постучали. Вонг и Ивао спрятались, а я подхожу и смотрю сквозь жалюзи, что это те самые молодчики, что охотятся за нами. Открываю дверь и говорю им: " Что вам надо?!" А они говорят: "Вы госпожа Камимура?", наверное, прочитали табличку у входа. Я говорю: "Да!" "А не видели ли вы тут трех мужчин: одного старого и двух молодых? Они очень опасные бандиты. Не спрятались ли они у вас?" Я им отвечаю, что, дескать, не имею обыкновения прятать у себя бандитов, что мой муж – известный промышленник, уважаемый человек, и если он, вернувшись, увидит, что господа секьюрити ошиваются около нашего дома, то у них могут возникнуть очень большие неприятности. Тут они принесли стандартные извинения, оставили свою визитку: "Звоните, если увидите что-нибудь подозрительное!" и ретировались.     
Нан глотнула пива.
- Вонг, а это пиво, что мне дал Аи тоже ничего, можно пить.
- А что было дальше?
- А дальше мы подождали пока эти люди ушли, вышли из дома на улицу и задворками пробрались к нашей машине. И рванули в Отару. Решили совсем уйти с Хоккайдо... В порту, правда, нас уже ждали. Я и говорю, что давайте, может, попробуем где-нибудь в другом месте, но Вонг и Ивао устроили такую стрельбу, что у меня уши заложило. Угнали там яхту, потом в Вакканае пересели на спасательный катер, который болтался на внешнем рейде и на нем шли уже до самого Карафуто.
Нан снова глотнула пива и откусила кусок вяленой кунжи.
- А кто такой Ивао?
- Ивао погиб. Он был моим хорошим приятелем. Он был японец, но тоже присоединился к "Куннэ Сири".
- Его застрелили?
- Нет, все было куда более банально. Он пошел за пиццей и попал под машину. Это было на Карафуто, в Тоёхара. Поэтому мы и снялись с Карафуто так быстро... Я знаешь, вообще, предлагала оставаться на Хоккайдо и совершить еще несколько терактов.
- Нан, а как бы ты собиралась это сделать, если к тому времени оба судна были потоплены, а диверсионные группы, высаженный на полуострове Осима полностью уничтожены. Нет без поддержки с моря мы – пустое место, так что мы хорошо сделали, что во время убрались.
- И потом вы что, разбежались кто-куда?
- Нет, мы потом через некоторе время собрались на Карафуто, в Отомари и погрузились на пароход "Эбису мару", который шел в Нэмуро. Большая часть наших людей решила попробовать высадиться в Нэмуро и начать все с начала. Но это чистое безумие. Их там наверняка ждут. Я предлагал им спрятаться на Куннэсири, но они не хотели даже и слышать об этом.
- А давно вы здесь?
- Да вот, сегодня утром только высадились... Знаешь, Нан, а может, ты и права: нужно было или вовсе не уходить с Хоккайдо, либо уехать далеко-далеко, чтобы о нас долгое время вообще никто не вспоминал. А так мы толко разозлили японцев. Вот увидишь, что новые диверсии не будут для них неожиданностью.
- Скажите, а почему вы выбрали именно музей Сираой? Почему не поехали в Токио, на худой конец в Саппоро или Асахикава?
- Потому что сейчас именно музеи – основа японского колониализма. Правительство и администрация приносят меньше вреда, чем бытовой расизм и музейный бизнес. Сисамы выбирают из культуры айну только то, на чем, по их мнению, можно будет сделать деньги, а остальное размывается и исчезает бесследно... Да и то, что они выбрали подчас изменяется до неузнаваемости. Но стоит кому-нибудь встать и сказать, что детям айну необходимо образование на языке айну, как ему сразу же бросаются затыкать рот. А японские антропологи – это полное дерьмо, они ни звука не понимают в культуре айну. Они полагают, что могут описать язык айну на японском языке. Но это совершенно разные языки, они обращают внимание на абсолютно разные вещи, и совершенно по-разному структурируют действительность. Они разные как день и ночь! И нельзя придумать более нелепого занятия, чем пытаться описать правила языка айну на таком языке как японский. Чтобы описать язык айну, японцу нужно встать на голову и вывернуть себя наизнанку. Нужно смотреть на мир глазами айну, а не через очки заскорузлых общественных ценностей... А те айну, которые думают, что они ведут традиционный айнский образ жизни – да их же не отличишь от японцев. Они даже и не представляют насколько настоящий образ жизни айну отличается от того как живут они!
- И что же вы собираетесь делать теперь?
- Я все же думаю, что имеет смысл подождать некоторое время на Куннэсири... Ладно, пойдемте...

- Вот здесь, по-моему, славное место! – сказала Нан, когда они вышли на берег Океана. Неподалеку протекал какой-то ручей.
- В любом случае идти дальше уже поздно. Давайте сегодня заночуем здесь, а завтра посмотрим, может быть пойдем дальше. Ставьте палатку, а я пока займусь костром, – сказал Вонг, снимая свой рюкзак.
- Аи, а у тебя есть палатка? – спросила Нан.
- Нет.
- А как же ты путешествуешь по Куннэсири без палатки?
- Сейчас лето, а потом, разве у древних айну были палатки, когда они отправлялись в дальние странствия.
- Хм, ну хорошо, что у нас такая большая палатка – места должно хватить всем.
С этими словами Нан вытряхнула палатку из чехла и стала разбирать детали каркаса.
- Нан, а здесь какая-то инструкция, здесь что-то написано по-корейски.
- Да, это корейская палатка...
- А ты можешь перевести?
- Да оставь ты ее, мы и так разберемся. На, держи лучше вот это.
- Нет, Нан, смотри, это должно быть не так. Вот, видишь... А этот уголок нужно одевать сюда.
- Подожди... Так...
- Аи, займись лучше костром, - сказал Вонг, - а мы с Нан пока поставим палатку.
Пока Аи развел колстер и вскипятил воду, Вонг и Нан собрали каркас палатки.
- Да, я вижу, что мы останемся здесь надолго, - усмехнулся Аи, - ваша палатка – это прямо дом, ее быстро не снимешь и не поставишь...
- Почему? Это дело практики, а потом, как это не удивительно, она куда лучше выдерживает ветер, чем эти новомодные полусферы, которые взлетают при малейшем порыве как воздушные шары.
- Что мы будем есть? 
- У нас там есть лапша быстрого приготовления, Нан, помоги Аи, я тут уже один справлюсь.

Аи открыл банку тушенки и запустил ее в лапшу.
- Вонг, все готово, иди есть!
- Да, сейчас иду.
Ветер разогнал туман и стих. Прибой что-то шептал в камнях. И звезды качались на черной воде. Пламя костра поднималось вертикально вверх.

- Пиво теплое! – Сказала Нан
- Ну, это не страшно, к такой еде такое пиво в самый раз, – усмехнулся Аи.
- А здесь хорошее место, – отметила Нан, усаживаясь рядом с Аи.
- Да, но слишком близко к порту. Надо будет пойти подальше на юг.
- Да, там менее людно и места более дикие, – сказал Аи, закуривая.
- Слушайте, а ведь здесь есть какие-то горячие источники. Может сходим к ним?
- Нан, пока стоит теплая погода лучше пожить на берегу, а на источники мы всегда успеем. Они и зимой не замерзают. Там в любой тайфун будет тепло и хорошо.
Нан зевнула.
- Ну что? Спать? – Спросил Аи, гася сигарету.
- Смотрите, снова натащило туману! – удивился Вонг.
- Да, здесь все меняется каждые пять минут.
племя эторо негодуе...

