Древнемонгольский язык

[Devorator linguarum]

Сюда попытаюсь спихать обрывки того, что о нем в разных местах написано, преимущественно в области фонетики.

Если кто не в курсе, язык Чингисхана и непосредственно после него, когда появилась известная нам монгольская письменность (в разных вариантах), по общепринятой монголоведной периодизации считается среднемонгольским. Соответственно, древнемонгольский существовал несколько раньше, и из письменных памятников в него должны попадать киданьские (раскопано много, но читаются хреново) и табгачские (были, но не сохранились или пока не найдены). Есть еще довольно много киданьских и значительно меньше сяньбийско-табгачско-туюхуньских глосс в китайских летописях, из которых только единицы интерпретируются совсем беспроблемно, а большая часть или вообще никак не интерпретируется, или интерпретируется не обязательно по-монгольски.

Поэтому в основном древнемонгольский восстанавливается через внутреннюю реконструкцию, пляша от хорошо известного среднемонгольского, и через сопоставление с тюркскими и тунгусо-маньчжурскими (особенно учитывая форму ранних монгольских заимствований в последних), а более древние письменные свидетельства можно использовать только для иллюстрации и подтверждения того, что реконструкция идет в правильном направлении.

Киданьский язык, несмотря на хронологию, из древнемонгольского хорошо бы вообще исключить, так как он частью явно показывает раннее очень дивергентное развитие, а частью содержит инновации, которые в других языках относятся даже не к среднемонгольской, а к новомонгольской эпохе. Он скорее должен рассматриваться как язык, близкородственный древнемонгольскому, а не как его диалект или потомок.

Древнемонгольская фонетика характеризовалась следующими отличиями.

1. Был звук *ы - заднерядный сингармонический коррелят и, с которым он уже в среднемонгольском слился, и получились слова с ломаным сингармонизмом (позднее устраненном в ойратско-калмыцком, но так и оставшимся в современном монгольском и бурятском, где на этой базе возникли палатализованные согласные). Соответственно, он восстанавливается везде, где другие гласные заднерядные, или к односложным основам присоединяются заднерядные суффиксы. Т.е. было *такыха "курица", *ымаха "коза", *кытуга "нож", *кы- "делать", *бы "я" и т.д. (> п.-монг. такийа, имага, китуга, ки-, би > совр. монг. тахиа, ямаа, хутга, хий-, би).

2. Орфографический -й- рядом с гласным и в письменно-монгольском частично восходит к более раннему *-х- (который сам частично появлялся из более раннего *-п-, о чем см. далее): *такыха "курица" > п.-монг. такийа и др.

3. Был звук *п на месте среднемонгольского начального х-: *пулахан "красный" (> совр. монг. улаан) и т.п.

В середине слов на место исчезающего в современных языках звука, записываемого в старомонгольской орфографии через -г- или (в соседстве с и) через -й- часто тоже был *п: *капа- "закрывать" (> совр. монг. хаа-; ср. тюрк. кап-, капыг). Однако не всегда в таких случаях был *-п-; в случаях типа п.-монг. такийа "курица" (ср. др.-тюрк. такыгу) и эгулэн "облако" (табгачская транскрипция в современном китайском чтении юйлянь < *wэхлэн) явно уже изначально было что-то х-подобное.

4. Современное, среднемонгольское и, кажется, уже киданьское и туюхуньское ч перед и (в т.ч. из более раннего *ы) во многих случаях восходит к *т, т.е. была палатализация *ты, *ти > чи. В частности, можно быть уверенным, что местоимение 2 л. ед.ч. звучало как *ты (> п.-монг., совр. монг. чи), т.к. оно коррелирует с 2 л. мн.ч. та так же, как в 1 л. би - ба. Другие примеры: *гутын "тридцать" (> совр. монг. гучин; заимствовано в тунгусские в форме гутин); засвидетельствованное в  табгачском битиг "письмо" (> совр. монг. бичиг; ср. тюрк. битиг) и т.п.

[Антиромантик]

А палатализация с?

[Devorator linguarum]

А палатализация с - это вообще новое явление, ее не было в среднемонгольском и нет во многих современных языках.

[Karakurt]

Что-то курицы подозрительно похожи. Может заим? И заимствование числительного не частое явление. Есть ли связь гутын с отуз(<хотуз)?

[Антиромантик]

Киданьский по отношению к монгольским как чжурчженьский/маньчжурский по отношению к тунгусским и, придерживаясь традиционной тюркологии, булгарские/чувашский по отношению к собственно тюркским?

[Devorator linguarum]

Курица наверняка заимствована. Традиционно считается, что монголами у тюрков, но нельзя полностью исключить, что и наоборот. В любом случае, подтверждает, что п.-монг. такийа восходит к *такыха (и что здесь *-х- не из *-п-).

А числительные высших разрядов заимствуются сплошь и рядом, особенно в том регионе. Предположение о связи *гутын с отуз мне нравится (тем более, в монгольских конечное -н - словоизменительный суффикс, а в тюркских начальное х- в халаджском действительно имеется), но в современную алтайскую теорию это никаким боком не лезет, потому что соответствие монг. г- - тюрк. 0- (халадж. х-) там не принимается (хотя в более старых работах на него указывали, и даже конкретно гучин и отуз сопоставляли).

[Joris]

падпішуся на тэму

[Devorator linguarum]

Киданьский по отношению к монгольским как чжурчженьский/маньчжурский по отношению к тунгусским и, придерживаясь традиционной тюркологии, булгарские/чувашский по отношению к собственно тюркским?

