Главное меню
Мы солидарны с Украиной. Узнайте здесь, как можно поддержать Украину.

Национальный пантеон.

Автор Dy_što_ty_havoryš, января 22, 2014, 00:53

0 Пользователи и 1 гость просматривают эту тему.

Dy_što_ty_havoryš

Здесь буду размещать сведения о знаковых личностях, особенно противоречивых, и стараться разобраться, что к чему.
Под синим небом белорусским Познал я радость и беду. Я — белорус, а значит — русский, Таким и в небо я уйду.

Dy_što_ty_havoryš

Евфимий (Ефим) Фёдорович Ка́рский (20 декабря 1860 (1 января 1861), с. Лаша Гродненского уезда Гродненской губернии — 29 апреля 1931, Ленинград) — русский филолог-славист, палеограф и этнограф, академик Петербургской Академии наук (1916). Почётный член Витебской губернской учёной архивной комиссии.

Исследователь языка, литературы и культуры белорусского народа, древнерусской палеографии и памятников письменности. Вместе с И. В. Волк-Леоновичем и С. М. Некрашевичем входит в число основоположников современного белорусского языка. Придерживался взглядов, близких к идеологии «западноруссизма».

Под синим небом белорусским Познал я радость и беду. Я — белорус, а значит — русский, Таким и в небо я уйду.

Dy_što_ty_havoryš

Евфимий Карский родился 20 декабря 1860 года (1 января 1861) в селе Лаша Гродненского уезда Гродненской губернии. Отцом его был дьячок местной церкви Фёдор Новицкий, а матерью — девушка из причетнической семьи Карских. Под её фамилией и был записан ребёнок, так как он родился без официально зарегистрированного брака (Фёдор Новицкий на тот момент ещё не достиг 18 лет — минимального брачного возраста в большинстве губерний Российский империи). Начальное образование Ефим Карский получил в приходском училище села Ятра, в церкви которого на тот момент служил его отец.

В августе 1871 года по инициативе отца Евфимий (под отцовской фамилией, Новицкий) поступил в Минскую духовную семинарию. По окончании семинарии он поступил (уже под фамилией Карский, записанной в метриках) в Нежинский историко-филологический институт, где изучал славяно-русскую филологию под руководством профессора Романа Фёдоровича Брандта.

Окончив институт в 1885 году Карский начал преподавать во 2-ой Виленской гимназии. В это время он начал собирать этнографический материал, в этом ему помогали родители, и печататься в научных журналах. В 1877 году Евфимий Карский женился на дочери священника Софье Николаевне Сцепуржинской[3]. В гимназии он проработал до 1893 года, когда его зачислили преподавателем русского языка в Императорский Варшавский университет, а через год назначили экстраординарным профессором на кафедру русского и церковнославянского языков.

В 1901 году он был избран членом-корреспондентом Императорской Российской Академии наук. В 1902 году Карский стал деканом историко-филологического факультета. В 1903 году Карский предпринял этнографическую экспедицию по Белоруссии, в ходе которой было собрано немало материала для исследований, и по итогам которой был издан первый том главного труда учёного — полномасштабной научной работы «Белоруссы», заслужившей впоследствии название «энциклопедии белорусоведения».

В 1905 году Карский стал ректором Варшавского университета. Должность ректора Карский занимал до 1910 года. Также с 1905 по 1917 год он был главным редактором журнала «Русский филологический вестник». В 1916 году его избрали действительным членом Академии наук. В 1917 году Карский стал профессором Петроградского университета. С 1920 года он редактировал «Известия Отделения русского языка и словесности Российской Академии наук». В 1922 году стал действительным членом Института белорусской культуры, а в 1929 году — членом Чешской Академии наук. Также работал директором Музея антропологии и этнографии.