captain Accompong

- Вонг, представляешь! Аи варит кофе точно также, как варила Инаннапирка!
- Ага, а еще он курит те же сигареты, что и я, – сказал Вонг, вылезая из палатки. – Дай-ка мне штучку, а то у меня совсем кончились?
- У меня их тоже осталось совсем мало. Здесь нет Pine. Так что придется вскоре переходить на что-нибудь другое.
- Ну что, постоим здесь или пойдем? – спросил Вонг, присаживаясь к костру и отхлебывая кофе.
- Я думаю стоит сделать дневку. Тампаку ку хок русуй .
- Нан, что он говорит?
- Он говорит, что хочет купить табак.
- И то верно...
- Нан, слушай, а давай говорить на айну. А то знаешь, мне так редко выпадает случай попрактиковаться. Последний раз зимой: к нам приезжала Мурасаки Кёко. Так мы с ней целый день говорили на айну. Это непередаваемое ощущение...
- Мурасаки Кёко, эта, которая занимается Райциска?
- Ну да, она самая. Ты знаешь, хоть мы и говорили на разных диалектах: она на Райциска , а я на Сидзунай  – но мы прекрасно друг друга поняли. И мне кажется, что реальная разница между разными диалектами айну куда меньше, чем ее описывают японские лингвисты.
- Я вас тогда оставлю, – сказал Вонг, поднимаясь.
- Как, ты куда?! – воскликнула Нан.
- Ну, там, как это у вас: табако ку хок русуй. Я же все равно не понимаю айну. Пойду куплю табачка. Аи, что мы будем курить?
- Купи Next или More.
- Хорошо, Нан, тебе нужно что-нибудь?
- Купи презервативов, и... это, слушай, а деньги-то у тебя есть.
- Ты что, забыла, мы же разменяли штуку баксов.
- А! Ну да, ну да... Ну ступай.
Когда Вонг растворился в тумане Аи пошел к морю и сполоснул чашки. Когда он вернулся, Нан сидела и помешивала палочкой в костре. Сквозь туман начало проглядывать голубое небо.
- Слушай, а что Вонг совсем не говорит на айну?
- Нет, он знает только несколько обиходных фраз и несколько песенок, которым я его научила. Зато он умеет говорить по-русски, по-японски, по-английски, и, естественно, по-корейски...
- Хм...
- Аи, а ты знаешь, что на диалекте Сидзунай говорил Сягусяин ?
- Серьезно? Ххе, черт возьми, а я думал, что он происходил откуда-то из центральных районов Хоккайдо.
Постепенно туман рассеялся и оказалось, что ночью они расположились на прекрасном песчаном пляже. Недалеко от берега, на камнях грелись на солнышке несколько нерп.
- Я тоже хочу позагорать, – сказала Нан и стала снимать с себя футболку и штаны, – мы здесь одни - можно загорать голой.
Аи улыбнулся и тоже принялся раздеваться.
Все тело Нан, а особенно маленький член казалось выточенным из китовой кости. Аи чувствовал запах ее волос и тела. Он присел на корточки между ног Нан.
Он встал на четвереньки, оттянул крайнюю плоть и стал щекотать языком головку члена Нан. Она лежала расслабленная и наэлектризованная, словно прибитая к земле невидимыми гвоздями. Аи стал засасывать член Нан до самого основания... Потом Аи поцеловал Нан и перевернул ее на живот. Когда он вошел в нее сзади, то она не почувствовала никакого дискомфорта. Это было совсем-совсем по-другому, нежели с Ивао и с Рю. Она только тихонько рычала от удовольствия. Время от времени Аи сжимал ее груди и чувствовал какими твердыми стали ее соски.
- Что ты сделал со мной? – Воскликнула Нан, поднимаясь с четверенек и направляясь к морю, чтобы освежиться в волнах. – Меня никто еще так не двигал! 
Холодная вода обожгла их разгоряченные тела – они разу же выбежали на берег и улеглись на песке около костра.
- Ты когда-либо трахался с нюхафу?
- Да у меня было несколько раз... А знаешь, Нан, - сказал Аи, подкладывая в огонь плавника, - ведь в языке айну есть специальное слово для обозначения таких людей как ты.
- Ну?
- Цис=по – «плачущий мальчик». Зимой я выписал с Сахалина книжку с фольклорными текстами сахалинских айну, которые собирал Пилсудский . Так там в одном тексте упоминается cis=po, но перевод салютно безграмотный: там говорится, что это «человек другого, не айнского племени». Это все потому, что те, кто занимается исследованием айну, ни звука не знают из их языка...
Нан лежала на спине, закрыв глаза.
- Нан, ты что! Спишь что ли?
Нан ничего не ответила. Аи тоже лег на песок рядом с Нан, но, вскоре ему надоело лежать, и он пошел собирать ракушки и камни.
- Нан! Смотри какая замечательная ракушка! – крикнул Аи.
- А! Что такое!? Что случилось!? – Воскликнула Нан, садясь и протирая глаза.
- Нет, ничего не случилось, смотри, какая красивая ракушка. Можно просверлить в ней дырочку и повесить на шею, хочешь?
- Вот, ты меня разбудил, а мне снился сон. Крики чаек и шум волн слились в какой-то очень интересный ритм. Знаешь, такой очень интересный синкопирующий ритм. И я танцевала под него и постепенно поднималась все выше и выше над землею в солнечных лучах.
- Рэгги солнечного света...
- Ну да, наверное, типа того...
- Что ж ты его не записала?
- Так ты ж меня разбудил! Эка невидаль- ракушка. Но знаешь, я, пожалуй, смогу воспроизвести этот ритм, если ты найдешь небольшое сухое бревно и сделаешь так, чтобы оно висело сантиметров на двадцать над землей.
- Аа! Музыкальное бревно...
- Ну да ну да...
Они поднялись и вместе пошли по берегу в поисках подходящего бревна. Нан подобрала палочку и постукивала по каждому куску дерева, который им попадался. Наконец она остановилась около полутораметрового куска сосны, которому вода и камни придали сигарообразную форму.
- Вот – это то, что надо! – воскликнула Нан. – Теперь нужно найти какие-нибудь веревки и еще несколько палок, чтобы его можно было подвесить.
- Возьми эти жерди. Мы сделаем из них две треноги, так будет устойчивее. А вот и веревка, – сказал Аи, извлекая из-под кучи плавника японский капроновый канатик для сетей.
Провозившись с полчаса Аи подвесил бревно. Нан взяла две палочки и принялась постукивать по бревну. Аи сел на песок. Теперь пришла его очередь танцевать в солнечных лучах.
- Мне кажется, что это какой-то полинезийский ритм, а вовсе и не рэгги.
- Так ведь я и не обещала, что будет рэгги.
- Знаешь, когда я занимался исследованием фольклорных текстов Айну, которые собирал Николай Невский, мне удалось ухватить то как айну представляли себе пространство. Так вот, судя по моим данным, их пространство было основано на синкопировании: только Океан и горы. И все. И ни севера, ни юга... Только горы против Океана. И юкар тоже имеют синкопирующий ритм.
- Хм... Интересно...
- Вот, мне и подумалось, что рэгги – это на самом деле очень айнская вещь. Ты, наверное, читала об этом на моем сайте.
- Ну да...
- У меня ведь тоже есть что тебе показать.
Аи ушел в палатку и вернулся с плеером.
- Прошлой весной я написал рэгги, называется "kaya rimse" , послушай-ка...
Нан вставила наушники в уши и нажала play. Когда песня закончилась, она отмотала назад и стала слушать снова, потом еще и еще раз.
- Знаешь, Аи, это первое всамделишнее айну рэгги, что мне довелось услышать. И, ты знаешь, рэгги на айну звучит куда лучше, чем на английском. Пожалуй ты прав, действительно айну более подходящий язык для рэгги. Английский – это же, вообще-то, колониальный язык... И петь на нем такого рода песни немножечко странно. Вот... А эта песня - словно перевод текста Natural Mystic на айну. Только не дословный... а перевод, который передает настроение...
- Хха, ты тоже используешь это слово!
- Ну а как еще сказать? Настроение как готовность видеть мир таким, а не другим... Настроение как... Да ну, все эти определения – полная туфта. Ведь и так понятно о чем идет речь, а если не понятно, то никакие определения не помогут.
- Определения изобрели европейцы для европейцев... А еще, знаешь, мне кажется, что картина пространства у айну очень созвучна полинезийскому взгляду на пространство... И для меня всегда было непонятно почему айну обыно всегда сравнивают с нивхами, ороками и прочими народностями Сахалина, которые, вообще-то говоря боялись моря и жили в лесах. Такого рода сравнения очень любят российские антропологи. Вообще в России антропология очень странная наука – она похожа на паровоз, который, естественно, может двигаться только по рельсам. Но при этом пытается проложить рельсы даже по морю.
- Ну, нашел чем удивить! Японская антропология – точно такая же, а может и еще более дремучая...
- Но ведь не айну заимствовали у нивхов, а нивхи, ороки и прочие заимствовали у айну многие вещи. Вообще весь Сахалин испытывал сильное влияние культуры айну, которая, как мне думается, родственна культуре Полинезии. Айну – это же, по сути дела, полинезийцы или микронезийцы. Только у айну все куда древнее и основательнее. Так что я думаю, что Штернберг – прав, хотя он, конечно, не копал так глубоко...
- Кто такой Штернберг ?
- Один русский антрополог, современник Пилсудского. Он тоже был сослан на Сахалин и там с горя и от нечего делать занялся изучением аборигенов. Он в своих статьях доказывал полинезийско-индонезийское происхождение айну.
- Мне кажется, что айну, вообще то говоря, не родственны полинезийцам, они, вааще, сами по себе. А все эти идеи, что типа такой и такой народы родственны, их придумали теоретики колониализма, чтобы потом можно было легче обосновать, что ничего страшного не произойдет, если вдруг какая-то культура навовсе исчезнет с лица земли. Так что, ты смотри, поосторожнее с такого рода обобщениями!
Аи стал одевать штаны.
- Ты куда?
- Попробую половить рыбку вон в том ручье.
- Оставь мне плеер!
- Эх, надо было сказать Вонгу, чтобы купил батареек, а то они скоро сядут. Ну да ладно, достану из фотоаппарата...
Аи взял спиннинг и пошел к ручью, который здесь, при впадении в океан становился настоящей рекой. Через некоторое время он вернулся с двумя гольцами.
- Ну вот! Сегодня будет охау! А второго можно будет запечь в листьях лопуха. На-ка, почисти рыбу, а я пока накопаю сараны и соберу черемши.