Сравнение с положением чувашского мне больше нравится. Потому что чжурчжэньский/маньчжурский скорее просто сильно деформированы из-за внешних влияний, а генетически не настолько далеки.

[Devorator linguarum]

Вот еще одна древнемонгольская фонетическая особенность. Сопоставление п.-монг. долуган "семь" и далан "семьдесят" говорит, что в первом случае первоначально было *далухан с переходом в первом слоге *а > о под воздействием следующего у. Еще один пример на такой переход - п.-монг. тогусун "пыль, земля" в соответствии с табгачским тагучин. Т.е. можно утверждать, что в части случаев о перед у восходит к древнему *а. Но, к сожалению, кроме этих двух примеров нельзя определить, где было такое развитие, а где о в позиции перед у является изначальным.

[Devorator linguarum]

Что касается грамматики, то определенно судить о ее специфических особенностях за неимением текстов весьма сложно, но тем не менее, для древнемонгольского предполагались следующие необычные черты.

1. Грамматический род (это фактически несомненно, потому что он в киданьском и некоторых среднемонгольских памятниках присутствует как живая категория, хотя киданьские и среднемонгольские показатели возвести к единым праформам затруднительно).

2. Возможное более широкое функционирование системы именных классов.

3. Эргативный строй предложения.

[Антиромантик]

Эргативность???

[Devorator linguarum]

Да, эргативность. Восстанавливается по следующим соображениям. У н-овых основ в среднемонгольском, классическом письменном и современных калмыцком и бурятском субъект при переходном глаголе маркируется через -н (при непереходном глаголе тоже, но это предположительно вторично), а в не несущем специального аккузативного окончания прямом объекте этот -н "усекается". Ср.:

морин эбэсу идэмуй "лошадь ест траву"
адугучи мори бариба "табунщик поймал лошадь"

Такое "усечение" встречается также в позиции именной части сказуемого, и по крайней мере в бурятском есть даже случаи, когда оно происходит у субъекта непереходного глагола.

К этому можно добавить, что в среднемонгольском переходный глагол иногда согласуется по роду не с субъектом, а с объектом, а специальный аккузатив в древнемонгольском, возможно, вообще отсутствовал: в современных южномонгольских есть только синкретический генитив-аккузатив, а в киданьском - аккузатив-инструктив.

Так что следов эргативности довольно много.

[Devorator linguarum]

Насчет грамматического рода интересно, что он выражался в глаголе, частично прилагательных и числительных, вопросительных местоимениях, но в личных местоимениях различения нет. Интересно, если ли у этого типологические параллели в каких-нибудь других языках?

[Антиромантик]

В венгерском грамматические классы человека/нечеловека выражаются в глаголах и сказуемных формах имен.

[Devorator linguarum]

В венгерском грамматические классы человека/нечеловека выражаются в глаголах и сказуемных формах имен.

Примеры можно?

[autolyk]

Примеры можно?

В самом деле, мне тоже интересно про глаголы.

[Антиромантик]

Примеры можно?

В самом деле, мне тоже интересно про глаголы.

При перечислении одушевленных подлежащих, преимущественно личных, сказуемое может стоять во множественном числе, даже если подлежащие в единственном все.
При неодушевленных подобного невозможно.

[autolyk]

Это пока на уровне вариативности, а вот личное местоимение ő используется только по отношению к людям, в противном случае употребляются указательные местоимения (az, ez). 

[Darkstar]

Devorator писал:
"У н-овых основ в среднемонгольском, классическом письменном и современных калмыцком и бурятском субъект при переходном глаголе маркируется через -н

морин эбэсу идэмуй "лошадь ест траву"

В смысле в именительном перед переходным глаголом маркер -н? Но тогда весь суффикс -н это просто именительный эргативной конструкции (эргатив)?

[Darkstar]

"Насчет грамматического рода интересно, что он выражался в глаголе, частично прилагательных и числительных, вопросительных местоимениях, но в личных местоимениях различения нет"

Хотелось бы все-таки подробнее. Но мое мнение очень предвзятое: истинному грамматическому роду в алтайских не место.

[Dana]

истинному грамматическому роду в алтайских не место.

Тоже так думаю. Ведь грамматический род не реконструируется ни в одной другой ветви алтайских.

[Devorator linguarum]

Ну вот, два первых предложения из "Сокровенного сказания":

Činggis qahan-nu huǰa'ur de'ere tenggeri-eče ǰaya'atu töreksen Börte-čino aǰu'u. Gergei inu Qo'ai-maral aǰi'ai.
"Предком Чингис-хана был Борте-Чино, родившийся по изволению Вышнего Неба. Супругой его была Гоа-Марал"

Хорошо видно родовое согласование глагола.

[Darkstar]

Но не в существительных?

[Devorator linguarum]

Про следы рода в существительных отсылаю к специальной статье Б.Я. Владимирцова.
http://altaica.ru/LIBRARY/vladimircov/vlad28.pdf

[rlode]

Что касается грамматики, то определенно судить о ее специфических особенностях за неимением текстов весьма сложно, но тем не менее, для древнемонгольского предполагались следующие необычные черты.

1. Грамматический род (это фактически несомненно, потому что он в киданьском и некоторых среднемонгольских памятниках присутствует как живая категория, хотя киданьские и среднемонгольские показатели возвести к единым праформам затруднительно).

2. Возможное более широкое функционирование системы именных классов.

3. Эргативный строй предложения.

Вообще это как-то ВНЕЗАПНО не по-алтайски
Так проще предположить, что изначально монгольский - неалтайский язык, который под влиянием тюркских (или каких-то других вымерших алтайских языков) принял уже современную форму