При советской власти Карский не единожды терпел невзгоды из-за своих убеждений. Так, уже в 1919 году он снят с должности профессора в Минском педагогическом институте как человек с неблагополучной «политической физиономией», в этом же году он подвергся аресту. Карский скептически относился к «насильственной белорусизации» в учреждениях. Всё это привело к ухудшению положения Евфимия Фёдоровича в советской науке. По возвращении Карского из научной командировки 1926 года, совершённой им в славянские земли, в прессе была развязана кампания по его шельмованию. Появились статьи, в которых Карский назывался «черносотенцем», «шовинистом», «осколком царского режима», в вину ему ставилось то, что он в своём отчёте о командировке назвал Львов «старым русским городом», отмечал лучшую благоустроенность Западной Белоруссии (находившейся под властью Польши) по сравнению с Советской Белоруссией, то, что за границей он якобы входил в контакт с белогвардейцами и т. п. В 1927 году на закрытом заседании ЦК КП(б)Б было вынесено решение поставить вопрос об исключении Карского из Академии наук. Карский пытался оппонировать критикам, но его опровержения не печатали. Он подвергался давлению со стороны партийного научного сообщества, а в 1929 году был снят с должность директора Музея антропологии и этнографии.

Восстановиться на прежних позициях Карскому так и не удалось — 29 апреля 1931 года он скончался. Похоронен на Смоленском православном кладбище в Ленинграде.
Под синим небом белорусским Познал я радость и беду. Я — белорус, а значит — русский, Таким и в небо я уйду.

Dy_što_ty_havoryš

ЦитироватьИмя выдающегося филолога-слависта, русиста и основоположника белорусской филологии академика Евфимия Фёдоровича Карского в годы советской власти было предано забвению. В трудах Карского доказывается, что белорусам «место в русской семье», а белорусский язык - наречие русского. Это создавало и создает крайние неудобства для большевистской (и современной либеральной) концепции «национального самоопределения» частей русского народа, конструирования  новых наций - украинцев и белорусов. После распада СССР и появления Республики Беларусь на главные позиции вновь вышел вопрос - «кто такие белорусы?». Вместе с этим, начал возрождаться западнорусский взгляд на Белоруссию и ее народ, как на часть исторической России.  Востребованным стало наследие дореволюционных историков и филологов, и, прежде всего, Евфимия Карского. Сейчас уже имя  Карского в Белоруссии у всех  на слуху. О нем пишут, говорят, проводятся конференции. Но, как часто у нас бывает  - забыли о самом главном, о могиле Евфимия Фёдоровича.

В комментариях под январским выпуском «Западнорусского календаря», в котором среди памятных дат указывается и день рождения Е.Ф. Карского, наш читатель Серьгий Лазаренко всем напомнил:

«Господа. Если кто будет на Смоленском кладбище обязательно зайдите на могилку к Евфимию Фёдоровичу и приберите её. Это же наш великий человек. В июле 2013 года я был там и ужаснулся, могилка была заросшая батвой чуть ли не в пол роста человека. Повыдёргивав траву, открылась и другая печальная картина - могилка-то совершенно не в идеальном состоянии...».

В результате обсуждения читатели и редакция сайта «Западная Русь»,  обратились к Серьгию рассказать подробнее о своем посещении могилы Карского, описать в каком она состоянии, и, что необходимо сделать для ее обустройства.  Серьгий выполнил нашу просьбу и прислал в редакцию письмо, которое мы публикуем с сохранением авторского стиля, орфографии и пунктуации.




За Карского Евфимия Фёдоровича

Кто!? Кто в городе Петровом был, не был с поклоном у матушки Ксении Петербуржской на Смоленском кладбище? Это точно быть в Третьем Риме и не почтить лобызанием матушку Матрону Московскую. Мыслится мне, что всяк православный не упускал сего случая. С оным у нас порядок – и, слава БОГУ. Одначе, мало кто ведает о могилке на том же Смоленском кладбище великого РУССКОГО языковеда и просто великого, смелого и, чего греха утаивать, красивейшего РУССКОГО человека – Карского Евфимия Фёдоровича. И вот с оным у нас беда. Для всецелого РУССКОГО мира Карский Е.Ф.  первый на ровне с первыми, лучший на ровне с лучшими – это светлое явление, теплая зоря. А для нас жителей Белой и Чёрной РУСИ он солнце в летнем зените, первый среди первых, лучший из лучших. Лгать не зачем, я сам пока не стал адептом (как выразилась одна сепаратная газетёнка) западноРУССИЗМА и панРУСИЗМА не подозревал даже о наличии в нашей истории такой выдающейся личности. Знакомство с Карским Е.Ф. произошло только на страничке Западной РУСИ, ведь весь инфопростор загажен «мовцами» и их идолами, и стой поры гроднинец Карский Е.Ф. вошёл в мою жизнь неким идеалом белоРУССКОГО племени. Хотя к моему стыду всех «Белоруссов» не прочёл.