Когда Аи поставил котелок на огонь на пляже появился Вонг.
- Ну, что слышно в порту? – спросил Аи, когда Вонг подошел к костру.
- Ничего особенного. Здесь о нас еще никто ничего не знает, – сказал Вонг, отдавая Аи сигареты.
- О! Вонг, ты купил нормальное пиво! – воскликнула Нан, увидев шесть бутылок «Асахи», стоящие на песке около костра. – Это хорошо! А то мы тут с Аи, видишь, затеяли варить охау.
- Да я вижу... Вот Нан, то, что ты заказывала.
- Ух ты! «Кимоно». Интересно откуда они здесь?
- Думаю, оттуда же, откуда и «Асахи».
Когда охау закипел, Аи снял его и стал начинять второго гольца черемшой, потом он заботливо завернул его в листья лопуха. Затем вырыл в углях ямку, положил туда сверток из листьев, засыпал горящими углями, а сверху поставил котелок.
- Пусть охау немного дойдет. А пока мы будем есть охау, второй голец пропечется.
Вонг тем временем поднялся и, прихватив две бутылки "Асахи", направился к берегу.
- Вонг, куда это ты?
- Хочу охладить пиво.
- Смотри, чтобы его не унесло волнами.
- Так вот я и собираюсь сидеть рядом и смотреть.

- Ну вот, охау готов, – сообщил Аи.
- Завтра уже можно будет пойти, - сказал Вонг, беря в руки миску, - пойдем постепенно на юг, а там на чем-нибудь переедем на Хоккайдо.
- А как же я? – недоуменно спросил Аи.
- А ты что, разве не пойдешь с нами?! – удивилась Нан.
- Ну, я должен подумать.
- Подумай, конечно, подумай, но ты должен сам решить: что для тебя важнее, потому что, если ты пойдешь с нами, то ты уже не сумеешь вернуться к своей прежней жизни.
Аи задумался. Чем была его прежняя жизнь? Аспирантура? Но ведь это всего лишь заочная аспирантура... И потом, он же отправляется прямо на Хоккайдо, к носителям изучаемого языка, – что может быть лучше. В то время как в институте он все время чувствовал себя на обочине mainstream. Аи не любил  индоевропеистов. Он не любил город, в котором вынужден был жить, потому что там не было гор, не было свежего ветра и свежей воды океана. Он называл его «слишком деревня», потому что Аи знал, что на свете есть только один город - Токио – город – квартира, по сравнению с которым, любой другой город будет выглядеть как деревня.
Личная жизнь... No more cheap pussy! 
А тут Нан, которая хочет его и которая обрушила на него целый водопад звуков чистейшего Сидзунай, в то время как в своем родном городе он с трудом искал людей с которыми можно было бы общаться на айну через интернет.
Аи любил Океан. На материке он всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Там, где он жил, Океана не было, там люди боялись воды. А тут вся жизнь так или иначе будет связана с Океаном.
Аи улыбнулся, достал сигарету и закурил.
- Я решил. Да, я иду с вами.
- Ну вот и молодец! – воскликнул Вонг. – Давай открывай пиво, а то, знаешь, долгие размышления делают пиво теплым, а женщин холодными.

(продолжение следует)
племя эторо негодуе...

Dana

О современной Японии я имею представление из японских фильмов, аниме, романов Мураками Харуки, а также кратковременного пребывания в Токио ;)
Homo homini cattulus est

Хто не знає про добро, той завжди буде злим,
Хто забув свою мову, той прокинеться німим,
Хто завжди був рабом, той залишиться ніким,
Все почалося з нічого і закінчиться нічим...

Damaskin


Dana

А вы когда-нибудь встречали корейца, которого бы звали Ван? ;)
Homo homini cattulus est

Хто не знає про добро, той завжди буде злим,
Хто забув свою мову, той прокинеться німим,
Хто завжди був рабом, той залишиться ніким,
Все почалося з нічого і закінчиться нічим...

Dana

Кстати, к единственному знатоку языка айну такой вопрос: как читается cis=po и что вообще означает знак "=" в айнской транскрипции?
Homo homini cattulus est

Хто не знає про добро, той завжди буде злим,
Хто забув свою мову, той прокинеться німим,
Хто завжди був рабом, той залишиться ніким,
Все почалося з нічого і закінчиться нічим...

sknente

:3

Damaskin

Цитата: Dana от февраля  8, 2008, 14:06
А вы когда-нибудь встречали корейца, которого бы звали Ван? ;)


Ну, например, был такой исторический персонаж - Ван Гон, корейский полководец, основатель династии Корё. А еще я знал кореянку (русскую), имя не помню, а фамилия была Ван.
А корейской фамилии Вонг в природе не существует.

sknente

Мне кажется айнское -c- это совсем даже не [ц] а взрывной палатальный, между кь и ть. Потому что цорпок-куру -> коропоккуру в японском. Хотя японцы могли там поставить "кё" в таком случае. Так что :donno:
:3

captain Accompong

Цитата: Dana от февраля  7, 2008, 20:14
О современной Японии я имею представление из японских фильмов, аниме, романов Мураками Харуки, а также кратковременного пребывания в Токио ;)

ну вот, что и требовалось доказать  ;)
стандартный джентельменский набор японской антропологии аэропорта:
развесистая клюква японского кино,
ниочемные романы Мураками Харуки,
анимэ - ну тут я вообще молчу
и кратковременное пребывание в Токио во время цветения сакуры
племя эторо негодуе...

captain Accompong

Цитата: sknente от февраля  8, 2008, 14:55
Мне кажется айнское -c- это совсем даже не [ц] а взрывной палатальный, между кь и ть. Потому что цорпок-куру -> коропоккуру в японском. Хотя японцы могли там поставить "кё" в таком случае. Так что :donno:

да, этот звук не совсем русское Ц, а как-бы ближе к японскому Т в слоге ТИ, но это ни в коем случае не К
племя эторо негодуе...

captain Accompong

Цитата: Dana от февраля  8, 2008, 14:12
Кстати, к единственному знатоку языка айну такой вопрос: как читается cis=po и что вообще означает знак "=" в айнской транскрипции?


