Главное меню
Мы солидарны с Украиной. Узнайте здесь, как можно поддержать Украину.

Чё я нацарапал

Автор gasyoun, июля 22, 2005, 20:38

0 Пользователи и 1 гость просматривают эту тему.

gasyoun

Было дело два года назад, перед поступлениев в Союз Писателей. :oops:


Рижский блюз  (из цикла «Мотивы народов мира»; апрель)

Был бы я негритянским поэтом, воспел бы я Миссисипи. Была бы тогда губа отвисшая и растительность другая на груди была, а теперь... Трава низкая, асфальт серый, мосты короткие, тучи тонкие. Любил бы я девок черных, как смола, девочек белых как мороженое, они - меня. Матерей в возрасте и несовершеннолетних их дочерей - всех бы, знал извилину каждую бы, тайную карту их тел и рисовал бы там белое небо на зеленом лугу. А теперь... женщины наши похожи на макароны, а парни сидят, да без дела смолят и в сигаретном дыму не видят и собственных рук. А могли стать мореходамы.
Был бы я негритянским поэтом, но вырос в другой стране, где три четверти года зима, а вместо щей меня кормят лапшой. Провинциальный городок, я в котором родился, - там и кур и гусей больше, чем населения-то. Дома, склады, и все, что между ними, там было чуть выше уровня воды в речушке, когда та, взволнованная весенней тревогой, выходила из берегов.
Вместо пальм у нас, куда ни глянь, среди города, среди тумана стоит сосна. Вместо мартышек с красными задами и черными хвостами – серая белка с орехом, да карий олень дремлющий в дубраве. Вместо кокоса - шишки навалом, да я пробовал – трудно жевать. Выглянь, там где должна быть река судеб, великая Миссисипи, вместо пароходов ходят паруса, и ты не знаешь как тебе быть.

Бег  (из цикла «Лекции по медицине»; май)

Случается, что я просто бегу. В спортивных ботинках или калошах из козлятника, перепрыгивая цветочные клумбы, а то и столики уличных ресторанов. Начинаю бежать, ибо чую животом, что надо, иначе гастрит, операция, инвалид.
Срываю пальто, бросаю портфель - по вторникам «Сан Лорен», не уменьшая скорость, я здороваюсь с прекрасной  незнакомкой и, забыв притормозить, захожу в поворот. Сжигаются углероды, начинает биться сердце, что ли, у меня не в ритм, клетки мембран становятся тверже.
Час сорок минут. Собирается гроза, я бегу, не зная зачем, даже не спрашивая прохожых куда. Мои мышцы ослабли, почки болят, включаются жиры. Кровеносные сосуды сжимаются, прилив адреналина и... снова легче. Это не марафон, и я не Фиддипид, Афины давно как пали. Взлети рубашка, тяжесть только, а ты... беги.
Меняется растительность, иная климатическая среда, голые пигмеи у берега моря держут совещание о глобальном похолодании. В крови у меня повышенная кислота, перевариваются белки, я снимаю джинсы, бросаюсь галопом. Я локомотив, мои котлы взорвались, открывается второе дыхание, я вхожу в себя, сердце стучит молотком. Потом стоп! Я повернулся и побежал обратно.


Никто не знает как меня зовут  (из цикла «Картины большого города»; май)

В Москве я называюсь рижским поэтом - так легче, не надо много объяснять. Где город мой родной, в котором прожил столько лет на самом деле я. В Штатах я говорю, что я русский поэт и дом мне – Москва. Но когда я вернусь, что скажу своим землякам?

Сколько  (из цикла «Диалоги»; август)

«Сколько стоит вода? Жизнь или две?» «Она у нас одна».
«Сколько горит огонь?» «Горсть малины в ладонь».
«Сколько ложек земли, чтобы остались только сны?» «Все не могут быть сочтены».
«Сколько стоят дрова?» «Нет выше божества».
«Сколько нужно рук для хлопка ладони, чтобы воздух загудел?» «Двух хватит едва».

Банкомат  (июнь)

На углу Тверской банкомат высовывает мне язык и говорит: «Спасибо!». И вежливо я отнимаю: «Сволочь, ты! Наглец и подлый трус!» и вместо языка надменно чек висит. Дразня мой левый глаз. Но карточка, моя «Maestro», осталась у него внутри: умолк процессор, затих (протяжно на погребальный лад речитативом вторить) преждевременно клапан вентилятора в груди, какая грустная история.
На записке, которую машина выдает, в конце нашего с ней тайного свидания, отпечатана дата, время, карта. «Карта?» подумал я, «Ну, конечно! Карта как ее найти, мою единственную, скрытую для остальных. Надменный аппарат, но... как посмел ты заикнуться о сумме денег, когда я обмираю в трепете, переполнен мировой любви?», – тут побежала командная строка по монитору, – «Я вырву грешный твой язык, кусок металла. Замолкни... лира!».
Прохожие толкаются и очередь за мною. «О, вижу опытна подруга, оставив номер телефона и, что за леди, именем «Формоза» – дочь Руставели, славная порода». Вот и стою, и льется дождь, вода по пояс. А я все плачу, плачу, плачу от любви, и верю, что придет, она так близко, аллилуйя любви, карточку вернули, такую же, как было!
http://groups.google.com/group/Nagari/ & http://nagari.southindia.ru
Словари санскрита, прописи дэванагари, материалы по авестийскому, хинди

Быстрый ответ

Обратите внимание: данное сообщение не будет отображаться, пока модератор не одобрит его.

Имя:
Имейл:
Проверка:
Оставьте это поле пустым:
Наберите символы, которые изображены на картинке
Прослушать / Запросить другое изображение

Наберите символы, которые изображены на картинке:

√36:
ALT+S — отправить
ALT+P — предварительный просмотр