Попытки предстать перед памятным крестом Евфимия Фёдоровича было три, видно так повелось на триединой РУСИ побеждать ТРОИЦЕЙ. Первая проба случилась года два-три назад. Поиски своими силами были тщетны, не помог запрос и к страничке Западной РУСИ здесь так же прибывали в неведении о местонахождении могилки.

В начале июля уже прошлого 2013 года путь держа в город Санкт-Петербург я положил себе твёрдо, что возвращусь вспять в город герой Менеск, лишь после того как отыщу надгробную плиту под которой покоится Евфимий Фёдорович. Не без искушений данное предприятие удалось.

Повторно, я сызнова попытался найти могилку своими силами. Обходил кладбище вдоль и поперёк, безуспешно потратив на сей строптивый труд около дня. Впрочем, успеха и не могло быть... Кто мог подумать, что такой мысли человек покоится на отшибе – на украине, как говорится.

На последующий день или через день не помню, я взял в попутчики своего друга петербуржца. Как обычно, спервоначала мы обождали черёд к Ксении Петербуржской, я помолил её в очередной раз о помощи в моём поисковом деле. И чудо имело место в той день. Мой друг предложил прежде обратиться к руководству кладбища, что и было предпринято. Там радушно помогли, всё объяснили, по карте указали куда идти и напоследок предложили даже дать нам сбрую для уборки могилки, ибо: «Там не совсем «опрятно». Сейчас усиленно обустраивается центр кладбища». И это правда, в центре кладбища царский порядок.

Я как истинный романтик что ли – отказался от сих орудий труда (хотя мой друг знающий местный расклад вещей выразил осторожное беспокойство по моему решению). Ну, ведь я иду почтить память величайшего человека РУСИ. Ну, не может же быть там крайнее забвение. Ведь это Карский Е.Ф.!!! Не Богушвич и иже с ними... Понимаете Карский Е.Ф.!!! Моё дело малое только возложить цветы и горестно помолчать. Однако прав был уполномоченный руководства кладбища, очень прав, только зря он не предложил нам вместо мотыги и лопаты, косу. В той стороне витала сырь и самделешное забвение. Честно у нас на деревенских кладбищах краше будет.

Туда куда следовало свернуть со стежки к могилке, рос сплошной бурьян чуть ниже моего роста. Но как молвится: «РУССКИЕ не сдаются, осовцом нас не спужать и не таково зрели», мы погрели через тернии к памятнику. СпасиБо Западной РУСИ за выкладку снимка памятника потому, что не представляя его образа, его можно было искать долго, так как надписи закрыты зарослями.

Взирая на могилку, меня охватило некое мешаное чувство из злости, гнева, расстройства, недоумения, печали, уныния и грусти. Роились вопросы: «Где мы, взднимающие знамя Евфимия Карского над его малой родиной и тычем в нос сепаратистам его творениями?». Хотя по сути по делом мне гордецу досталось, и дабы смирится, мы с другом, как могли, оборвали в околице могилки ботву. Прополка дала свои плоды, а сказать, что после этого памятник оказался в совершенном виде язык конечно не повернётся.

Написать на страничку Западной РУСИ о состоянии могилы нашего дорого РУССКОГО учённого хотел давно, однако не было подходящего случая, а тут вот новогодний подарок – Карский Е.Ф. родился 1 января по григорианскому стилю.

Наверное, это всё касаемо просьбы редакции «Западной Руси» о заметке посещения Смоленского кладбища. Снимков, к сожалению, нет – повреждённая камера на телефоне могла снимать только видео, кое прилагаю.

Под синим небом белорусским Познал я радость и беду. Я — белорус, а значит — русский, Таким и в небо я уйду.

Dy_što_ty_havoryš

Цитировать

Что надо сделать.

1 Найпервейшее. Необходим указатель в сторону могилки и намекнуть экскурсоводам, чтобы они водили группы из Белоруссии, да и со всей Руси к этому памятнику.

2 Проложить дорожку к могилке скажем из мелкой гальки или брусчатки.