циспо

в данном случае знак "=" это морфеморазделительная черта,
и потом, не в транскрипции, а в орфографии айну

племя эторо негодуе...

sknente

Я все знаю о Японии из анимэ. Японцы едят тэрияки и онигири а еще бэнто, в которые они кладут тырияки с онигири. Японские школьницы все время падают и всем видно их трусики. Японские женщины (т.е. школьницы) не бывают старше 14 лет, а разговаривают таким голосом как будто им пять. Любимое выражение: "иядааа >.<" Японские мужчины доживают до двацати с лишним, иногда позволяют себе кричать, и тогда они четко выговаривают букву р. Любимое выражение: "тэмээ..." 8-)
:3

captain Accompong

Цитата: Damaskin от февраля  8, 2008, 14:47
Цитата: Dana от февраля  8, 2008, 14:06
А вы когда-нибудь встречали корейца, которого бы звали Ван? ;)


Ну, например, был такой исторический персонаж - Ван Гон, корейский полководец, основатель династии Корё. А еще я знал кореянку (русскую), имя не помню, а фамилия была Ван.
А корейской фамилии Вонг в природе не существует.

вы уверены?
я, например, нет,
насколько мне известно есть такая фамилия и на хангыле она пишется как Бонг
племя эторо негодуе...

captain Accompong

Цитата: sknente от февраля  8, 2008, 23:29
Я все знаю о Японии из анимэ. Японцы едят тэрияки и онигири а еще бэнто, в которые они кладут тырияки с онигири. Японские школьницы все время падают и всем видно их трусики. Японские женщины (т.е. школьницы) не бывают старше 14 лет, а разговаривают таким голосом как будто им пять. Любимое выражение: "иядааа >.<" Японские мужчины доживают до двацати с лишним, иногда позволяют себе кричать, и тогда они четко выговаривают букву р. Любимое выражение: "тэмээ..." 8-)

уууу, какие познания  ::)
племя эторо негодуе...

Драгана

А что такое иядаа и тэмээ?
И между прочим,с р у японцев нормально,это не китайцы.И голоса 5-летние у всех мультяшек и сказочных девочек.А наша Настенька с Морозко как разговаривает?Вот это голосок-интонация,да!

Damaskin

Цитироватьнасколько мне известно есть такая фамилия и на хангыле она пишется как Бонг

Тогда по-русски она записывается правильно Пон.

sknente

ияда - "нет! не надо! не хочу!"
тэмээ - "ах ты св..."
:3

captain Accompong

На следующий день, после завтрака, они снялись и пошли на юг. Они шли не спеша, не думая о времени. Останавливались где им хотелось и когда хотелось. Очень часто они останавливались на перекус, а оставались до следующего утра. Постепенно все продукты, что они купили в Южно-Курильске закончились, но это их нисколько не заботило. Они ловили рыбу, собирали морскую капусту, ракушки, копали сарану и пили бамбуковый чай.
- Знаешь, Нан, я думаю, что это вот и есть настоящее Айну Пури. И становится смешно просто от самой мысли, что на тебя сейчас смотрит какой-нибудь антрополог и пытается что-то анализировать... Дзёмон...
- А мне вот всегда почему-то казалось, что Дзёмон –это такой танец. Знаешь, такой очень торжественный японский танец, который танцуют в императорском дворце раз в двадцать лет или, быть может, еще реже... - ответила Нан, смеясь.
- Да, Дзёмон – это просто слово. Есть Айну Пури, а есть сисам пури . Вот мы сейчас живем по Айну Пури. Но эти ценности встречают очень жестокое сопротивление в современном мире.
- Вот поэтому и приходится брать в руки оружие. Люди перестали понимать слова. Раньше слов было мало и все они были очень весомые, а теперь слова ничего не значат.
- Послушай, но ведь, чтобы достичь нашей цели вовсе не обязательно стрелять в людей. Не нужно даже говорить – нужно просто танцевать. Да, так и есть. Дзёмон – это такой танец, только его танцуют айну, а не сисамы. Нужно не говорить, а танцевать.
- Ну не знаю, по мне, так, танцуя тоже мало чего добьешся. Сейчас все танцуют. И все скажут, что вот, типа, еще одни танцуют. Хе-хе... Нет...нет...
В это время они сидели у костра. Постепенно сгущались сумерки. Все небо, до самого горизонта было затянуто низкими облаками. И дальние горы постепенно переходили в облака. Аи глотнул бамбукового чая и продолжал:
- Эти синие горы, седой Океан, эти низкие облака – это и есть Дзёмон. И камни на берегу, и ручьи, что сбегают с гор...
- Аи, а ты никогда не обращал внимание, что на камнях что-то написано, и нужно просто суметь это прочитать?
- Хм... это был такой человек – Кнорозов. Не слышала  про него?
- Не-а. И что?
- Считают, что ему удалось расшифровать письменность древних майя. Но суть дела не в этом... На старости лет он почему-то решил во что бы то ни стало найти письменность айну. Каждый год ездил на Курильские острова. Ходил по острову Итуруп и переворачивал каждый камень на берегу. А однажды где-то в горах нашел огромный плоский камень, на боковой стороне этого камня было как будто что-то высечено. Когда ему предложили спустить этот камень хотя бы на берег, то он отказался. Еще бы, тащить целую глыбу по бамбуку , где и с пустыми то руками пройти – проблема. Ха-ха... Но потом он, правда, опубликовал несколько статей. Все примеры письменности он, конечно, сам и нарисовал... Так что, если есть фантазия, то можно из любого камня вычитать все что угодно.
- Да, действительно странный дядечка... И что ему поверили?
- Некоторые поверили, но такие люди поверят во что хочешь: и в инопланетян, и в третий глаз.
- А что такое третий глаз?
- Это такие тибетские легенды о людях, у которых от могучих дум и правильного поведения появляется третий глаз.
- И что – это хорошо, когда вырастает третий глаз?
- Наверное... у меня же пока нет третьего глаза.
- Мне кажется, что третий глаз – это страшно неудобно: вот, скажем, захотел ты одеть солнцезащитные очки – и где взять очки на три глаза?
- Вот и я о чем.
- Вообще, горы хороши только тогда, когда рядом есть море. Горы нужны просто, чтобы на них смотреть.
- Да, но знаешь, иногда бывает интересно пройтись и по горам. Потому что иначе не ухватишь вполне настроение Айну Пури. Оно ведь не ограничивается только образом жизни. Настроение Айну Пури можно понять только здесь. И тот, кто здесь ни разу не был вряд ли что-либо в этом поймет...
- Ну знаешь, можно всю жизнь прожить тут и ничего не понять.
- Да, пожалуй... Айну Пури – это когда ты заглядываешь в кратер вулкана, а оттуда на тебя смотрит камуй . И звучит музыка Оки Кано.
- Дался тебе этот Оки Кано, ты ж его совсем не знаешь! Камуй! Он так часто употребляет это слово, что, похоже, перестал понимать что оно означает. Если такую музыку сыграть здесь, то все камуи разбегуться в первую очередь! Твое "kaya rimse" намного лучше.