3 Сам памятник вельми красив заменять его не стоит, только если немного поправить поставить поровней. Возможно, следует его чем-то покрыть или шлифануть.

4 На памятнике по моему мнению не хватает снимка Евфимия Фёдоровича. К примеру, подошёл бы этот:

5 Полуразваленную могилку и оградку, по-моему, необходимо переделать заново. Следует придумать нечто соответствующее западноруссизму. Не помешала бы и надгробная плита с каким-нибудь отрывком из «Белоруссов» утверждающим единство РУСИ.

6 Возле могилки не плох был бы реквием, краткое жизнеописание Евфимия Фёдоровича в виде влагостойкой таблички.

7 И в общем надо в округе памятника привести всё хоть в маломальский порядок. Ну, не может же быть у Карского Е.Ф. красиво, а кругом процветать развал.

8 В петербуржских ценах мне определится тяжко, одначе по белоРУССКИМ расценкам мыслю в 170 000 -200 000 российских рублей можно вложиться.

9 И самое последнее, но тоже очень важное, что надо сделать - воскресить в бумажном виде не поддельные труды Евфимия Карского. Возобновить интерес к истинным его мыслям в обществе. И тогда никогда более не зарастёт к его памятнику народная тропа. Любопытно сколько стоит издать, к примеру «Белоруссов».

Прошу, когда будете сбирать деньги сообщите, не хотелось бы остаться в стороне при таком замечательном деле. Огромадных сумм пожертвовать я видно не сумею, но лепту малую внесу.

Дай БОГ, чтобы впоследствии после поклона Ксении Петербуржской мы грели к могилке Евфимия Фёдоровича.

Пользуясь, случаем хочу пожаловаться на то, что в том же Петрограде возле станций метро измываются над нашим РУССКИМ крестом – белоРУССКИМ Васильком, выбив его на общественных мусорках. Его пинают, об него тушат сигареты, на него плюют и пр. Может можно как-то через общественные сообщества, с которыми у Вас сужу существуют связи, положить сему безобразию конец.



http://zapadrus.su/rusmir/pubru/932-slovo-za-evfimiya-fjodorovicha-karskogo.html
Под синим небом белорусским Познал я радость и беду. Я — белорус, а значит — русский, Таким и в небо я уйду.

Dy_što_ty_havoryš

Фундамэнтальная сямітомная праца Карскага «Беларусы» лічыцца «энцыкляпэдыяй беларускага мовазнаўства, унікальнай па ахопе і глыбіні матэрыялу» (М. С. Дзяржавін) «непараўнальнай паводле вычарпальнасьці з кожным іншым дасьледваньнем славянскіх народаў» (А. Ляпуноў). Гэтая праца ўпершыню навукова зьняпраўдзіла канцэпцыю моўнае ідэнтычнасьці расейскай і старабеларускай моваў, упершыню навукова пацьвердзіла існаваньне і адметнасьць уласна беларускай нацыі, паказала сьвету багацьце беларускай традыцыйнай культуры. Гэтая праца «адкрыла вочы беларусам, дазволіла ім убачыць сябе сапраўднай нацыяй», паставіла беларусаў у пач. 20 ст. «нечакана на чале ўсіх славянскіх народаў у навуковых ведах пра сваю мову» (гісторык В. Тумаш).

Погляды Карскага на беларускія этнічныя гісторыю і тэрыторыю пераглядаліся В. Бандарчыкам (каля 1998—1999). Значныя дапаўненьні да выкладзенай Карскім гісторыі вуснага фальклёру былі зроблены А. Фядосікам (каля 1998) і іншымі.

За заслугі ў пэдагагічнай і навуковай дзейнасьці атрымаў чын «сапраўднага стацкага саветніка». Узнагароджаны ордэнамі Сьв. Станіслава 3-й ст. (1889) і 2-й ст. (1899), Сьв. Ганны 3-й ст. (1895) і 2-й ст. (1903), Сьв. Уладзімера 4-й ст. (1911), рознымі мэдалямі. Атрымаў вялікі залаты мэдаль Расейскага геаграфічнага таварыства (1894), 2 залатыя мэдалі імя Бацюшкава Расейскай Акадэміі навук (1898, 1902), малы прыз імя Ламаносава Расейскай Акадэміі навук (1901), акадэмічны прыз імя Бацюшкава (1910), акадэмічны прыз імя Ахматава (1913).

У 1964, у будынку сярэдняй школы ў в. Лаша быў адкрыты музэй Карскага.
Под синим небом белорусским Познал я радость и беду. Я — белорус, а значит — русский, Таким и в небо я уйду.

Dy_što_ty_havoryš

Пяру Лёсіка [Филолога Язэпа Лёсика] належаць таксама рэцэнзіі на падручнік ддя па-чатковых школ А. Луцкевіча і Я. Станкевіча, на «Руска-беларускі слоўнік» братоў М. і Г. Гарэцкіх, на кнігу «Белорусская речь. Очерк народного языка с нсторнческнм освеіценнем» Я. Карскага. Пералічаныя кнігі выйшлі ў 1918 годзе ў Вільні, Смаленску, Пе-траградзе. У кароткіх водгуках на мовазнаўчыя выданні Лёсік умеў знайсці не толькі нацыянальна-культурны, але і гісторыка-літаратурны аспект. I ў гэтым бясспрэчная каштоўнасць ягоных рэцэнзій. Так, слушна падкрэслена вялікая роля слоўніка братоў Гарэцкіх у аднаўленні «значна расцярушанага» лексікона роднай мовы і ў тым, што складальнікамі прыводзяцца словы «арыгінальна беларускія», «чыста мясцовага, мсціслаўскага характару». Лексіка ж розных беларускіх гаворак павінна надаць літаратурнай мове «багацце, паспалітай зразумеласці». Падтрымліваючы цікавую і карысную працу Я. Карскага, Лёсік адзна-чыў і ўласцівыя ёй пралікі, недахопы метадалагічнага характару, а іменна погляд даследчыка на беларускую мову як «на падмову маскоўскага языка».
Под синим небом белорусским Познал я радость и беду. Я — белорус, а значит — русский, Таким и в небо я уйду.

Dy_što_ty_havoryš

ЦитироватьІснавала ў першай навуковай працы Карскага й другая, кардынальнай вагі, нутраная супярэчнасьць. Хоць, адваяваўшы ў «Обзоре звуков и форм белорусской речи» беларускай мове «раўнасільную» пазыцыю, Карскі фармальна пакідаў яе ўсё-ж яшчэ ў рамках вялікарускіх дыялектаў, дык фактычна, сьведама ці не, але сваей аргумэнтацыяй ён разбураў самую лягічную базу для лучэньня беларускае мовы зь вялікарускаю наагул. Каб аб гэтым пераканацца, трэба зьвярнуць увагу на тое, што ўсе цьверджаньні аб прыналежнасьці беларускае мовы да вялікарускіх дыялектаў aпіраліся на ведамым факце існаваньня значнага ліку супольных асаблівасьцяў у гутарках беларускіх і паўдзённавялікарускіх. Аб супольнасьці беларускае мовы з паўночнавялікарускім окаючым дыялектам ніхто звычайна й ня думаў. Карскі, разьбіваючы сваімі аргумэнтамі ўсякую залежнасьць і паходжаньне беларускае мовы ад паўдзённавялікарускага дыялекту ніштожыў гэтым і адзіную падставу для цьверджаньня аб прыналежнасьці беларускае мовы да сям'і вялікарускіх гаворак наагул, і гэтым самым фактычна падмуроўваў пагляд Надзеждзіна дый Максімовіча аб поўнай самастойнасьці беларускае мовы.

Хоць у сваей далейшай навуковай дзейнасьці Карскі не разьвівае, ані фармальна не адклікае свае магістэрскае тэзы: беларуская гутарка - адзін з раўнасільных дыялектаў гутаркі вялікарускай, аднак-жа практычна пазьней ён пачынае трактаваць яе як мову цалкам роўную вялікарускай і ўкраінскай гутаркам, хоць - не расейскай літаратурнай мове, якую ён уважаў за супольны здабытак усіх трох усходнеславянскіх моваў, якая дзеля гэтага, паводле Карскага, й павінна заставацца ў ролі супольнае «вышэйшае» літаратурнай мовы для ўсіх трох славянскіх народаў.