Ночью пошел дождь. Вначале слабый и робкий, но постепенно перешел в настоящий ливень. Утром он еще более усилился. Нан открыла глаза и некоторое время вслушивалась в ритм дождя. А потом вдруг вскочила и выбежала из палатки.
- Apto! Apto! Apto!  – прокричала она, выбегая под дождь.
Она стала танцевать, носиться по берегу, срывая с себя одежду. Аи и Вонг тоже проснулись. Увидели, что идет сильный дождь, и решили не выходить из палатки. Они сели на веранде, позавтракали вчерашним охау, который за ночь превратился в желе, и стали курить, глядя на танец Нан. Дождь постепенно становился все тише и тише. И вдруг раздался грохот и земля покачнулась, словно палуба корабля. Вонг упал на четвереньки, Аи сразу же выбежал наружу. С близстоящей горы сорвались несколько крупных камней. Они катились вниз, подпрыгивая словно шарики для пинг-понга. Земля еще несколько раз качнулась и застыла.
- Нан! – крикнул Аи, направляясь к берегу. – Нан,
ты жива?! Когда Аи и Вонг вышли на берег, то увидели, что Нан абсолютно голая бродит вдоль берега по колено в воде. Ее глаза блестели, но она никого не видела. Ее взгляд был устремлен куда-то вдаль или скорее даже вовнутрь.
- Шиповник. Как славно здесь пахнет шиповником! – проговорила Нан, когда Аи завернул ее в одеяло.
Вонг стал собирать одежду, которую Нан разбросала.
- Что это с ней? – спросил Аи, когда они с Вонгом
уложили ее спать в палатке, а сами стали разводить огонь.
- Это ничего, это бывает. Мать ее была, говорят, сильной шаманкой. Так что это нормально... Когда она проснется, то все забудет и будет вести себя как обычно...
- И часто с ней такое случается?
- Ну не так, чтобы очень часто... Иногда случается...
- А сестра Нан тоже...
- Нет, та была, как бы это сказать, патологически нормальна. Хотя, что такое «норма»...
Вонг рассмеялся и закурил.
Целый день Нан проспала в палатке. И только когда вечернее солнце выкрасило прибрежные камни в красный цвет, вышла к костру, завернувшись в одеяло.
- Знаете, мне снился очень странный сон. – Сказала
она садясь на бревно.
- Будешь есть? – спросил Вонг.
- Мне снился очень странный сон. Аи – ты был ниспа  Куннэсири. Это было когда на юге Куннэсири только начали появляться первые сисамы. Все айну были очень обеспокоены их появлением. Однажды айну с разных островов собрались на Куннэсири, чтобы решить: что же делать, как быть дальше. Народу в наш дом набилась масса. В наилучшие халаты все разоделись, один лишь Аи сидит на почетном месте  в простом халате и молча курит трубку. Вот поднялся один старик с Си мосири  и стал говорить, что надо с сисамами все мирно решить. Все оживленно стали поддакивать. Тогда встал другой старик, с Эторопа  и говорит, что у всех сисамов есть растительные гербы , если бы и нам тоже завести такие же, то тогда сисамы бы решили, что мы как они и не тронули бы нас. И надо, говорит, каждому выбрать какое-нибудь растение на герб. Все снова стали очень оживленно поддакивать. А потом стали растения на гербы выбирать. Выбрали четыре растения: сарану, шиповник, ирисы и бамбук. Старик с Си мосири взял себе лилию сарану, а потом два старика чуть не подрались – каждый хотел себе шиповник в качестве герба взять. Но наконец, накричавшись вдоволь, поделили гербы. И тут спрашивают у Аи: отчего он себе никакой герб не выбирает. А он им и говорит, что с гербом или без герба – все равно придется воевать с сисамами, потому что не те это люди, говорит, чтоб с ними можно было договориться. Тут поднялся ниспа с Эторопа и стал говорить, что мол нехорошо говорить так. Если будем воевать – все сразу погибнем, потому что сисамов во много раз больше, чем айну. И, обращаясь к Аи, говорит, что сисамы посланы на его остров в наказанье за его уклонение от древних установлений Айну Пури, а потом, обращаясь к старикам, говорит, что не следует слушать человека, который в жизни ни разу инау не вырезал , шесть жен имея, привез из заморской страны циспо и живет с ним и держит в доме своем оружие, вырытое из древних могил. Тут Аи выколотил из трубки пепел, набил ее вновь и стал говорить: « Древние устои, не вчера ли они были придуманы? Инау, - на что они. Камуям не деревяшки нужны, а кровь и плоть. И что толку в женщинах, если у них рот никогда не закрывается, и от их прикосновения все только приходит в негодность. Вот вы халаты дорогие на себя напялили, мечи понавесили, но в стычке ни разу в жизни не бывали. Потому и не знаете, что оружие не должно лежать в земле. Мертвым оружие не нужно. Никто не может сказать доподлинно куда уходят мертвые. Слишком уж различны рассказы шаманов. Меч и топор, –  они, ведь, тоже камуи, им скучно лежать в земле – они хотят крови. Так что, если боитесь, то идите прямо к сисамам и скажите им об этом. Может быть, вас оставят в живых. Мне же не о чем с ними разговаривать, потому что я собираюсь напоить камуев свежей кровью...» Аи еще не закончил говорить, как покачнулась, задрожала земля, раздался грохот, с гор посыпались камни, и люди в ужасе стали выбегать из его дома. Аи же снова выбил пепел из трубки и снова набил ее табаком...
Ну, что скажете? – спросила Нан, закончив говорить.
- Да, забавная история... - сказал Вонг.
- А мне кажется, что то, что ты рассказала и есть самое настоящее Айну Пури... А, как ты думаешь, Нан?
Нан улыбнулась, взяла миску с охау и стала есть.
племя эторо негодуе...

captain Accompong

В конце августа Аи, Нан и Вонг вышли к поселку Головнино, что на юге Куннэсири . День уже клонился к закату, и они сразу же прошли на пристань. На пристани им встретился только один рыбак. Он был слегка пьян, но вполне еще мог анализировать окружающее и связно выражать свои мысли.
- Скажите, а нельзя ли здесь нанять лодку, – спросил Аи, закуривая.
- Хм, да кто же станет сдавать лодку в разгар  путины.
- Да нам бы дня на два всего и мы заплатим хорошо.
- А зачем вам лодка?
- Да это, морской рыбки захотелось. А то голец, горбуша и нерка надоели совсем.
Аи усмехнулся.
- А вы сами кем будете?
- Мы археологи.
- А! Археологи... Ишь ты... И что, нашли чего-нибудь. Золото... А, как есть тут золото?
- Да мы ж не золото ищем. Мы древние поселения, захоронения копаем, но в этом году мы ничего не копали, разведку делали, план составляли, фотографировали, чтоб на следующий год знать чего копать.
- А! А у нас тут есть одна штука, может посмотрите, там что-то написано по-японски, я не понимаю.
И рыбак повел Аи, Нан и Вонга к большому строению на сваях, стоявшему несколько на отшибе, в дюнах. На крыльце лежала большая серая лайка. При появлении Аи, Нан и Вонга она вскочила, сбежала по лестнице вниз, оскалила зубы, зарычала и залаяла.
- Пират, ты что! – крикнул рыбак и легонько пнул
собаку. Она издала глухое рычание и снова улеглась на свое место.
- Вот, смотрите, - сказал рыбак, показывая Аи, Нан и Вонгу небольшой четырехгранный столб, высеченный из белого камня, - что это такое?
- Это – японский топографический знак. Он должно быть стоял здесь на какой-нибудь дюне. Здесь было японское поселение Томари. А потом, когда японцы ушли, упал и его занесло песком. – Ответил Аи, вынимая сигарету. – Где вы его нашли?
- Вот там, у той дюны, там и посуды японской очень много, особенно когда ветер с моря и песок выдувает. А почему он такой белый, он что из мрамора?
- Нет, это не мрамор, это такой белый хоккайдоский гранит.
- Ну, заберете его с собой?
- Да вы что, куда он нам! Да и потом мы не занимаемся японскими поселениями на Курилах, нас айну интересуют, Дзёмон...
- Ну пойдемте, поговорим с начальником.
Поднявшись в дом Аи, Нан и Вонг попали в большую светлую комнату в которой основное место занимал стол. За столом сидел толстый коротко стриженый мужчина, пил чай и делал себе бутерброд с красной икрой. Рядом с ним на столе лежала рация.
- Вот, э, Петрович, археологи, хотят лодочку арендовать.
- Чё? Какие такие археологи.
- Ну, археологи, копают разные там поселения.
- Археологи... Рыбак пивший чай повернул голову и посмотрел на Аи, Нан и Вонга.
- Ну чего стоите, проходите. Выпейте чаю.
- Нет, нет, спасибо! – проговорил Аи. – Нам бы лодочку, знаете, на день-полтора. Вот наши гости - археологи из Южной Кореи – хотят сходит на рыбалку...
- Сегодня уже все равно поздно, лучше переночуйте у нас, а завтра поглядим... Не знаю, у меня свободных лодок нет. Чего ж стоите, садитесь, ешьте.
Аи, Нан и Вонг присели за длинный стол из струганых досок и стали есть бутерброды с икрой и пить чай.
- А что, как нашли чего-нибудь? – спросил Петрович, обращаясь к Аи.
- Да мы, собственно, в этом году ничего не копаем. Ходим, смотрим, разведка, одним словом. Что на земле лежит, то и подбираем...
Аи вынул из кармана жилетки несколько каменных наконечников и ножей.
- У! Ты смотри – удивился Петрович, - какие наконечники.
- Это наконечники, а вот это – ножи, видите какие они ассиметричные.
- Да, действительно ножи. Слушайте, а у нас тут есть такая штука. Столб такой, белого мрамора...
- Мы уже видели, это топогеодезический японский знак, отметка высоты. Он не из белого мрамора, а из белого Хоккайдоского гранита.
- А вот там недалеко на дюне есть место, где чуть копнешь и разные блюдца, чашки, чайники. Все японское.
- Так ведь поселок этот, он еще и до войны был. Томари назывался. Название это происходит из языка айну, означает бухта.
- А! Вот оно что.
- А посуда эта, я думаю, в основном, мусор.
- Не, они когда уходили отсюда, то много чего побросали под откос.