Выглядае, што Карскі найперш, і даволі рана, заўважыў, што ў ягоную схему: беларуская мова - вялікарускае нарэчча, - ніяк не даецца ўкласьці старую беларускуто літаратурную мову, як мову высака ў сваю пару разьвітую, мову шырокага дзяржаўнага ўжытку ў ВКЛ, і ні ў якім выпадку не «нарэчча» наогул. Ужо ў сваім рэфэраце да Віленскага Археалягічнага Зьезду 1893 г. аб старой беларускай літаратурнай мове Карскі пісаў:

Старое заходнярускае нарэчча, будучи моваю вуснага карыстаньня адукаванага тагачаснага грамадзянства, увесь час апіралася на мову простата народу мясцовага беларускага племені. У выніку гэтага, дзеля наяўнасьці ў ім элемэнтаў беларускае мовы, і называць яго трэба беларускім языком, дадаючы хіба для адрозьненьня ад сучаснага беларускага нарэчча назву старога.

Аднак-жа 25 гадоў пазьней, у кніжцы «Белорусская речь» з 1918 г., беларускую сучасную мову Карскі, прынамсі ў яе паходжаньні, лучыць яшчэ з дыялектамі вялікарускімі. На гэта зарэагаваў тады востра Язэп Лёсік у «Вольнай Беларусі» (№ 29, 1918 г.) словамі: «...чытаючы глядзіць на беларускую мову, як падмову маскоўскага языка... Ён яшчэ да гэтага часу разглядае беларускую мову, як некага блуднага сына, адшчапенца, каторы доўгі час бадзяўся па чужыне й папсаваў сваю мову».

Словы гэтыя моцна задзелі Карскага. У апошняй кнізе сваіх «Беларусаў» ён пагляды Я. Лёсіка й падобныя ўважае за «ня вытрымваючыя ніякую філялягічную крытыку». Аб самой-жа заўвазе Лёсіка ён адзываецца: «Слова "русскій язык" у яго раўнасільна з «московскій»; у беларускім нарэччы яму хацелась-бы бачыць ледзь не раданачальніка ўсіх рускіх языкоў».

Пад уплывам крытыкі Лёсіка ці не, але калі праз год Карскі чытаў у Вільні рэфэрат аб беларускай мове для слухачоў беларускіх настаўніцкіх курсаў, выказваў ён аб беларускай мове ў іншы ўжо спосаб, як у сваіх публікацыях. Пра гэты рэфэрат віленская беларуская «Крыніца» з 7 верасьня 1919 г. № 3 памясьціла гэткую зацемку:

2 верасьня, у беларускай гімназіі, прафэсар Карскі прачытаў лекцыю аб беларускай мове. Лекцыю закончыў вывадамі, што мова наша - ня гутарка якая, але мова так як і ўсе іншыя, што дзеля гэтага яна мае зусім роўнае права між суседнімі й далёкімі мовамі. Лекцыя была прадусім назначана для беларускіх вучыцялёў-курсантаў, апрача гэтых, было многа гасьцей.

Пяць гадоў пазьней, у 1924 г., выходзіць кніжка Карскага «Русская диалектология». У ей (на бачыне 83) Карскі падчырквае ўжо арыгінальнасьць «гістарычна ўжо даўно склаўшагася» арганізму беларускае мовы. Зь вялікарускімі дыялектамі ён яе ўжо зусім, і па паходжаньні, ня лучыць. Але азначэньне «нарэчча» да беларускае мовы й далей захоўвае, у адваротнасьць сказанаму перад беларускімі настаўнікамі на рэфэраце ў Вільні. «Нарэччам» называе беларускую мову Карскі й раней, у 1922 годзе, у апошняй кнізе «Беларусаў». Толькі на колькі гадоў перад сваей сьмерцяй, прыблізна ад 1928 году, Карскі пераходзіць у канцы ад «нарэчча» дый «племя» да тэрміналёгіі «беларуская мова», «беларускі народ».

Дык толькі тады завяршылася вельмі павольная, як бачым, эвалюцыя паглядаў Карскага ў справе самастойнасьці беларускае мовы.

http://pawet.net/library/o_philology/150/Тумаш_Вiтаўт._Яўхім_Карскі.html
Под синим небом белорусским Познал я радость и беду. Я — белорус, а значит — русский, Таким и в небо я уйду.