Следующим утром, после завтрака, Аи, Нан и Вонг вышли на пристань в сопровождении нескольких рыбаков и Петровича.
- Не ребята, извиняйте, не могу дать лодку, –
сказал Петрович, глядя куда-то в даль, в сторону полуострова Ноцукэ. – Вы уж не серчайте...
- Ну, ладно мы пойдем, тогда. - Аи достал сигарету и закурил.
- Удачи вам! – сказал Петрович, крепко пожав руку Аи и Вонгу.
- Вам тоже, – вяло бросил Аи. - Вообще удивительные люди эти рыбаки. Они живут тут одним днем и вовсе не думают о будущем, а когда вычерпают всю рыбу, то наверняка уйдут отсюда. И просто смешно становится при мысли о том, что русские смогут адекватно освоить Острова. Но при этом они, конечно, считают себя здесь хозяевами и бесконечно поднимают тосты "за Курилы". И думают что они могут решать судьбу Островов. Они даже не задумываются, что спрашивать нужно вовсе не их, они ведь все приехали сюда уже после войны, и не сисамов, а тех кто жил здесь в восемнадцатом веке... до нашей эры.
- Да уж нанесло сюда разного народу. Ну ничего, я думаю, что очень скоро мы вернемся сюда и будем говорить с русскими и сисамами по-другому...

Попрощавшись с рыбаками, Аи Нан и Вонг пошли на полуостров Весловкий . Они шли по берегу Тихого Океана и вдруг метрах в двухстах прямо перед собой увидали кавасачку, стоящую на якоре у самого берега. Недалеко от нее на берегу стоял сооруженынй из плавника и гофрированного железа балаган, около которого два человека сидели у костра и оживленно о чем-то говорили.
- Тсс! Похоже это японцы! – прошептал Аи, делая рукой знак Вонгу и Нан, чтобы они остановились. – Я пойду и попробую узнать кто это.
Как только рыбаки увидели Аи, они вскочили и бросились бежать к своей кавасачке. Один из них оказался более проворным: он вскочил на кавасачку, сразу же завел мотор, но забыл сняться с якоря. А второй не успел вскочить на борт, он бегал по берегу и стрелял в воздух из ружья.
- Нельзя ли взять вашу кавасачку на прокат. Мы хотели бы пойти на морскую рыбалку. – Сказал Аи по-английски.
Японец расплылся в улыбке.
- Акиба-кун! Отбой! Шабаш! Это не рыбнадзор! Все нормально, выходи на берег!
- Со мной еще мои друзья – корейские археологи, я сейчас их позову.
Когда Аи вернулся вместе с Нан и Вонгом японцы снова сидели у костра. Они ели рыбный суп и пристально смотрели на Нан.
- Ну что ж, мы можем вас взять с собой на рыбалку, – сказал один из рыбаков.
- Сколько это будет стоить? – спросил Вонг на деланно ломанном английском.
- Знаете, в наше время так редки порядочные люди. Зачем говорить о деньгах! Вы потом с нами расчитаетесь, если что-нибудь поймаете. Хотите супа?
- Нет, нет! Мы недавно кушали! – стал было возражать Аи, но Вонг стал подмигивать ему и Нан, чтобы они не отказывались. Рыбаки налили Аи и Нан супа, а сами пошли в балаган.
- Как они странно на меня смотрели, – сказала Нан, когда они с Аи остались одни.
- Может быть, они просто соскучились по красивым девушкам...
- Может быть...
В это время Вонг куда-то отлучился.

- Ты точно уверен что это она?
- Да я отвечаю, помнишь, еще в порту, когда мы собирались отходить, к нам подошел какой-то хрен в черных очках и стал показывать фотографию, и спрашивал не видали ли мы ее. Такое лицо нельзя забыть!
- И сколько за нее дадут?
- За нее дадут очень прилично! Мы сможем уехать на Гаваи и всю оставшуюся жизнь шоколадно там отдыхать.
- Да... Смотри, короче, когда выйдем в море – ты схватишь девчонку, а я – расстреляю ее спутников. Девчонка нужна живой, иначе нам ничего не заплатят.

Вонг вышел из-за балагана, направился к своему рюкзаку и стал перекладывать в нем вещи.
- Вонг, чё ты там делаешь? – спросила Нан.
- Хочу зарядить новую пленку в фотоаппарат, и вот никак не могу найти...
- Ну, можно отчаливать! – Сказали рыбаки, выходя из балагана.
У одного из них в руках было ружье и котелок, а у другого топорик и моток веревки.
Отойдя от берега, они сразу же взяли курс на Нэмуро. Нан, Аи и Вонг были на носу. Один рыбак стоял у штурвала, а другой сидел напротив Нан на бухте каната. Пройдя с полчаса рыбаки решили остановиться.
- Вот, здесь будем ловить! - сказал тот, что стоял
за рулем. Заглушив мотор, он вышел из рубки. Второй рыбак поднялся и пошел на корму.
- Сейчас, только возьмем снасти! – сказал первый.
- А у нас свои снасти есть! - сказал Вонг, выдергивая из рюкзака автомат и выпуская очередь в спину одного из них. Рыбак беззвучно вывалился за борт. Второй услыхал стрельбу и хотел было прыгать за борт, но автоматная очередь настигла и его.
Аи и Нан были потрясены.
- Дело в том, - сказал Вонг, становясь к штурвалу и заводя мотор, что мне удалось подслушать их разговор, они думали, что мы не понимаем японского и поэтому говорили открыто, не таясь. Эти господа, - Вонг достал сигарету и закурил, - сообщили мне очень плохую новость. Они говорили, что за тебя, Нан, можно получить очень приличные деньги. Они собирались убить Аи и меня, а тебя сдать японским секьюрити.
- Что же это значит! – воскликнула Нан.
- Похоже, что ничего хорошего. Но в любом случае сейчас мы пойдем на Хоккайдо, а там разберемся что к чему. Пойдемте-ка на север, к полуострову Ноцукэ. Там, в Сибэцу, у меня есть друзья. У них можно будет спрятаться и решить что делать дальше.

(здесь заканчивается третья часть романа)
племя эторо негодуе...

captain Accompong

Выйдя на дорогу, что вела в Сибецу, Вонг решил застопить машину. Около часа дорога была абсолютно чистой, пока, наконец, не появился джип с темными стеклами. Вонг встал поперек дороги и джип остановился.
- Вылезай! – приказал Вонг, открывая дверь и вынул из кармана револьвер. – Давай! Давай! Поживей!
Из машины вылезли парень с девушкой. Они были очень удивлены и напуганы. Вонг бесцеремонно погрузил в багажник рюкзаки. Нан забралась на заднее сиденье, Аи на переднее, Вонг сел за руль.
- Хорошо, что здесь стекла темные, - сказал Вонг, - никто нас не увидит.
На окраине Сибэцу он остановил машину у одного богатого особняка, построенного в традиционно японском стиле. Остановившись перед высокими воротами, Вонг посигналил. В воротах открылась калитка, вышел пожилой сторож. Вонг опустил стекло и крикнул ему:
- Рихэи, это же я – Вонг!
- Ах, а я вас и не узнал! Вы ведь каждый раз приезжаете к нам на новой машине!
И пошел открывать ворота.
- А что, хозяйка твоя дома?
- Да, наверное, завтракает.
- Аи, Нан, да оставьте вы рюкзаки, потом их принесут, пойдемте со мной.
Дом был не заперт. Аи, Нан и Вонг сразу прошли в гостиную, единственную комнату в доме, обставленную в европейском стиле. Там никого не оказалось.
- Мидори! – позвал Вонг, – Мидори!
Из темного коридора в гостиную вышла миловидная японка средних лет в розовом домашнем кимоно.
- Это снова ты, Вонг! – сказала она вместо приветствия.
- Мидори, послушай, я ведь никогда ни о чем тебя не просил. А этой девочке грозит смертельная опасность. Мидори, я прошу тебя, спрячь ее у себя дня на два. Я тебе очень хорошо потом заплачу.
- Вонг, дело не в деньгах, просто, когда ты приходишь сюда – ты приносишь несчастья. Неделю назад заходил молодой Ямамото, он очень долго беседовал со мной. И Фудзивара давно хотят с тобой поквитаться. Вонг, все это из-за того, что ты связался с айну. И теперь снова впутываешь меня в свои дела. Будь проклят тот день, когда ты впервые пришел в мое заведение. И зачем я только связалась с тобой.
Вонг молча слушал и курил.
- Ну так как, могу я оставить ее и этого молодого человека у тебя.
- Что ж с тобой делать. Пропади все пропадом! – сказала Мидори и ушла в дальние комнаты.
- Ну вот и славно, - сказал Вонг, - поживите немножко здесь, а я скоро вернусь.
- Куда отнести ваши вещи? – спросил Рихэи, внося рюкзак Вонга.
- Положи здесь!
племя эторо негодуе...

captain Accompong

Вонг поехал в Кусиро , где жил глава клана Хатияма, которые воевали с Ямамото и Фудзивара.
- А, это ты, Вонг, входи. Входи, мой дом – твой дом, – сказал старый Хатияма, выпуская колечко дыма. – Что скажешь хорошего, какие новости?
- Новости плохие, Хатияма, очень плохие. И Вонг достал из кармана бумажку с портретом Нан, которую он сорвал со столба в Сибэцу. – Это ведь твоя работа?
- Нет, Вонг, я нынче уже отошел от дел. Это Фудзивара... Сигару? Виски?
- Да, пожалуй...
- Вонг, дались тебе эти айну. Скажи, зачем ты впутался в это дерьмо. Мои ребята ведь тоже имеют на тебя зуб. Да, Вонг... Вот так...
- Понимаешь, Хатияма, - сказал Вонг, выпуская колечко синего дыма, - я всю жизнь был страшно одинок, у меня никогда не было ни жены, ни детей. А эта девочка – она мне как дочь. Я хочу, чтобы она осталась в живых, чтобы ее никто не трогал, чтобы она могла продолжать свое дело.
- Нет Вонг, боюсь, что я тебе ни чем не смогу помочь. Мы с тобой еще можем о чем-то договориться. Но договориться с экстремистами невозможно. Они разрушили музей в Сираой – убили массу невинных людей. Они как землетрясение. В их дейстиях я вижу очень мало смысла. Все против них: и полиция, и якудза и интерпол. Мы сейчас все сотрудничаем. И ты связался с такими людьми. Очнись, посмотри, ты же в полном дерьме. И самое главное, что ты уже никогда не отмоешься. И никто не захочет иметь с тобой дело...
- Скажи, Хатияма, а если я попрошу тебя, чтобы ты помог мне вывезти из Японии эту девушку и одного молодого человека, а взамен отдам тебе все мое хозяйство в Корее, все что я накопил непосильными трудами, ты поможешь мне?
Вонг откинулся на спинку кресла, обалдевая от собственной щедрости и выпустил дым носом.
- Вонг, я вижу, что тебя совсем околдовали.
Вонг взял телефон и набрал номер своей конторы в Корее.
- Да, слушаю! – ответила трубка.
- Кимин, это я – Вонг.
- А! Да, господин, слушаю.
- Кимин, передо мной сейчас сидит господин Хатияма, я передаю ему все свое хозяйство...
- Как, Вы, просто так отдаете все японцам!?!
- Так нужно, Кимин, меня вынудили обстоятельства.
- А как же я! Я не буду работать на японцев!
- Ну, это уж тебе решать. Ладно, передай это всем. Пусть все знают. Теперь все свободны...
- Хорошо, господин...
- Ну прощай...
Вонг повесил трубку.
- Ну, Хатияма, зови своих нотариусов и юристов, чтоб все было чин-чинарем...
племя эторо негодуе...

captain Accompong

Вечером он уже вернулся в Сибэцу.
- Ну как вы провели время, тетенька вас не обижала? – спросил он у Аи и Нан, когда вошел в гостиную.
- Нет все было просто замечательно!
- Нан, знаешь, здесь в Сибэцу, да и в Кусиро тоже, твоя рожа висит на каждом столбе, - и Вонг протянул ей сложенный вчетверо листок бумаги, - так что оставаться здесь – крайне опасно. Я сегодня договорился с кем надо. И послезавтра утром наши друзья ждут нас на рейде у Кусиро на пароходе. Они идут на Окинава и специально зайдут за нами, так что завтра утром мы оставим этот гостеприимный дом, Мидори, слышишь!
Нан развернула листок бумаги и с ужасом воскликнула:
- Вонг, это же не фотография!
- Ну я вижу, и что дальше. Ты лучше обрати внимание на сумму, в которую тебя оценили.
- Вонг, ты не понял, это – рисунок Рю!
- Рю? Кто такой Рю? – спросил Аи.
- Рю – это матрос с "Эбису мару", – пояснил Вонг. – И что, Нан, ты позволила ему нарисовать себя?
- Ну да, но я говорила ему, чтобы он был осторожнее. Но Рю вряд ли мог потерять этот рисунок. Скорее всего они погибли. Или попали в руки спецслужб.
- Мидори, иди-ка сюда, скажи, а о чем с тобой беседовал Ямамото. 
- Ох, он говорил... он интересовался тобой, Вонг, да... Он говорил, что недавно недалеко от Нэмуро было потоплено судно "Эбису мару". Он говорил, что его захватили экстремисты из движения "Куннэ Сири" и что они вступили в бой с пограничниками и силами самообороны. Он говорил, по-моему, что когда судно было подбито, то все стали прыгать в воду, а солдаты стали их ловить. Но среди спасенных не было ни тебя. Ни твоей девчонки. А на следующий день на мысу Ноцукэ нашли трех человек. Двое из них были явно из команды "Эбису мару": один был, видимо, капитан, а второй – совсем еще молодой, видать, матрос, а третьего Симамура узнал и сказал, что это террорист, у него, говорят, была в ухе серьга и на губах татуировка.
- Икитои! – воскликнула Нан.
- Ну вот, так у этого террориста была граната. И он взорвал и себя, и с собой вместе и Симамура и моряков с "Эбису мару". Так что мало чего осталось. А тот молодой человек, Рю, его меньше всех задел взрыв. У него и нашли этот рисунок. Ямамото думал, что удасться его откачать, и он все расскажет, но он умер через некоторое время, так и не приходя в сознание. А люди из команды, которых повязали вместе с айну, наоборот, оказались очень разговорчивыми и стали говорить, что был еще кореец с девчонкой, и что их высадили на Кунасири. Так что лучше вам тут не задерживаться. Вас все ищут. И я не хочу, чтобы и меня еще притянули по этому делу, там и так кучу народу повязали.   
племя эторо негодуе...