Dy_što_ty_havoryš

ЦитироватьНельзя не признать, что акад. Е. Карский сделал очень многое для изучения языка, литературы и этнографии белорусского народа. Однако в годы белорусского возрождения маститый ученый оказался неугодным для новых лидеров. Одной из причин послужила его откровенная прямота и бескомпромиссность в оценке тех подходов к трактовке белорусской этничности, которые демонстрировали представители нового белорусского движения. Вот характеристика Е. Карского, написанная в заключение последнего тома "Белорусов" в 1922 г.: "Белорусское движение с самого своего зарождениря (Богушевич), как это отчасти было заметно и у некоторых старых белорусских писателей (Верыга, Кондратович, Коротынский) из поляков, в известном круге своих представителей (обыкновенно католиков) питало сепаратистские тенденции. Для того чтобы отвлечь внимание недальновидных читателей от главной цели своих стремлений, более умные вожаки движения прибегали к импонирующим средствам, могущим льстить местному патриотизму: пытались создать из белорусов особую славянскую, отличную от русских нацию; старались подчеркивать "славное прошлое" белорусского народа; выдвигали своеобразные особенности языка белорусского, избегая и преследуя название его наречием и видя в нем также не русскую разновидность. Не прочь были опереться на католическую религию и вспомнили унию, - словом, привлекали к делу все, чем, по их мнению, белорус мог отличаться от великоруса. Но этого было мало. В белорусах сильно заложены основы общерусской культуры: необходимо было их как-нибудь вытравить; средство для этого придумано настоящее – нужно было приняться за уничтожение русской школы. "У данным выпадку нам трэба карыстаць мэтодамі – руйнаванне расійскай школы і, наогул, расейскай культуры і будаваньне на гэтых руінах уласнай школы, утварэньне ўласнай культуры, устанавленьне панаваньня беларускае мовы" (Беларусь 1920, №10). Поступая таким образом, старались убедить всех, что стремятся к «незалежности», которая одна может, по их мнению, спасти Белоруссию от поглощения соседями; на самом же деле все мобилизовалось затем, чтобы скрыть истинный облик белорусской народности, убить в ней сознание принадлежности к русскому племени...»[46] В этой цитате как нельзя ясно выражены собственные взгляды Е. Карского на белорусский народ. Его как ученого не могли не возмущать манипуляции в сфере языка и культуры, направленные якобы на возрождение этнического самосознания, т.е. все то, что впоследствии было охарактеризовано в этнологии как проявление инструментализма[47]. Ясно также и то, что акад. Е. Карский исходил в своей деятельности на ниве просвещения не из политических видов, а из целей изучить сами условия народной жизни, чтобы национальное возрождение совершалось не искусственным образом, а в соответствии с запросами и чаяниями самого белорусского народа.
http://zapadrus.su/zaprus/strbel/304-2011-03-28-18-14-13.html
Под синим небом белорусским Познал я радость и беду. Я — белорус, а значит — русский, Таким и в небо я уйду.

dragun97yu

У апошнія гады яго амаль што не травілі. Шкада.

Відна, чалавек ён добры быў.
Але ж калі с чалавека ствараюць куміра, тады горш для самое памяці пра гэтага чалавека.
Скопка - это маленькая скопа.

Dy_što_ty_havoryš

Цитата: dragun97yu от января 22, 2014, 01:09
У апошнія гады яго амаль што не травілі. Шкада.


?

Чаму шкада. А трэба было як Лёсіка? :(
Под синим небом белорусским Познал я радость и беду. Я — белорус, а значит — русский, Таким и в небо я уйду.

Dy_što_ty_havoryš

Цитата: dragun97yu от января 22, 2014, 01:09
У апошнія гады яго амаль што не травілі. Шкада.

Відна, чалавек ён добры быў.
Але ж калі с чалавека ствараюць куміра, тады горш для самое памяці пра гэтага чалавека.

Тут праблема ў тым, што ён стаў кумірам і для беларускіх нацыяналістаў, і для іх апанентаў. Вось што цікава.
Под синим небом белорусским Познал я радость и беду. Я — белорус, а значит — русский, Таким и в небо я уйду.