Damaskin


captain Accompong

Вечером следующего дня Аи, Нан и Вонг остановились недалеко от города Кусиро, в какой-то крайне затрапезной гостинице.
- Завтра утром они должны встать здесь на рейде и пришлют за нами шлюпку. Так что ложитесь-ка спать.
- Вонг, а что это за пароход? – спросила Нан, натягивая одеяло на голову.
- Это личный пароход Хатияма. Его сын – очень преуспевающий гангстер, он недавно женился. И вот он со своей женой решил провести медовый месяц на южных островах. И нас тоже согласились взять с собой. Ты спи...
Ранним утром дверь в номер, где остановились Аи, Нан и Вонг распахнулась, и в комнату вошли несколько полицейских и два человека в штатском. Один из них остановился посреди комнаты и сказал:
- Черт возьми! Вонг, старина Вонг! Я охочусь за тобой уже семнадцать лет. Ну, наконец-то, ты попался мне! Так, а это, что за птица? Ага, это то самое айнское хафу. Замечательно. Это пахнет повышением по службе! - рассуждал офицер сам с собой. - Давай, Вонг, одевайся, поедешь с нами! И вы, гребаняе айнские гомики. Вы обсмотрелись фильмов о кубинской революции и думаете, что вам все можно! Одевайтесь! Вас это тоже касается!
- Не шуми! – сказал Вонг и нажал на курок автомата, который он еще вечером предусмотрительно спрятал под одеялом. Офицер, который минуту назад был столь разговорчив, теперь согнулся пополам и, держась рукой за живот, упал на пол, завалился на бок и издавал лишь слабое шипение. Остальные полицейские лежали в самых разнообразных позах. Вонг сел на кровати и выпустил еще одну очередь. Офицер дернулся и затих.
- Кто это такие, Вонг? – спросила Нан, поднимаясь.
- Я думаю, это отдел по борьбе с наркотиками. Лучше не рассуждай, а давай одевайся быстрее и прыгай в окно. А то сейчас появится подкрепление. Аи, и ты тоже. Я вас прикрою.
- А как же ты, Вонг? – спросила Нан.
- Я кому говорю, прыгай!
- Вонг, здесь же второй этаж. Я же...
Нан зажмурила глаза и прыгнула.
- Ну, Аи, теперь ты.
- Вонг, а ты?
- Я прыгну сразу же за тобой, давай прыгай! Ну что стоишь!
В это время на лестнице раздались голоса и шаги.
И Аи прыгнул. Внизу, под окнами рос шиповник, Аи угодил прямо в него.
- Нан, а что ж ты не бежишь к берегу? – спросил Аи, увидев, что Нан сидит в шиповнике.
- Я подвернула ногу, когда прыгала.
Аи подхватил ее на руки и бросился к берегу, до которого было менее ста метров. На берегу их уже ждала шлюпка. В это время в комнату, где оставался Вонг, ворвались новые полицейские. Вонг, не целясь, выпустил по ним очередь и прыгнул из окна. Аи и Нан были в это время уже почти у самого берега. Вонг поднялся и побежал. Несколько полицейских высунулись из окна и стали стрелять в Вонга. Он остановился, чтобы выстрелить, но в этот момент его ранили в левое плечо. Он охнул, покачнулся, но продолжал бежать.
- Вонг!!! – закричала Нан.
Следующая пуля попала Вонгу в голову, а следующая  угодила между лопаток. Он вскрикнул и упал. Падая, он из последних сил нажал на курок и выпустил очередь в небо.
- Вонг! – воскликнула Нан, увидев, что он упал.
- Пойдемте быстрее, Вонгу уже не поможешь! – сказал матрос, сидевший в шлюпке.
На пляже появились полицейские.
- Вонг! – воскликнула Нан. Ее губы задрожали и из  глаз брызнули слезы.

На палубе Аи и Нан встречал молодой человек в гавайской рубашке и белых штанах. На шее у него была золотая цепь, а в руке стакан с виски.
- Хатияма Синтаро, – представился он.
- Нан.
- Аи.
- А где же Вонг? Где же старина Вонг? Я хочу, наконец, выпить с ним в честь нашего вечного мира.
- Сэнсэй, не поверите, - сказал матрос, доставивший Аи и Нан, но старина Вонг лежит мертвый на пляже.
- Вот дерьмо!
- А разве это не ваши люди убили его?
- Ннет, я, полагаю, что это самые обыкновенные легавые. Из отдела наркотиков. Вы знаете, за то, что Вонг сделал для нашей семьи, я бы выполнял бы каждый его каприз и, вообще, заботился бы о нем как о своем отце.
- А что же он такое сделал?
- Как, разве вы не знаете? Он передал нам всю свою героиновую империю. И попросил помочь вам, но я то ждал, прежде всего, его самого. Да, вот незадача...
- Вонг отдал все, что у него было только чтобы спасти нас!?
- Ну да...
- Вонг!!!Вооонг!
Нан рыдала вовсю.  
- А что у нее с ногой? – спросил Хатияма Синтаро, видя, что Нан стоит, держась за Аи.
- Она говорит, что подвернула.
- Тадахиро! Где носит этого бездельника?
- Да, кто меня звал. А это вы, сэнсэй. Что случилось?
- Девушка подвернула ногу.
- Ну и стоит ли из-за этого так плакать. Неужели так больно?
- Тадахиро, она плачет вовсе не из-за ноги. Только что на ее глазах был застрелен очень близкий ей человек.
- Ну, не надо плакать. Меня зовут Тадахиро. Тадахиро Макисэ. Я доктор. И у меня есть своя клиника в Ёкохама. А вас как зовут?
- Нан... – проговорила Нан сквозь слезы.
- Ну вот. Кость цела, потерпите немножко, сейчас может быть немного больно... Ну вот и все, пара пустяков. И снова можно бегать!
Нан поднялась с палубы и сделала несколько шагов, держась за перила. Поняв, что снова может свободно ходить, она подошла к Аи, и обняла его...
- Пойдемте в кают-кампанию, выпьем чего-нибудь! – предложил Хатияма Синтаро.

- Что будете пить? Вермут, брэнди, ром, коньяк, виски, абсент... - Спросил Хатияма Синтаро, подходя к бару.
Хатияма Синтаро был еще, довольно, молодым человеком, но в его взгляде постоянно читалась какая-то усталость и равнодушие. Даже когда он обращался к своей жене или рассказывал какую-нибудь шутку. У его жены было очень интересное имя: Онамия Нацуёко . Она была очень умна и довольно-таки симпатична, но в конец развращена богатством и безделием.
В течение трех дней, пока пароход шел до острова Окинава, Хатияма Синтаро и его жена все время пытались развлекать Нан и отвлекать ее от грустных мыслей.

Когда пароход пришел на Окинава, Аи думал, что им с Нан удасться погулять по острову, однако, прямо из порта Хатияма Синтаро отвез их на одну из своих вилл. Там он препоручил Аи и Нан заботам немногословного угрюмого якудза. В целях безопасности Аи и Нан не позволяли выходить на улицу. Они могли гулять лишь в саду и на небольшом пляже, вилла стояла на самом берегу.
Входить тоже позволялось далеко не всем, а только членам семьи Хатияма. Не смотря на то, что Хатияма Синтаро, безусловно, добросовестно выполнял поручение Вонга, все это слишком походило на то, что Аи и Нан удерживают с каким-то умыслом. Нан все время плакала и время от времени говорила, что теперь, когда Вонг передал японцам свое дело, а сам погиб, ничто не мешает Хатияма сдать ее японским секьюрити, иначе с какой стати они бы стали держать ее и Аи здесь. Но. По счастью, ее опасения не подтвердились. Однажды утром Хатияма Синтаро пришел к Аи и Нан и сказал:
- Знаете, здесь становится слишком опасно. Позавчера мои люди видели, что какие-то типы труться около вашей виллы. Поэтому, я предлагаю вам немедленно покинуть Японию. Хотя бы временно. На полпути с Окинава к Гаваям находится остров Минамитори. Минамитори - это уже не Япония. Король Минамитори – друг моего отца и мой друг. Так что собирайтесь, через час за вами заедет машина, а потом мой личный самолет доставит вас на Минамитори.
Аи и Нан ничего ему не ответили, даже не поблагодарили. А собирать им было нечего.
- Вот, подарите это старику Хауа. Король обожает «Сантори» - сказал Хатияма Синтаро, передавая Аи, три бутылки виски «Сантору» в изящном деревянном ящичке. – А это письмо. Его сразу же отдадите королю Хауа. Я там написал кто вы и почему вынуждены просить политического убежища. Старина Хауа не любит японцев. Я думаю, он вас примет очень хорошо. Ну, давайте. Удачи вам.
- Прощайте! – крикнули Аи и Нан, остановившись на верхней ступеньке трапа.
Внизу, у кремовой испано-сюизы, стояли Хатияма Синтаро и Онамия Нацуёко. Когда самолет взлетел и стал набирать высоту, они все еще стояли на том же самом месте и махали руками.
племя эторо негодуе...

Быстрый ответ

Обратите внимание: данное сообщение не будет отображаться, пока модератор не одобрит его.

Имя:
Имейл:
Проверка:
Оставьте это поле пустым:
Наберите символы, которые изображены на картинке
Прослушать / Запросить другое изображение

Наберите символы, которые изображены на картинке:

√36:
ALT+S — отправить
ALT+P — предварительный просмотр