Dy_što_ty_havoryš

Калі ён у "Беларусах" апісваў беларускі рух, то адзначыў, што сам гэтаму спрыяў сваімі працамі. Якім бы заходнярусам ён ні быў, але іронія лёсу.
Под синим небом белорусским Познал я радость и беду. Я — белорус, а значит — русский, Таким и в небо я уйду.

dragun97yu

Цитата: Dy_što_ty_havoryš от января 22, 2014, 01:11
Цитата: dragun97yu от января 22, 2014, 01:09
У апошнія гады яго амаль што не травілі. Шкада.


?

Чаму шкада. А трэба было як Лёсіка? :(

Мне ўвогуле шкада, калі пачынаюць людзей крыўдзіць.
Нельга так.
Але ж не могуць людзі ў міры жыць, вось што... агідна.

Цитата: Dy_što_ty_havoryš от января 22, 2014, 01:12
Цитата: dragun97yu от января 22, 2014, 01:09
У апошнія гады яго амаль што не травілі. Шкада.

Відна, чалавек ён добры быў.
Але ж калі с чалавека ствараюць куміра, тады горш для самое памяці пра гэтага чалавека.

Тут праблема ў тым, што ён стаў кумірам і для беларускіх нацыяналістаў, і для іх апанентаў. Вось што цікава.

Для іх апанентаў!?

Цитата: Dy_što_ty_havoryš от января 22, 2014, 01:16
Калі ён у "Беларусах" апісваў беларускі рух, то адзначыў, што сам гэтаму спрыяў сваімі працамі. Якім бы заходнярусам ён ні быў, але іронія лёсу.
Цікава, ў якім месцы. На жаль, не час шукаць.
Скопка - это маленькая скопа.

Dy_što_ty_havoryš

Цитата: dragun97yu от января 22, 2014, 01:18
Для іх апанентаў!?

А вось на сайце "Заходняя Русь" Карскага вельмі любяць. Я іх тут і працытаваў.

Цитата: dragun97yu от января 22, 2014, 01:18
Цікава, ў якім месцы. На жаль, не час шукаць.

Я знайду потым. Там, дзе ён дае кароткі нарыс гісторыі бел. руху. У апошнім томе.
Под синим небом белорусским Познал я радость и беду. Я — белорус, а значит — русский, Таким и в небо я уйду.

Dy_što_ty_havoryš

Цитировать"Уже в 1884 г. радикальнейшая часть белорусских студентов Петроградского университета выпускает гектографированное издание "Гомон" с явно выраженной тенденцией белорусской автономии. В 1866 вышел наш [Карского] "Обзор звуков и форм белорусской речи"(Москва), где кроме полной грамматики белорусского языка определено еще его место в русской семье и приведена тогдашняя литература предмета. Диссертация очень сочувственнно была встречена белорусской ученой и учащейся молодежью. Но собственно решительный толчок белорусскому движению дала вышедшая в Кракове в 1891г. на белорусском языке книжка Мацея Бурачка... [Дудка Белорусская]".

"Белорусы", Т.3, книга 2, 2007, с. 373-374.

В общем, Карский сам понимает, что стоит в одном ряду с первыми белорусскими будителями.

Иной вопрос, не было ли в цитируемом мной 2007 издании, основанном на издании 1921 года, изменено слово "наречие" на "язык". Сравнить не с чем, дореволюционное издание "Белорусов" в сети есть, но это цитата из последнего, послереволюционного тома. Может и он есть где в pdf, ещё  буду искать.

А то однажды по дурости стал спорить с "Запрусами" на их сайте. Не верят в сущ-е последнего тома вообще, а в переиздании-де сделаны чудовищные правки. Не знаю, из-за того, что, может, слово "наречие" позаменяли на "язык", а "племя" на "народ" (хотя совершенно зря), Карский меньшим западнорусистом совсем не выглядит. Общий дух труда вполне сохранился.
Под синим небом белорусским Познал я радость и беду. Я — белорус, а значит — русский, Таким и в небо я уйду.

Быстрый ответ

Обратите внимание: данное сообщение не будет отображаться, пока модератор не одобрит его.

Имя:
Имейл:
Проверка:
Оставьте это поле пустым:
Наберите символы, которые изображены на картинке
Прослушать / Запросить другое изображение

Наберите символы, которые изображены на картинке:

√36:
ALT+S — отправить
ALT+P — предварительный просмотр